ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ПОУЧЕНИЯ МОНОМАХА

Академик А.С. Орлов

Смотрите также:

Владимир 2 Мономах...

Устав Владимира Мономаха...

Карамзин: История государства Российского

Киевская Русь

Древняя русь

Рыбаков. Русская история

Любавский. Древняя русская история

Владимир Мономах, в крещении Василий

шапка Мономаха...

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

поведение князя Владимира ...

Политические идеи Владимира Мономаха ...

Великий князь Владимир Мономах. Нападения половцев на Русь ... 

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Теперь мы перейдем к той части Поучения, в которой заметны влияние творений Василия с аскетической тенденцией.

«Яко же бо Василий учаше,— говорит Мономах, прямо указывая, откуда он заимствует дальнейшие мысли, — собрав?» ту уноша, душа чисты, нескверны, телеси худу, кротку беседу и в меру слово господне, яди, питью безъ плища велико бытн.. Далее автор почти буквально списывает отрывок из одного поучения Василия Великого, определяющег правила монашеской жизни, что видно из следующего надписания этого поучения в некоторых древних сборниках: слово святого Васильа: «како есть лепо чер«к>цу быти» (см. рукописный сборник Кирилло-Белозерской библиотеки, за № 12/1089, л. 1—3). Это поучение Василия почему-то особенно нравилось русским людям древней Руси, так как оно попадается не только в сборнике XI в. (сборник Святославов 1076 г.), но и в сбор- н .ках XIV, XV—-и даже XVI веков" (стр. 254). Часть этого поучеяия Василия Протопопов приводит в параллель к Моно- махову по сборнику XV в. Кирилло-Белоз. б -бл. № 12/1089; по Златой Цепи XIV в. Троицкой Лавры — „Поучение св. Василья о житьи сем", и по сборнику Святослава 1076 г.— „Св. Василия како подобаеть человеку быти".

Опираясь на А. И. Пономарева, утверждавшего, что в Поучении Владимира Мономаха „встречаются уже мёста, которые, повидимому, взяты прямо из Пролога" (Памятники др.-русск. церк.-учит. литературы, в. II, СПб., 1896, стр. XLVLIL, прим. 2), Шляков подобрал из Пролога свыше десятка поучений, помещенных от 21 до 31 января и от 2 до 13 февраля, из которых и привел параллели к „религиозно-нравственным" высказываниям Поучения Мономаха. Но мы полагаем, что Пролог, по всей видимости, здесь не при чем, потому что, как заметил еще Пономарев, „в самом рологе они (т. е. поучения) были лишь заимствованием из свято-отеческих учительных творений, тогда уже существовавших в славянских переводах".

Надо иметь в виду, что около половины поучений, приведенных Шляковым из Пролога, можно отыскать и в Измарагде и в других, ему подобных сборниках. Участие поучений в славяно-русском Прологе вопрос недоследованный. Сначала в нем их было весьма ограниченное число, а у Пономарева они встречаются чуть ли не в каждый день, что указывает на время не ранее XVI—XVII в. Да и едва ли Пролог был переведен с греческого при жизни Мономаха.  Итак, воздействие именно Пролога 'на Поучение Мономаха мы считаем недоказанным и придуманным Щляковым для того, чтобы составление Мономахова Поучения отнести к Великому Посту, когда Мономах мог слушать чтение в церкви январских я февральских Проложных проповедей.

И. М. Ивакин также отыскивал в древней церковной книжности источников и параллелей для „религиозно-нравствен- ного" миросозерцания, [выраженного в Поучении Мономаха. Но он искал не только в Измарагдах и в Прологе, притом не только в поучениях-проповедях, но и в собраниях афоризмов, где надлежащие предписания даны в сжатой и выразительной форме. В Измарагде Ивакин, пожалуй, расширил параллели, сверх найденных его предшественниками, к Прологу же отнесся индифферентно, следуя только указаниям Щлякова. Самое же ценное в подходе Ивакина это то, что он привлек к сопоставлению с Поучением Мономаха переводные памятники, ему современные: Святославовы сборники 1073 и 1076 гг., Златоструй, Сборник XII в., Пандекты Антиоха в списке XI в. и др.

Особенно важный материал для сопоставления Ивакин почерпнул в Сборнике 1076 г., состав которого он описывает так: „Начинается он [т. е. Сборник 1076 г.]Словом некоего калугера о четьи книг, которое следует считать как бы предисловием... Далее статьи удобно распадаются на три отдела. В первом помещено а) слово некоего отца к сыну своему, б) наказание богатым, в) поучение, начинающееся словами: веруй в отца и сына etc. [т. е. Стослов Константинопольского патриарха Геннадия], г) наказание Исихия, пресвитера Иерусалимского, д) премудрости похвала [Премудрости Иисуса с. Сирахова главы 24 и 25], е) Златоуста Слово разумно и пользьно от прочих его душепользьных учений, ж) св. Василия Великого Како подабает человеку быти, з) Ксенофонта еже глагола к с ы нома своим а, и) поучение св. Феодоры,  к) премудрость Иисуса с. Сирахова [гл. I—IX]. Во втором [отделе]—вопросы с ответами, названные Афанасиевыми, но взятые не только из Афанасия Александрийского, но и из Анастасия Синаита и других неизвестных нам источников. Третий отдел имеет... заглавие...: «сьборъ отъ мьногъ отець и апостолъ и пророкъ, събьрано и протълко- вано от еуаггелия и отъ инехъкнигъ въкратьце съложено»» Это — целый сборник статей, куда вошли: а) выдержки из Златоуста, Геннадия Константинопольского..., Златоустова ученика Нила черноризца... о молитве, б) из Златоуста, Нила и... из жития Златоуста и из некоего старца о посте, в) анонимные, но приписанные... Златоусту отрывки 1) о исповедании грехов, 2) о том, что милостыня действительна и по смерти..., 3) что есть много путей к спасению, 4) что нельзя пренебрегать малыми грехами, 5) о скверне душевной, 6) наказание попам, 7) «како подобает попа чьстити»; далее отрывки о глаголющих в церкви, об испытании души по исходе ее из тела, о том, что спастись можно и в миру, о богохва- лении, о пьянстве. Заключается сборник статьей) О милостивом Созомене, и о том, како даяй нищему стори" цею прииметь" (стр. 14—16).

Относительно Святославова Сборника 1076 г. Ивакин приводит „очень и очень вероятное мнение, что он был родоначальником позднейлих Измарагдов, памятника очень у нас распространенного". Наибольшее внимание Ивакина привлек первый отдел сборника 1076 г. с Наказанием Исихия и Сто- словом, образцом для которых служили притчи Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова, „и если вспомнить, что в основу их легла церкэвно-религиозная мораль с ясно поставленной целью, со строго определенными требованиями, то немудрено, что произведения эти во многом сходны. Сходны в них мысли о молитве, посте и воздержании, милостыне, почитании духовного чина; одинакова точка зрения по отношению к сей жизни, к ее благам и радостям, точка зрения отрицательная...

Мысль о том, что блага мира сего — тлен, на первый план выступает впрочем только в Слове некоего отца к сыну; Стослов отличается преимущественно духом трогательного смирения, неподдельной любви к человеку, неустанным призыванием милосердия к холодным, голодным, странным, заключенным в темнице, гонимым, просящим... Отличительной чертою Наказания Исихия служат наставления в роде: умей оценить важн.сть чтения книг; желая исцелить ум свой и язык, всегда зри в книги; познай важность и труда — кто любит дело, тот пребывает без печали, начало гордыни — не пожелать потрудиться с братом своим по силе; леность — мать всякого зла" (стр. 16, 17). „Мы видели, из каких статей cocto-jt второй Изборник [т. е. сборник 1076 г.]. Если не все, то некоторые из них были автору грамотицы [т. е. Мономаху] известны. Особенно это следует сказать о Стослове Геннадия и об анонимном Слове некоего отца к сыну своему; есть как- будто следы знакомства и с Наказанием Исихия. Наставления о молитве показывают, что ему [т. е. Мономаху] известны были произведения [или вернее отрывки из них] Златоуста и Василия Великого. Столь впоследствии распространенное у нас слово Како встаяти в нощи молитися, вошедшее уже в Златоструй XII в., быть может известно было ему [т. е. Мономаху] в той же редакции, в какой читается оно 116 в нашем позднейшем Прологе, т. е. с неидущею к делу вставкой о молитве перед отходом ко сну, вставкой, прерывающей речь о молитве ночной словами о молитве перед тем, как ложиться спать" (стр. 18, 19).

„Слово некоего отца и Стослов состоят из одних наставлений — напрасно станем мы искать в них чего-нибудь жизненного, указывающего на обстоятельства и лица. Грамотица Мономаха не такова; полочина ее состоит из сведений автобиографических... Бытовые подробности настолько характерны, что ни на мгновение не дают усумниться, что писавший — русский к*язь, а перечень путей, или главных событий в его жизни, вообще говоря, настолько полон и ясен, что в писавшем можно было бы без особого труда узнать Мономаха даже в том случае, если бы имени его и не стояло в начале грамотицы". Примечание Ивакина (стр. 20): „В этом отношении грамотица Мономаха отличается не только от упомянутых выше произведений, но и от двух поучений, принадлежащих или приписываемых имп. Василию,  от Поучений [Enseignements] Людовика св. сыну Филиппу и суздальского князя Констан., тина Всеволодовича своим детям. (См. ВтЫ d. l'Ec. des chart. XXXIII, Татлщ., Ill, 410—415).

Является вопрос: это обилие автобиографических черт обязано ли своим происхождением оригинальному замыслу автора, или же оно плод подражания? Без сомнения, возможно и первое и второе, но второе, думаю, потому возможнее, что среди известных уже в XI в. произведений наверное были и такие, в которых наряду с назиданием являлись и черты автобиографические, как дополнение, как иллюстрация к нему. Как на образец в этом отношении для грамотицы, исследователи уже давно указывали на заветы 12 патриархов, или точнее на завет Иуды". В вошедших в состав грамотицы отрывках Ивакин находит,, мысли: а) из сочинения Василия Великого о монашестве — то самое, что и в Изборнике 1076 г.; б) из его бесед на Щестоднев — конечно, по редакции экзарха Иоанна; в) быть может, из Устава митр. Георгия или из того неизвестного мне произведения, которое отразилось как в этом Уставе, так и в беседах пресвитера Косьмы [X века, против богомилов, встречаются в Измарагде]; г) из письма Исадора Пелу- сийского [о разнообразии человеческих лиц — Migne, LXXVIII, 1185—8]" (стр. 13—20, 103).

Сообщая предполагаемые литературные источники и параллели ко всему тексту Поучения, Ивакин считает, однако, не весь этот текст органически принадлежащим первообразу Поучения Мономаха. Из Поучения „следует выделить еще гадальные выписки из Псалтири (от слов: векую печална еси — до: якоже бо Василии учаше); отрывок из Василия Великого, озаглавленный в Изборнике 1076 г. «Како подобает человеку бытия (от слов: якоже бо—до: о владычице богородице); выписки из Василия же Великого (от слов: научися, верный человече—до: умертви); (слова: о владычице и т. д. неизвестно откуда взяты); отрывок из I книги I главы прор. Исаии, взятый, вероятно, не непосредственно (от слов: избавите обидима—до: яко снег обелю я и прочее); отрывок, взятый из Триоди (от слов: восияет весна постная.. .-—включительно до слов: слава тобе, человеколюбче); отрывок от слов: по истине, дети моя... включительно до слов: улучити малость; отрывок, начинающийся словами псалма: что есть человек... и кончающийся: да будет проклят". Вся эта часть текста считается Ивакиным „несомненной вставкой": „все эти отрывки не показывают даже попытки связать их хоть сколько- нибудь в одно целое. Писанные несомненно Мономахом, ода в грамотицу вставлены после" (стр. 1, 2, 90). 118

К содержанию книги: Историк литературовед Александр Сергеевич Орлов. Владимир Мономах