Христианство

РЕЛИГИЯ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ. Древнейшие римские божества, обожествление императора

С установлением императорского режима не менее важные сдвиги произошли и в области религиозных верований, распространенных и в народных массах. В «Людвиге Фейербахе» Энгельс подчеркивает, что в древности «старые стихийно возникшие племенные и национальные религии не имели пропагандистского характера и лишались всякой силы сопротивления, как только бывала сломлена независимость данных племен или народов». Действительно, ведь все боги древности были прежде всего племенными богами, и даже в глазах верующих они не обладали тем универсальным характером, который считается неотъемлемым атрибутом бога в современной теологии.

Древние греки, римляне, иудеи долгое время считали, что их боги являются покровителями только их племени и что, следовательно, власть того или иного бога ограничена территорией соответствующего племени. Таким образом, межплеменные войны воспринимались обычно как войны между богами. Победители обычно увозили с собой изображения богов побежденного народа.

Образование римской средиземноморской державы и затем империи неизбежно наносило сильнейший удар старым религиям. Прежде всего это должно было отразиться на религиозных верованиях побежденных племен и народов, которые па печальном опыте утраты независимости убеждались в бессилии своих местных богов. Но не в меньшей мере это касалось и победителей.

Древнейшие римские божества, как и боги других племен древности, были, по выражению Энгельса, скроены по узкой мерке небольшой общины на Тибре. Насколько упорно сохранялись религиозные пережитки, показывает то обстоятельство, что еще на рубеже нашей эры римляне проводили четкое разграничение между di indigetes (местные боги) и di novensides (пришлые боги). К первым принадлежали божества, олицетворявшие силы природы, связанные с земледелием и скотоводством. В этой группе богов наибольшее значение приобрели Юпитер, Юнона, Марс, которые впоследствии стояли во главе римского пантеона. В связи с этим несколько видоизменились и их функции. Первоначально Марс был богом растительности, а Юпитер — богом дождя и, следовательно, изобилия; затем первый превратился в бога войны (военные кампании начинались обычно весной, в марте), а Юпитер, по аналогии с греческим Зевсом, стал верховным божеством Рима. В число богов второй категории (novensides) вошли Минерва, Меркурий, Аполлон и др. Немалое значение в религиозных верованиях римлян играли также родовые божества, одухотворенные духи предков — лары, домовые — пенаты, духи умерших — маны. Культ этих божеств оказался весьма стойким: он продолжал существовать еще долго после победы христианства.

Очень многое в области религиозных культов римляне заимствовали от соседних народов, прежде всего этрусков и греков из Южной Италии. От этрусков был заимствован почти весь религиозный ритуал, в частности игравший большую роль обряд гаданий; от греков — культ эллин-3 ских богов, слившихся о соответствующими римскими. Так возникло отожествление Юпитера с Зевсом, Юноны с Герой, Минервы с Афиной, Меркурия с Гермесом и т. д. По мере продвижения государственных границ на восток в Риме все более распространялись восточные религии — египетская, переднеазиатские и иудейская.

Постепенное расширение сонма богов отражало разрыв между старыми религиозными представлениями, выросшими на почве небольшого римского города-государства, и потребностями в новой религии, которая бы соответствовала масштабам колоссальной Римской империи. Главным препятствием к распространению римской религии было то, что старые, даже эллинизованные, римские боги не обладали притягательной силой в глазах трудового населения покоренных стран. Эти боги были символом чужеземного гнета и вызывали только вражду и ненависть в глазах многих представителей покоренных племен и народов.

Религиозная политика первых императоров шла по двум направлениям. С одной стороны, Октавиан Август в соответствии со своей общей реставрационной политической линией окружал почетом жреческие функции и восстанавливал старые, пришедшие в упадок храмы. Он даже выступил против распространения восточных культов, в частности запретил строительство храмов египетских богов в пределах городской черты Рима. Во имя укрепления авторитета старой римской религии Авгугт, наряду с другими магистратура'ми, принял сан верховного жреца.

С другой стороны, именно ввиду непривлекательности римских богов в глазах населения империи и в связи с необходимостью окружить новый строй религиозным ореолом, представители власти всячески насаждали и поощряли культ императоров. Даже само слово «Август» значит «священный». В восточных провинциях империи, где уже давно имела место практика обожествления местных правителей, культ императоров быстро стал пользоваться довольно значительной популярностью. Ради потребностей этого культа в провинциях создавались специальные жреческие коллегии августалов, строились многочисленные храмы иногда даже по два-три в одном городе. Малоазий- ские города Эфес и Пергам уже в 29 г. до н. э., следовательно всего лишь два года после победы Октавиана над его соперником Антонием, учредили у себя культ императора. В надписях Октавиан Август часто назывался «сыном божьим» и «спасителем». Как известно, эти же эпитеты прилагались впоследствии и к Иисусу.

Постепенно обожествление императора становилось все более популярным и в западных провинциях. В Италии почитался гений Августа, в честь которого строились специальные часовни. После смерти Августа стали обожествляться и другие императоры. Недаром, по словам Свето- ния («Веспасиан», 23), император Веспасиан, умирая, сказал: «Похоже, что я становлюсь богом». Калигулу считали во время его кратковременного царствования олицетворением бога солнца — Гелиоса. При Тиберии, как сообщает Филострат, был сочтен святотатцем господин, который побил своего раба, когда тот держал в руках монету с изображением императора.

Наличие большого количества надписей, связанных с культом императоров, свидетельствует о том, что он не только насаждался сверху, но и соответствовал потребностям какой-то части населения римской державы. Выше уже отмечалось, что императорская власть представляла собой не только военную диктатуру, но и опиралась на общее стремление измученного постоянными междоусобными войнами населения к миру. Само собой разумеется, что в культе императоров особенно активно участвовали представители имущих слоев. Притом в условиях ликвидации политической свободы этот культ создавал какой-то жалкий паллиатив общественной жизни и удовлетворял стремлению этих слоев местного населения к почестям и титулам. И все же культ императоров, даже вне зависимости от весьма далекого от идеала облика и поведения римских властителей, не мог стать мировой религией по тем же причинам, что и римская религия. Римская империя и олицетворявший ее император были столь ненавистны широким массам даже свободного населения, не говоря уже о рабах, что любой официальный культ мог проникнуть только в тонкую прослойку италийской и особенно провинциальной знати.

В отличие от насаждаемого сверху культа императоров, пользовавшегося популярностью среди высших кругов, в первые два века нашего летосчисления повсеместно усиливается влияние различных восточных религий, которые вербовали себе сторонников во всех слоях общества, главным об|разом у среднезажиточных слоев. Наплыв многочисленных выходцев из восточных провинций, прежде всего из Египта, Греции и Иудеи, в Рим и в другие недавно основанные города в западной половине империи неизбежно должен был привести к появлению здесь почитателей египетских, сирийских и других богов. Не в последнюю очередь это касалось и иудейской религии.

Почитателями всех этих богов были не только массы рабов, происходящих из восточных провинций, но и довольно значительное число ремесленников и торговцев, которые по тем или иным причинам покинули свою родину. Особенно привлекательным был для последних сам Рим. Новые культы приносились также римскими легио^ нерами, служившими на восточной границе. Это относится, в частности, к иранскому культу Митры.

Начало проникновения в Рим восточных культов относится еще к III в. до н. э. Их влияние значительно расширилось в период кризиса республики. Установление империи дало новый сильный толчок их распространению. Восточные культы пользовались успехом не только среди выходцев с востока. Прекращение активной политической жизни, тенденция к уходу в мистику создавали исключительно благоприятную обстановку для роста влияния этих культов и верований даже среди коренного населения западной половины империи. Прежде всего это касалось городов. Не только рабы и беднота, но и среднезажиточ- ное население крупных городов западного Средиземноморья находили в восточных религиях с их разработанной мифологией, мистериями, театрализованным ритуалом какой-то, пусть иллюзорный, но все же выход из своей беспросветной жизни. Некоторым прослойкам населения импонировала тысячелетняя древность переднеазиатских божеств, по сравнению с которыми местные римские казались младенцами. Наконец, немалую роль играла развитая в некоторых восточных религиях надежда на загробную жизнь. Этот момент имел особенное значение в культе Исиды и в митраизме, а затем и в христианстве.

Рост влияния восточных верований шел с такой быстротой, что императоры, в общем довольно последовательно придерживавшиеся линии невмешательства в религиозные дела, все же неоднократно были вынуждены делать попытки воспрепятствовать пропаганде тех или иных восточных религий. Так, по сообщению Светония («Тиберий», 36), император Тиберий запретил отправление в Риме египетских и иудейских религиозных обрядов. Этот запрет оказался все же безуспешным, о чем свидетельствуют аналогичные эдикты других императоров.

В этом отношении определенный интерес представляет сценка из «Совета богов» Лукиана. Старые олимпийцы решают принять меры против засорения неба чужеземными богами и принимают постановление: «Ввиду того, что многие чужеземцы... незаконно и неизвестно как внесенные в наши списки и прослывшие богами, заполнили небо, так что на пиру теперь тесно от беспорядочной толпы, сброда, болтающего на разных языках; ввиду того, что не хватает амброзии и нектара, а кубок стоит уже мину (100 драхм) из-за множества пьющих», произвести проверку богов и потребовать у них доказательств их божественности, объяснить, каким образом они стали богами.

Богов, не предъявивших доказательств, решено было отправить вниз, в их могилы и гробницы предков. Каждому из богов поручается в рассказе Лукиана делать лишь одно свое собственное дело. Это сочинение ярко рисует, сколь далеко продвинулся процесс религиозного синкретизма к середине II в.