ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ПОУЧЕНИЯ МОНОМАХА

Академик А.С. Орлов

Смотрите также:

Владимир 2 Мономах...

Устав Владимира Мономаха...

Карамзин: История государства Российского

Киевская Русь

Древняя русь

Рыбаков. Русская история

Любавский. Древняя русская история

Владимир Мономах, в крещении Василий

шапка Мономаха...

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

поведение князя Владимира ...

Политические идеи Владимира Мономаха ...

Великий князь Владимир Мономах. Нападения половцев на Русь ... 

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Историко-литературное изучение Поучения Владимира Мономаха по существу началось статьею С- Протопопова, помещенною в „Журнале Министерства народного просвещения" (часть CLXXI, февраль 1874 г.), под заглавием „Поучение Владимира Мономаха как памятник религиозных воззрений и жизни на Руси в дотатарскую эпоху". Эта статья наметила совершенно основательно те книжные параллели и подобия, которые соответствуют в Поучении Мономаха его автохарактеристике своего миросозерцания и поведения в сфере и духе церковных учений.

По заключению С. Протопопова, „письменными источниками и пособиями, служившими Мономаху при написании Поучения, были различные древние сборники поучений, как самостоятельного русского происхождения, так и перешедшие из Болгарии, или переведенные уже на Руси с греческого языка" (стр. 237). „Но самым любимым чтением (в древней Руси), если судить по числу сохранившихся до нашего времени сборников, были отеческие писания, которые были в огромном числе переводимы с греческого языка, или привозимые из Болгарлн. Все поучения этих сборников, носящих различные названия (Златоструй, Измарагд, Матица Златая, Златая Цепь) характеризуются преимущественно аскетическим направлением...

 Подобно своим современникам, и Владимир Мономах подвергся сильному влиянию подобного рода аскетических произведений древне-отеческой литературы" (стр. 251, 252). „Поучение Владимира Мономаха, заимствуя форму, а отчасти и содержание из подобных себе произведений различных древних сборников, в свою очередь послужило основою Сильвестрова Домостроя уже XV] века. Это особенно видно из того, что наставления Домостроя о домашней и церковной молитве выражены почти словами Мономаха" (стр. 245, прим. 1).

Для нас лично неудивительно, что Поучение Мономаха обнаруживает близость тексту Домостроя, потому что соответствующие части последнего главным образом заимствованы из русского Сборника поучений, носившего имя „Измарагд", а Поучение Монэмаха близка к более раннему, конечно, собранию поучений, которое веку к XIV отразилось в „Изма- рагде". Нами установлено, что когда Протопопов, изображая „религиозно-нравственные" черты миросозерцания Мономаха, преимущественно ссылается на параллели в десятке проповедей рук эписного" сборника Кирилл э-Белэзерск й библиотеки № 38/1115, он ссылается на „Измарагд"  в этой рукописи, именно на статьи: Слово „иже не отчаятися в бед г", Слово „о глаголющих, яю несть мощно спастися живущим в миру", Слово „о милостыне", Слово „како чтити презвитера", Слово „како жити христианам", „Поучение ленивым, иже не делают", „Слово о снех нощных", „Слово како встаяти в нощь моли- тися", Слово „о невстающих на утреннюю", „Слово святых отец о пьянстве". 

Из перечисления этих тематических заглавий видно, что средневековые сборники проповедей давали по главам поллый план „религиозно-нравственного" личного- и общественного поведения. Эти статьи и главы совпадают во- многих сборниках, вышепоименованных Протопоповым, и в сборнике „Златоуст", который он случайно пропустил.1 Это- было чтение, оглашаемое и в церкви, и по монастырским трапезным, да, очевидно, и по княжеским палатам и домам при. посещении церковников, поэтому неудивительно, что выражение средневекового миросозерцания дожило с XI до XVI в» (по крайней мере) в тех чертах и формах, которые мы видим в Поучении Мономаха и его параллелях и подобиях.

„Завещания отца своим детям—как должно жить праведно и благоразумно, были, — говорит Протопопов, — в обычае древней жизни на Руси. В древних сборниках отеческих сочинений, весьма распространенных в старину, встречается много подобных завещаний, с различными названиями, например, такими: слово некоего отца к сыну, слово душеполезно, или просто поучение детям. Сюда же относятся слова и поучения,, избранные от святых отец, како жити крестьяном, или как они называются иногда — слова о крестьянстве, о житии христианском, содержание которых, по характеру, сходно с поучениями, надписываемыми: «к детям». Во всех этих поучениях находятся наказания, наставления во всех христианских, добродетелях, и таким образом они, уже самою формою подходят к наставлениям Мономахова Поучения.

Общее содержание их составляют наставления о хождении в церковь и доведении во время церковной службы, о домашней молитве, о воспитании детей, о почитании детьми своих родителей, о содержании слуг, о воздержании от лихоимства, о трезвости и т. п. Слова Мономаха, обращенные к детям, в которых он указывает на характер своего Поучения: «се отъ но мьколию глаголи" (Измарагд, Златоуст, Златоструй), и в Слове Иоанна Златоустого „како достоит жити": „Жену свою научи служити себе со страхом; не дай же ей власти над собою" худаго моего бузумья наказанье; послушайте мена, аще не всегэ приимете, то половину»—сходны с обращениями в других подобных поучениях. «Сыну мой, чадо мое», говорится- в «Слове некоего отца к сыну (своему, словеса душеполезная)»» «приклони ухо твое и послушай отца своего, советующего ти спасенная» (из сборника Святослава 1076 г., см. Изв. II отд.. АН, т. X, стр. 427—431, и из Златой цепи XIV в. Троицкой. Лавры № 11, см.Истор. Христ. Буслаева, М., 1861, столб. 482).

В конце своего Поучения Мономах говорит о себе: «еже было творити отроку моему, то самъ есмь створилъ дела, на воине и на ловехъ, ночь и день, на зною и на зиме, не давая- себе упокоя... Тоже и худаго смерда и убогые вдовице не далъ есмь силнымъ обидети, и церковнаго наряда и службы самъ есмь призиралъ». В этих словах, Мономах в собственном своем поведении хотел указать хороший пример своим детям,, для которых он, по праву отца, мог всегда служить примером.

В таком же роде написаао все «Поучение Ксенофонта, еже глаг ла к сынома своима». «Веста,—пишет Ксенофонт, обращаясь к детям, — како въ житии семь жихъ без лукы, како. отъ вьсехъ чьстьнъ бехъ и любимъ... не укорихъ никого же... не оставихъ церкве божия в-черъ, ни заутра, ни полудне; не- презьрехъ ништихъ, ни оставихъ страньна...» и т. д. «Тако и вы живета чаде мои», прибавляет Ксенофонт. Указанное поучение Ксенофонта весьма древне как по языку, так и по тому еще, что ойо найдено в сборнике, известном под именем «Свято- славова» 1076 года. Это обстоятельство приводит нас к убеждению в несомненном влиянии Ксенофоятова поучения на, Владимира Мономаха, который, как известно, писал свое Поучение позже появления Святославова сборника в руках грамотных людей того времени" (стр. 244, 245).

„Особенно большое сочувствие обнаруживает он,—говорит про Мономаха Протопопов, — в своем Поучении к творениям Василия Великого". Ий творений Василия Великого, распространенных в переводах в древности, Протопопов указывает на: „весьма много произведений" его, помещенных в сборнике Святослава Ю73 г., труды Василия в сборнике Свягослава 1076 г., „значительное количество поучений с именем Василия... еще во многих других сборниках, например, в Златой Цепи, Измарагдах и проч. Кроме того, в России существовал Шестоднев Василия Великого, переведенный, хотя и не в полном виде, Иоанном Экзархом Болгарским" {стр. 253).

„Мы заметили выше, что творения Василия Великого пользовались особенным сочувствием Владимира Мономаха. Это ясно усматривается из характера Поучения Моломаха. То же сочувствие к природе, какие встречаем в творениях Василия, особенно в его Шестодневе, заметно и в поучении Владимира. Восхищенный премудрым устройством природы, Мономах восклицает: чудны дела твои, господи, и никакой разум не в состоянии прославить чудес твоих. И кто не похвалит, продолжает Мономах, и ле прославит таких «великих чюдес и доброт, устроенных на сем свете: како небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звезды, и тма, и свет, и земля на водах положена, господи, твоим промыслом! зверье разноличнии и птица и рыбы, украшено твоим про лыслом господи»

 Вглядываясь в премудрое и дивное устройство мира, Владимир особенно поражен разноличием человеческого образа: если бы мир весь совокупить, говорит он, то всякий из нас предстал бы с своим особенным лицом по мудрости божией. Под влиянием какого-то особенного поэтического вдохновения, Мономах вдруг начинает говорить о пении: «и ты же птице небесныя (то-есаь, и те же птицы небесные) умудрены тобою, господи, егда повелиши, то вспоють и человекы веселять тобе; и егда же не повелиши им, язык же имеюще онемеють». Здесь ясно видно благочестивое созерцание природы, настроенное чтением творений Василия Великого. Но в приведенных... местах Поучения отразилось... преимущественно влияние Шестоднева Василия1 — произведения более поэтического, нежели аскетического, так свойственного этому отцу церкви.

К содержанию книги: Историк литературовед Александр Сергеевич Орлов. Владимир Мономах