ГЛАВА 1. ЛЕТОПИСНЫЕ И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ДАННЫЕ ДЛЯ БИОГРАФИИ ВЛАДИМИРА МОНОМАХА

Академик А.С. Орлов

Смотрите также:

Владимир 2 Мономах...

Устав Владимира Мономаха...

Карамзин: История государства Российского

Киевская Русь

Древняя русь

Рыбаков. Русская история

Любавский. Древняя русская история

Владимир Мономах, в крещении Василий

шапка Мономаха...

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

поведение князя Владимира ...

Политические идеи Владимира Мономаха ...

Великий князь Владимир Мономах. Нападения половцев на Русь ... 

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

В пору феодального средневековья среди правящей группы княжья периодически встречаются деятели, которые поддерживали возможную законность в тогдашнем порядке правления и способствовали равновесию взаимоотношений феодалов в интересах государственного единства.

Не у всех таких лиц были одинаковы методы практики, и применявшиеся ими „средства оправдывались целью" в разной степени допустимо. Наибольшей близостью к желанному тогда образу государственного правителя считался Владимир Мономах; как о том свидетельствуют история и легенда. Речи Мономаха, его автобиография и переписка сообщают единый цельный образ, всегда равный себе, создавшийся на основе принципов „духовной" теории и здравой практики. Оригинал этого образа, Мономах> сам рекомендует его, как пример хороших свойств и благого поведения. И, несомненно, этот образ так и воспринимался, будучи оправдан моралью духовной книжности и незапятнанной биографией героя.

Описывая кончину Ярослава, в 1054 г., из всех сыновей его летописец особенно выделяет Всеволода. Именно он находился при умиравшем отце: „бе бо любим отцем паче всее братьи, егоже имяше присно у себе". „Всеволод же спрята тело отца своего, възложьше на сани везоша и Кыеву [из Вышегорода]... принесше положиша и в раце мороморяне, в церкви святое Софье, и плакася по нем Всеволод и людье вси". Ярослав женил Всеволода на царевне греческой, дочери императора Константина Мономаха, в ознаменование прекращения вражды с греками, вызванной походом старшего Яро- славича, Владимира, в 1043 г. В 1053 г. летописец упоминает о рождении сына Всеволодова Владимира „от царице грькы- не". Это и есть Мономах, который так говорит о своем происхождении и наименовании в Поучении детям: „Аз худый дедом своим Ярославом, благословленым, славным, нарече- ный в крещении Василий, русьскьш именем Володимир, отцем възлюбленым и матерью своею Мьномахы.. "

Появление на свет Владимира Мономаха совпало со временем, когда только-что наступил новый период в организации феодального управления Руси. Мономах родился в 1053 г., а в- 1054 г. умер его дед, Ярослав Владимирович, завещание которого обусловило дальнейшую историю совместного управления государством целым княжеским родйм. Исходной точкой этого порядка было членение Русской земли между потомками Ярослава; при изменении в своем составе, Они передвигались по старшинству с менее выгодной области на освобождающуюся лучшую. Самый старший в роде занимал и первостепенный стол — киевский и являлся главой остального княжья и блюстителем государства в целом. Передвижение по стар- яыинству в роде претендовало на некую закономерность: дядя имел преимущество перед племянниками, старший брат перед младшими. Переход же областей по прямой линии, в виде наследования от отца к сыну, был собственно неприемлем, жак право. Но стройный в отвлеченности, этот порядок в действительности не мог охранить в равной степени все казусы родового нрава,  которые особенно вытекали из сложных изменений княжеского состава. Так, лишенными права на высший стол оказывались сыновья, отец которых умирал, не быв в положении старшего в роде. Бесправию содействовал и произвол старших. И вот многим обездоленным племянникам старых Ярославичей пришлось самим добывать себе волости вооруженной рукой. Затем, у внуков Ярослава выявилось притязание на прикрепление к каждой линии, к каждому племени Ярославова рода определенной „отчины".

Уже с ранней юности Владимир Мономах был вовлечен в водоворот усобиц, проистекавших главным образом от того, что, осиротелые при жизни дедов или старших дядей, князья исключались не только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже часто и никаких. Этим исключением из старшинства, по мнению С. М. Соловьева, лучше всяких поэтических преданий (напр., о Рогнеде) объясняется непримиримая вражда Полоцких Изяславичей к потомкам Ярослава I, объясняются движения Ростислава Владимировича, судьба и поведение сыновей его: борьбы с обездоленными князьями на востоке и на западе, с Вячеславичем, Игоревичами, Святославичами — наполняют время великокняжения-Изяслава (ум. 1078 г.), Святослава (ум. 1076 г.),. Всеволода (ум. 1093 г.) Ярославичей и Святополка Изяславича (ум. 1113 г.) и стихают лишь при великокняжении Владимира Всеволодовича Мономаха (ум. 1125 г.).

По смерти Ярослава I (1054 г.) осталось пять сыновей. Старший из них, Изяслав, стал к прочим братьям „в отца место"; младшие братья были: Святослав, Всеволод, Вячеслав, Игорь; у них был племянник Ростислав, сын старшего Ярославича, Владимира, умершего еще при жизни отца (1052 г- в Новгороде); этот. Ростислав, вследствие преждевременной смерти отца, не мог надеяться получить старшинство; он сам и потомство его должны были ограничиться одною какою- нибудь волостью, которую им отведут старшие родичи.

Ярославичи распорядились так своими родовыми волостями:

Слышав же Володимер, разгневася о той речи, оже рече: нехочю я-за роби- чича; — пожалиси Добрына и исполнися ярости, и поемша вой — идош« на Полтеск и победиста Роговолода. Рогызолод же вбеже в город, и приступившие к городу, и взяша город, и самого князя Роговолода изымаша, и жену его и дщерь его; и Добрына поноси ему и дщери его, нарек ей робичица, н повел© Володимеру быти с нею пред отцем ея и матерью. Потом отца ея уби,- а саму поя жене, и нарекопю ей имя Горислава; и роди Изяслава. Поя же пакы ины жены многы, и нача ей негодовати. Неколи же ему пришедшю к ней и уснувшю, хоте и зарезати ножемь; и ключися ему убудитися, и я ю яа руку. Она же рече: сжалилася бях, зане oTrja моего уби н вемлю его- полони, мене деля; и се ныне но любиши мене и с младенцем сим. И повеле ею устроигися во всю тварь царьскую, якоже в день посяга ея, и сести на постели светле в храмине, да пришед потнеть ю. Она же тако створи, и давши мечь сынови своему Изяславу в руки наг, и рече: яко внидеть ти отець, рци, выступи: отче! еда един мнишися ходя? Володимер же рече: а хто тя мнел еде? и поверг мечь свой, й созва боляры, и поведа им. Он» же реша: уже не убий ея детяти деля сего, но въздвигни отчину ея и дай ей с сыном своим. Володимер же устрой город и да има и нарече имя- городу тому Изяславль. И оттоле мечь ввимають Роговоложи внуци про- тиву Ярославлим внуком".

четверо старших поместились в области Днепровской; троена юге — Изяслав в Киеве, Святослав в Чернигове, Всеволод в Переяславле; четвертый, Вячеслав, поставил свой стол в Смоленске, пятый, Игорь,—во Владимире Волынском. Что касается до более отдаленных от Днепра областей на севере и востоке, то Новгород стал в зависимость от Киева; вся область на восток от Днепра, включительно до Мурома,, с одной стороны, и Тмуторокани — с другой, стала в-зависимости от князей Черниговских; Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье — от князей Переяславских (Переяславля Южного).

В 1056 г. умер Вячеслав; братья перевели на его место в Смоленск Игоря из Владимира Волынского, а во Владимир,, кажется, неревели племянника, Ростислава Владимировича. В 1060 г. умер Игорь, и Ростислав, очевидно, хотел перейти в Смоленск, но этого не последовало. Тогда он в 1064 г. бежал в Тмуторокань, откуда изгнал было Глеба Святославича, но был отравлен греком (1065 г.). Это—первая усобица ири потомках Ярослава. Ростиславичи впоследствии ее- продолжат.

Вторая усобица, или целая серия усобиц, была поднята Всеславом Брячиславичем Полоцким, которого Ярославичи вообще не учитывали на охваченной ими территории. В 1065> 1066 гг. он бросился на Новгородскую область, разорил и обокрал Новгород. Ярославичи — Изяслав, Святослав и Всеволод, взяли у Всеслава и разгромили Минск, разбили его на Немизе, вероломно захбатили его самого во время переговоров и заточили в Киеве. В 1068 г. Половцы вторглись на Русь и разбили трех Ярославичей, те бежали— Изяслав и Всеволод в Киев, Святослав в Чернигов. Киевляне выгнали Изяслава, отказавшегося продолжать борьбу с Половцами, освободили Всеслава и взяли его себе в князья. Изяслав бежал в Польшу и, вернувшись в 1069 г. с Болеславом, королем полЬским, заставил Всеслара бежать в Полоцк. По просьбе Киевлян Святослав и Всеволод уговорили Изяслава пощадить Киев, и Изяслав опять сел на великом княжении.

В событиях 1068—1069 гг. принимал уже участие едва -вышедший из отрочества Владимир Мономах. Судя по данным его Поучения, отец Мономаха, Всеволод Ярославич, по изгнании Изяслава искал убежища в волостях Святославовых, именно в Курске, опасаясь жить в Переяславле, а сына послал на север в Ростов, куда ему пришлось ехать прямиком „сквозе Вятиче", через страну дикарей, еще не освоенных христианской культурой. Это был „первый путь", первый поход шестнадцатилетнего Владимира. Затем Мономах дважды ходил в Смоленск (1069—1070 гг.), где, вероятно, и был посажен Изяславом; затем, когда Изяслав, заподозренный братьями в тайной связи с Всеславом Полоцким, вторично ушел в Польшу, Мономах действовал на Волыни, заезжая из Владимира Волынского отдохнуть к отцу в Переяславль. Но трудно сказать, сидел ли он во Владимире князем при великокняжении Святослава с 1073 по 1076 г., скорее там был посажен отцом Олег Святославич, а Мономах княжил под конец в Турове и при полугодовом великокняжении отца (1077 г.) был переведен опять на княжение в Смоленск. На Галицко-Волынской окраине" Мономах исполнял поручения старших Ярославичей по сношению с Польшей, частью совместно с Олегом Святославичем, с которым, например, ходил „ляхам в помощь на чехы" — в глубь Чехий (1076 г.). В это время Мономах был уже женат на дочери английского короля, Гите.  Поход на Чехию продолжался 4 месяца. В отсутствие мужа Гита находилась, должно быть, в Переяславле у свекора своего, Всеволода. В июне у нее родился сын, названный Мстиславом — в память прадеда, Гарольдом— в память деда. Крестным отцом Мстислава" был Олег Святославия. С возвращением Изяслава на великокняжение, Мономах участвует •в усобицах, развернутых Всеславом Полоцким (поход Мономаха под Новгород, на помощь Глебу Святославичу, и на Полоцк) и поднятых Олегом Святославичем. «Как Святослав отнял у Изяслава и сыновей его уделы, так теперь Изяслав, вернувшись, лишил уделов Святославовых сыновей — Чернигова, Смоленска и—где сидел Олег Святославич — Владимира Волынского. Изгнанный возвратившимся Изяславом из Владимира Волынского, Олег в 1078 г. приютился у дяди Всеволода в Чернигове, где его пышно угощал на пасхе Мономах. Затем Олег бежал отсюда в Тмуторокань.

В это время в Тмуторокани княжил Роман Святославич, к которому незадолго перед тем бежал Борис, сын Вячеслава Ярославича (ум. 1056 г.), оставшийся без надела. И вот, •когда уже Мономах успел вернуться в Смоленск, Олег Святославич и Борис Вячеславич вышли из Тмутороканя и привели Половцев на Всеволода, которого и, разбили наголову. Всеволод бежал в Киев к Изяславу; здесь было собрано большое войско, во главе которого выступили Изяслав с сыном Яро- полком и Всеволод с сыном Владимиром Мономахом; под Черниговом на Нежатине Ниве они разбили полчища Олега и Бориса, причем были убиты и Борис Вячеславич и великий князь Изяслав (3 окт. 1078 г.), а Олег бежал в Тмуторокань, откуда его выслали в Византию. Всеволод Ярославич стал великим князем и сел в Киеве, а Мономах в Чернигове, удержав за собой и Смоленск. Воспользовавшись отсутствием Мономаха, Всеслав сжег Смоленск; Мономах с своими ^ерни- говцами погнался за нйлт и опустошил Полоцкую область. И далее, вплоть до смерти своего отца, Мономах твердо и воинственно охраняет его политику от покушений недовольных искателей лучших столов, вроде Всеслава Полоцкого, Святославичей с Олегом во главе, Ростиславичей и др., причем обе борющиеся стороны приводят себе в помощь степняков. Мономаху приходится устраивать эти дела и на Черни- говщине и на Галицко-Волынской земле. С Половцами Мономах -успешно боролся в 1079" г., 1084—1087 гг., в союзе же с ними поло.нил половецкого князя, тестя Олегова и разграбил г. Минск у Всеслава. Еще в 1081 г. бежали из Вла- димиро-Волынских волостей обойденные уделами Даьид Игоревич (сын Игор^я Ярославича) и Володарь Ростиславич (сын Ростислава Владимировича)/овладели было Тмутороканем, но через год были выгнаны вернувшимся туда Олегом. Володарь Ростиславич возвратился во Владимир Волынский, где княжил Ярополк Изяславич, а затем в 1084 г. Ростисла- вичи, жившие у Ярополка без волостей, выгнали самого Ярополка из Владимира.

Посланный отцом, Мономах выгнал Ростиславичей и снова посадил Ярополка во Владимире, хотя тот и затевал что-то против Всеволода и зато чуть не лишился стола в- пользу Давида Игоревича. Вбкоре, однако, Ярополк был изменнически убит неким Нерадцем, который бежал затем в Пере- мышль к Рюрику Ростиславичу (1087 г.). И потом долго на Руси подозревали в этом убийстве Ростиславичей, что стало поводом к дальнейшим усобицам.

В 1093 г. умер последний из Яроелавичей, Всеволод, человек воздержный и1 миролюбивый, много понесший трудов на великокняжении: „седящю бо ему Киеве, печаль бысть ему от сыновец (племянников) своих, яко начаша ему стужати, хотя власти (волости княжеской), ов сея, Ов же другое} се же смиривая их, раздаваше волости им. В сих печали всташа и недузи ему, приспеваше старость к сим". Несмотря на постоянную помощь в управлении со стороны умного и деятельного сына «своего — Мономаха, одряхлевший Всеволод допустил Киевскую землю до оскудения „от рати и продаж" (от неправосудия и незаконных поборов). Мономах изъездил всю страну, миром и войной устраивая взаимоотношения княжеской братьи; в одно княжение отца своего он выдержал. 12 удачных битв с Половцами. Конечно, Киевляне охотно приняли бы его великим князем, но оставался сын старшего Ярославича, бывшего первым по отце великим князем— Святополк Изяславич, с правами которого на Киевский стол Мономах решил счесться. Летописец так повествует об этом. Сыновья Всеволода Ярославича, старший — Владимир Мономах и младший Ростислав, похоронили отца в Киеве. „Володимер же 0нача размышляти, река: «аще сяду на столе отца своего, то имам рать с Святополком взяти, яко есть стол преже от ' отца его был»". Рассудив так, Мономах уступил Святополку Киев, а сам сел в Чернигове, Ростислав же — в Переяславле. Скоро Мономах сделал еще одну уступку, по- пожертвовав своим правом для спокойствия в Русской земле.

По смерти Всеволода Половцы прислали новому великому князю Святополку послов с предложением купить у них мир, что, кстати сказать, так удавалось Мономаху, который в своей жизни заключил с Половцами 19 миров, причем передавал им много своего скота и платья. Святополк пожалел трат и посадил было половецких послов в тюрьму, тогда Половцы осадили Торческ. Святополк стал собирать против них войско, и вот что далее повествует летопись. Умные люди говорили великому князю: „не выходи к ним, мало у тебя войска". Он отвечал: „у меня 800 свойх отроков (т. е. в дружине), могут против них стать"; несмысленые подстрекали его; „ступай, князь!" а смысленые говорили: „хотя бы ты пристроил и восемь тысяч, так и то было бы только впору; наша земля оскудела от рати и от продаж; пошли-ка лучше к брату своему Владимиру (Мономаху), чтобы помог тебе". Отметим, что именно с 90-х годов XI века Мономах уже постоянно рисуется летописью, как истинный промыслитель во благо Русской земли. Святополк послушался „смысленых" и послал к Владимиру в Чернигов; тот собрал войско свое, послал и к брату Ростиславу в Переяславль, веля ему помогать Святополку, а сам пошел в Киев. Здесь, в Михайловском (Выдубицком) монастыре, свиделся он со Святополком, и начались у них друг с другом распри и которы. Смысленые мужи говорили им: „что вы тут спорите, а поганые губят Русскую землю; после уладитесь, а теперь ступайте против поганых либо с миром, либо с войною". Владимир хотел мира, а Свя- тополк хотел рати; наконец уладились и пошли втроем — Святополк, Владимир и Ростислав. Когда они пришли к реке Стугне, то, прежде чем переходить ее, созвали дружину на совет. Владимир говорил: „враг грозен; остановимся здесь и будем с ним мириться". К совету этому пристали смысленые мужи, но Киевляне говорили: „хотим биться, пойдем на ту сторону реки". Войска переправились и были разбиты Полов- цами; при бегстве Ростислав утонул в наводнившейся Стугне на глазах у брата Владимира, который хотел было подхватить его, но едва сам не утонул. Половцы разлились по Руси, опустошая ее, и еще раз разбили Святополка. Наконец Святополк купил у них мир и женился на дочери хана их Тугоркана. Но в том же 1094 г. Половцев привел Олег Святославич из Тмуторокани. Жестокое поражение, только-что испытанное двоюродными братьями от Половцев, дало Олегу надежду получить не только часть в Русской земле, но и все отцовские волости, на которые он с братьями имел теперь полное право. Он осадил в Чернигове Мономаха и восемь дней жег окрестности города. Мономах тогда поступился своим правом Олегу, о чем и записал так: „Съжаливъси хрестьяных душ и сел горящих и монастырь и рех: «не хвалитися поганым!» — и вдах брату (Олегу) отца его место Черниговское княжение да и Смоленск, а сам идох на отца своего место Переяславлю", куда насилу пробрался в малой дружине.

Первые годы пребывания Мономаховой семьи в Переяславле были тяжелы. „Многи беды прияхом от рати и от голода", — пишет Мономах. Области грозили Половцы; три года подряд- были голодные. В довершение всего в 1096 г. погиб в усобице с Олегом второй сын Мономаха, Изяслав, только-что- женившийся. В 1095 г. к Владимиру Мономаху пришли два половецких хана—Итларь и Китан— на мир, т. е. торговаться, много ли Переяславский князь даст за этот мир. Дружина, советовала обманом перебить Половцев. Владимир же не-, соглашался: „како се могу створити, роте с ними ходив" (т. е. принеся клятву). „Отвещавше же дружина, рекоша Воло- димеру: «княже! нету ти в том греха; да они всегда к тебе ходяче роте, губять землю Русьскую и кровь хрестьяньску проливають беспрестани»". Владимир послушался, и оба хана с своими дружинами были изменнически убиты. Тогда Свято-- полк и Владимир послали в Чернигов к Олегу звать его с собою вместе на Половцев; Олег обещался идти с ними и пошел, но не вместе, очевидно не доверяя. Справившись, с Половцами, Святополк и Владимир „начаста гнев имети на Олга". „Ты не шел с нами на поганых, которые сгубили Русскую землю; а вот теперь у тебя сын Итларев; убей его, либо отдай нам, — он враг Русской земле",—требовали разгневанные князья. Олег не послушался, и встала между ними ненависть.

Судя по летописи, дальнейшие отношения к Олегу ли, к другим ли подобным искателям, равно как и противодействия Половцам, [устраиваются путем княжеских, съездов, при непременном 'участии Мономаха, всегда авторитетном.

 Так принимался, очевидно, „смыслеными" мужами Мономах, в особенности к сороковым годам своей жизни, когда уже вполне выразилось его превосходство, как распорядителя и хранителя Русской земли. Участие Мономаха в общесоюзных княжеских предприятиях особенно было необходимо при таком нетерпеливом и пристрастном великом князе,, как Святополк Изяславич. Вероятно, в связи с последним разногласием с Олегом означилось движение другого Святославича—Давида, которому по смерти Всеволода Мономах должен был уступить Смоленск. Во время последней ссоры •с Олегом, Святополк и Владимир почему-то вывели Давида из Смоленска в Новгород, а Мстислава Владимировича перевели из Новгорода в Ростов. Давид хотел Смоленска, но и Новгорода при этом. Новгородцы же вернули к себе Мстислава, а в Смоленске Мономах посадил своего сына Изяслава. Давид Святославич изгнал Изяслава из Смоленска, и тот •бросился на волости Святославичей, сперва на Курск, потом на Муром, где схватил посадника Олегова и утвердился с согласия граждан. В следующем 1096 г. Святополк и Владимир позвали Олега в Киев: „да поряд положим о Русьстей земли, пред епископы и пред игумены, и пред мужи отець дааших". „Олег же, въсприяв смысл буй и словеса вёличава", отказался:, „несть мене лепо судити епископу, ли игуменом, ли смердом". Тогда Святополк и Владимир выступили на Олега, осадили его в Чернигове, затем в Стародубе, и, когда -он сдался, даровали ему мир, сказав: „иди к брату своему . Давыдови и придета Киеву на стол отець наших и дедъ нашихъ, :Яко то есть старейшей град в земли во всей Кыев, ту достойно • снятися и поряд положити". Олег поклялся приехать и отправился в Смоленск; но Смольняне не захотели принять его, ьи он принужден был ехать в Рязань.

В это время нахлынули Половцы (Боняк, Куря и Тугоркан) и под Киев и под Пере- гяславль, и, несмотря на поражения, целое лето опустошали Русь. Видя, что Святославичи не думают приезжать в Киев на уряжение, Святополк с Владимиром пошли было к Смоленску на Давида, но помирились с ним; а между тем Олег с Давидовыми полками пошел из Рязани к Мурому, на Изяслава, сына Мономахова. Изяслав, узнавши, что Олег идет на него, послал за Суздальцами, Ростовцами, Белозер- цами и собрал много войска. Олег послал сказать ему: „ступай в волость отца своего, в Ростов, а это волость моего отца, хочу здесь сесть и урядиться с твоим отцом; он выгнал меня из отцовского города, а ты неужели и здесь не хочешь дать мне моего же хлеба". Летопись считает здесь Олега совершенно правым. В лютой сечи с Олегом под стенами Мурома Изяслав был убит. Заняв Муром, Олег затем занял ждавшиеся Суздаль и Ростов и стал брать дани по Муромской <и Ростовской землям. Тогда старший сын Мономаха — Мстислав Владимирович прислал к Олегу посла из Новгорода с таким предложением: „ступай из Суздаля в Муром; в чужой волости не сиди; а я с дружиною пошлем к отцу моему, и помирю тебя с ним, аще и брата моего убил, то есть не дивно, в ратех бо и цари и мужи погибають". Олег не только не уступил, но задумал овладеть и Новгородом и соответственно движению войск Мстислава передвигал свои войска по Ростово-Суздальской области,чпока не был разбит „на Кулачьце" Мстиславом и братом его Вячеславом, которого Мономах .прислал на помощь с Половцами. Олег бежал в Муром, в Рязань и далее. Преследовавший его Мстислав послал еллг сказать: „не бегай никамо же, но пошлися к братьи своей {т. е. к «старшим» князьям) с мольбою, не лишать тя Русьскые земли; и яз пошлю к отцю молится о тебе". Олег обещал -послушаться. Возвратившись в Суздаль, а оттуда в Новгород, Мстислав послал Мономаху просьбу за своего крестного отца, Олега.

Мономах, получив письмо от сына, написал в свою очередь послание Олегу, дошедшее до нас, к сожалению, переписанным в XIV в.,. не в полной сохранности. Наконец, Олегу стала ясна необходимость сблизиться с двоюродными 'братьями, и вот в 1097 г. князья Святополк Изяславич, Владимир Всеволодович Мономах, Давид Игоревич, Василько Ростиславич, Давид и Олег Святославичи (т. е. все двоюродные братья и один племянник Василько) съехались на устр'оенье мира в городе Любече в Черниговской волости. Князья говорили: „Зачем губим Русскую землю, поднимая сами на себя вражду? а ! Половцы землю нашу несут розно, и рады, что между нами идут усобицы; теперь же •с этих пор ''станем жить в одно сердце и блюсти Русскую землю". И вот на Любечском съезде князья решили, чтобы каждое племя Ярославичей держало свою „отчину", чтобы каждый родич владел теми волостями, которые при первом птоколенйи принадлежали отцу его: Святополк — пусть держит Киев с Туровом; Владимир Мономах получил все волостиг Всеволодовы, т. е. Переяславль, Смоленск, Ростовскую Область,. Новгород также остался за сыном его Мстиславом; Святославичи— Олег, Давид и Ярослав — Черниговскую волость. Относительно Давида Игоревича и Ростиславичей положено было держаться распределения великого князя Всеволода: за Давидом Оставить Владимир Волынский, за Володарем Ростиславичем—Перемышль, за Васильком Ростиславичем — Теребовль.

Позволим себе прервать последовательное изложение сообщением одного любопытного взгляда на отношения Владимира Мономаха к Олегу Святославичу, закончившиеся уступкой Черниговской волости Святославичам в родовое владение.

В 1096 г. Святополк и Мономах выгнали Олега Святославича из Чернигова, о чем Олег сообщил Мономахову сыну Изя- славу в таких выражениях: „хочю... порядъ створити съ отцемь твоимъ, себомя выгнал из города отца моего". Выгнанный Олег был затем 33 дня осажден в Стародубе и, пощаженный, побрел далее. А ведь было время, когда Мономах бок-о-бок с Олегом ходили в дальние походы и рука-об- руку выступали на сечу с врагами. Олег даже крестил Моно- махова первенца, Мстислава, родившегося 17 февраля 1076 г. Нержавеющие узы дружбы между Мономахом и Олегом отмечает особенно Шляков. „Религиозный христианин князь (т. е. Мономах) ознаменовал праздник праздников (т. е. пасху, 8 апр. 1078 г.) добрым делом — примирением отца с Олегом и освобождением последнего [по Шлякову, Всеволод как бы держал Олега в Чернигове под крепким надзором], причем рискнул в обеспечение своего друга юности и кума почти громадною по тому времени суммой — 300 гривен. Вероломный друг не отличался особой чувствительностью и на третий день праздника бежал, предоставив доверчивому Владимиру платиться своим имуществом. Долго, но не навсегда, не мог забыть этого чувствительный Мономах..."

„Святослав незаконно занял Киев (1073), но это как бы простили умершему (1076), вычеркнули из памяти, но со всемк 18 последствиями: его сыновья («Святославичи») стали на одну доску с Ростиславичами, разделили участь потомства Владимира Ярославича..." Это тяжелое положение Святославичей разрешилось в их пользу на Любечском съезде (1097 г.), „потому что такое решение казалось более справедливым Мономаху", — говорит Шляков и продолжает: „это убеждение, сложившись не без участия чувства дружбы к Олегу: оно коренилось и само давало поддержку мысли о единстве русской земли..." („О поучении Владимира Мономаха", стр. 110, 111).

Мы, в свою очередь, уже высказывались за расположение Владимира Мономаха к Олегу, толкуя этим расположением следующее место Слова о полку Игореве: „Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стрелы по земли сеяше. Ступаетъ въ златъ стремень въ граде Тьмуторокане. Той же звонъ слыша давный великый Ярославль сынъ Всеволода», а Влади- миръ по вся утра уши закладаше въ Чернигове". В своей книге о Слове о полку Игореве (1938) мы так комментировали это место: „Всеволод Ярославич Черниговский... вывел в 1077 г. Олега Святославича из Владимира Волынского к себе под надзор в Чернигов. Тогда же в Чернигов прибыл из Смоленска сын Всеволода, Владимир Мономах, в прошлом году еще сотрудничавший с Олегом в походе „к Ляхам на Чехы". Возможно, что не забывший сотрудничества и прежней близости к Олегу, Владимир Мономах „проглядел" интригу Олега с Борисом Вячеславичем против своего отца, нападение Бориса на Чернигов и бегство Олега из Чернигова в Тьму- торокань (в 1078 г.). Прозорливый отец Мономаха тотчас же уловил подготовку Олега и Бориса к походу на Чернигов из Тьмуторокани (едва Олег ступил „в златъ стремень въ граде Тьмуторокане"—Ярославль, сын Всеволод тот „звон слыша"). Владимир же, как предположено нами, „проглядел" всю интригу, включительно с выступлением из Тьмуторокани, не предупредив отца во время („а Владимиръ по вся утра уши закладаше в Чернигове", 105, 106).

К содержанию книги: Историк литературовед Александр Сергеевич Орлов. Владимир Мономах