ИСТОРИЯ РАСТЕНИЙ

Ранняя история растительного мира. Раннекаменноугольная флора и климат

Можно ответить твердо: да, был и, может быть, даже несколько раз. Впрочем, надо договориться о терминологии. Понятие "золотой век" несколько расплывчато. Определим его методом от противного. Золотым веком вполне можно считать время, когда с севера и юга оледенения не прижимали растительные зоны к экватору, когда не было гигантских засушливых зон, когда тропические леса не были стиснуты жесткими рамками приэкваториальной полосы. Конечно, благоденствие для одних растений означает гибель для других, но мы будем исходить из интересов большинства. По числу видов тропические растения составляют и всегда составляли подавляющее большинство в растительном мире.

Приняв такое определение золотого века, посмотрим, когда же растениям больше всего везло. В первый раз это было, по‑видимому, в первой трети каменноугольного периода. В то время по всему миру распространились древовидные плауновые и другие свидетели типично тропических условий. Безморозный, но несколько сухой климат был тогда и в Ангариде, т. е. там, где потом росла кордаитовая тайга. Со второй трети каменноугольного периода началась резкая дифференциация климатов, которая нарастала все больше и больше. На гондванских материках началось великое оледенение, резко различная флора заселила отчетливые климатические пояса. В пермском периоде образовался обширный пояс засушливого климата, который продержался и в первой половине триасового периода (первого в мезозойской эре).

Большие события произошли в жизни растений во второй половине триасового периода. При однообразном тропическом климате для них открылись широкие пути для расселения. Чуть ли не по всему миру мы находим сходный набор родов и даже видов, будь то Северная Гренландия, Центральная Европа, Приуралье, Китай, Северная Америка, Дальний Восток или Юго‑Восточная Азия. Некоторое своеобразие еще сохраняется за флорой гондванских материков. Но в юрском периоде флористическое равновесие понемногу захватывает и Южное полушарие. Конечно, не надо думать, что флора всех перечисленных мест совершенно повторяет друг друга. Разница в родовом и видовом составе, безусловно, есть, но разве ее можно сравнить с теми резко выраженными различиями, которые были в пермском периоде или которые наблюдаются сейчас. Для конца триасового периода пока вообще не удается установить климатической зональности по ископаемым растениям (к этому выводу недавно пришла палеоботаник И. А. Добрускина). В юрском периоде и в первой половине мелового периода климатическая зональность отмечается, но очень теплолюбивые (может быть, даже тропические) растения забираются далеко в глубь бывших внетропических областей. Есть растения, которые встречаются практически по всему миру.

Такие очень благоприятные климатические условия планеты продолжались довольно долго, примерно сто миллионов лет. Но и потом, уже в третичное время, в Западной Европе были почти настоящие тропики. Недалеко от Лондона, у нас на Украине и во многих других местах находят остатки пальм, папоротников, различных вечнозеленых растений, ближайшие родственники которых сейчас встречаются только в тропических и субтропических джунглях. Всего этого благополучия не стало, когда началось последнее оледенение, отогнавшее всех любителей тепла далеко на юг. Золотой век закончился. Появились обширные пространства с лесотундрой и тундрой, которые раньше, возможно, не образовывали сплошной пояс. Арктические растения до этого, может быть, жили лишь в высокогорье или на Крайнем Севере.

Мы привыкли подходить ко всем событиям прошлых геологических эпох с меркой современного нам лика Земли. Однако чем дальше углубляемся мы в историю нашей планеты, тем отчетливее видим, что наш геологический период является скорее исключением, чем правилом в климатическом отношении. Такая резкая климатическая зональность флор, какую можно видеть на Земле сейчас, возможно, была в истории растений лишь один раз, а именно ‑ в конце палеозойской эры. Это один из интереснейших выводов, к которым пришла в последнее время геологическая наука при немалом содействии палеоботаники.

К сожалению, мы мало знаем раннюю историю растительного мира. Специалисты по девонским растениям часто говорят о том, что для тех времен не удается выделить какие‑либо флористические области, наметить закономерности в географическом распределении растений. Возможно, это лишь кажущееся однообразие, связанное с недостаточностью наших знаний. Но то, что лучше изученная раннекаменноугольная флора укладывается лишь в две‑три области, имеющие друг с другом много общего, указывает, что климатическая зональность и в девоне не была слишком резкой. Если так, то получается интересная общая последовательность в развитии наземного растительного мира. Сначала была плохо выраженная зональность, затем она проявлялась все ярче и сильнее, наступило оледенение, потом иссушение больших пространств. Потом идет резкий спад дифференциации, снова по всей Земле расселяется сравнительно однообразный набор растений. Затем снова нарастают климатические различия зон, в кульминационной точке разражается гигантское оледенение, и. . . дальше мы не знаем, что будет. Чтобы выводить закономерность и предсказывать будущее, мало двух циклов, у одного из которых мы не знаем начала, а у другого ‑ конца. Но отвергать возможность возврата очередного "золотого века" нельзя. К сожалению, в любом случае это произойдет не раньше, чем через несколько миллионов лет.