Экономика

Экономическое развитие общества (концепция кооперативного социализма)

     Октябрьская  революция  ликвидировала в  России  все высшие  и  средние

классы:  капиталистическую  буржуазию,   помещиков,  кулаков,  торговцев  и,

наконец, бюрократию. Эти классы исчезли  с арены советского  общества.  Все,

кроме бюрократии, ибо на  место старой, царской бюрократии стала нарождаться

новая   бюрократия:   партийная,   советская,  профсоюзная,   хозяйственная,

министерская.

     Новая бюрократия, прежде чем подняться,  возвыситься над обществом, над

трудящимися, прошла более или менее длительный путь формирования и развития.

Бюрократия первоначально  формировалась  в советском  обществе  из авангарда

пролетариата и бедного крестьянства (и отчасти  из  интеллигенции), т.е.  из

наиболее  активной и  враждебно настроенной  к капитализму части трудящихся.

Она всеми своими корнями была еще  связана с трудящимися  и не выделялась из

них.  Ее  отделению,  отпочкованию   от  трудящихся   и  конституированию  в

самостоятельный  класс  мешали в первое десятилетие существования советского

государства   и    марксистско-ленинская    идеология,    и    революционная

социалистическая  мораль и  психология,  и социально-экономическая  политика

революционного советского руководства.

     Политика   уравнительного  распределения  материальных  и  вообще  всех

жизненных  благ  в  период  с  1917  по  1921   годы,  проводимая  советским

руководством во главе с В.И.Лениным, препятствовала формированию, и особенно

отпочкованию от  трудящихся  бюрократии. Не  способствовал  конституированию

бюрократии  в  самостоятельный  класс  и  рыночный  социализм  со  смешанной

экономикой в период нэпа, возникший после десятого съезда РКП(б) в 1921 году

и просуществовавший до конца 1928 года.

     Быстрое оформление  бюрократии  в  класс  начинается  с  посленэповской

сталинской   экономической   политики,   политики   ускоренной,   проводимой

принудительными,   крепостническими,   полицейскими   методами,    всеобщей,

тотальной коллективизации крестьянства; политики губительной для здоровья  и

жизни  трудящихся ускоренной индустриализации СССР;  политики преобразования

рыночной  экономики  в  сверхцентрализованную директивно-плановую экономику;

политики  преобразования  федеративного  союза  в   унитарное   государство,

превратившей  все  нации  и  народы  СССР в бесправных  подданных  советской

империи.

     В это время государством создаются в массовом  количестве на территории

всей страны  крупные  и  гигантские  предприятия:  заводы,  фабрики, каналы,

железные  дороги,  электростанции, стройуправления, совхозы, колхозы,  МТС и

т.д.  Для централизованного управления ими государством понадобился огромный

государственный  аппарат  управления  и  принуждения.  И  он  был  создан. В

результате    относительно   малочисленная    бюрократия   превращается    в

многомиллионный  правящий  класс.  А  быстро  растущая  ВКП(б)  все  быстрее

трансформируется из  рабочей  партии  в  антирабочую  и антинародную  партию

нового класса бюрократии.

     Бюрократия, превратившаяся со времени И.Сталина в господствующий класс,

все  в  большей  степени  становилась  единственным  в  СССР  политически  и

экономически  привилегированным  классом.  Все   те  конституционные  права,

которыми якобы наделены  все  советские  граждане,  как  и  граждане  других

социалистических  стран,   принадлежат   фактически   только  одному  классу

бюрократии.  Советские  же  трудящиеся,  формально  равные   с  бюрократией,

фактически   лишены   всех  этих  прав,  являются   бесправными   подданными

бюрократии.

     У советских трудящихся, превращенных И.Сталиным в класс государственных

батраков, в государственный пролетариат,  реально  сохраняется  только  одно

право  -  право  на   труд,  которое  является,  однако,  в  такой  же  мере

обязанностью,   как    и   правом,   ибо   право   на   труд   превратилось,

трансформировалось  в обязанность  трудиться  и  свободный ранее,  в  первое

десятилетие советской  власти, труд  превратился фактически в принудительный

труд.  "Право на  труд" существовало и у  крепостных крестьян  дореформенной

России, которые были обеспечены работой.  Но  могли ли они этим гордиться? И

могут  ли гордиться правом на труд  советские трудящиеся,  если этот труд, к

тому же невероятно  низкооплачиваемый, является  не столько  правом, сколько

обязанностью, или правом-обязанностью?

     Вообще, все  права трудящихся в СССР  либо  резко ограничиваются,  либо

отменяются, либо  принимают извращенную форму  в виде обязанности. Например,

пассивное избирательное право, т.е. право граждан выдвигать свою кандидатуру

на  ту или  иную  общественную  должность или в  Советы  народных депутатов,

ликвидируется, а  активное  избирательное право  превращается  в  "почетную"

обязанность,  при  котором  выборность  заменяется   голосованием   за   тех

кандидатов,   чьи  кандидатуры  выбраны  и  одобрены   неофициально  заранее

бюрократией. Для трудящихся это выборы без выбора!

     Не лучше обстоит дело и с  другими правами. О каком  подлинном праве на

дешевое  жилье может  идти  речь,  если 10% советских трудящихся, т.е. около

25-30  миллионов  человек,  вообще не имеют никакого  жилья, ютясь в  жалких

условиях и  ожидая квартиры в порядке очередности по 10-15 и  даже 20 лет, а

более  половины советских трудящихся живут  либо  в тесных квартирах, либо в

неблагоустроенных  домах?  Только  бюрократия  в  советском  обществе  имеет

реальное право на жилье.

     О  каком подлинном праве на бесплатное здравоохранение может идти речь,

если у  кабинетов  всех  врачей, лечащих  трудящихся,  постоянно  существуют

очереди,  если  уровень квалификации  медицинских  работников, обслуживающих

трудящихся,  низок, если  постоянно не  хватает  эффективных лекарств и если

медицинская техника в СССР является самой отсталой среди всех индустриальных

стран?  В СССР в несколько  раз больше, чем в  других  странах, в расчете на

тысячу  или  миллион  жителей  (или  в  процентном  отношении),  медицинских

работников, и здесь же самая низкая  продолжительность жизни и самая высокая

детская смертность среди индустриальных стран мира.

     О каком подлинном праве на образование может идти речь, если ежегодно в

вузы страны  принимаются по  конкурсу 20-30% из  числа  желающих  учиться, а

остальным  отказывается в  праве  на  образование? Для  последних,  а это  в

основном  трудящиеся  и их  дети,  право  на  образование является таким  же

"правом",  каким  в  капиталистическом  мире  является  право  на  труд  для

безработных. К тому же поступающие в вузы должны  предоставить положительную

характеристику  от   бюрократии,  находясь  тем  самым   от   нее  в  полной

зависимости.

     Все эти и другие права в  советском обществе имеются лишь у бюрократии.

Трудящиеся же фактически их лишены.

     В эпоху Сталина советские трудящиеся - рабочие, колхозное крестьянство,

интеллигенция, служащие - занимают в обществе положение, близкое к положению

государственных крепостных (крестьян  и рабочих) дореформенной России. В это

время  ликвидируется  свобода  передвижения.  Не   только  восстанавливаются

отмененные  октябрьской  революцией  паспорта  для   политического  контроля

бюрократией и бюрократическим  государством  над трудящимися,  но и вводится

жестокий  и  безнравственный в  своей  основе  полицейский  режим паспортной

прописки, существующий и поныне. А в 1940 году  советских трудящихся  лишают

права менять без разрешения бюрократии место работы, прикрепив их  тем самым

не только к месту жительства, но и  к  месту работы. Чем не новейшее издание

государственного крепостничества?!

     В это  же  время  многие миллионы  советских трудящихся  противозаконно

арестовываются и  отправляются в  тюрьмы и  лагеря сроком до  25 лет с целью

обеспечения  "великих сталинских строек"  сверхдешевой полурабской и рабской

рабочей  силой,  численность  которой достигала  в отдельные годы сталинской

эпохи сверхиндустриализации до 10-15 миллионов человек, т.е. до  10% и более

трудоспособного  населения  страны.  Предприятия,  построенные в  сталинскую

эпоху, стоят на костях миллионов трудящихся!

     Бюрократия с И.Сталиным во главе в это же время осуществляет культурную

революцию, которая, начавшись ранее как народная социалистическая культурная

революция,   трансформируется,  перерождается  в  чиновничье-бюрократическую

культурную    революцию.    Марксистско-ленинская   концепция   извращается,

фальсифицируется,   ставится  с  ног  на  голову,  превращается  из  научной

концепции (гипотезы)  в  идеологию, в систему догм, в атеистическую религию,

приспосабливается для сохранения  и упрочения  господства  бюрократии. Любые

попытки  подвергнуть   сомнению   и  обсуждению   любые   положения,   любые

высказывания    основоположников    марксизма-ленинизма,    в   том    числе

стопятидесятилетней  давности  объявляются  бюрократией  и  ее идеологами  и

полицейскими  из  КГБ  ревизионизмом  и  оппортунизмом,  антикоммунизмом   и

антисоветизмом, короче  - преступной деятельностью. И  это несмотря  на  то,

что,  согласно  Марксу,  незрелому  обществу соответствуют  незрелые теории!

Несмотря на то, что девиз Маркса был таким: подвергай все сомнению!

     Народная социалистическая мораль,  гуманная  в  своей основе,  уступает

место жестокой, бесчеловечной, лицемерной чиновничье-бюрократической морали,

существующей и поныне, основанной не всеобщем страхе за критику бюрократии и

"антисоветскую", т.е. антибюрократическую, политическую деятельность: страхе

перед тюрьмами и лагерями, а в эпоху Сталина и перед смертной казнью, страхе

перед ссылкой в Сибирь и высылкой  за границу,  страхе перед  увольнением  с

работы или  переводом на другую, нижеоплачиваемую и менее престижную, страхе

перед понижением  зарплаты и лишением  премии,  страхе  перед следователями,

прокурорами и  судами, страхе перед милицией  и КГБ,  страхе перед арестом и

насильственным   помещением  в   психушку,  страхе   перед   бюрократией   и

бюрократическим государством.

     А  с  другой  стороны,  И.Сталин  отменяет  в  1925  году сухой  закон,

просуществовавший  11  лет и давший  положительный результат.  Отмена сухого

закона  привела  в  условиях  бесправия,  репрессий  и  всеобщего  страха  к

широчайшему распространению пьянства и алкоголизма,  к моральной  деградации

советского  общества,  советских  трудящихся,  к  массовой  преступности,  к

подрыву здоровья трудящихся,  не находящих  удовлетворения ни в  труде, ни в

общественной жизни и пытающихся найти его в алкогольном, а в последнее время

и в  наркотическом дурмане. Всеобщее пьянство, спивание советских трудящихся

поощряется  бюрократией  и ее партией  - КПСС, поскольку  алкоголизм  ставит

людей  вне  политики,  и  превратилось в  неофициальную  политику  спаивания

трудящихся с целью упрочения господства  бюрократии. Всеобщее пьянство - это

еще одно  преступление среди многих, которое лежит на совести  бюрократии  и

КПСС и за которое им рано или поздно придется ответить перед судом истории.

     После   Сталина  положение   советских  трудящихся   изменилось  крайне

незначительно. Отменено прикрепление  трудящихся к их рабочим местам,  но их

по-прежнему  привлекают к  уголовной ответственности и  сажают в  лагеря  за

несвоевременное  поступление на работу,  где  насильно принуждают  к работе.

По-прежнему  сохраняется  полицейский режим паспортной прописки. По-прежнему

вся  страна  находится на  положении  одного гигантского  трудового  лагеря,

отгороженного от внешнего мира железным занавесом,  и  покидать  этот лагерь

трудящимся  не  позволяется.  По-прежнему  сохраняется   запрет  или  крайне

ограничивается деятельность всякой оппозиции существующему режиму.

     А вот экономическое положение бюрократии изменилось весьма существенно.

Уровень  доходов  бюрократии  рос  после  Сталина  в  несколько  раз быстрее

жизненного уровня  трудящихся.  В  результате  уровень жизни среднего  звена

бюрократии стал превышать жизненный уровень трудящихся  раз в пять-десять, а

уровень жизни  высшей бюрократии превышает  средний уровень трудящихся раз в

десять-пятнадцать.  В   таком   же  привилегированном   положении  находится

бюрократия  всех социалистических стран. Разрыв  в доходах, жизненном уровне

бюрократии и трудящихся в социалистическом обществе является не меньшим, чем

разрыв  в доходах буржуазии и трудящихся  (пролетариата) в капиталистическом

обществе.

     С таким же  правом,  с  каким мы называем западное буржуазное  общество

капиталистическим  обществом  на  том  основании,  что  привилегированным  и

экономически господствующим классом  в нем является  класс  капиталистов,  с

таким же правом мы  можем называть современное социалистическое общество,  в

том числе и в первую очередь советское  общество, бюрократическим обществом,

называть   на   том   основании,   что  привилегированным   и   экономически

господствующим классом в  нем  является класс бюрократии. Соответственно,  и

социальный   строй   в   социалистических   странах   является   не   просто

социалистическим, а социалистически-бюрократическим социальным строем.

     Новая  бюрократия  в  СССР ничем  не  лучше старой  царской  бюрократии

Российской империи, а господство бюрократии в бюрократическом обществе ничем

не лучше господства буржуазии  в капиталистическом  обществе, тем более, что

буржуазия в  современном буржуазно-капиталистическом обществе господствует в

условиях   многопартийной   демократии,   а    бюрократия    в   современном

социалистически-бюрократическом    обществе    господствует    в    условиях

однопартийной диктатуры.

     Привилегированное   экономическое   положение  бюрократии  в  советском

обществе заключается не  только в ее более высокой зарплате, но и в том, что

она приобретает  товары  и услуги более высокого качества по тем же ценам, а

зачастую  и по более  низким,  чем трудящиеся,  поскольку последние покупают

дефицитные товары  на колхозном  базаре, в коопторге  и  на черном  рынке  у

спекулянтов по повышенным ценам,  а бюрократия, особенно ее среднее и высшее

звенья, - в закрытых для трудящихся  спецраспределителях по низким ценам.  К

тому же бюрократия присвоила себе право приобретать  импортные изделия более

высокого качества по искусственно заниженным ценам, чего лишены трудящиеся.

     Привилегированное  положение  бюрократии  вытекает   и  из  того,   что

бюрократия  во  много раз больше, в  расчете на одного человека, присваивает

себе  жизненных  благ из так  называемых  общественных  фондов  потребления,

которые  созданы и постоянно  увеличиваются бюрократией главным  образом для

негласного,  скрытого  увеличения  своего жизненного  уровня. Более  высокий

жизненный  уровень  бюрократии  обеспечивается  и  коррупцией, в которой она

погрязла.

     Бюрократия  в   советском   обществе   превратилась  в   класс   сытых,

образованных, самодовольных чиновников, а ее стержневое звено -  партократия

-  в касту  неприкасаемых, которых никто  не смеет критиковать при их жизни.

Трудящиеся же превращены  в  советском чиновничье-бюрократическом обществе в

класс бесправных, запуганных и обманутых, в класс  униженных и  оскорбленных

подданных бюрократического государства  и господствующего класса бюрократии.

Известные слова:  "Кто  был  ничем,  тот  станет  всем" целиком и  полностью

относится к  новой  бюрократии нового чиновничье-бюрократического  общества.

Советские же трудящиеся какими были (до революции), такими и остались!

     Социально-экономической     основой     господства     бюрократии     в

социалистически-бюрократическом  обществе является превращение бюрократии  в

единственного  собственника. Частной  собственностью  чиновников  становятся

общественные должности.  В  собственность бюрократии переходит  государство,

становясь  бюрократическим   государством.  И  в  общеклассовую   совместную

собственность  бюрократии   трансформируется  общенародная   государственная

собственность на основные средства производства. Карл  Маркс писал (К.Маркс,

Гражданская  война  во Франции, часть  4. т.17,  стр. 342), что  в Парижской

коммуне  "общественные  должности  перестали  быть   частной  собственностью

ставленников центрального правительства", т.е. бюрократии.  Отсюда  следует,

что и  после Октябрьской революции  общественные должности,  которые  раньше

были  частной собственностью царской бюрократии, перестали быть таковой.  Но

после   становления   и  конституирования   новой  бюрократии   как   класса

общественные должности становятся ее частной собственностью,  переходят в ее

полное распоряжение, пожизненное и наследственное владение.

     Карл  Маркс  писал  (т.1,  стр.  272),  имея  в  виду   дореволюционную

бюрократию, что "бюрократия имеет в своем обладании государство... это  есть

ее  частная  собственность".  Очевидно,  что  и  до  Октябрьской  революции,

особенно в дореформенный период, государство являлось собственностью царской

бюрократии. После  же совершения Октябрьской революции государство перестает

быть ее собственностью.  Но в 30-е годы, когда новая бюрократия превратилась

в господствующий класс, государство стало ее собственностью, превратившись в

бюрократическое государство.

     Далее,  если   мы  утверждаем,  в   соответствии   с   марксизмом,  что

государственные   предприятия   в   капиталистическом    обществе   являются

общеклассовой   собственностью  господствующего   класса   капиталистической

буржуазии, т.е. являются государственно-капиталистическими предприятиями, то

мы  должны  по  аналогии  признать,  что  и  государственные  предприятия  в

чиновничье-бюрократическом обществе  являются  общеклассовой  собственностью

господствующего  класса  бюрократии,  т.е.  являются  государственно-бюрокра

тическими предприятиями.