|
|
В конце последней ледниковой
эпохи, около 10 тысячелетий тому назад, в Европе и Северной Азии вымирали
мамонты и волосатые носороги. И не только они. Холодовы- носливая фауна,
процветавшая на протяжении последнего полумиллиона лет во время ледниковых и
межледниковых эпох, теряла теперь один вид за другим. Причины этого плохо
известны до сих пор и требуют новых кропотливых исследований. Попробуем
представить себе условия жизни мамонтовой фауны на протяжении последней
ледниковой эпохи — вюрмской или валдайской — в пределах 70—10 тысячелетий до
наших дней.
В холодных и насквозь промерзших, по травянистых
тундростепях Русской равнины и Сибири паслись неисчислимые стада крупного
зверя: лошадей, северных оленей, бизонов, мамонтов. Местами, по склонам
оврагов, где грунт оттаивал летом немного глубже, гнездились песцы, сурки и
суслики. Устойчивые ветры несли откуда-то массу тончайшей желтоватой пыли.
Она оседала слоями, как снег, забиваясь в траву, образовывала надувы,
сугробы, заполняла ложбины и в виде сухой поземки постепенно хоронила в
копившейся толще скелеты павших зверей.
Следуя за стадами мамонтов, по лесистым долинам рек
расселялись на север племепа первобытпых охотников, одетых в мохнатые шкуры.
Они устраивали долговременные стоянки и суточные привалы на высоких пойменных
террасах речных долин. После успешных охот участки бивуаков оказывались
усеянными осколками костей съеденных жертв. В песке оставались утерянные
бесценные кремневые наконечники копий, отброшенные притупившиеся об волосатые
шкуры ножевидные пластинки, от- щепы и скребки.
Во время сезонных и внезапных разливов великих рек, от
снежных бурь, гололедиц и истощения (джутов), при переходах по припорошенному
непрочному льду озер и протоков гибли сотни и тысячи крупных зверей. В участках
сноса и скопления их трупов образовывались массовые природные «кладбища»,
которые постепенно перекрывались наносами. Эти «кладбища» интересовали наших
далеких предков. Ведь на таких свалках лежало бесцепное в то время
техническое сырье: прочные трубчатые кости, рога, сухожилия, бивни, которые
были незаменимы в быту при изготовлении орудий нападения и защиты.
Когда все это было? Всего за 150 веков, или за 400
человеческих поколений до наших дней. Насколько правдивы такие реконструкции
и мысленные картины, па основе чего они возникли и откуда взялись
хронологические даты? Быть может это лишь фантазии писателя, ху-
доясественные домыслы? Нет. Современные степные просторы и долины рек Русской
равнины и Сибири, ущелья и пещеры Карпат, Крыма, Кавказа, Урала, Алтая, Си-
хотэ-Алипя, зеленый покров и заледенелые грунты сибирской тайги и тундры
действительно хранят местами страницы истории былых ландшафтов, истории
растительного и животного мира. Впрочем, без специальных кропотливых
исследований эти страпицы мертзы. Для их оживления и понимапия нужно
приобщиться к научным изысканиям на великих «кладбищах» зверей мамонтовой
фауны, на стоянках и бивуаках древних охотников, проделать тысячи километров
на лодках и пешком, перекопать и пересеять сотни кубометров грунта, учесть,
определить и перемерить сотни тысяч костных фрагментов. Это прямые
обязанности палеозоолога, работающего в области изучения проблем
четвертичного периода, истории животного мира, его ледниковых и межледниковых
эпох.
У палеозоологов широкий круг проблем. Их интересуют
изменения скелетов животных в разных генетических ветвях на протяжении
тысячелетий, прежнее распространение видов и закономерности фаунистических
смен. Особое место отводится характеру и масштабам использования животных
первобытным человеком, наконец, условиям и причинам вымирания или расцвета
видов к нашим дням.
Палеозоолог должен быть знаком с геологией и
палеогеографией, более того — должен работать в области исторической геологии
и в содружестве с геологами. Его исследования по истории фауны четвертичного
периода связаны также с археологией, и поэтому содружество с археологами
столь же необходимо.
Начиная с конца 40-х годов мне посчастливилось осуществить
такую кооперацию со многими коллегами-палеонтологами, геологами и археологами
Баку, Ленинграда, Москвы, Киева, Тбилиси, Алма-Аты, Иркутска, Якутска,
Владивостока и Магадана. С особой теплотой хочется отметить наши встречи и
совместные работы с археологами — С. Н. Замятиным, А. II. Рогачевым, О. II.
Баде- ром, В. II. Любиыым, па леопто логами — академиком И. Г. Пидоплнчко, Н.
О. Бурчаком, геологами — профессором В. И. Громовьш, А. Д. Колбутовым и
другими.
В этой книге я рассказываю о своих путешествиях с
палеонтологическими целями, о дружеских связях с коллегами и учениками, об условиях
полевых работ, удачах и возникавших трудностях.
Если эти путевые заметки помогут будущим молодым
исследователям в их работе, то можно считать, что усилия, затраченные на их
написание и издание, были не- папрасными.
|