Христианство

ИУДАИЗМ И ХРИСТИАНСТВО

В обзоре религиозных представлений населения Римской империи мы пока не касались иудаизма. Между тем именно от иудейской религии христианство заимствовало больше всего.

Достаточно сказать, что оно зародилось сре ди евреев,— правда не Палестины, а диаспоры; кроме того, первые христиане не только были верующими иудеями, но и считали себя таковыми. Только после целого века существования новой религии апологет Юстин смог впервые заявить, что христиане из язычников более многочисленны, чем христиане из иудеев. Греко-римские писатели еще в начале II в. полагали, что христианство представляет собой лишь одну из иудейских сект. Наконец, христианство включило в состав своих священных книг иудейскую библию. Сам термин «Ветхий завет», которым обозначаются священные писания иудеев, возник в результате противопоставления его «Новому завету» — собранию собственно христианских священных книг.

Еврейские, а заодно с ними и христианские богословы объясняют роль иудаизма в формировании христианства тем, что, в отличие от других народов древности, иудеи были не язычниками, а монотеистами, верили в единого бога. Это сыграло якобы решающую роль в последующем распространении и победе христианства над языческими религиями. Такое утверждение не имеет ничего общего с исторической действительностью: во-первых, стремление к монотеизму было общей тенденцией в эволюции всех религий того времени; во-вторых, и иудаизм далеко не всегда отличался единобожием.

В самом деле, философско-религиозное учение Сенеки было не менее монотеистичным, чем иудаизм. Отмеченное нами расширение функций египетской Исиды, иранского Митры или даже таких римских божеств, как Теллус, также характерно для общей тенденции религиозного развития того времени. В конечном счете мировой империи лучше всего могла соответствовать монотеистическая религия.

С другой стороны, и в иудаизме единобожие утвердилось лишь после длительной борьбы. Библия буквально пестрит рассказами о том, как иудеи поклонялись различным богам, кроме иудейского «всевышнего» бога — Ягве. Медный змий, Золотой телец и многие другие были долгое время серьезными конкурентами Ягве. Злоключения иудейского народа в древности объясняются в библии всегда тем, что избранный Ягве народ пренебрег его заветами и воздвиг себе кумиров. Лишь с V в. до н. э. среди евреев взяла верх тенденция к единобожию.

Ветхозаветная литература имела большое значение для выработки христианской идеологии. Поэтому придется несколько подробнее остановиться на ее содержании и, главное, на результатах ее научной критики.

Ветхий завет состоит из трех частей: Пятикнижия, Пророков и Писаний. В первой части повествуется о сотворении мира и судьбах еврейского народа вплоть до прихода его в Палестину. Во второй части собрано большое количество сочинений летописцев и речей, приписываемых пророкам разных периодов вплоть до V в. до н. э. Наконец, последняя часть состоит из ряда религиозно- назидательных и других произведений различного характера.

Основной частью библии считается Пятикнижие. Кроме того, для предыстории христианства большое значение имеют произведения тех пророков, у которых наиболее четко выступают мессианистические чаяния.

В Пятикнижии дано прежде всего изложение религиозной космогонии иудаизма, которая была полностью принята христианством и на протяжении полутора тысячелетий сильнейшим образом тормозила развитие науки. Во имя сохранения этой космогонии церковь преследовала учение Коперника и осудила Галилея; ради той же цели в 1925 г. в США имел место так называемый обезьяний процесс, по которому учитель Скопе был осужден за преподавание учения Дарвина.

Большую часть Пятикнижия занимает рассказ о деятельности мифического реформатора Моисея, бывшего якобы избранником божиим и получившего лично от Ягве десять заповедей и принципы иудейского законодательства. Те части Пятикнижия, в которых речь идет о Моисее, считаются особенно священными не только еврейскими, но и христианскими теологами.

Научная критика библии полностью сорвала ореол святости с Пятикнижия. Уже в XVII в. философы-материа- листы Спиноза и Гоббс показали, что Пятикнижие не было, да и не могло быть составлено, согласно библейской традиции, Моисеем во II тысячелетии до н. э. В частности, Спиноза указал на ряд противоречий и анахронизмов в этой части библии и пришел к правильному выводу, что она могла быть составлена не раньше возвращения евреев из вавилонского пленения (VI в. до н. э.).

Критическое изучение текста Пятикнижия показало, что последнее состоит по крайней мере из четырех основных частей, которые зачастую дублируют, а иногда и противоречат друг другу. Благодаря тому, что ветхозаветные сочинения пользовались в глазах теологов все же несколько меньшим авторитетом, чем Новый завет, научной критике ветхозаветных писаний ставилось меньше преград и ее выводы легче получили признание. В настоящее время излагаемые ниже выводы критики Пятикнижия и Пророков являются общепризнанными. Они полностью подтверждаются материалами археологических раскопок в Палестине.

Основные четыре источника, из которых было составлено Пятикнижие, называют: Ягвист, Элогист, Второзаконие и Жреческий кодекс. Древнейшим из них является первый; он восходит к началу I тысячелетия до н. э. Названия первого и второго источника обусловлены тем, что в некоторых частях Пятикнижия бог называется Ягве, в других же — Элогим. Когда ученые выделили, например, в рассказе о потопе те части, в которых бог именуется Ягве, они получили цельный рассказ. Столь же цельное изложение дала и остальная часть рассказа о потопе, в которой бог называется Элогим. Очевидно, при составлении дошедшего до нас текста библии составители стремились сохранить максимум и из первого и из второго источника.

Так же легко можно расчленить библейский рассказ и творении, в котором равным образом мы имеем два параллельных источника (Быт., I—И, 3 и II, 4 слл.). Характерно, что обе версии часто противоречат друг другу. В первом варианте Адам и Ева были созданы одновременно, во втором бог творит Еву из ребра Адама. В первом — люди были созданы после зверей, во втором — наоборот. Две противоречивых версии имеются и в ветхозаветном рассказе о продаже Иосифа и т. д.

Примерно так же обстоит дело и с Второзаконием. Наименование этого источника совпадает с названием последней книги Пятикнижия, в которой повторяется почти все законодательство из предыдущих книг. Второзаконие, как об этом рассказывается в IV книге Царств (гл. 22 сл.), было обнародовано в конце VII в. до н. э., после того как его «случайно» нашли в Иерусалимском храме. Эта «случайность» объясняется желанием жрецов храма освятить новое законодательство авторитетом Моисея. Второзаконие, как и более раннее законодательство, сохранившееся в книге Исхода, никоим образом не могло восходить ко времени скитаний в пустыне. Все предписания закона обращены к оседлым земледельцам, а не к кочевникам. К тому же большая часть законодательства Пятикнижия взята из судебника вавилонского царя Хаммурапи, датируемого тысячелетием раньше.

Последний источник Пятикнижия, Жреческий кодекс, был составлен в Вавилоне в середине VI в. до п. э. В этой части более последовательно проведена идея монотеизма. Весьма характерно, что эта последовательность чаще всего достигалась за счет резкого искажения исторических фактов. Наиболее ярко это видно на примере обрезания. Обычай обрезания был свойственен не только евреям, но и египтянам, арабам и другим народам древности; существует он и теперь у многих народов. Однако в Жреческом кодексе он объявляется символом договора, заключенного между Ягве и избранным им народом. Такое толкование было возможно лишь в стране, в которой не знали обрезания,— в данном случае в Месопотамии.

Следующий пример более наглядно покажет, как производилось редактирование Пятикнижия. Как известно, в рассказе об изгнании из Эдема фигурируют древо познания и древо жизни. Само изгнание в библии мотивируется ослушанием Адама и Евы. Однако в значительно более древних клинописных табличках из Рас Шамры (Сирия) это же изгнание объясняется опасением богов, как бы, отведав и от плодов второго древа, человек не стал им равным. Это соображение, по-видимому, показалось составителям Книги бытия не подобающим Ягве и поэтому они изъяли его из библейского рассказа. Все же следы такого рассуждения сохранились и в ней (Быт., III, 22).

Выводы научной критики Пятикнижия, которых ныне не в состоянии оспаривать даже самые ярые защитники религии, имеют громадное значение и для приемов исследования собственно христианской литературы. Научный подход к любым религиозным сочинениям всегда показывает в них следы более древних верований. То, что теологами объявляется откровением свыше и боговдохновен- ным писанием, неизбежно оказывается теснейшим образом связанным с религиозными представлениями окружающих народов, а рассказ об основании любой религии каким- либо сверхъестественным существом всегда разоблачается как благочестивый обман. В отношении Ветхого завета это ныне признано всеми. И если богословы стремятся опровергнуть выводы научной критики Нового завета, то дело здесь вовсе не в слабости этой критики, а исключительно в том, что на страже христианской традиции стоит церковь с е? мощным аппаратом, и в том, что в сохранении тайны возникновения христианства кровно заинтересованы господствующие классы капиталистических стран. Если бы не было этих преград, выводы научной критики евангелий были бы ныне столь же общеприняты, как и результаты критики Ветхого завета.

Кроме Пятикнижия на формирование раннехристианской идеологии оказали сильное влияние книги ветхозаветных пророков. В западноевропейской буржуазной литературе пророков обычно изображают как идеологов трудящейся бедноты, чуть ли не как предшественников социализма. Действительно, в вошедших в Ветхий завет сборниках изречений, приписываемых Исайе, Иеремии и другим пророкам, имеется немало резких слов по адресу знати и богачей, беспощадно угнетавших трудовой народ и тем самым подрывавших способность страны сопротивляться внешним врагам. Таковы, например, изречения: «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле» (Исайя, V, 8), или: «Горе замышляющим беззаконие и на ложах своих придумывающим злодеяния, которые совершают утром на рассвете, потому что есть в руке их сила. Пожелают полей, и берут их силой; домов — и отнимают их; обирают человека и его дом, мужа и его наследие» (Мих., II, 1—2). Эти и многие другие аналогичные им места свидетельствуют об очень тяжелом положении масс еврейского народа и показывают, сколь далеко зашел процесс социального расслоения среди евреев. Однако в книгах пророков нет призыва к активной борьбе против эксплуататоров. Единственная надежда возлагается на бога.

Научная критика библейских текстов давно уже доказала, что приписываемые тем или иным пророкам сочинения состоят из столь разновременных частей, что никак не могли быть написаны одним лицом. Это в полной мере относится, например, к Книге Исайи; в самом ее начале говорится, что Исайя пророчествовал во времена многих иудейских царей VII в. до н. э., а начиная с 41-й главы, речь идет, несомненно, о Кире, царе Персии, который в 538 г. разрешил евреям вернуться на родину из вавилонского пленения. Изучение текста Книги Исайи показало, что она состоит по крайней мере из трех частей, которые так и принято называть: Первоисайя, Второисайя и Тре- тьеисайя. Аналогично можно (расчленить и книги других пророков.

Основной целью книг иудейских пророков было смягчение классовых противоречий в еврейском народе. Авторы этих книг не призывают к борьбе против неправедных богачей и знати, а лишь увещевают их. Всю надежду пророки возлагают на Ягве. Существенное различие между книгами пророков и позицией иерусалимского жречества состоит главным образом в том, что у первых имеется сильная мессианистическая струя, которая была впоследствии заимствована, переработана и развита христианством. Спасение еврейского народа, разгром его угнетателей, носрамлепие чужих богов и установление царства Ягве пророки связывали с пришествием самого Ягве или ниспосланного им спасителя, помазанника божьего — мессии. Самое слово «мессия» — по-древнееврейски «ма- шиях» — значит: «помазанник», а в буквальном переводе на греческий — «христос» (от глагола ХР1^0 — помазать) .

В канонических и апокрифических евангелиях подобраны почти все изречения ветхозаветных пророков, касающиеся прихода мессии. Для первых пропагандистов христианства именно эти изречения служили важнейшим аргументом свершившегося пришествия мессии или, как говорится в евангелиях, того, что Иисус был Христом. Более того: именно эти изречения пророков и явились главным источником евангельских подробностей земной жизни Иисуса. Достаточно прочесть основную часть «Разговора с Трифоном иудеем», которую христианский апологет Юстин написал в период становления евангельского мифа, чтобы убедиться в том, что именно ветхозаветные пророчества о мессии были костяком евангельской биографии Иисуса. Происхождение Иисуса, его имя, место рождения, бегство в Египет и множество других подробностей его «жизнеописания» в рассказе синоптиков постоянно сопровождаются словами: «дабы сбылось реченпое пророками».

Исторические судьбы еврейского народа отличались одной существенной особенностью по сравнению с другими обществами древности. Палестина находилась на перепутье между Египтом и Двуречьем. Столкновения между Вавилонией, позже Ассирией, с одной стороны, и Египтом, с другой, шли с переменным успехом на протяжении многих столетий. Постоянным полем схваток двух примерно равных по силе держав была территория Палестины. В этих условиях она долгое время сохраняла призрачную независимость, а временное подчинение ее никогда пе продолжалось столь долго, чтобы подорвать основы существования еврейского народа. Прежде всего благодаря этому некоторой части еврейских племен удалось продержаться на протяжении всего I тысячелетия до п. э., не потеряв своей самостоятельности.

Указанные обстоятельства предопределили возникновение и развитие в еврейской среде специфического жанра религиозно-политической литературы — откровений или апокалипс. Во время и особенно после каждой катастрофы крупного масштаба, сопровождавшейся потерей независимости, в Палестине усиливались надежды на прямое вмешательство Ягве, который, мол, не допустит гибели избранного им народа. Авторы такого рода писаний были глубоко убеждены, что все бедствия Израиля — лишь временные испытания, ниспосланные Ягве. Наиболее крупные произведения иудейской апокалиптики — Книга Даниила и не вошедшие в библию Книга Эноха (II в. до н. э.), Книга юбилеев, частично Сивиллины оракулы и Псалмы Соломона (I в. до н. э.). Христианская апокалип- тика выросла иэ иудейской.

Те же специфические особенности исторических судеб иудеев предопределили и важное обстоятельство, способствовавшее быстрому распространению христианства в его начальный период. Со времени возникновения персидской державы Ахеменидов начинается процесс расселения евреев вне Палестины. Довольно большая часть их предпочла остаться «на реках Вавилонских» вместо того, чтобы возвратиться на родину. При Ахеменидах (VI—IV вв. до н. э.) засвидетельствована значительная колония евреев в Элефантине, на юге Египта. В период эллинизма, отличавшийся интенсивным градостроительством, многочисленное еврейское население возникло в Александрии египетской и в городах Малой Азии. Птолемей I переселил в Александрию большое число евреев из покоренной им Палестины. Возможно, около 100 тысяч евреев было поселено им в Киренаике. Аналогично поступали и другие эллинистические монархи. Наконец, римское завоевание привело к тому, что большие массы евреев попадали в качестве пленных и в центральную часть Средиземноморья, прежде всего в Рим. Часть рабов-евреев с течением времени добивалась свободы и оседала в городах, занимаясь там главным образом ремеслом. Так возникала диаспора — страны рассеяния. В I в. евреи диаспоры по численности во много раз превосходили население Иудеи. Согласно условным подсчетам ученых, на рубеже нашей эры в Римской империи проживало 4—4,5 миллиона евреев, в том числе не более 700 тысяч в Палестине. В Александрии евреи составляли около 40% населения; в целом в Египте жило свыше миллиона евреев. Несколько десятков тысяч их было в Риме. Расселение евреев на большой территории в крупных городах значительно облегчало распространение христианства особенно в начальный период его существования.

Среди еврейского населения диаспоры закономерно развивался процесс взаимовоздействия и слияния эллинистической и иудейской культур, сыгравший громадную роль в возникновении и первоначальном развитии христианства. Еврейские общины таких крупных центров, как Александрия и Рим, или торговые города западного побережья Малой Азии, находились под длительным сильным воздействием эллинистической культуры. Во всех этих центрах немало евреев знало греческий или латинский язык, читало сочинения эллинистических философов и осознавало превосходство греко-римской культуры над захолустным в масштабах Римской империи иудаизмом. Если абстрагироваться от небольшого числа полностью ассимилировавшихся евреев, влиятельные группы еврейской интеллигенции диаспоры стремились как-то сочетать и согласовать эллинскую философию с иудаизмом.