ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ПОУЧЕНИЯ МОНОМАХА

Академик А.С. Орлов

Смотрите также:

Владимир 2 Мономах...

Устав Владимира Мономаха...

Карамзин: История государства Российского

Киевская Русь

Древняя русь

Рыбаков. Русская история

Любавский. Древняя русская история

Владимир Мономах, в крещении Василий

шапка Мономаха...

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

поведение князя Владимира ...

Политические идеи Владимира Мономаха ...

Великий князь Владимир Мономах. Нападения половцев на Русь ... 

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Уже начиная с 1850-х годов стали приводить в качестве иноземных параллелей к Поучению Мономаха древние поучения детям, в том числе и неизвестные в славянском или русском переводе. Конечно, нельзя отрицать в Поучении Мономаха совпадения в мыслях и даже в тексте с библейской, „церковно-отеческой" и проповеднической литературой, ставшей на Руси популярною со времени византийско-болгарской христианизации страны, но такие, например, параллели, как наставления византийских императоров, французских, испанских и английских королей своим наследникам  до снх пор не обнаружили ощутимой близости к Поучению Мономаха и подлежат дальнейшему изучению с этой стороны. Приведем последнее из известных нам суждений по данному поводу:

„Родительские поучения детям — один из весьма распространенных жанров средневековой литературы вообще1. И в Византии, и на Западе, и у нас к нему охотно прибегали яри изложении тогдашней несложной морали, как к простейшему средству придать ей требовавшуюся внушительность. Родительский авторитет, с точки зрения средневекового миросозерцания, был ведь всесилен.

Недаром поэтому уже один из первых продолжателей Древнейшего свода [русской летописи; термин Шахматова] влагает в уста умирающему Ярославу [под 1054 г.] ряд наставлений, предусматривающих желанную во второй половине XI в. упорядоченность междукняжеских отношений: «Се аз отхожю света сего, сынове мои; имейте в собе любовь, понеже вы есте братия единого отца и матере» и т.д. Обычно образцами при этом служили наставления сыну в Соломоновых притчах, столь же известная в те века книга Иисуса сына Сирахова или Послания апостола Павла к Тимофею.

Перелицовкой этих канонических образцов было и приписываемое патриарху Фотию поучение сыну византийского императора Василия и труд другого византийского императора, Константина Багрянородного «Об управлении империей», написанный тоже в форме отцовского поучения сыну, и «Наставления» французского короля Людовика святого (в хронике Жуанвиля), и апокрифическое поучение сыну англо-саксонского короля Альфреда, и, наконец, самый старший из средневековых памятников этой группы — англосаксонские «Faeder Larcwidas» (Отцовские поучения) начала VIII в., сохранившиеся в библиотеке одного из видных; современников последнего англо-саксонского короля Гаральда. Женатый на дочери этого короля Гите Гаральдовне, Владимир- Мономах, в числе заносных отголосков англо-саксонской культуры, мог узнать от жены и «Faeder Larcwidas».

 Впрочем, подражал он, конечно, другим, более близким к нему образцам того же жанра — памятникам, вошедшим в Изборник Святослава 1076 г.; см. еще заимствования из Шестоднева Василия Вел., из Пролога, Постной Триоди и Псалтири" (из статьи В. Л. Комаровича „Поучение Владимира Мономаха", помещенной в I томе „Истории русской литературы", Инст. литер. АН СССР, 1941, стр 290—291).

Позволим себе привести несколько своих замечаний, уже высказанных нами в педагогической практике. Учительные- источники Поучения Мономаха точно пока не установлены,, вероятно потому, что уже в Греции и в Болгарии проповедь- выработала много общих мест (повторяющиеся loci communes), однообразных перечислений добродетелей, грехов и кар, однообразных выражений морали, однообразных картин- Непосредственный источник трудно устанавливается и пртому,. что в основе сближаемые предписания и рассуждения сами находятся под общим влиянием, например, псалтири и других библейских книг; напр., предписание милосердия и справедливости в книге пророка Иеремии (гл. 22, ст. 3); или изумление перед созданием мира в псалмах '6 и 103, в книге Иова (гл. 36, ст. 27—33), в книге Премудрости Иисуса сына Сирахова (43 глава; картинно выраженное наслаждение природой). Мономах избегал притч и толкований и любил сантиментально лирические места.

Он сам был поэтической натурой; не только- от литературных учителей, а от природы, от эстетической стороны жизни идут его некоторые картины и образы. „И сему ся подивуемы, како птица небесныя изъ ирья идуть", говорит в Поучении Мономах о весеннем прилете птиц, когда они оставляют птичий свой рай, до сих пор известный у бело- руссов, украинцев, чехов и хорутан, под древним названием „Ирий" („вырий", см, исследования Потебни и Добровольского и рассказ Г. П. Данилевского; „ вырыЙ" — в Словаре Белор. Н. Носовича: О погр. обыч. Котляревского). Даже в простом, письме к Олегу Мономах является поэтом, каким он явил себя в Поучении, назначенном и для общего пользования. Вот, например, как он говорит о своей овдовевшей снохе: „й. сноху мою послати ко мне, да быхъ, обуимъ, оплакалъ мужа ее и оны сватбы eic, в песний место": слезы теперь заменят Мономаху те свадебные песни, которых он не слыхал, не  попав на свадьбу сына, ныне убитого. Далее: „А бога деля пусти ю (сноху) ко мне вборзе... и сядет акы горлица, на fcyce древе желеючи..Этот последний образ взят Мо.юмахом возможно из толкования на Псалтырь (напр., 33-й псалом), или на книгу Песнь песней, возможно,—из фольклора; ср. народный плач наших дней:

Коковать буду, горюша, под околенкой Как несчастная кокоша во сыром бору На подсушной сижу да деревцночке, Я на горькой сижу да на осиночке.

Вопрос о книжных источниках произведений Владимира Мономаха еще нельзя считать решенным. самый замысел Мономаха написать Поучение в зависимость хотя бы от других царских и княжеских заветов—безответственное гадание. Установление текстуальных заимствований в Поучении не достигло необходимой точности. Указанные источники параллелей к Поучению сами еще не доследованы библиологически. Мало найти схожий текст, надо еще знать историю книги, откуда он мог быть заимствован в XI—-XII вв. (паремийник, или отдельная библейская книга; учительный сборник неопределенного или определенного состава, и какой; можно ли предполагать существование переводного Пролога в конце XI — начале XII в.?).

Самый образ благого поведения в Поучении Мономаха и в параллелях из проповедей, действительно подобных идеологически, пока еще не схематизован отвлеченно, а дается в терминах цитат или описывается по-старинке. Нельзя забывать, что дело идет о памятнике начала ХЦ в., об авторе, половину сознательной жизни проведшем в XI еще веке. Чтобы получить реальную возможность исследовать такие явления с пользой, надо по каждой данной теме привлекать всю наличность тогдашних культурных показателей,, искать их и определять. Исследователю иногда прямо не обойтись без побочных для данной темы работ. Так и в теме о Владимире Мономахе, заполняющей целое семидесятипятилетие, собственно первое нелегендарное время начальной жизни феодальной Руси. Здесь каждая крупица подлежит учету и, рассматриваемая как показатель культуры, приобретает высокую ценность.

Что же касается передачи образа благого поведения XI— XII вв. для современного его по-имания, то эта философско-моральная тема заслуживает и специальной разработки, ввиду необычайно длительного бытоваиия этогоиобраза, пережившего даже феодализм.

К содержанию книги: Историк литературовед Александр Сергеевич Орлов. Владимир Мономах