Русская история

НОВЫЙ ПУТЬ

Итак, Владимир запятнал себя убийством Рогволода и его сыновей, которые

были ни в чем не виноваты и даже не воевали с ним. Он изнасиловал дочь

Рогволода Рогнеду. Та даже хотела убить Владимира, мстя за смерть отца и

братьев. Владимир вероломно умертвил собственного брата. Предал он и своих

боевых товарищей - варягов. У этого князя, и тому свидетельство летопись,

грехов было достаточно. На его репутацию воителя тяжким грузом легла

корсунская авантюра. Так что же, светлая память о нем, сохраненная

потомками до наших дней, может быть названа незаслуженной?

Нет! Историческая память связывает образ Владимира не с его личными

качествами и политическими успехами, а с деянием более существенным -

выбором веры, одухотворившей жизнь народа. В самом деле, распространив свою

власть практически на все славяно-русские земли, Владимир неизбежно должен

был придерживаться какой-то, как сказали бы сегодня, "общенациональной"

политической программы, которая, по условиям того времени, выражалась в

религиозной форме.

К религиям (теистическим системам мировоззрения), оказывавшим существенное

влияние на ситуацию в Восточной Европе в Х в., следует отнести:

православие, католичество и ислам. Русские "искатели веры" должны были

представлять и вполне представляли себе различия этих основных религий.

Последнее неудивительно: киевские купцы и воины постоянно бывали в

Константинополе, сражались на Крите и в Малой Азии, торговали с египтянами

и сирийцами, ездили в Волжскую Булгарию и Хорезм. Принятие определенной

веры автоматически приводило и к ориентации на вполне определенные

группировки внутри страны. Поэтому предстоявший князю Владимиру "выбор

веры" легким не назовешь. А ведь у этой проблемы был и международный

аспект, обусловленный постоянными суперэтническими контактами.

Во время, предшествовавшее крещению Руси, нарастали грозные признаки

грядущего раскола в дотоле едином христианском мире. И здесь в основе

идеологических споров также лежали природные, объективные процессы

этногенеза. Находившаяся в фазе пассионарного подъема западноевропейская

суперэтническая целостность ощущала свое отличие от других суперэтносов

очень остро и облекала его в ризы церковного превосходства, именуя

"Христианским миром" только себя. Борьба между православием и католичеством

начинала переходить из сферы теологических разногласий в область политики.

Германский император Оттон II на имперском сейме 983 г. в Вероне добился

решения о войне против "греков и сарацин". Такое уравнивание православных

христиан с мусульманами уже не позволяло говорить о единстве церкви Христа,

делало вполне реальной угрозу католического натиска на Восток, в том числе

и на Русь. На Руси это понимали слишком хорошо, так как еще до веронского

сейма польский король-католик Мешко 1 воевал с киевским князем из-за

Червленой Руси (Галиции), а уже упоминавшийся Оттон II - с западными

славянами на реке Эльбе (Лабе).

Сами обстоятельства "выбора веры" Владимиром широко известны и изложены в

"Повести временных лет". В соответствии с версией Нестора, князь, желая

понять разные исповедания, отправил своих посланцев в соседние земли и

затем принял представителей всех тогдашних учений. Насколько реальны эти

подробности, нам не столь важно, ибо куда большее значение имеет

приведенная Владимиром мотивировка своего решения креститься по греческому

обряду.

Говоря о мотивах, учтем, что, кроме догматов, в любой религии существуют

обычаи, традиционно передаваемые из поколения в поколение. Такие обычаи для

новообращенных порой значат больше, чем священные книги, особенно если эти

книги написаны на непонятном языке. Так, главная книга ислама - Коран -

написана на арабском языке, славянам непонятном. Обычаи мусульман, например

не пить вино, не есть свинину, просты, но для славян были неприемлемы. И

вот почему. По русскому обычаю, князь делил трапезу с дружиной. Этот

обязательный ритуал скреплял дружбу князя с воинами, а что могло быть для

князя важнее? Менее значимым, но довольно существенным было еще одно

обстоятельство. Славяне и русы привыкли к хмельным напиткам, так как вино и

пиво снимали усталость походов, но строгий ритуал пиров не допускал

"буйства во хмелю". Конечно, и арабы, приняв ислам, не перестали пить вино,

но делали это в узком кругу родных и друзей, в публичные места являясь

трезвыми. У них не было ритуалов пиров и соответствующих им стереотипов

поведения. В итоге мусульманским муллам Владимир отказал известными

словами: "Руси есть веселие пити..."

Сложнее причины отказа Владимира немцам-католикам. Его слова неясны:

"Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого". Попробуем

разобраться, что именно "не приняли отцы". В середине Х в. на Русь прибыл

епископ Адальберт с миссией крещения княгини Ольги и киевлян. Адальберт

потерпел неудачу, но "не по своей нерадивости".

Известно, что в середине века на святой престол иногда всходили очень

грешные папы. В 955 г. на папский престол воссел шестнадцатилетний юноша,

нареченный папой Иоанном XII. Ватиканский двор стал вертепом продажных

женщин. Если бы папа был только охотником, игроком, волокитой и пьяницей,

то это было бы еще полбеды. Но римский первосвященник давал пиры с

возлияниями в честь древних языческих богов и пил за здоровье Сатаны.

Конечно, вести о таких "подвигах" достигали Руси. Хронологическое

совпадение бесчинств в Риме и изгнания Адальберта из Киева случайностью

быть не может. Поэтому традиция отвержения латинской веры и сознательного

выбора греческой действительно восходит к предкам Владимира на княжеском

столе: княгине Ольге и ее внуку Ярополку.

А вот рассказ о приходе к Владимиру хазарских евреев - пример явного

литературного творчества Нестора. Евреи якобы признаются Владимиру:

"Предана бысть земля наша хрестеяномь". На самом деле в Х в. Палестина была

в руках мусульман. Летописец сместил даты. Примечательно, что, по летописи,

Владимир не обращался к иудеям, а только принял их, чтобы прогнать.

Следовательно, летопись Нестора фиксирует последнюю попытку хазарских

иудеев прибрать к рукам киевского князя, сделанную тогда, когда Хазарский

каганат уже не существовал. Исход попытки известен: Владимир был

проницателен.

Военно-политические следствия выбора веры были очень велики. Сделанный

выбор не только дал Владимиру сильного союзника - Византию, но и примирил

его с населением собственной столицы. Некоторое сопротивление крещению

оказали на первых порах, предпочитая язычество, Новгород и Чернигов. Но

язычники Новгорода были сломлены военной силой, а через некоторое время

Чернигов вместе со Смоленском также приняли христианство. Теперь перед

киевским князем оставались лишь внешнеполитические проблемы.

В степях между Русью и Черным морем царили печенеги. Именно печенеги,

богатевшие на торговле с Корсунью и Византией, выступили против князя

Владимира. Нам известен только результат столкновения, которое,

предположительно, вылилось в немалую войну; Владимиру пришлось огородить

свои земли частоколом, поставить "сторожи", а также отказаться от гегемонии

в южнорусских степях и от выхода к Черному морю.

Враги русских и Византии - печенеги -в Х в. были язычниками. В XI в. это

племя приняло ислам. Обращение в магометанство сопровождалось междуусобной

войной. Часть кочевников крестилась, но большинство, обратившись в ислам,

стало враждовать с греками. Переход в ислам, войны с Византией и внутренние

смуты сковали силы кочевников и к концу первой трети XI в. избавили Русь от

печенежской угрозы.

Что же происходило на Руси? Мы видим, как православная церковь постепенно

распространяла свое благотворное влияние, строила храмы и монастыри, учила

людей грамоте и живописи. Только в Ростове (в Мерянской земле) долгое время

сохранялись две городские общины: христианская и языческая. В одном конце

города стояла православная церковь, в другом находилось капище бога мерян

Керемета. При этом христиане и язычники сосуществовали довольно мирно, а

после того, как меряне убили двух особенно назойливых миссионеров, их и

вовсе оставили в покое.

Итак, Владимир пошел по пути, который наметила "мудрейшая из людей" княгиня

Ольга, избравшая православие. Ступив на этот путь, сбросив гнет купеческого

капитала рахдонитов, Русь пришла к крещению 988 г. Сила проповеди

православия была и в политической умеренности Византийской империи, и в

искренности константинопольских патриархов, и в очаровании греческой

литургии (церковной службы).

Византия хотела от Руси дружбы и прекращения бессмысленных набегов на

побережье Черного моря. Греческие богословы не сдабривали проповедь

православия лукавыми политическими хитросплетениями. Важным оказалось и то,

что православие не проповедовало идеи предопределения. И потому

ответственность за грехи, творимые по собственной воле, ложилась на

грешника. Это было понятно и приемлемо для язычников. Принятие христианских

норм морали не было психологическим насилием для новообращенных, которые

привыкли к элементарному противопоставлению добра и зла.

Добро и мудрость христианства в 988 г. сразились с Перуном и стремлением к

наживе - действительным богом рахдонитов. Крещение дало нашим предкам

высшую свободу - свободу выбора между Добром и Злом, а победа православия

подарила Руси тысячелетнюю историю.