ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА (до конца 11 века)

В.Т. Пашуто

Смотрите также:

Внешняя политика древней Руси

История России учебник для вузов

Княжое право в Древней Руси

Карамзин: История государства Российского

Киевская Русь

Древняя русь

Внешняя политика Киевской Руси...

Внешняя и внутренняя политика Древней Руси

История древнерусского государства - Руси

Рыбаков. Русская история

Любавский. Древняя русская история

Древне-русские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕ-РУССКИХ ГОРОДОВ

Внешняя политика Ивана Грозного

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

РУСЬ И ГЕРМАНИЯ

Повесть временных лет относит русских и немцев наряду с другими народами Европы к одному Афетову колену Ко времени составления Повести русско-немецкие отношения имели уже солидную давность.

Впервые на Рейне услышали о Руси 18 мая 838 г., когда в Ингельгейм прибыло византийское посольство от Феофила к Людовику Благочестивому, а вместе с этим посольством через Германию возвращались на родину какие-то руссы, конечно, люди знатные. Византийский император просил оказать им содействие, так как кочевники преградили им путь на родину. Император, до той поры не слышавший о Руси, велел узнать, кто они, и оказалось, что шведы, т. е., видимо, служившие Руси варяжские послы или купцы2.

Прошло больше ста лет. За это время образовалось Древнерусское государство, за это же время после Верденского договора (843 г.) из герцогств Саксонии, Тюрингии, Франконии, Швабии и Баварии складывается самостоятельное Германское государство, с которым в годы правления саксонской династии (919—1024) Русь не только торгует, но и завязывает дипломатические сношения.

Эти отношения возникли не случайно: участие Руси в широком круге международной политики на Черном, Средиземном и Балтийском морях должно было интересовать Германию, которая воевала с венграми, готовилась вмешаться в итальянские дела и стремилась продвинуться к Одре (Одеру).

Отношения были настолько тесными, что княгиня Ольга, когда ей не удалось добиться согласия Византии на христианизацию Руси, отправила с той же целью посольство к германскому Оттону I (936—967). Русские летописи об этом умалчивают, но немецкие хроники содержат ясные свидетельства. Современный событиям продолжатель хроники Регинона, аббата вейссенбургского монастыря, под 959 г. сообщает, что послы Елены (христианское имя Ольги), «королевы русской», которая будто бы крестилась у византийского императора в Константинополе, прибыли ко двору Оттона I и просили, «как потом выяснилось притворно», прислать епископа и священников их народу3. Судя но известию Анналиста Саксона, Оттон «очень обрадовался» этому предложению4. Бременский архиепископ Мо- гунций Вильгельм назначил монаха Либутиуса из майнц- ского монастыря епископом на Русь, но тот умер (961г.) и его преемником «по интригам и совету» трирского архиепископа Вильгельма стал монах трирского монастыря св. Максимина Адальберт 5.

Но напрасно у крупнейших архиепископов разгорелись глаза на новую епархию. Адальберт потерпел неудачу, ив хронике под 962 г. читаем, что «возвратился Адальберт, не добившись успеха ни в чем том, для чего был послан, и убедившись в тщетности своих стараний; па обратном пути некоторые из его спутников были убиты, а сам он с большими трудностями едва спасся и, прибыв к императору, был принят им ласково» б. Немецкому королю в отличие от русских великих князей было легче достигнуть своих цер- ковно-политических целей, в 962 г. он вступил в Рим и короновался императором. Он строил широкие планы распространения своей светской и церковной власти на славянские земли к Одре, и при нем возникли 6 епархий: магдебургская, мейсенская, мерзебургская, цейская, га- вельсбергская и бранденбургская; в 966 г. было принято христианство Польшей, чья епископия была подвластна непосредственно Риму; в 973 г. возникло пражское епископство, подчиненное майнцскому архиепископству. Русской епархии среди этих новообразований не оказалось, хотя Адальберт действовал на Руси осмотрительно и, как отмечал папа Иоанн XIII (965—972), потерпел неудачу «не по своей нерадивости» 7.

Видимо, княгиня Ольга сочла неприемлемым предложение организовать епископию, считая, что на Руси должно быть архиепископство, если вообще ее посольство не преследовало цели оказать давление на Византию; а может быть, княгиня учитывала и сближение Польши с Германией, с которой Мехико I в 965—966 гг. вступает в прямой союз8. Гибель части посольства (маршрут которого пролегал, вероятно, по купеческим путям) следует приписать не действию властей (которым ничего не стоило захватить и Адальберта), а какому-то дорожному происшествию. Позднее Оттоп I назначил его магдебургским архиепископом9.

Отношения Руси с Германией стали более тесными, и в 973 г. к двору Оттона II (967—983) в Кведлинбург прибыло еще одно русское посольство с богатыми дарами10; отметивший его хронист Ламперт ничего не говорит о целях посольства. Но оно, несомненно, участвовало в каких-то крупных международных переговорах, ибо на имперском съезде присутствовали польский Мешко I, чешский Болеслав II, послы Венгрии, Болгарии, Византии и Дании. На Руси тогда правил Ярополк Святославич, едва ли имевший дружественные связи с Византией п и, вероятно, как позднее его брат Владимир, косо смотревший на занятие Польшей Хорватской и Дулебской земель. Вступление на престол Оттона II открывало, казалось, возможность договориться о совместной политике относительно Польши, тем более, что Мешко I был во вражде с императором. Германия, возможно, искала договоренности с Русью еще и потому, что пережила в 983 г. крупную политическую неудачу: славяне-бодричи свергли ее власть, заняли Гамбург, Бранденбург и другие центры. Натиск на восток был прерван до середины XI в.

Эта договоренность, видимо, осталась в силе и при Владимире в пору занятия им червенско-перемышльских земель. Готовясь христианизировать Русь, Владимир обменивался посольствами с Германией, быть может, как и Ольга, видя в этом средство дипломатического давления на Византию. «Идете паки в немци, соглядайте такоже,— наказывал он своим послам,— и оттуде идете в греки». Так послы и сделали. В ответ прибыли в Киев «немьци от Рима». Отказавшись принять христианство в его римской форме, Владимир ссылался на какие-то русско-немецкие переговоры по этому вопросу и не только времен Ольги: «Идете опять, яко отци наши сего не прияли суть» 12.

Принятие Русью христианства и брак Владимира с Анной (990 г.) — родственницей Феофано, жены Оттона II13, должны были содействовать дальнейшему сближению двух сильных государств.

В разгар германо-польской войны Генриха II (1002— 1024) с Болеславом I Храбрым обе стороны искали соглашения с Русью, как видно из посещения в 1008 г. киевского двора епископом Бруно. Он, как и хронист Титмар, принадлежал к саксонской аристократии, но если Титмар — политик и епископ, то Бруно — практический деятель «воинствующей церкви» 14. Он побывал в Польше и в Венгрии. Уцелело письмо Бруно к Генриху II, войну которого в союзе с лютичами против Польши он не одобрял. Это письмо — первый сохранившийся письменный источник в Германии о Руси. В этом письме Бруно дал очень своеобразную информацию о Руси, которую в Германии уже отлично знали, и поэтому он не называет ни Киева, ни имени Владимира, а упоминает «князя руссов, сильного [своей] державой и богатствами», ни имени его сына (вероятно, Святополка), отправленного в качестве заложника к печенегам.

Бруно состоял придворным священником будущего Оттона III, который называл его «своей душой». Бруно с разрешения Владимира проник в печенежскую степь, где, пробыв пять месяцев, устроил печенежско-русский мир, впрочем, нарушенный степняками еще при жизни Владимира; крестил там 30 знатных людей (niaiores terrae) и, видимо, сумел превратить кого-то из ханов в союзника Польши или Германии; с печенежской окраины Руси он направился на прусскую. Владимир подчинил ятвягов сравнительно недавно. Там Бруно и погиб. Преемнику Владимира пришлось воевать и с печенегами и ходить вновь войной на Ятвягию. Бруно как церковный дипломат, быть может, содействовал ^ сближению туровского Святополка с Польшей. Действовал он, вероятно, в духе «миссии» на основе решений немецкого синода в Тоди (1001 г.) 15. История свидетельствует, что польско-русский конфликт из-sia червенско-перемышльских земель мешал сближению двух стран и облегчал Германии наступление на славян.

Если Польша, соперничая с Русью в червенско-перемышльской земле, сближалась с Туровом, то Германия нашла пути в Киев, и есть основания думать, что после смерти Анны (1011 г.) 16 Владимир, кажется, женился около 1012 г. на внучке Оттона I, младшей дочери графа Куно фон Энниген и Ришлинты, дочери Генриха II 1г. Но этот дипломатический ход лишь ускорил завершение немецко- польской 'войны и подписание мира в Мерзебурге, где Генрих II, опасаясь, вероятно, русского влияния в Восточной Европе и на Средиземном море (русский корпус действовал и в Сицилии и в южной Италии), обещал Болеславу военную помощь против Руси 18. Действительно, немецкий отряд участвовал в неудачном походе Болеслава на Русь 19-

Ярослав Мудрый, столкнувшись с польским противоборством в юго-западном крас, не терял надежды возобновить союз с Германией, у которой опять началась война с Польшей. Когда разбитый Ярославом Святополк Ьежал в Польшу20, Ярослав отправил посла 21 к Генриху II, обещая ему военную поддерижу: известно, что в 1017 г. во время неудачного похода императора на Силезию войска Ярослава воевали на польском пограничье. Но повторилась прежняя история; срочно подписывая мир с Польшей в Будишине (1018 г.), император вновь обещал и оказал Польше военную помощь против своего недавнего русского союзника 22.

Несмотря на это, русско-немецкое соглашение вновь было введено в действие во время польско-немецкой войны при Мешко И, когда Ярослав занял Белз (1030 г.) иЧер- венскую землю (1031 г.), а Оттон, брат Мешко,— как следует из слов Випона, биографа Конрада И,— активно способствовал налаживанию сближения с Русью 23.

Следующее русско-немецкое сближение относится ко времени, когда германский престол перешел к представителю франконской династии (1039—1138) Генриху III (1039—1056). Русь и Германия помогали укреплению власти Казимира Пяста: Германия — ради традиционного польско-чешского равновесия, Русь — в целях ограничения немецкого влияния. 30 ноября 1040 г. в Алышгедте (Тюрингия) побывало русское посольство с дарами 24. Здесь, вероятно, были урегулированы все спорные вопросы, относящиеся и к торговле и к русско-немецко-польской политике, тем более что недавно состоялись русские походы на Ятвягию, Литву и готовилось наступление в помощь Казимиру на Мазовию25; возможно, затрагивалась и йтало- византийская проблема. Накануне военного разрыва с Византией Ярослав прислал 6 января 1043 г. в Гослар новое посольство с богатыми дарами и с. предложением Генриху III руки своей дочери. Предложение не нашло поддержки26: Генрих предпочел Агнесу из Пуатье, на что Ярослав ответил упрочением союза с Полыней, затем с Венгрией и, наконец, союзом с Францией (1051 г.). Впрочем, до конца дней Ярослава и в правление его сыновей (1054—1073) с Германией сохранялся мир. В 1061 г. Генрих IV (1056— 1106) дал убежище изгнанной из Венгрии Анастасии Ярославне, а сам направил посольство на Русь к ее брату великому князю Изяславу 27. Цель посольства точно неизвестна, по возможно шли поиски сближения с Русью, которая со времен Ярослава Мудрого завязала союз с Саксонией.

«Русский король» (rex Rnziae) — черниговский князь Святослав Ярославич был женат на Оде, дочери Леопольда, графа Штаденского. По занесенному в хронику преданию, Ода после смерти мужа (1076 г.), зарыв его сокровища, вернулась ;вместе с сыном Вартеславом (Ярославом?) в Саксонию. Затем Вартеслав воротился на родину, выкопал сокровища и правил отцовскими землями 28.

Распад союза князей и стремление Изяслава Ярослави- ча использовать поддержку Польши и Германии вновь на миг привлекли внимание хронистов к русско-немецким отношениям. Уже в 1068 г. послы Генриха IV посетили Киев29.

Когда Изяслав, борясь за киевский стол, не нашел помощи в Польше, он вместе с сыном Ярополком направился в Майнц ко двору Генриха IV. Хронист Ламперт (XI в.) записал: «Явился русский князь по имени Дмитрий [христианское имя Изяслава], принеся ему {Генриху IV] неисчислимые богатства, (состоящие] из золотых и серебряных сосудов и драгоценных тканей, и просил у него помощи против своего брата, который силой изгнал его из княжения» 30.

Генрих взялся быть посредником и отправил в Киев к Святославу Ярославичу посольство во главе с пробстом трирского собора Бурхардом, сводным братом его жены. Император будто бы хотел пригрозить Руси войной, но Бурхард уговорил его смягчить тон послания. Это одно из преувеличений, свойственных враждебной императору31 хронике Ламперта: у Генриха IV своих хлопот был полон рот (саксонское восстание 1073—1075 гг.), и угрожать Руси не приходилось.

Пока посольство ездило в Киев, князья жили в Тюрингии у маркграфа Деди, где Ярополк около 1073 г. женился на Кунигунде Орламюнде, дочери графа Оттона (из Мей- сена) 32. Посольство Бурхарда нашло отклик и в нашей летописи: «Придоша ели из немець к Святославу; Святослав же, величаяся, показа им богатьство свое» 33. Что ответил Святослав императору, не знаем, но присланные им очень кстати дары произвели впечатление при немецком дворе в Вормсе, где, по словам хрониста, никто не помнил, чтобы такое богатство сразу привозилось в страну 34. Результат не замедлил сказаться: хронист Сигберт (умер в 1112 г.) из Жамблу (близ Намюра) кратко сообщает, что Генрих IV не помог Изяславу, занятый своими делами35. Изяслав обратился за поддержкой к папе Григорию VII (см. стр. 129) и еще довольно долго, как сам потом вспоминал, «блудил... по чюжим землям, имения лишен бых» Зб, пока перемены на Руси не привели к его возвращению. Сын Изяслава Ярополк, сидевший в Турове, сохранял связи с немецкими знатными домами: после 1087 г. его дочь стала женой графа Конте из дома Шварцбур- гов 37.

Генрих IV, враждуя с Григорием VII, поддерживал близость с византийским императором Алексеем Комни- ном. Понятно, что когда на римский престол сел немецкий ставленник антипапа Климент III (1080—1100), он в свою очередь через1 своего посла-епископа пытался установить связи с русским митрополитом; впрочем, Иоанн Продром осуждал русско-нбмецкое сближение и, получив письмо Климента III, очень любезно посоветовал ему обратиться непосредственно к патриархии38. Возможно, послы папы имели и дипломатические поручения к Всеволоду Яросла- вичу и, может быть, ие случайно митрополит Иоанн в своих «канонических ответах», написанных в конце жизни, грозил Всеволоду церковным отлучением за то, что тот допускает браки своих дочерей с католиками39. Во всяком случае, Русь отнюдь не прекратила дружеских отношений с Германией после того, как Византия порвала их. Напротив.

Поддеряшвая дружбу с сильной Саксонией, Всеволод, сам владевший пятью языками и связанный родством со всеми правящими домами Европы, выдал свою дочь Ев- праксию, видимо при посредничестве Оды, за Генриха Длинного Штадепского, сына враждебного Генриху IV маркграфа северной Саксонии Удона III40. В 1083 г. юная (она родилась около 1071 г.) княжна прибыла в Саксонию с пышным посольством и верблюдами, «нагруженными роскошными одеждами, драгоценными камнями и вообще несметным богатством» 41. Обрученную с Генрихом княжну поместили в Кведлинбургский монастырь, где примерно до 1086 г. она воспитывалась при аббатисе Адельгейде, сестре императора Генриха IV. Вскоре после свадьбы маркграф умер.

В монастыре с молодой вдовой познакомился Генрих IV 42 и в 1088 г. обручился с ней 43. При коронации она получила имя Адслъгейды; летом 1089 г. в Кельне магде- бургский архиепископ Гартвиг совершил венчанье, а 14 августа 1089 г. император издал манифест о своем вторичном браке и молитве за новую императрицу 44. Следовательно, то, что казалось преждевременным Генриху III в 1043 г., стало необходимо Генриху IV в его борьбе с папством45. В этой борьбе и Евпраксии-Адельгейде Всеволодовне судьба уготовила тяжелую роль. Едва ли этот брак, заключенный в год визаитийско-римских переговоров в Малфи, был поддержан киевским правительством; расчет Генриха IV на русскую помощь был неоснователен.

Итальянская политика Генриха IV терпела провал. Жена принимает участие IB политической жизни, сопровождает его в Бамберг, где по ее просьбе император делает по- жалованья местной церкви 4б; в 1090 г. она с ним на итальянской войне в Вероне, а в 1092 г. императорские войска уже оттеснены за р. По. Вельф II, герцог баварский (1101—1119), и его жена тосканская маркграфиня Матильда (1055—1115) срывают сближение Генриха с Венгрией и привлекают на свою сторону его сына Конрада, которого коронуют в Милане (1093 г.). От него они узнают о готовности и императрицы покинуть Генриха IV; император был человеком на редкость безнравственным и будто бы принадлежал к секте николаитов с их тайными оргиями47, участвовать в которых принудил и Евпраксию.

Тогда Матильда отправляет Вельфа с вооруженным отрядом к Вероне. Обманув стражу, Евпраксия под охраной отряда прибыла в Каноссу. Ее встретили с почестями, но постарались использовать для широкой компрометации Генриха IV, чьи безнравственные поступки были и так известны и даже обсуждались на княжеских съездах. Сперва Евпраксия выступила на церковном соборе в Констанце (Швабия), где в апреле 1094 г. обсуждалась и ее грамота — жалоба на императора. Матильда знакомит Евпраксию с папой Урбаном II, который посоветовал ей выступить и на итальянском соборе в Пьяченце (март 1095 г.), куда собрались епископы Италии, Франции, Бургундии, Германии —4 тыс. церковников и 30 тыс. мирян, так что два заседания происходили на открытом поле. Не щадя себя, императрица рассказала о мерзостях разврата, который ей пришлось перенести от разных насильников по воле мужа. Император был осужден, а Адельгейду освободили даже от епитимьи48. Ее «гражданское самоубийство» 49 было вместе с тем ударом по политическим планам Генриха IV.

Такое энергичное участие Евпраксии в политической борьбе на стороне Вельфов заставляет предполагать их сотрудничество с Русью времен Святополка Изяславича50, особенно, если вспомнить о римских связях его брата и отца; к этому выводу склоняет и противодействие Руси натиску Германии на Польшу и Венгрию. Союз Генриха IV с Русью мог особенно страшить Матильду: она владела Ломбардией (Лангобардией), которой, как мы помним, в прежние годы достигали византийско-русские походы. Сама Евпраксия через Венгрию воротилась на Русь. 7 августа 1106 г. умер Генрих IV, а б декабря 1106 г., видимо, узнав об этом, Евпраксия постриглась в монахини и 9 июля 1109 г.51 умерла. Наша летопись, сохранив только эти две последние даты, дает повод с ужасом думать о той хрупкой фактической основе, на которой возводим мы здание средневековой истории русской внешней политики.

Чтобы закончить эту тему, напомню о внимании к Руси немецкого эпоса и поэзии. В «Песне о Нибелунгах» видим Riuzen наряду с греками и «дикими печенегами» среди [воинов короля Этцеля52, Есть русские и в «Саге о Дитрихе Бернском» 53, и в «Вольфдитрихе», и в некоторых редакциях «Розового сада» (в нем встречаем Хертнита и Хартунга von Rinzen); в «Annolied» идет речь о дарах, принесенных немецкому архиепископу из Руси. Конрад Map- нер (XIII в.) утверждал, что охотники до эпических преданий любили слушать героические сказы о битвах с русскими наряду с повествованиями о подвигах Зигфрида и Тристана: «Der dritte wil der Riuzen sturm // der vierte wil Seifrides wurm // der funfte wil hern Tristant»; ему вторит Гуго фон Тримберг: «Dirre saget von den Preussen // Ener singet von den Reuzzen» 54.

Особенно примечательно, конечно, проникновение героев древнерусского эпоса в немецкий, где Iliaz von Reuzzen выступает в качестве верного помощника Ортнита55. Путей для такого рода связей было немало, если вспомним не только об описанных выше дипломатических связях, но и о торговых кораблях и караванах, ходивших между Русыо и Германией.

К содержанию книги: Владимир Терентьевич Пашуто. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ДРЕВНЕЙ РУСИ