Экономика

Основы экономической культуры

Раздел: Бизнес, финансы

Раздел 4.1. Меркантилистская доктрина в экономической культуре России

Ее начало в России положено, напомню, идеологом поместного дворянства И.С. Пересветовым, многие советы которого в своих реформах использовал Иван Грозный, укрепивший политикой меркантилизма (задолго до Кольбера) промышленную деятельность профессионального российского купечества (царских гостей) в Московском централизованном государстве. Смену боярства дворянством и закрепощение крестьян (с вытеснением их с внутреннего торгового рынка) относят к двум крупнейшим социальным переворотам в России, закрепленным в Соборном Уложении 1649 г. К этому времени была составлена сводная карта Русского государства (Большой чертеж), показавшая, что русские землепроходцы опередили западноевропейских географов в деле изучения Азии. Первые шаги на пути европеизации Россия сделала, расширяя ранее существовавшие предприятия (суконные, металлургические, пушечные) и создавая с помощью западных мастеров, преимущественно лютеран и кальвинистов, новые отрасли производства-шелковое, стеклянное, бумажное.

В начале этого периода после завершения Тридцатилетней войны (1618-1648) сформировались европейские государства, окрепшая власть которых после Вестфальского мира старается использовать промышленность и торговлю своих стран в политических целях, чтобы завоевать популярность покровительственной политикой. Результатом Вестфальского мира стало обоюдное признание друг другом католических и протестантских государств. Религиозные верования теряют господствующий принцип во внешней политике, светская власть обретает независимость, религия возвращалась в среду мирян.

Протестантизм, систематизированный в Англии, распространялся по всей Европе вместе с духом индивидуализма, характерным для этого учения и в высшей степени соответствовавшим потребностям времени: единодушному стремлению европейских народов к освобождению труда и предоставлению широкого простора для личной инициативы граждан.

По примеру учрежденных в XVI в. Генуэзского и Барселонского банков, в XVII в. возникают новые публичные (государственные) банки: Амстердамский (1600), Гамбургский и Венецианский (1619), Стокгольмский (1661), Английский (1694). Характерной чертой этих банков становится принуждение местного купечества помещать в них свои платежные средства (банковую монету) и производить платежи друг другу непременно посредством банка, с целью активизировать и, по возможности, заменить наличный денежный оборот.

В 1611 году в Лондоне создается первое в мире рекламное бюро. Главная цель рекламного объявления - заставить человека действовать, даже если это действие- просто перестать думать о товаре, как и начать думать о нем иначе.

Вместе с тем в рассматриваемом периоде ослабевало чувство общественной справедливости и долга, индивидуализм поощрял национальный эгоизм и частную алчность, стремление к обособлению и вражде, хотя наука и промышленность, приобретавшие самостоятельное значение, стимулировали в своих пределах новые формы нравственного поведения.

Индивидуализм нашел свое выражение прежде всего во взгляде на деньги, как на единственное богатство частного человека. Этот взгляд целиком переносился и на государство как на простую совокупность индивидуальных интересов. Государство богато, когда имеет много денег; отсюда все усилия должны быть направлены к наивозможно большему накоплению в стране денег и вообще драгоценных металлов, легко превращаемых в деньги. Принцип - покупать у иностранцев меньше, чем продавать, получая разницу серебром и золотом, ~ давал возможность иметь денежный перевес во внешней торговле путем привлечения монеты из-за границы и удержания ее в стране.

В естественной гармонии отождествления богатства с деньгами возникла в XVI в. и приобрела решающее влияние около середины XVII в. меркантилистская доюприна, которая рассматривала национальное богатство в виде запасов золота и не выдвинула никакого ясно различимого понятия о национальном доходе. Лишь в конце XVII в. сэр У. Петти (1623-1687) в Англии и родоначальник классической политэкономии во Франции П. Буагильбер (1646-1714) сформулировали более рациональную теорию, которая рассматривала богатство в виде запаса как потребительских товаров, так и средств их производства. Новая концепция национального дохода как потока товаров и услуг рассматривала производство как создание всяческих полезных вещей, материальных и нематериальных. Однако эта расширенная концепция производства не повлияла на официальную экономическую политику того времени, меркантилисты имели большую аудиторию (241; 39).

Правительству рекомендовалось принимать всяческие меры к тому, чтобы торговый баланс был выгоден: запрещать ввоз товаров; учреждать высокие пошлины на ввоз; запрещать или ограничивать вывоз драгоценных металлов; назначать премии на вывоз товаров своих мануфактур. Принималось за правило по возможности довольствоваться тем, что производится в пределах государства; во всяком случае, не следовало больше покупать от иностранцев, чем продавать им, ибо это значило бы самим обеднеть, их же обогатить.

Меркантилистская доктрина возникла в связи с широким развитием в Европе денежного обращения после открытия Нового света. Деньги европейским правительствам были необходимы для содержания постоянных армий; росли дворцовые издержки; непомерно увеличивалось число гражданских чиновников. Процветание отечественной промышленности помогало властям успешно достигать политического господства и оказывать влияние на формирование мирового хозяйства и торговли, новая арена для которых открылась с образованием колоний. Колонии же этого периода рассматривались как имения, которые предназначены для выгод метрополии в целях извлечения дополнительного государственного дохода. Колониям строго запрещалось вести торговлю с другими странами: это право принадлежало метрополии. Торговые трактаты сделались главным предметом дипломатических забот для устранения на мировом рынке иностранных конкурентов.

"Мы должны завоевать нации нашей промышленностью и победить их нашим вкусом",- считал министр финансов Франции при ЛюдовикеXIVЖан-Батист Кольбер (1619-1683), приверженец меркантилизма, добивавшейся цели поставить другие страны в такую же экономическую зависимость от Франции, в какой находилась французская деревня от города (123; 273).

Кольбер усовершенствовал финансовую систему Франции, улучшил флот и пути сообщения, содействовал подъему отечественной промышленности и торговли путем выдачи государственных ссуд, премий, привилегий. При нем была основана Академия наук, надписей и архитектуры; создан Совет народного хозяйства, вобравший в свой состав лучших представителей, избранных торгово-промышленным сословием; выстроены замки Версаля, Лувр и Сен-Жермен.

Другим главным практиком меркантилистской системы в Европе стал Оливер Кромвель (1599-1658), совместивший, по определению К. Маркса, в одном лице Робеспьера и Наполеона английской буржуазной революции. О. Кромвель вошел в историю и как автор Навигационного акта, положившего начало английскому морскому господству. Этот торговый закон устанавливал жесточайшие правила:

1)         никакие товары не должны быть привозимы или вывозимы из британских колоний иначе как англичанами и на английских или колониальных судах;

2)         ни одно лицо, которое не является английским подданным, не может быть купцом или мануфактуристом в этих колониях;

3)         всякий колониальный чиновник должен дать клятву, что он будет наблюдать над исполнением этих постановлений;

4)         никакие товары не могут быть ввозимы в Англию иначе, как на своих кораблях;

5)         никакие колониальные продукты не должны быть вывозимы в иное место, как в Англию (290; 87).

Адам Смит назвал акт Кромвеля "мудрейшим из всех торговых законов Англии", указывая на национальную неприязнь, как на один из мотивов возникновения Навигационного акта. Национальные интересы у меркантилистов стояли на первом плане, космополитизм им был чужд.

Несмотря на восстановление королевской власти в Англии, акт Кромвеля не был отменен и действовал в течение двух столетий. Как Франция обязана политике Кольбера расцветом своей торговли и мануфактурной промышленности, которые поражали тогдашнюю Европу, так и превращение Англии в первоклассную морскую и торговую державу связано прежде всего с Навигационным актом Кромвеля.

Теоретики меркантилизма, преобладающей формы экономического мышления XVII в., расходились с практиками по главному вопросу - ограничению или даже запрещению вывоза монеты из страны» ибо стеснение вывоза денег препятствует развитию торговли. "Деньги подобны семенам, которые землевладелец, бросая в землю, как бы расточает, но за то осенью получает обратно в виде обильной жатвы", - считал Томас Ман (1571-1641), в трудах которого (издания 1621 и 1664 г.) Англия впервые получила ясное и систематическое изложение теории торгового баланса, а также заключение о величине денежной массы: не удобно иметь в обращении более монеты, чем сколько требуют цены товаров. Вывоз денег не уменьшает количества их в стране, а наоборот, служит средством к увеличению его. К примеру, развитие производства тонких тканей несравненно лучшее средство для того, чтобы иметь возможность покупать товары у иностранцев, не тратя собственных денег, чем запрещение вывоза денег из страны (78; 156).

Как бы ни спорили теоретики меркантилизма, но в XVII в. золото и серебро действительно приливало в Англию, Голландию, Францию, где развивались промышленность и внешняя торговля, и уходило из Испании, которая переживала экономический упадок.

В этот период появилось и первое систематическое сочинение по предмету политической экономии, принадлежавшее перу Антуана де Монк-ретьена (1575-1621). Он первым применил термин политическая экономия, одобряя в своем труде контроль правительства над промышленностью и осуждая свободу торговли, практикуемую властями Испании, Португалии и Голландии лишь для собственной погибели.

Родоначальник классической буржуазной политэкономии Уильям Петти обосновал трудовую теорию стоимости. Б отличие от меркантилистов, считавших капитал ведущим ресурсом и фактором общественного воспроизводства, У. Петти творящим фактором богатства (отцом богатства) называл труд, а землю -его матерью. У. Петти неодобрительно относился к регламентации хозяйственной инициативы, регулированию процента и противился всякому правительственному вмешательству в промышленное производство.

К творцам более радикальной теории, чем меркантилизм, относится Дедлей Норт, автор первого цельного учения о свободной торговле, фритредерстве (от англ. free trade - свободная торговля). Кишу свою Норт издал в 1691 г., назвав свои высказывания парадоксами. Вскоре этот труд оказался под запретом, исчезнув на весь XVIII в., и был переиздан лишь в 1822 г.

Вот несколько либеральных парадоксов Д. Норта, составивших ядро его учения о мировой торговле:

1)         весь свет относительно торговли составляет как бы одну нацию или народ, а все отдельные нации - все равно как индивиды одного народа;   -

2)         потеря торговли одной нации не составляет несчастие только для нее одной, но для всего света, ибо все нации соединены общими интересами;

3)         не может существовать то^юъли, не вы, одной для народа, ибо если бы таковая оказалась, люди ее оставили бы, а где торговцы и промышленники преуспевают, там и народ, которого они составляют часть, также преуспевает;

4)         нельзя людей принуждать к деятельности по предписанному образцу; это может принести, пожалуй, выгоду кому-нибудь, но народ через это ничего не приобретает, ибо что дается одному подданному, то берется у другого;

5)         никакие правительственные законы не могут определять цены в торговле, которые должны устанавливаться сами; а если такие законы существуют, то составляют для торговли большую помеху и заслуживают осуждения;

6)         ни один народ не разбогатеет войной; но только мир, трудолюбие и свобода создают торговлю и богатство (290; 101).

Источником богатства Норт, вслед за У. Петти, считал человеческий труд, приложенный или к обработке земли, или к промыслам. Количество денег, потребное для целей торговли, меняется в зависимости от различных обстоятельств и регулируется самопроизвольно. Изобилие какого-нибудь предмета на рынке делает его дешевле. Застой в торговле возникает не от нехватки денежной массы, а от переполнения внутреннего рынка товарами или от расстройства иностранной торговли, пли от падения спроса. Назначение процента необходимо предоставить свободному соглашению лиц, ибо его величина! как и цены всех благ, зависят от спроса и предложения.

Дедлей Норт оказался ближе всех к воззрениям, которые выскажет спустя 80 лет его соотечественник Адам Смит.

Самым любопытным и не проясненным фактом биографии Д. Нор-та, первого в мире фритредера, является его долгое пребывание в России, где английским предпринимателям и торговым людям по-прежнему оказывалось предпочтение и откуда ученый с чутким сердцем уловил два нравственных предупреждения. Первое: отдельные лица делают часто свой корыстный интерес мерилом всего доброго и хорошего, и с большой охотой лишили бы других равно принадлежащего всем права покупать и продавать; всякая выгода, предоставляемая какому-нибудь частному интересу или отрасли торговли, является несправедливостью с общественной точки зрения. И второе: все промыслы выгодны, в противном случае не было бы расчета ими заниматься; где процветает промышленность, там растет и благосостояние нации.

В этот период бумажные деньги - номинальные знаки стоимости, имевшие принудительный курс и выпускавшиеся государством, заменяют в обороте действительные деньги - золото и серебро. Впервые бумажные деньги в Европе были выпущены Английским правительством в 1690 г. в штате Массачусетс (23; 78)

Правление Ивана Грозного закончилось масштабным экономическим кризисом, а приход к власти новой царской династии Романовых (1613) сопровождался волнами интервенции, боярскими распрями и крестьянскими восстаниями. Смута начала XVII в. надломила политические скрепы государства, превратила Россию в бесформенную, мятущуюся федерацию, но не подорвала национальные и религиозные связи. В народных массах укрепилась вера в божественное происхождение царской власти, в божественное наместничество царя на земле, в справедливость царской власти, в царское заступничество.

Кандидатуру Михаила Романова в цари на большом Земском собо-ре выдвинул, как известно, донской атаман, его поддержали служилые и посадские люди. Воцарение Михаила Федоровича символизировало торжество дворянства и городской торговой буржуазии; именно эти сословия отстаивали частную собственность, свободу предпринимательства, то есть буржуазный путь развития России (144; 297,451), подобно лютеранским и кальвинистским реформаторам в Европе.

С умиротворением России возобновился и ход торговли, всего оживленней в направлениях на Архангельск и Астрахань. К привозу из-за границы запрещались только хлебное вино, составлявшее со времен Ивана III предмет казенной монополии, и табак, курение которого строго преследовалось при Михаиле Федоровиче (1596-1645, русский царь с 1613 г.) Зато впервые русскими торговцами, возвратившимися из Монголии в 1638 г., был привезен в Россию чан в подарок царю Михаилу Федоровичу. Заметным шагом во внешней торговле стало резкое ограничение отпуска смолы: без государева укала смолы за морс никому пропускать не велеть. Аргумент первого Романова состоял в том, что иностранцы вывозят сырую пеньку да смолу и смолят канаты за морем, а в России канатное дело останавливается, мастера переводятся, скоро бедным людям кормиться станет нечем.

Ко времени царствования Михаила Федоровича относят и возникновение ситцепечатного производства в России (закрепление красок производилось с помощью примешивания к пигменту растительных масел), а также начала композиций русских рисунков, состоящих из цветов подсолнуха, василька н ежевики, соединенных перевивающимися в виде жгутов ветвями, украшенными богатой листвой.

Именно эти переломные в хозяйстве страны годы открывают, по определению В.О. Ключевского, четвертый период русской истории как новый момент колонизации - период всероссийский, императорско-дворянский, период крепостного, земледельческого и фабрично-заводского хозяйства? период консолидации территорий, их вхождения в состав России.

Жестокий ущерб, нанесенный русскому государству годами смуты, проиллюстрируем цифрами о населении Московского государства: в границах около 1500 г. - 5,8 млн. чел.; 1550 г. - 8,8 млн. чел.; 1600 г. -11,3 млн. чел.; 1650 г.- 11,3 млн. чел.

За полвека, включившего годы смуты и последовавшей разрухи, население не изменилось по численности, что свидетельствует о его громадной убыли. За эти годы обесценились сельскохозяйственные угодья, опустевшая земля упала в цене; крестьянский труд, напротив, стал цениться больше. Поднялись в цене и ссуды, в которых нуждались земледельцы. В результате потомственного закрепощения крестьянства их представители перестали присутствовать после 1613 г. на земских соборах. Из состава свободного общества было выведено почти все сельское население России, не менее 90 %.

Основной мотив закрепощения крестьян был фискальный, так как казна воюющей страны постоянно нуждалась в денежных поступлениях. Поэтому новый свод законов ( Уложение 1649 г.) оберегал прежде всего интересы казны и землевладельца; личные права крестьян в расчет не принимались. Уложение предусматривало определенные различия между холопом и крепостным: последнему давалось право жаловаться на господские поборы и по суду возвращать незаконно отобранное имущество. Но практика стирала эти различия и толкала крепостного крестьянина к холопству.

Смену боярства дворянством и закрепощение крестьян относят к двум крупнейшим социальным переворотам на рубеже XVI-XVII вв., в результате которых взгляд на поместья меняется, совершается их постепенное слияние с вотчинами. Нуждаясь в грамотном земельном законодательстве (замечу, что площадь треугольника в начале XVII в. в России измерялась произведением одной стороны на половину другой; арабские цифры в славянских книгах впервые появляются в 1611 г., а единообразные меры длины закреплялись Уложением 1649 г.), московское землевладельческое и служилое дворянство XVII в. признало Соборное Уложение царя Алексея Михайловича (1629—1676» русский царь с 1645 г.) мудро обеспечивающим как его интересы, так и потребности государственного порядка, и настаивало, чтобы государев крепо-стной устав нл будущее время во веки был неподвижен, и чтобы каждый из четырех чинов -освященный (духовенство), служивый, торговый и земледельческий в своем уставе и царском повелении твердо и непоколебимо стояли. Социально-политическое здание России строилось на фундаменте принудительного закрепощения вольных людей по соображениям общей государственной пользы.

По данным переписных книг 1678 г., крестьянские дворы боярского и дворянского землевладения составляли 67 % всего количества тягловых дворов, церковного - 13,3 %, дворцового-9,3 %, крестьянского черносошного и посадского землевладения -10,4 %. Таким образом, 90% всех крестьянских дворов были в крепостном состоянии (94, т. I, часть первая; 247).

Основными источниками доходов бюджета были прямые {податные сборы - дань и оброк) и косвенные (таможенные и кабацкие сборы, акцизы) налоги. Увеличившееся пьянство в России возбудило омерзение в правящих сферах, которое свелось к тому, что слово "кабак" было заменено "питейным заведением". Управление кабаками Алексей Михайлович стягивает в приказ Большого дворца и в приказ Большой казны. Продавали вино или верные целовальники и головы, выбираемые преимуще-'- гвенно из торговых людей и людей "первых статей", или откупщики. С выборных брали расписки, заставляли присягать и целовать крест. Всякий расход кабацких сумм производился только с разрешения воевод и по царским грамотам, при чем всегда делалась оговорка: "держать денег на расход вполовину против прежнего и даже меньше, чтоб государевой казне порухи не было" (216; 775).

Немаловажным следствием смутных лет стало заметное присутствие в московской жизни иностранных офицеров и солдат-профессионалов, европейских мастеров-техников и купцов: православные люди должны были уразуметь, что им без иностранцев вперед не прожить.

Смутное время привело к необходимости европеизации России, ко- J торая дала обогнать себя Европе в столетия монголо-татарского ига.

Отставание укрепилось расправой с Новгородом. Господин Великий Новгород был не только богатым,- отмечал демократ А.И. Герцен, -:ITO была русская демократическая республика. Путь, открытый Новгородом и следовавшим за ним Псковом, был закрыт Москвой, которая в лице Ивана Грозного жестоко расправилась с жителями Новгорода. По преданию, Волхов не замерзал даже в морозные зимы, особенно около моста, с которого сбрасывали новгородцев (по разным источникам от 15 до 60 тысяч), из-за той крови, которой он был заполнен в 1570 г.

Повторим: Москва стала на путь самодержавия ценой отказа от общинной демократии, самоуправления городов, столь необходимых для развития рыночных отношений.

В сравнении с европейскими темпами, эти отношения отличались своеобразием по причине более позднего начала самого процесса, при меньшей роли ростовщичества и транзитной торговли, при отсутствии колониальных источников накопления, при активной и деспотической роли государства, при использовании принудительного (крепостного) груда в мануфактурах.

Указанные особенности не стимулировали накопления крупных капиталов и служили препятствием к образованию рынка свободной рабочей силы, хотя предпосылки для развития этого объективного процесса существовали и использовались.

Москва после пережитых потрясений заявляла спрос на самые разнообразные товары заграничного производства - от музыкальных инструментов и часов до металлических изделий тонкого производства и аптекарских снадобий, неведомых на Руси.

Другоедело, что, по свидетельству историка А.П. Щапова, в Москве в Мещанской слободе в 1677 г. из 634 промышленных и ремесленных людей только 8 человек занимались такими ремеслами или промыслами, как учение детей в школе, изготовление печатной продукции, книжной торговлей, перепиской книг или садоводством. Мясом в той слободе промышляли до 52 человек, рыбой - более 20-ти, хлебом печеным и калачами - до 24-ех, разным другим харчем - до 11 человек, ветошным товаром- 13 человек, переулошным- 14, черною работой кормилось 18 человек (279, т.З; 548-549). Цеховая организация ремесленного производства отсутствовала и в России XVI - XVII вв.

И если правительство новой династии обращалось за руководством в церковных делах к греческому Востоку, за техническими и военными средствами - на Запад, то сотни, тысячи русских людей, служилых, торговых и ггромыгиленных, вслед за Ермаком, по Указу о колонизации устремились за камень, чтобы открыть в Сибири, как выражались в XVII в., разные диковшца и диковины природы - новые природные формы и типы, новые земли с гигантскими хребтами, с величественными реками, новые породы животных и растений, новые преуздрочные камни или минералы, новые народы и языки. Были основаны крупные поселения, быстро ставшие городами: Томск (1604), Енисейск (1619), Красноярск (1628) Якутск (16Э2), Чита (1653), откуда отправлялись экспедиции атамана Перфильева на Витим и Шилку, Пояркова - в Якутию, Хабарова -по Амуру до Великого океана, Дежнева - на Колыму и Ледовитый океан. Семену Дежневу, самоучке-географу, за 80 лет до Беринга принадлежит честь величайшего после Колумба географического открытия ~ именно описания пролива, разделяющего старый и новый Свет. Простые торговые и промышленные русские люди и казаки (Стадухин, Булдаков, Дежнев, якутские купцы Шалауров и Ляхов, купец-промышленник Шеле-хов, мещанин Санников и множество других) проложили дорогу ученым географическим экспедициям XVIII века.

Отметим одного из рядовых первопроходцев России XVII века, именем которого назван город в устье Амура: Ерофей Павлович Хабаров (ок.1610- после 1667), родом из Устюга Великого, где он жил до 1638 г. и занимался хлебопашеством. В Сибирь переселился вместе с братом Никифором и сыном Павлом, прослышав про богатый соболиный промысел на реке Лене. На переселение получил пособие от казны. Первоначально обосновался на Илиме близ волока, занимаясь хлебопашеством и торговлей. В 1640 г. поселился в устье реки Куты, где, кроме пашни, устроил солеваренный завод, который, впрочем, в том же году был отобран у него в казну. В 1641 г. Хабаров ходатайствует об отводе ему на льготных условиях пашенных земель в устье Ки-ренги. Набрав к 1649 г. охотников, Хабаров через два года взял Албз-зин и покорил всех инородцев (гольдов, ораков, гиляков, манзов) до самого устья Амура. По разным известиям, Хабаров был вызван в Москву, получил звание боярского сына, а затем назначен государевым приказчиком на Лене (279, доп. том; 174).

Служилые, торговые, пашенные, охочие и промышленные русские люди не только искали в Сибири прибыли, соболя, серебряные и золотоносные руды, но и распространяли хлебопашество на Енисее и Лене, заводили в западносибирской части Алтая хмелевые промыслы, начинали в Сибири разводить табак, доставляли на мангазейскую ярмарку китайский чай, разыскивали неведомые минералы.

По замечанию историка А.П. Щапова, соболь довел русские колонии до Камчатки (279,т.2; 290).

Более всего из колониальной Сибири московские цари требовали себе на отбор лучшей или редкой отменной породы соболей, предписывали: в Мангазейском уезде уловить дивых добрых черных соболей столько-то да соболей белых.

Итак, единый всероссийский рынок с центром в Москве, связанной торговлей со всеми городами прирастает Сибирью, а с 1654 г. - и Малороссией, присоединенной к России. Это пока стихийный рынок (базары, ярмарки, торговые оптовые и розничные предприятия) - господствующая форма капиталистического рынка с XVI в. по первую половину XX в.

Новым для XVTI в. является появление письменных руководств, обобщавших производственный опыт и помогавших решению практических задач: "Книга сошного письма", "Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки", различные "Травники" и "Лечебники" (277; 91).

Первые шаги на пути европеизации Россия сделала, расширяя ранее существовавшие предприятия- суконные, металлургические, пушечные, создавая с помощью западных мастеров новые отрасли производства- шелковое, стеклянное, бумажное. В 30-х гг. XVII в. в России появился первый стекольный завод.

Наблюдается, таким образом, исходный пункт капиталистического производства—простая кооперация труда, то есть совместный труд многих людей, выполняющих одинаковые производственные операции.

Торговля этого периода становится монополией торгового посада и его верхушки - крупного купечества, организационно оформившегося в новые сотни и торговые товарищества. Растущее купечество вытесняло с внутреннего рынка непосредственного производителя: в Торговом уставе 1649 г. записано требование о продаже крестьянами своих амбаров и лавок, соляных варниц тягловым торговым и посадским людям, чтобы "ничьим людям и крестьянам, кроме торговых и посадских людей, ни лавками, ни амбарами впредь не владеть и никого не покупать" (124; 150).

В условиях единого национального рынка сильно видоизменились формы ярмарочной торговли, оказавшие непосредственное влияние на развитие судостроительного и судоводительного промыслов. Одним из центров притяжения стал Архангельск, построенный в последней четверти XVI в. и вскоре превратившийся в непрерывно действующий торговый центр. Туда приходили десятки английских, голландских, гамбургских и других кораблей с товарами из западных стран. Многие купцы из северных и центральных городов России переселялись сюда на постоянное жительство. Товары водным путем доставлялись до Вологды, а из Вологды зимой на санях развозились на Ярославль, Ростов, Москву и другие города. В Вологду же зимой свозились товары русскими купцами, чтобы отправить их весной и летом на судах в Архангельск. В 60-е годы XVII в. возник проект канала, соединяющего Белое море с Москвой через Волгу для осуществления транзитной торговли Запада с Востоком.

После разгрома Казанского и покорения Астраханского ханств крупнейшим торговым центром становится Нижний Новгород- склаЬочиос место для торговли всего востока России. Старинной Макарьевс-кой ярмарке, основанной еще в 1525 г., отводится теперь роль главной торговой посредницы между европейской Россией и Сибирью. А главным центром торговли европейской России не только с Сибирью, но с Бухарой и Китаем, становится в первой половине XVII в. Ирбитская ярмарка, недалеко от Верхотурья.

Большим и многолюдным торговым городом, куда съезжаются персы, татары, бухарцы, индусы, армяне, становится Астрахань. Посетивший Астрахань барон Майерберг, автор "Путешествия в Московию", заключает его словами:

"После 3000 верст течения Волга соединяет принесенные ею воды вечным союзом с неизменным ее господином, Каспийским морем, да еще наделив их приданым. Потому что для отправки армянам, мидянам, парфам, персам и индусам она привозит вверенные ей русскими драгоценные меха собольи, куньи, горностаевые и рысьи. А берет за то у них разные ткани льняные, хлопчатобумажные и шелковые, золотые и серебряные парчи, ковры, сырой шелк, окрашенный в разные цвета, рубины, бирюзу и жемчуг, ревень, закаленные в Персии клинки и на обратных судах отвозит все это по бегущим ей навстречу рекам Оке и Москве даже в самую столицу Московской России" (124; 133-134).

Ярмарки постепенно включали в единый всероссийский рынок все районы страны. В Торговом уставе 1667 г. Путивль упоминается наравне с такими торговыми городами, как Новгород, Псков, Дмитров, Кимры, Рогачев, Ярославль; в Брянском уезде в 1681 г. упомянута Свинская ярмарка, наряду с Архангельской и Макарьесской» на нее приезжали украинские и греческие купцы.

Образованию крупных торговых компаний в России XVII в. способствовали такие законодательные акты, как Таможенный устав 1653 г. и Уставная грамота 1654 г., которыми отменялись, в частности, все виды старых пошлин и вводилась единая пошлина с продажной цены товара (5 % с оборота). Это значительно облегчало развитие торговли и приводило к росту ее оборотов.

Развитию внутренней торговли и вывозу товаров русскими купцами за границу самым существенным образом способствовал Новоторговый устав 1667 г., который связывают с авторством А.Л. Ордин-На-щокииа (ок. 1605-1680), псковского боярина, ставшего крупным государственным деятелем, сподвижником царя Алексея Михайловича в должности государственного канцлера. Ордин-Нащокин принимал самое близкое участие при заключении мирных договоров со Швецией и Польшей; ему принадлежит честь заключения Андрусовского договора с Польшей (1667). В период воеводства в Пскове он проявил свой административный и реформаторский талант, и в 1667 г. был назначен правителем присоединенной к России Ливонии. В Рижском заливе с помощью голландских инструкторов Ордин-Нащокин провел широкомасштабную судостроительную программу: под его началом было построено около 2000 судов. Участь первого российского флота оказалась печальной: отправленные вместо Западной Двины на Волгу суда были сожжены восставшими ватагами Стеньки Разина (ок. 1630-1671), уничтожившими к тому времени персидский флот, овладевшими Царицыном, Астраханью, Саратовом, Самарой.

Первого русского экономиста (но определению В.О. Ключевского), родоначальника практических дельцов петровского времени А.Л. Ор-дин-Нащокина причисляют к западникам в том смысле, что его заветной мечтой было укрепить русское влияние на Балтике и добыть для Москвы выход к Балтийскому морю; для него типичным было тяготение к Рижскому заливу и Западной Двине, а не к Финскому заливу и Неве. Европеец в московской одежде ратовал за окно в Европу на Вал-тике не ради одной торговли: именно этим путем всего удобнее шла в Россию европейская культура. Ордин-Нащокин, знавший европейские языки, бывавший в Париже и, надо полагать, общавшийся с министром финансов Франции Кольбером, доказывал современникам: доброму не стыдно навыкать и со стороны, у чужих, даже у своих врагов. Но не все чужое нужно брать без разбора: какое нам дело до иноземных обычаев, их платье не по нас, а наше не по них. Ордин-Нащокин - один из тех западников, которые задумывались о том, что можно и чего не следует заимствовать, которые искали соглашения и взаимодействия общеевропейской культуры с национальной самобытностью народов России, верно видели опасность потери национальной независимости страны путем подчинения ее иностранному торговому капиталу. Дипломатическими стараниями Ордин-Нащокина укреплялись торговые отношения не только с ближайшими соседями, имеющими выход в Балтийское море, но и с соседями на Востоке: Персией и Средней Азией, Хивой и Бухарой, Индией и Китаем (94, т. I, часть первая; 231).

Превыше же всего "царской большой печати и государственных великих посольских дел оберегатель" ставил интересы России. Советовал царю: лучше быть с поляками в союзе, чем во вражде; только так можно добиться объединения всех южнославянских племен вокруг Москвы и Польши.

Знакомство с западноевропейской экономикой и политикой привели Ордин-Нащокина к пониманию главного недостатка московского государственного управления, направленного единственно на эксплуатацию народных масс, а не на развитие производительных сил страны. Народно-хозяйственные интересы приносились в жертву фискальным целям. Будучи широко образованным политико-экономом, к основным факторам развития народного хозяйства он относил самоуправление, практика которого заметно подняла промышленные сословия старого Пскова в период воеводства там Ордин-Нащокина. В своей экономической программе он отстаивал создание отечественной крупной промышленности и развитие сельскохозяйственного производства, особенно зернового хозяйства. На русское зерно, заповедный товар, был большой спрос: шведская королева и Нидерландские Штаты даже готовы были платить оружием русскому царю за зерно.

Анализируя недостатки отечественной торговли, Ордин-Нащокин не обошел критикой и духовные свойства самих купцов: в торговле слабы друг перед другом, то есть не держат данного слова, не солидарны и не умеют противостоять иностранцам. Эти недостатки усиливались невежеством и взаимным недоверием, нехваткой денежных капиталов, отсутствием организованного кредита, боязнью самозащиты и стеснениями администрации.

Датский посланник Юль, по свидетельству П.Н. Милюкова, на исходе XVII в. сделал общий вывод: на русских надо влиять лестью, водкой и взятками; все же другие средства, вроде справедливости, права, на них не действуют. Историк Милюков добавил и четвертое средство: страх,

В составленном А.Л. Ордин-Нащокиным Новоторговом уставе, принятом в 1667 г., на два года ранее Навигационного акта Кромвеля, нашли свое выражение требования посадских торговых людей, изложенные в челобитных, предложения иноземных купцов, опыт конкурентной борьбы с иностранным капиталом в Пскове и осуществляемая в Европе меркантилистская политика (строгое ограничение в стране иностранной торговли, поощрение вывоза и сокращение ввоза с целью притока золота и иностранной валюты в казну). Устав, предусматривавший создание российского торгового флота, имел крупное организационное значение в формировании единого национального рынка и превращении России в мощную торговую державу на основе принципов конкуренции и частной инициативы. Идеи меркантилизма для Ордин-Нащокина не были самоцелью, они вызывались настоятельной необходимостью разрешить денежную проблему, ликвидировать экономическую и культурную отсталость России. Во времена Алексея Михайловича существовало свободное допущение иностранных товаров на русские рынки. Новоторговый устав существенно способствовал развитию внутренней торговли и вывозу товаров русскими купцами за границу. Таможенная пошлина для российских купцов была в четыре раза ниже, чем для иноземных торговцев. Иностранным купцам разрешалось проводить в России только оптовые операции и лишь в определенных приграничных городах.

Но если Навигационный акт Кромвеля, несмотря на крах этого пуританина и смену королевской династии, действовал более двух столетий, то Новоторговый устав Ордин-Нащокина продержался около четверти века и был отменен Петром, в том числе и по просьбам иностранных купцов, призывавших царя отставить вредный Устав,

Необходимость развития производительных сил России стала центральной мыслью экономической программы старшего современника Петра I, искателя славянского центра в Москве, хорвата по рождению и католика по вероисповеданию Юрия Крижанича (ок.1618-1683). Перед поездкой в Россию он владел шестью европейскими языками. Молодого Крижанича еще в Риме, в центре католицизма, посетила и не оставила ни на миг последующей жизни пламенная страсть - объединить славянские народы под эгидой Москвы. Помощь всем славянам, - по идее Крижанича, - может оказать только московский государь; на пего обращены все взоры славянства, он один может собрать рассеянное стадо: недаром Бог возвысил на Руси славянское государство, подобно которому по силе, славе и величеству не было до сих пор среди славянства.

Молодой миссионер изучил всю имеющуюся тогда и трудно доступную литературу о Московии, докапывался до истинных причин раздела церквей на восточную и западную, считая московитян не еретиками или схизматиками, а христианами, введенными в заблуждение не из гордыни, а по простоте душевной. Широкое европейское образование, страсть к языкам и глубина философских познаний сделали Крижанича одним из крупнейших энциклопедистов XVII в., занимавшегося политэкономией, историей, философией, эстетикой, музыкой, историографией и, конечно же, богословием. В России он не собирался проповедовать католицизм, а хотел распространять добродетели, знания, науки, искусства, содействовать европеизации России. Подготовил проект устройства театра в Москве с представлением на сцене некоторых подвигов русских святых и князей (государственный театр будет создан только через сто лет); составил курсы поэзии, красноречия, грамматики, философии, математики, истории, изящной словесности и духовных творений. Для этих курсов Москве был необходим университет, чтобы поднять умственный уровень самого русского народа, прежде чем стать ему во главе славянства.

В Москву Крижаннч добирался самостоятельно; в Малороссии активно общался с участниками освободительной войны, с батькой Хмелем и деятелями Переяславской Рады, позже - с теми, кто готовился к битвам за освобождение Белоруссии и Смоленщины. От имени безымянного казака Крижашгч написал воззвание к украинцам, что лутче им служить великому государю, неже польскому кралю. Это был его весомый вклад в присоединение Украины, наводненной наемными немецкими войсками польско-шляхетского государства, к России в 1654 г.

Оказавшись после долгого путешествия в феврале 1659 г. в Москве и подвергнувшись длительным допросам, Крижанич был зачислен на службу по приказу Большого дворца с определением жалования: на день 3 алтына 2 деньги на еду и питья - по 3 чарки вина да по 3 кружки пива. Существовать можно было безбедно, тем паче, что через полгода это жалование удвоилось.

Трудился Крижанич над "Грамматикой всеславянского языка", готовил правдивую и совершенную историю как Российского государства, так н всего славянского народа. Но этим не ограничился. Он обдумал и предложил правительству программу экономических реформ, о которой должен был оповестить народу сам царь в длинной речи, сочиненной для него Крижаничем и заключавшей в себе суть всех его предложений. Размах реформаторской мысли Крижанича включал передачу барышей иностранной оптовой торговли из рук посредников в казну (это позволило бы России осуществлять посредническую торговлю между западными и восточными странами, добиться наличия хороших дорог и охраны торговых путей), розыск новых природных богатств, устройство новых промышленных предприятий, заимствование европейских форм банковского кредита, введение новых орудий производства и обработки отечественного сырья. Он предлагает все государственные поборы заменить одним прямым налогом, взимание которого поручить местному самоуправлению. Торгово-промышленный класс освобождается от всяких монополий и привилегий, ремесленники получают цеховое устройство, городам дается самоуправление. Резко проявился в программе и меркантилизм Крижанича. По его мнению, надобно помышлять, чтобы из чужих стран привозился в Россию сырой материал, и чтобы здешние ремесленники обрабатывали его. и заповедать накрепко, под страхом смертной казни, вывозить за границу сырье.

Остальные вольности или слобоЬины связывались Крижаничем с уничтожением унизительных форм обращения к власти (битье челом, именование просителя холопом и употребление уменьшительного имени).

Философия русского национализма, предложенная Крижаничем, заключала в себе стремление помочь народным нуждам, умерить скудость и увеличить богатство народа, его многолюдие.

Россия в XVII в. стала самым крупным государством в Старом Свете, население которого составляло всего 13 млн. человек (247; 63).

Поэтому Крижанич советовал самодержцу: людство учинить блаженным. "Не все возможно для царя: не заставит он землю дать плод, не заставит море произвести рыбу. Но государь не имеет права оставить без исправления то, что может быть неправлено. Лучшим средством закрепить надолго свои улучшения являются добрые уставы. Для такого законодательства необходимо много думать и взвешивать, и в книгах искать, и голову утруждать" (206; 134).

Главными бедами русских считал две: чужебесис и чужевладство. Если первый термин принят на вооружение спустя триста лет (правда, без ссылок на авторство Крижанича), то чужевладство по сей день остается нерасшифрованным. А это - иноземное иго, тяготеющее над славянами, отсутствие собственно народной правящей элиты. При чужевлад-стве, по Крижаничу, богатства страны высасывают чужеземцы, они умеют за бесценок купить русские товары, по огромным ценам навязать свои; вывозят то, что необходимо самой России для дальнейшего роста ее населения.

Чужебесие, - особенно настаивал ученый хорват, - не должно превратиться в чужевладство, то есть в господство чужеродной династии, которое в конце концов приведет к политическому и экономическому порабощению России. В связи с этим Крижанич был сторонником точного закона о престолонаследии, который так и не был выработан в России.

Еще один термин Крижанича вошел в отечественную историю: яюдодерство. Если царь нарушает божеские и человеческие законы, он становится не правителем, а люЬодерцем, устанавливает в стране грабительские законы, уменьшающие народонаселение. В качестве примера Крижанич ссылается на Ивана Грозного: "на Руси хорошо известен и всему миру окаянно и горько памятен пример царя Ивана Васильевича. Ибо царь этот был ис только жадным и беспощадным людо-дерцем, но и лютым, безбожным, жестоким мясником, кровопийцей и мучителем"(206; 134). Этим объяснял Крижанич Божье предвидение, отнявшее у Грозного царспю и прекратившее на нем род Рюриковичей.

Россия 60-х годов XVII п. представлялась Крижаничу стоящей на распутье двух культурных дорог. Одна под натиском европейской культуры манит в опасную даль, другая уводит назад, в густые потемки. Он - за средний путь между радикализмом и реакцией, сторонник золотой середины, столь трудно достижимой в России. Повторяет, как заклинание: разум говорит, разум советует, разум внушает. Бросать все похвальные древние учреждения и нравы народа не советует. Да и не всякая новизна есть зло. Но нельзя принимать любую новизну без рассуждений, по команде, легкомысленно: трагических ошибок не избежать. Признавал: великое наше народное лихо - неумеренность во власти, неумеем ни в чем меры держать, средним путем ходить, а все норовим по окраинам да пропастям блуждать.

Ряд историков, в их числе П.Н. Милюков, считают Крижаничадечей Петра. Другие, как СМ. Соловьев (1820-1879), полагались на естественный ход истории: Франция с Кольбером в челе и Россия с Петром Великим в челе действовали одинаково по тем же самым побуждениям, по каким два человека, один в Европе, а другой в Азии, чтоб погреться, выходят на солнце, а чтоб избежать солнечного жара, ищут тени; Россия нашла оправдание своему движению.

Другое дело, что вектор этого движения по пути европеизации был определен Крижаничем, которого Алексей Михайлович, отец Петра, слушать не захотел: он терпел его в приказе Большого дворца менее двух лет. Понимали опасность и царедворцы: ученый хорват мог затмить любого из них.

Высланный в Тобольск в начале 1661 г., Крижанич и там продолжает работу над сочинением "Политика" из трех частей: о богатстве, о силе и о мудрости (духовности) государства. Очевидны краткость и выразительность слога, доступность и простота:

"Кто ловит рыбу в меру, всегда найдет в пруду что ловить. А тому, кто в один день дочиста выловит всю рыбу из пруда, в другой раз нечего будет ловить", - таким наставлением заканчиваются» к примеру, советы царю о сборе налогов (206; 133).

Размышления же Юрия Крижанича о собственной судьбе и 15-летней ссылке горьки, но незлобивы:

"Меня прозвали скитальцем, бродягой, волокитой: несправедливо. Я пришел к тому царю, который единственно в мире был царем моего рода-племени, моего языка. Я пришел к нации своей, к отечеству своему собственному. Я пришел туда, где единственно мои произведения и труды могут найти употребление, могут принести плод, туда, где единственно могут быть в цене и обороте мои товары - я разумею грамматику, словари, другие переводы на язык славянский" (206; 138).

Мнение Крижанича о житье крестьян и бедных рабочих на Руси гораздо лучше, чем во многих европейских землях, им виденных, в которых мясо и рыба чрезмерно дороги, а дрова на вес покупаются, "и люди, живучи в тех теплых землях, в зимнее время больше терпят морозу, нежели терпят его русские жители. Ибо там без печей и без огня спят в студеных домах, а здесь живут в топленых избах" (279, т.1; 559).

Практических, сельскохозяйственных естествоиспытателей производительности русской земли Ю. Крижаннч называл угляЬниками:

"Добро бы послать углядников по всему царству, да беху обыскивали, испытывали и раскрывали, где изобильно родится или родиться может какое жито, зелье, деревья или былье, как-то: лен, конопля, хмель, мед, лук и другое, или где изобильно плодятся овцы, кони, волы, свиньи, рыбы и пр." (279,т.2; 590).

Крижанич, прибывший в Московское государство в середине XVII в. и сосланный в Сибирь, не мог не заметить печальное положение народа, пившего по кабакам, полагая, что " все злости и неподобие, и грехо-ты, и тщеты, и остуды всего народа исходят из проклятого корчменно-го самоторжия" (204; 98-99).

Подобных взглядов придерживался и А.П. Ордин-Нащокин. Будучи воеводой в Пскове, куда иностранцы привозили тайком множество горелого вина и немецких питеп, где сильно развивалась потаенная корчемная продажа, он старался уничтожить кабаки и ввести свободную торговлю вином с платой в казну с рубля по две деньги и по гривне.

Наоборот, правительство ввело с 1660-х гг. запрещение "домового" винокурения, чтобы, как было заявлено в указе, "мимо кружечных дворов продажного питья отнюдь не было и от того б казне порухи не чинилось" (45; 32). При этом казна за 100 лет, с 1680 г., увеличила питейную прибыль с 325 тыс, руб. до 2500 тыс. руб. в год, то есть почти в 8 раз (45; 31).

Что касается Крижанича, то после кончины Алексея Михайловича 'i он был возвращен в Москву. В челобитной на имя Федора Алексеевича 1 непривычно для себя подписывается уже не переводчиком, а холопом и ' богомольцем: "холоп и богомолец твой Юрко Серблянин".

Его труды чиЬшлись в описи книг царской библиотеки, в собраниях князя В.В. Голицына, патриарха Иоакима, Сильвестра Медведева, одного из авторов "Домостроя".

В Москве Крижанич не остался, да его и не уговаривали. Он осознавал, что неотступно нес крест, обращаясь не к царю, а "ко всему светлому, славному русскому народу: то вам будет.господа мои и братие, благоверный русский народ, от меня смертный разряд и философских моих промыслов малая память"(206; 146).

Петра Великого, чьи указы, по объективному определению А.С. Пушкина, нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом (94, т. I, часть первая; 305), отделяет от его предтечи, Ю. Крижанича пропасть взаимоисключающих суждений о русском народе, объекте реформ. В одном из указов Петр вывел:

"Всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут>>(94, т. I, часть первая; 268).

Насильственные методы реформаторства Крижанич осуждал, так объясняя свой взгляд:

"Русский человек любит правоту, свободу и уважает землю, ненавидит всякое насилие, самовольство и, в особенности, методы делать народ счастливым вопреки ему самому"(94, тЛ.часть первая; 269)..

До Петра I главным вождем жизни была память старины. Содержанием же жизни Петра (1672-1725), правившего самостоятельно с 1689 г., ставшего первым российским императором в 1721 г., стала борьба за выход к морям, а ее девизом - убеждение: России нужна вода.

"Сие преславное господарство, - замечал Юрий Крижанич в середине XVII столетия на всеславянском языке, - будучь тако широко и безмерно долго, еднакожь от всех стран есть заперто к торгованию. От севера нас пашет (опоясывает) Студеное море и пустые земли. От востока и полудня окружают дивии народы, с коими никаково торгова-ния быть не может...Тор гование азовское и черноморское, кое бы сей земле наикорыстнее было, то держат во владении крымцы... И тако нам остают токмо три от страхов слободна торговища: по суху Новгород и Псков, а на воде Архангельское пристание. Но от последнего выгоды мало: али к тому путь есть несмерно предалек и трудовен" (124; 183).

Крижаннч подчеркивал в рукописи времен царя Алексея Михайловича: Русь заперта отовсюду, надо искать новых торжищ, более удобного, чем архангельский, пути на Запад, незамерзающего выхода к морю.

Путям сообщения Петр уделял самое пристальное внимание, заметив не без сарказма: 6 России дорог нет, токмо - направление. Молодой царь впервые определил трехсаженную (шестиметровую) ширину больших проезжих дорог и двухсаженную (четырехметровую) для прочих дорог.

Строительство новой столицы и новых трактов от Петербурга к Новгороду, Нарве и Москве, широкое развитие водных путей сообщения составили внешнюю сторону петровских преобразований, как и переход на европейское летоисчисление с 1 января 1700 г., новый шрифт взамен неудобного церковно-славянского, издание первой газеты "Ведомости".

В допетровское время роль периодики выполняли "Вести-Куранты", рукописная газета, важнейший источник информации московского двора о различных сторонах жизни европейских народов и государств. В 20-40-е годы XVII в. сообщения из Западной Европы до Москвы в среднем доходили за 100 дней по причинам бездорожья и технических возможностей транспорта. Внутренняя почта появилась в России не ранее 1687 г. (279, т. 2; 590). До этого руководились слуховыми ведомостями, памятью; слухом земля полнилась, а язык довел славяно-русское племя от Киева до Амура и Тихого океана. Слуховые дознания Псрковых, Хабаровых, Дежневых и др. предшествовали составлению книг чертежей Сибирской земли, а также крупным научным экспедициям.

До Петра считалось важным управлять не разумом, а памятью старины, старинными понятиями и обычаями, а также поверхностными дозорами и слуховыми ведомостями. Возникали народные пословицы и приметы, относящиеся к слуху: слухом земля полнится; пусти уши в люди, всего наслушаешься; чужих слухов не оберешься; скажешь с уха на ухо, узнают с утла на угол...

В политическом отношении слух сослужил немалую службу и произвел наушничество. Народ считал по пословице: Бог любит праведников, а царь любит ябедников.

В последние годы жизни Петра I разрыв между датой, когда то или иное событие произошло, и моментом, когда о нем узнавала читающая публика в Санкт-Петербурге, равнялся в среднем 45 дням, - таков результат серьезных улучшений, внесенных Петром в дорожное и почтовое дело.

"Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек", - писал А.С. Пушкин об эпохе петровских преобразований.

Сначала Петр пытался, по совету того же Крижанича, "нарядить едно торговище на Дону, супроть Азову, для торгования с турки" (124; 183). Но несмотря плучинение некоторъис побед над турками и на завоевание Азова, своей главной цели молодой царь на юге не достиг и обратил свои взоры на север. По шведским источникам, еще в 1655 г. русский купец Петр Николаев в беседе со шведскими послами о перенесении торговли с Белого моря на Балтийское (что шведов весьма интересовало и устраивало) заявлял, что это легко можно было бы сделать, если бы Карл X уступил царю Ингерманландию, которая королю, дескать, приносит мало пользы, а царь за это отказался бы от своих притязаний на Литву. Той же линии придерживался, и А.Л. Ордин-Нащокин.

Шведы на подобные переговоры не шли; напротив, по словам русских, "шведский король всякими мерами промышляет, чтобы ему Варяжским (Балтийским) морем всем одному завладеть, в торговых промыслах всем большое утеснение сделать" (186; 101).

Молодой государь, затевая походы, прислушивался к мнению своего учителя Г.В. Лейбница, автора "Монадологии": "Вечный мир возможен только на кладбище".

Иностранное влияние в русском общественном мнении эпохи Петра I должно подвергнуться точной оценке: то ли это западноевропейская зараза или сходная экономическая база диктовала сходные экономические воззрения?

Чисто внешнее сближение с Западной Европой, заимствование и насаждение европейского практического опыта начались еще при царе Алексее Михайловиче. Но ничего существенного, общественно важного, ничего идейного или принципиального в этих проявлениях западничества не происходило: только костюм и обстановка верхов напоминали о Европе.

Петр I, проводя политику меркантилистского характера, не был автором специальных работ и сочинений этого направления, хотя оно имело отличительные особенности. Так, пошлины при Петре взимались в иностранной валюте- ефимках; по тарифу 1724 г., в составлении которого принимал непосредственное участие сам император, устанавливались высокие пошлины (75 %) с импорта железа, полотна, парусины, шелковых тканей, иголок, воска и т.д. В то же время беспошлинно ввозились в Россию такие ценные виды сырья, как шелк-сырец. Торговый капитал, обратившийся к сфере производства, при Петре был активно поддержан центральной властью. Созревали понятия о государственном бюджете и крупной фабрично-заводской промышленности. Эти экономические процессы, аналогичные Европе, вызывали сближение России с европейской экономикой. Петр продолжил (хотя н не сразу) политику поддержки национального купечества, представителям которого отдавалась на откуп торговля такими товарами, как юфть, поташ, смола, пенька, икра и т.д., продажа которых являлась монополией казны. Русские экспортеры освобождались от импортных пошлин в том случае, если ввоз по стоимости превышал экспорт не более чем на 26 %.

Исходной точкой нового периода в истории русской торговли ста

ло завоевание Петром берегов Балтийского моря и основание нового

порта - Петербурга. "При самом начале сего благополучного порта, -

повествует М.Д. Чулков (?-1792) в своем "Историческом описании рос

сийской коммерции при всех портах и границах",- как будто неким

провидением приведен был голландский купеческий корабль в 1703 г.

осенью, дабы возвратясь, возвестил оной Европе, что имел щастие быть %

при новоначинающемся порте, который в глазах неприятельских, про

тив всех чаяний и некоторых желаний, основывается, увеличивается и

привлечет всю северо-западную коммерцию, что, наконец, и учини

По свидетельству "Санкт-Петербургских ведомостей", в ноябре 1703 г. нечаянно зашло в устье Невы направлявшееся, вероятно, в Ни-еншанц, нидерландское судно с вином и солью; капитан был приглашен к столу А.В. Меньшиковым и ему выдано было 500 золотых червонцев, а матросам по 300 ефимков каждому и обещано при всяком новом приезде капитану по 100 рублей; соответствующее вознаграждение гарантировалось и матросам.

После завоевания Дерпта, Нарвы, Иван-города и, следовательно, всей Ингерманландии Петр устроил адмиралтейство, верфь и объявил иностранным государствам через их посольства о новой русской гава-^ ни. Подобные оповещения, как и постройка кронштадтской крепости и гостиного двора, не превращали Петербург в великий купеческий магазин: цены в столице были значительно выше, чем в Архангельске.

Это препятствие, затруднявшее провоз, Петр постарался устранить путем соединения Волги с Невою. Сразу же после взятия Азова в 1696 г. Петр I наметил строительство канала между Волгой и Доном. В 1701 г. работы прервались в связи с тем, что Петр и его советники решили соединить бассейны Дона и Волги по более северной трассе. В 1703 г. было принято решение о постройке Вышневолоцкой водной системы для соединения бассейна Волги (а значит, и Каспийского моря) с Балтийским морем. Трасса Вышневолоцкой системы шла от Волги через ее приток, р. Тверцу, далее по запроектированному искусственному-Вышневолоцкому каналу, р. Цне, через оз. Метано» р. Мету, оз. Ильмень) р. Волхов, Ладожское озеро и р. Неву - к Финскому заливу. Пос- -ле неудачных работ под руководством голландских мастеров перестройку Вышневолоцкой гидротехнической системы Петр I поручает Михаилу Ивановичу Сердюкову (1677-1754), по происхождению .калмыку или монголу, купленному в Средней Азии и вывезенному оттуда купцом Евреиновым. Сердюков обратил на себя внимание царя на рыбных промыслах в Астрахани вместе с другим приказчиком — Шафиро-вым, которого Петр определил на службу в Посольский приказ.

Сущность проекта Сердюкова, одобренного Петром, сводилась к тому, чтобы устранить основной недостаток Вышневолоцкой системы - маловодность. Работы должны были производиться Сердюковым за его счет (своим иждивением), для чего Петр сдал ему на откуп таможенные, канцелярские и некоторые другие сборы в Вышнем Волочке, предоставил взыскание платы с купеческих судов, проходивших по Вышневолоцкой системе, дал право новгородскому купецкому человеку (так именовался теперь М.И. Сердюков) владеть безоброчно 50 лет мельницами и другими заведениями. Опираясь на царскую поддержку, мастер-гидротехник за два года закончил главные работы и получил Вышневолоцкую систему в свое полное управление. Стоимость провоза по водной дороге оказалась примерно в десять раз ниже, чем стоимость перевозки гужом. Этим путем в Санкт - Петербург доставлялись уральское железо и поволжский хлеб (42; 13 - 24).

Употребив также и принуждение для собственной пользы купечества, Петр добился того, что число посещавших петербургский порт кораблей росло из года в год и достигло к 1724 г. ~ 180 судов, тогда как число входивших в гавань Архангельска иностранных кораблей за тот же период уменьшилось со 126-ти до 34-х. Кроме дерева в деле, дегтя, ворвани и добываемых на берегах Белого моря продуктов, русских товаров в Архангельск не завозилось: остальные шли в столичную гавань.

Морская торговля России почти исключительно сосредотачивается на Балтийском море, и это положение не меняется до начала XIX в., когда 85 % привоза и 91 % вывоза падает на порты Балтийского моря.

Задачу свою Петр связывал не только с выходом России к морю, но и с тем, чтобы, по словам современников, сделать из своих подданных настоящих купцов и довести до того их, чтобы они отвозили товары и сбывали их в чужих краях не посредством других мореплавательных народов, а на собственный счет и на своих судах.

Путешествуя до Западной Европе, Петр обстоятельно знакомился с цеховым устройством в Германии, изучал голландское кораблестроение, морскую торговлю и банковское дело Англии. В столице Франции царь посещал фабрики, изучал правила, введенные Кольбером по государственному регулированию промышленного производства.

С 1717 г. царь издает целый ряд указов, относящихся к развитию мануфактурной промышленности России, из совокупности которых складываются основные принципы экономической политики Петра I:

1.         Возбуждение и поощрение частной инициативы и предприимчивости (лица, успешно отыскивавшие руды, получали привилегии и награды; фабриканты, которые заводили какое-либо новое производство, освобождались от службы; младшим сыновьям в дворянских семьях рекомендовалось заниматься мануфактурами и торговлей).

2.         Правительственное содействие образованию торгово-промышленных компаний, кредитование ряда предпринимателей капиталами из казны на выгодных условиях,

3.         Расширение производства промышленного сырья и полуфабрикатов, беспошлинный привоз последних из-за границы, ограничение вывоза дешевого отечественного сырья.

4.         Обеспечение фабричных предпринимателей дешевой рабочей силой внутри страны, а также приглашение искусных мастеров из-за границы.

5.         Облегчение сбыта готовых фабричных изделий с освобождением их от внутренних пошлин; приобретение казной непроданных товаров; ограничение ввоза изделий, производимых в достаточном количестве в России.

В отличие от западноевропейских меркантилистов, стремившихся к расширению экспорта, Петр прямо высказывал убеждение с том, что русская мануфактура должна существовать для России и удовлетворять ее нуждам. Так, в указе 1712 г. предлагалось расширить продукцию московского Суконного двора, чтобы можно было не покупать мундира заморского. Поддерживалось развитие полотняного производства, необходимого для снабжения ускоренно строящегося флота парусиной. Развивались центры отечественного судостроения: Воронеж, Старая Ладога, Лодейное Поле, Олонец, Петрозаводск, Петербург.

С1711 г. начинается новое направление петровской политики: ослабление казенной предприимчивости в пользу частной. Появляется предписание Мануфактур-коллегии: "казенные фабрики, уже заведенные и тс, которые будут заведены, передавать частным лицам". Это правило особенно охотно применялось к промышленно-торговым предприятиям, не удавшимся казне.

Появился особый тип предпринимателей, известных под наименованием содержателей: такие лица получали на определенных условиях казенные предприятия & собственный их промысел.

Не избежали соблазна нажнвы путем промышленных спекуляций такие приближенные к царю лица, как могущественный временщик А.В. Меньшиков, вице-канцлер П.П. Шафиров, один из самых богатых русских купцов Евреинов, которому в 1721 г. отданы были государем у города Архангельска, в Коле и других северных местах сальный, моржовый и звериный промыслы. Неправедность нажитых частных богатств лицами, приближенными к царскому двору, приводила и сами богатства, и их владельцев, как правило, к печальным итогам.

В 1723 г., после путешествия по России, император пришел к выводу, что отечественные мануфактуры из-за конкуренции иностранных изделий плохо подвигаются вперед. Следствием этого вывода стало распоряжение о наложении пошлин на привозимые из-за границы товары, которые делаются на российском рынке. Указом Петра устанавливался весьма своеобразный, арифметический прием определения окладов пошлин на привозные товары: если внутреннее производство какого-либо продукта достигало одной четвертой части того объема, которое завозилось из-за границы, то пошлина равнялась четверти ценности его; если трети, - пошлина составляла треть цены; если внутри государства производилось наполовину против привоза, то пошлина составляла 50 %; если производство превышало привоз, то - три четверти. Некоторые исключения из тарифа 1724 г. делались русским купцам, вывозившим и ввозившим товары на русских судах.

Особо заметной для населения империи явилась налоговая реформа Петра. Многолетняя Северная война, создание регулярной армии и флота, а также первоначальное накопление капитала как база промышленного переворота, требовали резкого увеличения казенных доходов. С этой целью подворная подать была заменена на подушную с проведением переписи податного населения: в смете Сената на 1724 г. такового оказалось 5570 тыс. душ мужского пола, в том числе городских -169 тыс. Подушная подать составляла 34 % государственных доходов; второе место занимал питейный доход - 29 %.

Подушная перепись расширила сферу действия крепостного права. Заставив каждого землевладельца поступать на государственную службу и установив однообразный порядок наследования во всякого рода недвижимых имуществах, принадлежавших дворянству, Петр I слил воедино вотчины и поместья. С другой стороны, отмена холопского состояния, которое раньше не подлежало налогообложению, превратила холопов в государственных крепостных крестьян; они утратили остатки прав, которые у них были раньше. За помещичьих крестьян фискальную ответственность несли помещики, власть которых становилась неограниченной.

За первую четверть XVIII в. общая сумма государственных денежных сборов возросла примерно в 3 раза. В общей сложности число обычных денежных налогов в петровскую эпоху достигало 30-ти; к ним прибавлялись многочисленные специальные сборы (на наем подвод под артиллерийские припасы; на построение Ладожского канала; на фураж для армейских полков и т.д. и т.п.).

Генеральную облаву на обывателя устраивали прибыльщикиппп вы-мышленники, старавшиеся предложить государю прибыль, учинив необычный сбор косвенных налогов (с рождений и браков в связи с их регистрацией; о вычетах из жалованья чиновников в размере полугодового оклада при пожаловании новым чином; о натиснешш государственной печати к купчим и пр.). Кроме того, раскольники уплачивали налоги в двойном размере; все платили за ношение бороды; в Поволжье после булавинского восстания брали налог на глаза с разной ставкой на черные глаза и серые.

Петр учредил при Сенате должность рекетмейстера для расследования жалоб челобитчиков, для наблюдения за скорым и правым вершением дел.

Петровские прибыльщики предложили пьянствующих и лениво работающих мастеровых людей наказывать не только штрафом, но и батогами, или держать на цепи и в железе два-три дня. Запрещалось нищенство: при вторичном обнаружении здорового физически нищего его ссылали на каторжные работы.

Тем не менее, во времена Петра недобор доходной части бюджета был значительным: из 100 собранных податных рублей до казны доходило 30 руб., а оставшиеся 70 руб. корыстолюбивые чиновники делили между собой. Тому способствовала апатия активной, производительной части крестьянского сословия, на которое падали основные денежные поборы и натуральные повинности. В многолетие военные годы документально засвидетельствованы поборы с крестьянского двора, в 40 раз превышавшие подушную подать. Можно понять поэтому девиз одного из крупных петровских банкиров, барона Фредерикса: война кормит, мир истощает.

Против прибыльщиков, фабричной барщины и засилия иностранных чиновников, с требованием "вывесть бояр, да прибыльщиков, да немцев" разгорелось на Дону, в Слободской Украине и Поволжье восстание Кондратия Булавина (1707-1711), которое было подавлено "не мешкая, чтобы сей огнь зарань утушить", жесточайшими методами. Петр приказывал воеводе В.В. Долгорукому:" ходить по тем городкам и деревням, которые пристают к воровству, и оныя жечь без остатку, а людей рубить, а завотчиков на колесы и колья, дабы сим удобнее оторвать охоту к приставанию воровства у людей, ибо сия сарынь кроме жесточи не может унята быть"(94, т. I, часть первая; 262-263).

Создание пол и цейско-бюрократического государства не исключало появления либеральных идей. Одним из крупных дворянских либералов первой четверти XVIII в. являлся Ф.С. Салтыков, выходец из старинного боярского рода, отец которого служил воеводой Великого Устюга, затем Тобольска и завоеванного Петром Азова. Пройдя за границей обучение мореходству и кораблестроению в числе первых 60-ти стольников, Салтыков участвует в битве под Нарвой в 1700 г., затем работает на верфях в Олонце, Новой Ладоге, Петербурге, в адмиралтействе. Летом 1711 г. Петр направляет его в Англию с секретным заданием: купить несколько готовых судов за границей дешевой ценою для усиления Балтийского флота; ему велено было "вести себя везде инкогнито за дворянина российского, в корреспонденции иметь надлежащую осторожность, обо всем писать цифирью" (172; 13).

После согласия Петра Салтыков послал ему из Лондона две записки с последующими добавлениями, изданные в конце XIX в. под названиями: "Пропозиции Федора Салтыкова" (1892) и "Изъявления прибыточные государству" (1897). Он убеждал Петра, что "российский народ такие же чувства и рассуждение имеет, как и прочие народы, только его довлеет к таким делам управить" (172; 22).

Что же советовал царю недавний стольник? Прежде всего - написание истории Российского государства (за полвека до Карамзина), включая Манифест с историческим обоснованием права России на некоторые части Лифляндии, на Ингерманландию и Карелию, как принадлежавшие в прошлом России и отвоеванные у шведов. Он писал: "Шведская война начата Россией для отымания наследственных отеческих провинций, на которые корона шведская не имеет истинного и старого отечественного наследства, но похитила их в древнее время без всякой претенции и причин''(172; 48-49).

Задумывался он и о пути России в Среднюю Азию, для чего надобно "исподволь подселиться городами к тому месту" (172; 46),

Ф.С. Салтыков советовал Петру общую европеизацию России; включая расширение народного просвещения: "Мы по сему образу сравняемся в краткое время во всех свободных науках со всеми лучшими европейскими государствами, а без свободных наук и без добрых рукоделий не может государство стяжать себе умного имения". В перечне предметов на первом месте языки древние и новые ("для разговоров и обхождения с разными народами"); затем - отдел свободных наук, начиная с философии; за ним - науки математические и военные; на четвертом месге - обучение искусствам: ученики академий должны были на лошадях ездить, на шпагах биться, танцевать (172; 24). В 1725 г. в Петербурге была учреждена Академия наук.

Автор записок не забывал и об образовании женщин: "чтоб и женский наш народ уравнялся с евро?1скими государствами равно"(172; 24). Ссылаясь на пример Оксфордской и Кембриджской библиотек, Салтыков предлагал учредить по одной библиотеке в каждой из вновь образованных восьми российских губерний.

Для того, чтобы насадить в России заводскую и фабричную промышленность, вывести страну из экономической и культурной отсталости в краткое бремя, сравнять Россию "со всеми лучшими государствами континента", развить внешнюю торговлю, Ф.С. Салтыков советует завести в России английское городское благоустройство с обязательным строением каменных зданий ("как в Англии сделано"), установить особый чин рефендаря государственного, в обязанности которого входило бы умножение мануфактур, рудоплавильных и минеральных заводов, организация купеческих компаний (94, т. I, часть первая; 365— 366). При этом Салтыков рекомендовал учитывать близость промышленных предприятий к источникам сырья, заводы легкой промышленности предлагал строить на средства купцов, распределяя прибыль пропорционально величине вложенного пая (146; 30).

В его либеральных проектах прочитывались такие меры, как учреждение новых ярмарок и торгов, ведомости приходов и расходов по губерниям, организация Северного морского пути в Китай и Индию ( хотя еще в 1648 г. Семен Дежнев и Федот Попов прошли проливом, разделяющим эти два материка).

Один из первых историографов B.fL Татищев (1686—1750), автор "Истории Российской с самых древнейших времен" (до царя Михаила Федоровича), исследовал не известные до него своды летописей и собрания материалов для истории отечества; с 1719 г. по поручению Петра одновременно начал работу по географическому описанию России. Будучи губернатором Астрахани, Татищев выпустил труд, обобщающий его "Представления о купечестве и ремеслах" (1748), затем - "Рассуждение о товарах привозных и отвозных Астраханского порта". Татищев советовал не допускать к вывозу за границу золото и серебро в слитках, монете и посуде, а вывозить разрешал лишь такие изделия из золота и серебра, в цене которых стоимость обработки составляет не меньше половины: "таковые пропугцать не вредно", и пошлины на подобный импорт предлагал отменить (94, т. I, часть первая; 3S9).

Татищев в должности управляющего казенными заводами на Урале бывал на рудниках в Швеции, изучал "многоразличные машины действуемые водою, в которых за несколько сот человек одно колесо исправляет", убеждался, что "везде различные машины подают великую в работах помощь" (94, т. I, часть первая; 393). Результатом такого знакомства с передовой европейской техникой стала разработка Татищевым Горного и Заводского уставов, а т.акже постановка им вопроса об открытии в России Академии ремесел. В 1757 г. в Петербурге была основана Академия трех знатнейших художеств.

Фабрики, устраиваемые купцами при Петре, назывались посессионными. Владельцы получали право (дозволение) на покупку крестьян. Посессионные крестьяне назывались приписными. Казенные крестьяне нередко прикреплялись особыми указами и к частным фабрикам и заводам. К казенным заводам правительство на правах прикрепленных приписывало солдат, бродяг, преступников, женщин, виновных в разных проступках. По указу Анны Иоанновны 1736 г. все работавшие на фабриках и заводах к моменту издания указа были навсегда прикреплены к этим предприятиям. Вечно отданные мастеровые урочной платы не знали, но и уволены быть не могли. Формирование класса свободных рабочих, необходимого для крупной капиталистической промышленности, задерживалось на десятилетия. Основная масса сельского населения была несвободна: часть - крепостные государства, часть - помещиков. Малая производительность принудительного труда возмещалась для фабриканта усиленной эксплуатацией рабочего, уменьшением расходов на его содержание, пожизненным закреплением за фабрикой.

"В последние годы появилось новое несчастие для бедного русского мужика, - писал Н.И. Тургенев в книге "Россия и русские" о новых фабриках. — Помещики помещали сотни крепостных, преимущественно молодых девушек и мужчин, в жалкие лачуги и силой заставляли работать... Я вспоминаю, с каким ужасом говорили крестьяне об этих заведениях; они говорили: "В этой деревне есть фабрика" с таким выражением, как если бы они хотели сказать: в этой деревне чума" (257; 35).

Преемники Петра ограничили гражданские права крестьян и лишили их права жаловаться в суд на господ. В то же время господам дано было право ссылать своих крестьян в Сибирь п продавать их, даже с разлучением жены от мужа, детей от родителей. С другой стороны, после Петра Великого обязательность службы для дворян постепенно ослаблялась и, наконец, совсем была отменена Петром III в 1762 г.

Вместо капиталистического производства с вольнонаемными рабочими в России водворялось крупное мануфактурное производство с принудительным трудом. Фабрика принимала характер рабочего дома, порядок в котором поддерживался палочной дисциплиной, а поощрением к труду служили тяжелые наказания. Именно в подобном характере труда заключалась основная причина медленного развития отечественной промышленности в течение всего XVIII в.

Тем не менее, основной вектор петровских реформ направлялся в сторону всемерного развития производительных сил России, подъема отечественной торговли, промышленности, сельского хозяйства, укрепления экономической мощи России, ее экономической независимости.

Внешнеторговый баланс складывался в пользу России. Если в 1710 г. Архангельск принял 153 иностранных корабля, то в 1724 г. в один Санкт-Петербург пришло 240 торговых судов, а вместе с другими вновь завоеванными балтийскими гаванями (Рига, Ревель и др.) в 1725 г прибыло 914 кораблей.

Достижения промышленности отражались на экспорте России. Если в XVII в. состав экспортных товаров ограничивался преимущественно сырьем, то уже в 1726 г. 52% экспорта составляли промышленные товары, в основном парусина и железо.

Эти направления петровской политики завоевывали многочисленных сторонников. Остановим внимание на одном из них; Иван Тихонович Посошков (1652-1726), русский экономист и публицист, автор "Книги о скудости и богатстве", интереснейшем источнике по истории России первой четверти XVIII в. Посошков происходил из семьи старинных ремесленников серебряного дела, входивших в состав непашенных дворцовых крестьян; убогий мирянин, села Покровского крестьянин- так подписывал Посошков свои сочинения. Л.Н. Толстой, намереваясь сделать Посошкова одним из героев своего романа об эпохе Петра I, представлял себе его так: мужик невысокий, сухой, рыжеватый, с маленькой бородкой и весь конопатый.

Архивные данные рисуют Посошкова мастером денежного и ружейного дела, бравшим ответственные заказы и имевшим возможность представить свои изобретения царю. Как предприниматель, Посошков организовал ряд заводов» полотняную фабрику, серный прииск, занимался добычей красок и даже нефти. Последним хозяйственным предприятием состоятельного купца Посошкова явилась текстильная фабрика на пустующем казенном дворе в Новгороде. В конце жизни он по праиу называет себя не последним человеком и противопоставляет себя мизирным людям.

"Книга о скудости и богатстве" как план обновления России, упорядочения ее экономической жизни предназначалась автором для представления на рассуждение токмо единого высокопарного белого орла, явного правдолюбца, императора всероссийского, Петра Великого, истинного самодержца и столпа незыблемого (201; 318).

Петр этого труда прочесть не успел, а купецкий человек Иван Тихонов сын Посошков через семь месяцев после смерти императора стал колодником и был взят под караул в тайную канцелярию. В ряде допросов "Слова и дела" упоминаются поиски книги издания Ивана Посошкова, зовомую Скудость с богатством.

Посошков предполагал, что найдутся ябедники да обидчики и любители неправды, завистливые люди, узнавшие "о моей мизирности, то не попустят мне на свете ни малого времени жить, но прекратят живот мой" (201; 95). Последнюю фразу вписал над строкой, перечитывая.

Но дело, видимо, не в ябедниках да обидчиках, а в программных убеждениях автора. Вот одно из них - о крестьянстве:

"Крестьянин никогда не оскудеет, если поборы царские собирать с него по количеству земли, которую крестьянин пашет на себя, если собирать эти поборы в удобное для крестьян время, если помещики ра-боту-и подать будут налагать на крестьян по наделу земли и излишней работы и податей с него не будут требовать" (201; 242).

Тяжелое положение крестьян и неразвитость финансовой системы (с пуста никакова доходу не бывает) являлись, на взгляд Посошкова, основными причинами скудости страны, ее экономического отставания. Подушную подать, не учитывавшую различий в экономическом положении плательщиков, автор осуждал; обилие внутренних пошлин, по его мнению, мешало хозяйственным связям и развитию обмена. Таможенный сбор должен быть единым, ибо и с бола едина кожа собирается.

Посошков, кроме вещественного богатства (богатство государства, казны, домашних хозяйств), определяет и невещественное богатство, под которым подразумевает правду - хорошее управление страной, справедливые законы, праведный суд, и связывает эти условия с ростом действительного материального благосостояния. В подобном неотождествлении богатства с деньгами состояло главное отличие Посошкова от западных меркантилистов. Полагая важным источником богатства промышленный и сельскохозяйственный труд, Посошков на несколько десятилетий опередил основоположника школы физиократов Ф. Кенэ (1694-1774).

Автор "Книги о скудости и богатстве" ставит себе высокую и смелую цель: чтобы вся наша великая Россия обновилась как в духовности, так и в гражданстве.

Девять глав книги (1.0 духовности. 2.0 воинских делах. 3.0 правосудии. 4,0 купечестве. 5.0 художестве. 6.0 разбойниках. 7.0 крестьянстве. 8.0 земляных делах. 9. О царском интересе), предназначенных в первую голову для чтения самому царю, представляют синтез жизненного опыта проницательного публициста, патриота, хорошо знающего Россию и ее окраины, наделенного недюжинной силой теоретической мысли и литературным талантом.

У Посошкова нет и тени старинного московского национального и религиозного самомнения; он признает необходимость учиться у иностранцев, указывает на многие иноземные уставы как на пример, достойный подражания: "В немецких землях вельми людей берегут, а наипаче купецких", "и того ради они и богаты, что умеют бережно жить". Но высокой экономической культуре иностранцев самобытный русский мыслитель противополагает природные качества своего народа:

"Много немцы нас умнее (ушлее) науками, а наши остротою, по благодати Божией, не хуже их, и они ругают нас напрасно" (201; 5).

О торговле с Западом:

"Для нас, хотя они вовсе товаров своих к нам возить не будут, мы можем прожить без их товаров, я они без наших товаров и десяти лет прожить не могут"; проявляется и естественное купеческое недоверие к иностранцам: "верить им вельми опасно, не прямые они нам доброхоты, того ради и ученью их не вельми надобно верить" (201; 49).

Экономическая концепция Посошкова включает урочную оплату труда, поощрение в стране изобретательства, вывоз не сырья, а готового продукта, размножение фабрик и промыслов, налоговые преобразования (введение принципа всеобщности налогов; замена подушной подати поземельной; снижение податей для крестьян; обложение податями дворянских земель; зависимость величины налога от размера землевладения или промысла).

Посошков оптимистически мечтает о реформах в России и безотрадно смотрит на действительность. Он обвиняет московские власти, покровительствующие за взятки иностранным купцам; сообщает, что за 100 руб. взятки иностранные купцы в Москве могут получить прибыли полмиллиону. С другой стороны, дворяне, духовенство, монастыри ведут торговлю в больших масштабах, не платя в казну налогов.

Автор не оставил без внимания изрядный архаизм, замеченный иностранцами в русских купцах: не соображают или не знают, что маленькая прибыль и частый оборот гораздо больше могут доставить выгоды; упрекал московских "гостей", которые лучше оставят товар лежать несколько лет в порту, нежели продадут его по сниженной цене.

Сурово и его осуждение пьянства: "От пития страждет народ и в последнюю погибель приходит, и разбой и всякое воровство от пития множится... Безвременное питие ничего доброго не приносит, но токмо приносит ума порушение и здравия повреждение, пожитков лишение и безвременную смерть"(201; 61).

А вот совет Петру о судопроизводстве:

"И ради общежительства любовнаго, аще великий наш монарх повелит суд устроити един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому, таков и солдату, таков и афицеру, ничим отменен, и полковнику и генералу, и чтоб и суд учинить близостной, чтобы всякому и нискочинному человеку легко было ево доступить, како на простолюдина, тако и на служиваго, то по таковому уставу не то что афицер,ам солдат изобижать, но и земледельцев не будут оби-щпъ" (201; 133-134).

Меркантилизм торговый и промышленный дополняется у Посошкова реформированием крестьянской жизни, начиная от расположения домов и хозяйственных построек в деревнях и кончая отделением крестьянской земли от помещичьей: "не числить ее совсем за помещиками". По мнению В.О. Ключевского, "среди сколько-нибудь мыслившего крестьянства, литературным выразителем которого выступил Посошков, еще тлела или уже загоралась мысль, что помещичья власть над крестьянами не вещное право, как на рабочий скот, а государственное поручение, которое в свою очередь снимут с помещиков, как снимают должность с чиновников за выслугой лет или за ненадобностью" (107,т.4; 134-135).

Взаимоотношение между платежами и наделом в проектах Посошкова можно обозначить краткой формулой: тягло по земле, а земля по тяглу.

Из "Книги о скудости и богатстве" становилось ясно, что вся тяжесть петровского меркантилизма (96 % средств казны расходовались Петром на нужды армии и флота) падала на крестьянство: центр тяжс-сга финансового хозяйства составляло подушное обложение государственных и помещичьих крестьян. Б отличие от России западноевропейские правительства (монархии в том числе) достигали военных целей организацией денежного финансового хозяйства, опирающегося па буржуазию.

Сравнение Посошкова с М.В. Ломоносовым было не всегда объективным. В сочинениях гордого к, к тому же, разносторонне ученого поморца не было и следа того недовольства земными владыками> которое так часто выражается в книге предприимчивого московского крестьянина Посошкова. Разгадка исследователям виделась в том, что проникнутый духом личной независимости Ломоносов был едва ли не совершенно равнодушен к тому, что совершалось в общественной жизни России и не задумывался над существенным облегчением участи порабощенного народа..

В "Записке о сохранении и размножении российского народа" (1761) Ломоносов излагает свои экономические взгляды в систематическом виде. По собственному признанию академика, "все оные по разным временам замеченные порознь мысли подведены быть могут под следующие главы: 1) О размножении и сохранении российского народа. 2) О истреблении праздности. 3) О исправлении нравов и о большем народа просвещении. 4) О исправлении земледелия. 5) О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств. 6) О лучших пользах купечества. 7) О лучшей государственной экономии. 8) О сохранении военного искусства во время долговременного мира" (94, т. J, часть первая; 422).

В набросках речи, которую Ломоносов предполагал прочесть на "торжественной инавгурации санктпетербургского университета" в 1760 г. он хотел перечислить нужды России, требующие помощи со стороны науки: "1. Сибирь пространна. 2. Горные дела. 3. Фабрики. 4. Ход севером. 5. Сохранение народа. 6. Архитектура. 7. Правосудие. 8. Исправление нравов. 9. Купечество и сообщение с ориентом. 10. Единство чистыя (дружбы) веры. П. Земледельство, предзнание погод. 12.

Военное дело. И так безрассудно тщетно от некоторых речи произносились: куда с учеными людьми деваться?" (119; 88).

Как видно из структуры их трудов, скорее всего, Посошков И Ломоносов были единомышленниками

Первый русский академик не замечал и негативных сторон петров

ских реформ, ставя своей целью защиту деяний великого реформато

ра. Ломоносов считал заслугой Петра I введение протекционистского

тарифа 1724 г. и создание торгового флота (морского судоходства), co

действовавшего превращению России в торговую державу.

Верховный тайный совет, учрежденный в феврале 1726 г., через год;

после смерти Петра I, боясь народных бунтов, искал ответ на вопрос о

том, какие меры следовало принять ввиду крайнего разорения крестьян

и замечавшихся беспорядков вуправлении. Ближайшие сотрудники Пет

ра по предложению Екатерины I обсуждали, как облегчить участь кр

стьян в уплате подушной подати, как пополнить дефицит в случ

уменьшения подушной, как уменьшить штат правительственных

реждений, как исправить юстицию, торговлю и денежное дело.

Одним из первых поставил под вопрос петровские преобразования русский экономист А.К. Корсак (1832- 1874) в своем обстоятельном сочинении "О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кустарной и домашней промышленности) в Западной Европе и в России" (1861).

Вопрос Корсака звучал так: насколько была подготовлена почва, в которую бросались семена коренного переборота, потрясения, революции?

Ответ ученого приводил к отрицательному выводу: "Самое важное условие для развития фабричной промышленности в стране, - считал А. К. Корсак, - есть подготовка значительной части населения к роли искусных и дешевых работников... Россия D эпоху Петра находилась в положении, далеко неблагоприятном для введения в ней фабричного или мануфактурного способа производства. Петр между тем хотел перенести на русскую неподготовленную почву мануфактурную деятельность в полном и целостном объеме. Он разом захотел ввести у нас почти все отрасли промышленности, существовавшие в то время на Западе. В одно и то же время нужно было и подготовить работников, и основывать фабрики, и открывать сбыт для их произведений. Средства, которые избрал Петр для исполнения своих планов, заключались большею частью в тех мерах и той регламентации, которые были произведением меркантилизма на Западе" (Корсак А.К. Указ. соч.> с.124).

Критика, как видим, аналитическая, сочувственная; зато автор далек от таких оценок реформ Петра, как великий подвиг, переход Россия из небытия в бытие ( СМ. Соловьев) или таких, что Петр направил развитие нашей промышленности по ложному пути (П.Н. Милюков).

Корсак же, сторонник преобразований, находил, что "самый прямой и естественный переход к фабричной и мануфактурной форме производства должен бы состоять в соответственной организации тех местных и наиболее распространенных промыслов, изделия которых прежде имели довольно обширный сбыт".

Эта точка зрения совпадает со взглядами Посошкова, как и основное предложение Корсака, блестящего знатока домашней и кустарной промышленности Европы и России:

"Вместо того, чтобы простых сельеюгх ремесленников, которые до сих пор работали на продажу в свободное время самостоятельно, делать фабричными работниками, было бы гораздо лучше сделать их самих фабричными предпринимателями, - и вместо того, чтобы строить на счет казны фабрики и отдавать их потом купцам и помещикам, не лучше ли было бы отдавать их целым местностям, которые были заняты тем же промыслом при помощи домашних простых орудий" (~ Корсак АЛ. Указ. соч., с.128).

Тут мы сталкиваемся с необходимостью поисков среднего пути, искомой золотой середины, иного взгляда на народ и его благосостояние, нем тот, что присущ властям России.