ЗАГАДОК ЕЩЕ МНОГО

И все-таки в поведении птиц, в их повадках, в образе жизни пока еще много неизвестного, а порой и загадочного. Одним из самых главных птичьих «секретов» ученые считают их удивительную способность безошибочно ориентироваться в пространстве.

Каждую осень многие птицы нашей страны улетают в теплые края, а весной прилетают обратно. Как они находят дорогу   в   оба   конца?

Ученые подсчитали, что скорость движения перелетных птиц равна скорости наступления весны. Грач, например, возвращаясь к нам из дальних стран, делает в день едва 50 километров. С такой же скоростью движется и весна. Грачу  нет никакого  резона ее   обгонять.

А ведь птицы могу летать гораздо быстрее., Тот же грач способен свободно пролететь 50 километров в час. Сокол-сапсан, преследуя добычу, развивает скорость 360 километров в час. Стриж преодолевает за час 110 километров.

При сезонных перелетах птицы проделывают огромный путь. Полярные крачки, например, ежегодно пролетают из Северного Заполярья в Антарктику и обратно до 10 000   километров.

Птицы могут покрывать огромные расстояния без отдыха. Северные кулики пролетают без остановки 3000 километров, а ржанки еще больше — 3500—4000 километров (например, от Новой Шотландии до Южной Америки).

Если птица никуда не торопится, она любит покувыркаться, поиграть в воздухе, совершая самые различные фигуры высшего пилотажа: вираж, глубокий разворот, «мертвую петлю», обратную петлю и так далее. В этом отношении у них многому научились летчики.

Но как бы ни забавлялась и не развлекалась птица (хотя во время перелетов это случается редко), она никогда  не  собьется   с  пути.

Древние персы еще 3 тысячи лет назад знали о том, что голуби могут возвращаться домой из очень далеких краев. Они, кстати, первыми организовали голубиную почту. Китайцы и египтяне использовали голубей не только для пересылки корреспонденции, но даже и для перевозки «грузов». Один из египетских фараонов переслал своему другу по воздуху 1800 вишен: каждый из 600 голубей был нагружен  тремя   вишенками.

Персы, китайцы, египтяне много раз пытались узнать, каким же образом птицы находят дорогу к своей голубятне. Какие только опыты они не проделывали!

Вот один из них. Чтобы голубь не мог видеть местность, его сажали в темный ящик. А чтобы он не запомнил повороты дороги, ящик долго вращали. Потом его отвозили на большое расстояние и снова вращали. Но как только голубь оказывался на воле, он поднимался вверх, осматривался и безошибочно летел прямиком к своей голубятне.

Опыты повторялись и спустя много сотен лет, но результаты оставались прежними. Одно время думали, что голубь ориентируется по силовым линиям магнитного поля Земли. На спину птицам прикрепляли то медные пластинки, то магниты. А голуби все равно находили дорогу домой.

В последние годы разгадывание голубиной «тайны» еще больше осложнилось (а может быть, стало ближе к истине). Дело в том, что голуби стали терять ориентировку и многие из них не возвращались домой. Японские и австралийские исследователи высказали и отстаивают предположение, что голубям мешают телевизионные передающие станции. Их передачи, по-видимому, нарушают способность птиц   к   ориентировке.

Возможно, что в дальнейшем такое предположение будет подтверждено. Но пока оно вызывает серьезные возражения. Прежде всего, почему телевизионные передачи влияют далеко не на всех голубей? И еще: почему другие птицы, даже уступающие голубям в способности ориентироваться, нисколько не страдают от, передач?

По существу, тысячелетняя «голубиная» загадка остается неразгаданной до сих пор, как не разгадано и то, каким образом  ориентируются  перелетные птицы.

Предположим, что это удалось бы сделать. Возможно, что тогда ученые создали бы по птичьему подобию такие корабли и самолеты, которые сами знали бы, куда лететь или плыть. И это было бы закономерно, потому что человек уже многое перенял от птиц. Он и по сей день считает птицу идеальным образцом летательного аппарата.

Ни один самый современный самолет не может соревноваться с птицей по количеству поднимаемого груза на единицу затраченной энергии. Советские ученые пытаются создать воздухоплавательный аппарат с машущими крыльями. Птицекрыл, или, как его называют, орнитоптер, на одну лошадиную силу затрачиваемой мощности может поднять 120—130 килограммов груза, тогда как самый лучший самолет — всего 12—14 килограммов. Но и орнитоптер в этом смысле будет еще значительно уступать самому обыкновенному воробью.

Загадка ориентирования — не единственная из птичьих тайн. Ученые не могут также сказать, чем определяется построение   журавлиной   стаи.

Как летит журавлиная стая — видел каждый. Впереди — вожак, ведущий, а за ним, выстроившись строгим клином, — его ведомые. И каждая птица занимает в строю свое, только ей принадлежащее место (не по последовательности, а по сохранению рисунка клина). Журавлиный клин всегда одинаков. Ученые заметили, что его стороны образуют угол, близкий к 110 градусам. Значит, между линией направления полета и одной стороной клина заключена половина этого угла, т. е. около 55 градусов.

Самое интересное, что такой же угол — 54 градуса 44 минуты и 8 секунд — имеют некоторые кристаллы, в том числе алмаз. Очевидно, это наиболее «выгодный», устойчивый угол кристаллов. Он определяется взаимодействием сил, связывающих атомы. Но почему такой же угол оказался у журавлиного клина и почему он сохраняется без изменений на протяжении многих веков — этот вопрос еще  ждет  своего  разрешения.

А вот еще один. Наша обыкновенная ворона обладает, оказывается, незаурядными способностями в предсказании погоды. В ясную погоду голос у нее чистый, словно колокол, без запинок. Но как только он делается слабым, глухим, хриплым, — знай, небо скоро помрачнеет, затянется тучами.

«Предсказание» вороны всегда безошибочно. После ее надтреснутого унылого карканья обязательно бывает ненастье. А как только она снова «повеселеет», значит, жди хорошую погоду.

Вот какая она, ворона. Но ученым пока что совершенно не ясно, как устроен ее «барометр». А ведь предсказывать погоду могут и некоторые другие птицы. По поведению воробьев, ласточек, кур можно заранее сказать, например, о   приближении   дождя.