<<< ИСТОРИЯ РОССИИ 19 ВЕКА. Правление Николая 1

Министр финансов граф Е. Ф. Канкрин. Таможенный тариф 1822 года. Принципы государственной экономии Канкрина

Что касается истории таможенного законодательства за это время, то главным деятелем тут явился неоднократно уже упоминавшийся министр финансов гр. Е. Ф. Канкрин, занимавший свой ответственный пост почти 21 год (с 1823 до 1844 г.)1.

Как раз накануне назначения министром Канкрина был отменен либеральный таможенный тариф 1819 г., и правительство на этот раз надолго возвратилось к протекционизму. Новый тариф 1822 г. выработан был при содействии Канкрина. И во все время его управления министерством протекционная система оставалась в действии, благодаря чему в широкой публике установилось прочное убеждение, что Канкрин был ярым и узким протекционистом, ненавидевшим свободу торговли.

Но такой упрощенный взгляд на политику Канкрина вовсе не справедлив. Канкрин прекрасно понимал преимущества свободной торговли. В критике того положения, которое могла бы дать России система свободной торговли, он исходил из того, что в данный момент для России было необходимо прежде всего иметь в виду развитие национальной самостоятельности, национальной независимости; он указывал, что при системе свободной торговли малокультурной России угрожает опасность в своей промышленной жизни попасть в полную зависимость от иностранных интересов (в частности, от интересов такой развитой и деятельной страны, как Англия).

Именно с этой точки зрения он считал нужным защищать развитие русского народного производства. Но он никогда не допускал создания слишком льготных условий для отечественных фабрикантов при помощи высоких таможенных ставок; напротив, он полагал, что нужно зорко следить за тем, чтобы русская промышленность не могла спать, и считал необходимым постоянно регулировать таможенную систему, чтобы заставить русских фабрикантов обращать внимание на всякие улучшения в производственной технике под угрозой иностранной конкуренции. Поэтому тот условно покровительственный тариф, который им был установлен, много раз переделывался именно с этой точки зрения. В известных производствах пошлины постоянно понижались и особенно в те моменты, когда Канкрин считал необходимым поощрить русскую промышленность с другого конца, угрожая ей иностранной конкуренцией.

Таким образом, над признать, что в то время его политика, его протекционная система была умеренным и разумным протекционизмом, и никак нельзя его обвинять в бессмысленном увлечении идеей протекционизма.

С другой стороны, в тарифной политике он руководствовался и фискальными соображениями. Дело в том, что он получил Министерство финансов в тот момент, когда русские финансы были в величайшем упадке.

В 1822 г. казна была почти банкротом; нельзя было совершить никаких займов на сколько-нибудь сносных условиях, и курс бумажных денег не повышался, несмотря на то что за последние годы управления Гурьева, благодаря принятой им системе погашения ассигнационного долга, этот долг уменьшился с 800 до 595 млн. руб. Это уменьшение было достигнуто ценою заключения процентных займов на очень тяжелых условиях, и, таким образом, беспроцентный долг ассигнационный превратился в значительной части в долг с обязательством постоянной уплаты весьма высоких процентов. Канкрин считал, что на таких условиях не стоит погашать ассигнационного долга, а надо стремиться лишь не делать новых займов и не выпускать новых ассигнаций. В научных трудах своих Канкрин, как я уже говорил, главным принципом финансовой политики ставил благосостояние народных масс.

Он неоднократно выражал мысль, что собственно целью разумной финансовой деятельности должен быть не рост казенных доходов, а именно увеличение народного благосостояния,— причем он понимал под этим главным образом именно благосостояние народных масс.

Исходя из этой точки зрения, он явился сторонником самой строгой экономии и противником не только всяких займов, но и всякого увеличения налоговой тяжести. Поэтому в своей практической деятельности, отказываясь до последней возможности от увеличения налогов, он стал урезывать все ведомства и тем, конечно, на каждом шагу приобретал себе в мире высшей бюрократии сильных врагов, чем, впрочем, никогда не смущался.

Я уже упоминал о том, как непокладист был Канкрин с самим императором Николаем.

Система экономии, которую Канкрин так настойчиво проводил, дала заметные результаты в первые же годы его управления финансами и создала на европейских денежных рынках совсем иное отношение к русскому государственному кредиту, нежели то, какое существовало при Гурьеве.

Те принципы государственной экономии, которыми руководствовался Канкрин вообще в ведении государственного хозяйства, он прилагал и к тарифному вопросу.

Он считал, что таможенные налоги можно допускать лишь постольку, поскольку они являются налогами на предметы роскоши или на предметы потребления более зажиточных слоев населения, и поэтому он полагал, что с таможни нужно взять как можно больше государственного дохода. Благодаря такому пониманию, он при регулировании тарифа в 1822 г. постоянно принимал во внимание именно усиление таможенного дохода. И при нем таможенный доход возрос в 2 1/г раза — с 11 млн. руб. до 26 млн. руб. серебром, составив весьма крупную статью в тогдашнем государственном бюджете.

Чтобы покончить с таможенным тарифом, надо еще остановиться на истории русско-польских торговых и таможенных отношений. Дело в том, что для Польши как страны более культурно развитой, особенно в отношении фабричной промышленности, которая могла там более процветать, чем в России, благодаря уже указанным мною условиям, важен был постоянный' рынок для сбыта своих фабрикатов, и Польша смотрела на Россию именно как на очень хороший рынок для своих товаров. Кроме того, для нее очень важны были и азиатские рынки, которые она могла эксплуатировать только при условии свободного транзита через Россию.

Исходя из таких соображений, еще в 1826 г. министр финансов Царства Польского князь Любецкий специально приезжал в Петербург, чтобы выхлопотать тарифные льготы для Польши, причем он доказывал, не стесняясь существованием конституции 1815 г., что, в сущности, Польша есть часть России. Конечно, на это Канкрин представил весьма веские возражения. С точки зрения Канкрина, уже и раньше существовавшая таможенная система в отношении Польши была невыгодна для русского населения. После образования Царства Польского, когда впервые возник таможенный вопрос, было установлено, что сырье обеих стран ввозится беспошлинно; что же касается фабрикатов, то было установлено, что фабрикаты, выделанные из собственного сырья, ввозятся за ничтожную пошлину — не более 1 % стоимости товара, для фабрикатов же из чужого сырья была установлена пошлина около 3 % ad valorem, но при этом для некоторых предметов были установлены особые таможенные ставки — так, предметы хлопчатобумажной промышленности были обложены в 15 %, сахар — в 25 %. В результате-получалось, что главный предмет польской обрабатывающей промышленности, сукна, были обложены в 3 %, тогда как русские хлопчатобумажные изделия были обложены в 15 %.

Московские фабриканты, естественно, вопили против такого порядка, а Канкрин, возражая Любецкому, не только не считал возможным уничтожить внутренние таможенные пошлины, но требовал усиления ставок на некоторые товары, конкуренция которых была особенно опасна русским фабрикантам. В конце концов решено было оставить прежнее положение. Затем вопрос о русско-польских таможенных отношениях возобновился после восстания 1831 г. Когда Польша перестала существовать как отдельное государство и правительство Николая поставило вопрос о полной инкорпорации Польши, таможенные пошлины между Россией и Польшей явились аномалей, и, естественно, возобновился вопрос об уничтожении пограничной черты. К этому присоединился и вопрос об общем тарифе по отношению к иностранным державам, так как Польша до того времени имела для западной границы свои особые тарифы.

Этот вопрос повлек за собой огромное длительное обсуждение и кончился только к 50-м годам, после обсуждения его в особой комиссии, уже после смерти Канкрина. В этой комиссии главным деятелем был польский экономист Тенгоборский, которого, кажется, рекомендовал русскому правительству Любецкий и который оказался весьма осведомленным человеком, обстоятельно изучившим и русские народнохозяйственные отношения. В 50-х годах была уничтожена пограничная черта между Россией и Польшей, причем по отношению к иностранной торговле были введены дифференциальные пошлины, приноровленные к потребностям обеих стран и различавшиеся смотря по тому, куда шли ввозимые из-за границы товары — в Польшу или в Россию.

Смотрите также:

Всемирная история