Экономика

Основы экономической культуры

Раздел: Бизнес, финансы

Раздел 5.1. Утопический социализм и его исторические корни

Начало XIX и. характеризуется господством во всех промышленно развитых странах капиталистического строя, в основе которого покоится господство капитала над трудом, наемный труд рабочего в пользу капиталиста- владельца средств производства.

Продолжавшийся промышленный подъем в Европе привлек внимание многих мыслителей к свойствам человеческой природы, к учету этих свойств в организации труда и производства.

Попытка превратить этот сумасшедший дом в разумный мир стала исходным моментом учения графа Клода Анри; Сен-Симона (1760-1825), потомка Карла Великого, пророка и рыцаря. Общество, по его представлениям, походит на пирамиду, построенную из различных материалов, достоинство которых тем ниже, чем дальше удален данный слой от основания и чем он ближе к вершине. Из этой посылки (гранит в основании и позолота на простом гипсе) возникло афористичное изречение Сеи-Снмопа, организатора партии рабочих: новые христиане могут стать мучениками, но они никогда не будут палачами. В основе учения Сен-Симона лежало стремление обеспечить всем людям наиболее свободное развитие их способностей. Он обвинял руководителей современного общества, провозгласивших в хаосе рыночных отношений лозунг "спасайся, кто может!", вследствие чего великая человеческая семья распалась на индивидуумов, взявших себе девизом "каждый за себя, Бог - ни за кого". В качестве основы, общественного устройства Сен-Симон предлагал ассоциацию, то есть коллективное начало; общество будущего он видел основанным на научно и планово организованной крупной промышленности, но с сохранением частной собственности и классов; призывал заменить господствующую анархию производства планомерной организацией производительных сил общества в интересах многочисленнейшего и беднейшего класса-рабочих. Всем должно быть обеспечено право на труд: каждый работает по способностям.

Новым Моисеем, взявшимся вывести свой народ из капиталистического плена, попытался стать Роберт Оуэн (1771-1S58), инициатор фабричного закона 1818 г., автор билля о десятичасовом рабочем дне (1847). Оуэн прошел путь от приказчика суконной лавки в возрасте 10 лет до владельца огромной бумагопрядильной фабрики в Ныо-Ланарке в Шотландии, купленной им в 1798 г. Став владельцем этого производства с 2000 рабочих, Р. Оуэн добился сокращения рабочего дня, повышения заработной платы, уменьшения доли детского труда (дети стояли за станками с 6 часов утра до 7 часов вечера), создания целой сети учреждении воспитательного характера (общественные кухни, столовые и жилища, лавки для снабжения рабочих за дешевую цену провизией лучшего качества, пенсии для престарелых, кассы взаимопомощи, медицинская помощь больным, пособия по болезни).

Современники отмечают полное изменение рабочего населения шотландского городка, относившегося к англичанину Оуэну поначалу с сугубым недоверием и враждой, как будто он обладал волшебной силой для искоренения дурных свойств людей и их нравственного возрождения. Сам Оуэн подвел такой итог:

"Обе стороны испытывали всю неисчислимую выгоду принятой системы. Фабричные стали трудолюбивы, воздержны, здоровы, отличались преданностью своим хозяевам и жили дружно между собою. В то же время и хозяева извлекали из их привязанности, почти без всякого надзора, гораздо более выгоды, чем могли бы получить при другой системе, не основанной на взаимном доверни и снисходительности"^; ЗД"

Ежегодно около 2000 лиц посещало фабрику Оуэна, в том числе и царствующие особы. В 1801 г. в Ныо-Ланарке побывал Александр!. Бумагопрядильная фабрика V. Оуэна работала эффективно; купленная в 1798 г. за 60 тыс. ф. ст., в 1812 г. она оценивалась уже D 200 тыс. ф. ст., причем доход с ног достигал 12 % последней суммы.

Основным литературным произведением Р. Оуэна стал "Новый ьзгляд на общество или опыт о принципах образования человеческого характера" (1813-1316). Первый очерк начинается с цифры: число лиц, принадлежащих к рабочим и бедным классам Великобритании и Ирландии, превышает 12 млн. человек, то есть почти три четверти всего населения Британских островов. Человеческую природу Оуэн именует бедной, оклеветанной и униженной. Путем к уничтожению бедности автор считал нравственное перевоспитание человека; человек, на его взгляд, не создает н не может сам создать своего характера - ответственность за достоинства и недостатки всецело падает на общество.

Сформулировал Оуэн и общие принципы, применимые, по его словам, ко всем людям и обстоятельствам:

1)         принять разумные меры к устранению всех соблазнов для совершения преступлений;

2)         дать должное направление деятельности индивидуума и предоставить ему время для безвредных удовольствий и отдыха;

3)         устранить причины, возбуждающие зависть, распри и раздражение;

4)         развить чувства, могущие создать единодушие ц доверие между всеми членами общества;

5)         управлять людьми с неослабной добротой, чтобы они видели искреннее желание увеличить, а не уменьшить их счастье (171;. 59).

Русский писатель Г.И, Успенский (1843 -1902), истолковывая явления народного быта в России, не без иронии сравнивал оуновский Нью-Лаыарк и крестьянскую общину как порождение сознательной БОЛИ деревни:

"Вот каковы размеры нашей мысли, вот каковы мы... Что ж будет из нас, если тс дотолкалпсь до какой-то казармы, тогда как мы додумались до такой прелестнейшей вещи, как община?". И ошибаемся! До казармы люди в самом деле додумались и дострадалксь, а община родилась сама, как цветок, как галка" (215; 164).

Не страсти людей должны приспособляться к общественному устройству, а социальное устройство должно быть таково, чтобы страсти человека направлялись не во вред обществу, а на пользу ему, -считал французский утопический социалист, выходец из купеческой семьи, Франсуа Мари Шарль Фурье (1772-1837). Причиной человеческого отвращения к труду Фурье называл неудовлетворительную социальную организацию труда; труд, по его мнению, должен соответствовать влечению человека, начинаться и кончаться по его желанию; всякая работа неприятна, если она исполняется по принуждению; и, наоборот, всякий труд, в том числе и хозяйственный, может доставлять наслаждение, если он не слишком продолжителен, исполняется добровольно и соответствует вкусам и способностям человека.

Основной ячейкой будущего общества, как его рисует Фурье, является фаланга - в ней труд превращается в потребность, а человек формируется как целостная, гармонически развитая личность. Распределение Б фаланге осуществляется по капиталу, труду и таланту. Хозяйство фаланги,- особо подчеркивает Фурье,- не должно иметь характера коммунизма. Коммунизм стремится к полному равенству, отрицает права капитала и таланта и признает только права труда. Коммунизм рассчитывает достигнуть общего довольства не путем гармонического развития всех страстей человека, а путем подавления некоторых из них, при том наиболее содействующих материальном.}' и интеллектуальному прогрессу (стремление к превосходству, честолюбие, жажда богатства и т.п.). Основная идея коммунизма- принцип коллективности, ассоциации - не более как половина социальной идеи, точно также как принцип индивидуализма составляет другую половину, основную идею капиталистического строя. Гармоничное соединение этих двух несовершенных элементов г, высшей и сложной комбинации Фурье называл основной идеей ассоциации будущего, фаланги. Частная собственность при этом принимает форму права участия ъ общих доходах.

Самым значительным в сочинениях Фурье представляется поиск им социального кодекса, обеспечивающего справедливость основных фаз экономической жизни - производства, распределения, обмена и потребления. Предметом чистой и простой веры считал ученый откровение Христа относительно спасения душ; жаль, что только этим ограничилась миссия Всевышнего. Но человечество нуждается еще в одном откровении, касающемся судьбы обществ, то есть в социальном кодексе, гарантирующем справедливость и регулирующем наши промышленные отношения. Фурье размышляет: Бог устанавливает законы социальной гармонии для творений столь необъятных, каковы звездные миры, и для столь ничтожных, как пчелы и муравьи; мог бы Он не создать такого кодекса для человека?

Если человечество долисно само творить для себя законы без вмешательства в этот процесс Всевышнего, значит, Он ставит наш разум в области законодательства и социальной механики выше своего. Одно из двух, - предполагает Фурье, -либо Он не смог, либо не захотел дать человечеству социальный кодекс, благоприятствующий справедливости. Если не смог, то как Он мог думать, что наш разум справится с задачей, которую Он побоялся взять на себя, не будучи уверен в успехе? Если не захотел, как могут наши законодатели надеяться построить здание, которого Бог хотел нас лишить? Бее законодатели, от Миноса, с£>ша Зевса и Европы, до Робеспьера, только укореняли исторически известные бедствия человечества; нищету, обман, гнет, бойню.

По каким, же мотивам, - рассуждает далее Фурье, - Бог отказал в своем втором откровении? Относительно этого пробела ученый предполагает шесть альтернатив: 1) или Он не смог дать кодекс, гарантирующий справедливость, истину, индустриальное притяжение; в этом случае с его стороны несправедливо вселять в нас потребность, не имея средств нас удовлетворить; 2) или On не хотел нам дать этот кодекс; в этом случае Он - наш мучитель, преднамеренно вселяющий в нас потребности, которых мы не можем удовлетворить, так как ни один из наших кодексов не может искоренить известные бичи человечества; 3) или Он мог, но не хотел; в таком случае он ~ соперник дьявола, умеющий делать добро, но предпочитающий делать зло; 4) или Он хотел и не мог; в подобном случае Он не способси намп управлять, так как Он знает и желает блага, которого не сможет создать и которое мы еще того менее сумеем произвести; 5) win Он и не мог, и не хотел; в этом случае Он ниже дьявола, которого можно смело обвинить в злодействе, но не в глупости; 6) или Он мог и хотел; в таком случае кодекс существует, п Он должен был пам его открыть, потому что к чему же Божье откровение, остающееся скрытым от людей, для которых оно предназначено?!.

Рассмотрев здраво и придирчиво эти шесть альтернатив, Фурье пришел к заключению: кодекс, способный привести в гармонию домашние, индустриальные и социальные отношения в обществе, существует, его нужно найти, ибо Христос говорит, что мы обретем только то, что будем искать (264, т.2; 342-353).

Противоречия двух интересов, коллективного и индивидуального, приводят к печальным, по мнению Фурье, общественным результатам: добродетель осмеяна, опозорена и преследуема; общественное мнение сковано; усиливается тирания частнон собственности в отношении масс. Добавлял к этому ряду косвенный отказ неимущим сословиям в правосудии, внутреннюю борьбу человека с самим собой, насильственное втягивание в практику зла, искусственный голод, узаконенную ложь, ростовщичество, паразитизм, людскую несолидарность. Механизм коммерции, называемый свободной конкуренцией, Фурье считал формой самой анархической и извращенной, союзом крупных воров, чтобы добиться повешения мелких. Не раз цитировал Евангелие от Иоанна: "Суть же состоит в том, что сеет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет; потому что дела их были злы" (3:19).

Считая свою теорию, конечной целью которой является свободное, нормальное и всестороннее развитие нашего существу как бы открытым им вторым откровением Христа, Шарль Фурье мечтал создать хотя бы одно опытное учреждение, которое, как он считал, "обеспечит человеку все благодеяния, возвещенные на заглавном листе и описанные на всем протяжении нового кодекса" (264, т.2; 458).

В России таким протестом против мертвящего эгоизма 0 обществе обладали лишь петрашевцы, бывшие сторонниками утопического социализма по одной единственной причине: еще ни один настоящий социалист в управлении не был. Вслед за Герценом, Бакуниным и другими русскими социалистами 40-50-х годов, петрашевцы обретали зародыш экономических и административных установлений в избе русского крестьянина, па основе общности землевладения, на аграрном и инстинктивном коммунизме (152; 133).

Утописты, как видим, призывали не к социальной борьбе, а к социальному творчеству. Они сторонились политической классовой борьбы, отрицали непзбежносп. е-.- и просматривали в ней следствия человеческого невежества.

Что касается коммунизма, п: еще один утопист, создатель теории анархизма Пьер Жозеф Прудом, называл эту систему системой рабства, так как общность владения требует принудительной организации труда, лишает членов общества свободы действий н превращает их всех в рабов государства. Единственной субстанцией ценности Прудои называл реальное свойство труда создавать вторую природу, а потому собственность есть право рабочего на ценность, созданную его трудом.

 Теоретик анархизма писал, что идеальное решение проблемы собственности дано славянской расой, создавшей общинную собственность, при которой земля принадлежит всей общине, а право пользования отдельными земельными участками - каждому члену общины, Этот принцип славянской цивилизации (т.е. русскую общину) Прудон оценивал как самый славный факт в истории этой расы.

Как бы то ни было, но именно с утопистов началось крушение основного идеала Адама Смита - идеи неограниченно свободного товарного хозяйства. Критику ими современного буржуазного общества продолжил величайший (по оценке М.И. Туган-Барановского) представитель критического социализма- Карл Маркс. Автора "Капитала"(он работал над своим главным трудом с середины 40-х гг. до самой смерти в 1883 г.) возмущал фетишизм товарного хозяйства; то, что не человек господствует над товарным рынком, а товарный рынок, окутанный мистическим покрывалом, господствует над человеком и определяет социальные отношения в обществе; не производитель устанавливает цену, а цена устанавливает размеры производства. Высмеял Маркс н ослепление силой самовозрастания капитала: пенни, выданный в ссуду при рождении Спасителя и возрастающий по сложным процентам из 5 %, превратился 6i- ( по расчетам некоего Прайса) к настоящему времени в сумму денег, превосходящую по своим размерам 150 миллионов земных шаров, состоящих из чистого золота. Маркс замечал, что частнособственнический способ производства преобразовал все основы хозяйства и, может быть, потому общественное правосознание переставало возмущаться неравенством капиталистических доходов. Маркс предсказывал, что происходящая экспроприация народных масс немногими узурпаторами будет сметена грядущей экспроприацией немногих узурпаторов народными массами. Он предсказывал революцию бедных против богатых, после которой планомерная, сознательная организация производства на основе общественной собственности заменит господствующую анархию. Это была, по оценке многих марксистов в России, самая сильная идея автора "Капитала".

К. Маркс всегда подчеркивал то обстоятельство, что "Капитал" и другие свои экономические работы смог написать потому, что стоял "на плечах гигантов", имея в виду новое толкование доктрины материального производства А. Смита и Д. Рикардо, в том числе и теорию эксплуатации труда.

Один из первых критиков Маркса, немецкий экономист и социолог Вернер Зомбарт (1863-1941), потомок французского гугенота и автор теории "организованного капитализма", не опровергая автора "Капитала"(этим, мол, пусть займутся политические карьеристы), замечал, что человеческая душа была открыта для Маркса лишь наполовину: все темное и злое находило в немецком мыслителе удивительного ясновидца, но по отношению к благородным движениям человеческой души Маркс страдал чем-то, весьма похожим на умственную слепоту. Ему было знакомо негодование против зла, но в этом негодовании чувству симпатии к угнетенным места почти не оставалось: враж-да к угнетателям заменяла в его душе любовь к угнетенным (83; 190).

Тем не менее, по своему влиянию на умы современников Карл Маркс далеко оставлял за собой всех социальных мыслителей XIX в., а легальные марксисты в России считали, что не за горами великое возрождение утопического социализма.

Учения утопистов, призывавших не к социальной борьбе, а к социальному творчеству, нашли активную поддержку в России, особенно в формировании ценностно-ориентированных систем хозяйственно-промышленной деятельности.