Репринт 1895, В. Зотовъ

Калиостро

Его жизнь и пребывание в России

Въ обширномъ и прекраеномъ собранщ автографовъ Н. К. Богушевскаго находится, между прочимъ, любопытное письмо Циммермана къ Элизе Реке \оть 5-го сентября 1787 года), свидетельствующее о тсжъ впечатл4шя. какое произвела .ея книга. Приво-димъ главныя места этого письма: „Ваше почтенн-Ьйшее и пР1ятное письмо", говорить кореспондентъ императрицы, „отъ 11-го шня, я получилъ въ ПирмонтБ- Вы напрасно благодарите меня за то, что я писалъ къ русской императрице, 12-го прошедииаго 1юня, о васъ и о зам'Ьчательномъ героическомъ сочинеши вашемъ о Калюстро. Императрица часто нзволитъ беседовать со мною о предметахъ въ этомъ роде. Я зналъ напередъ, что такое сочинен1е. написанное та-кимъ перомъ, непременно заслужить внимате. Императрица отвечала мне изъ Москвы 1-го шля, но какъ письмо ея содержало въ себе много подробностей о большомъ путениествш этой государыни и разныя друпя сообщен1я, къ тому-же статья о Калюстро, вероятно, не была еще получена, то объ этомъ предмете и не сказано въ ответъ ничего. Въ сущности лучше будетъ, въ чеиъ и вы, по проницательности своей, убедитесь, если ваше сочинеМе о Калшстро попадетъ въ руки императрицы изъ чьихъ-либо третьихъ рукъ. Съ этою почтою я снова повторяю о томъ нашему другу Николаи... Сожалею, что вы снова заговариваете о слабости вашего здоровья Едва-ли вы ее чувствовали, когда писали о Калюстро, обнаруживъ передъ свътомъ, съ какою силою и энерпею вы выбились изъ по-ложения, которое весьма было понятно и простительно при слабости нервъ и тогдашней обстановке".

Въ 1788 году Калюстро былъ въ Тироле. Объ этомъ пребыващи говорить вышедииая въ томъ-же году брошюра Ваннетти: „Liber me-raorialis de Caleostro dum esset Roborati"; кроме того, въ изданш «Journal von und fur Deutschland" (7—12 стр.) помещена верная оценка фокусовъ магика въ Ровередо, откуда его также вскоре выслали по приказашю правительства. НемецкШ путениественникъ опи-сываетъ беседы Калюстро въ кругу своихъ поклонниковъ, удивляясь безстыдному хвастовству шарлатана и глупой доверчивости его слушателей. И слушатели благоговейно внимали этой галиматье и удивлялись неразумш бернскаго совета, не согласившагося на такое выгодное предложение магика. Только одинъ пзъ присутствующихъ заметить, что советъ имелъ основаше не принять предложения, такъ какъ растопивппеся ледники произвели-бы наводнение въ Швейцарш. На это логическое замечаше Калюстро не нашелся ничего ответить, кромЬ несколько разъ повтореннаго: „ah поп! поп!" и продолжалъ разсказывать о своихъ благодеяшяхъ, уди-вительныхъ леченияхъ, о томъ, какъ герцоги и принцы встречали его съ уважениемъ, по освобождении изъ Бастилш, какъ все знатные и даже владыки искали его благосклонности, какъ онъ отказался поцеловать руку даже у русской императрицы, потому что не целу-етъ рукъ у женщинъ. Недолго пришлось ему, впрочемъ, разсказывать подобныя нелепости. Получивъ запрещение лечить больныхъ, онъ уехалъ въ Тр^ентъ, но и тамъ остался недолго, говоря, что „малень-Kie городки не созданы для великихъ людей". На самомъ деле 1о-сифъ II далъ строгое предписаше—выслать шарлатана изъ австрШ-скихъ владешй. Плохо приходилось ему: давно уже не велъ онъ роскошную жизнь, и если поношенный костюмъ его блестелъ сомнительными бршшантами, более походившими на стразы, то драгоценные перстни на пальцахъ были еще сомнительнее. Онъ пробовалъ съездить въ Венецш, но и тамъ не имелъ удачи. Все болыше города были ему закрыты, помощи было ждать не откуда. Онъ взду-малъ посетить Римъ, где, конечно, никто не могъ узнать въ графе Калюстро, бывшаго послушника монастыря Милосердныхъ братьевъ. Но для этого надо было отречься отъ масонства, считавшагося ересью въ Ватикане. Авантюристъ разыгралъ роль кагощагося грешника: взялъ духовника и сообщилъ еиу, что желаетъ примириться съ своею совестью и проситъ отпущения въ грехахъ, желая возвратиться' въ лоно римской церкви. Патеръ донесъ о раскаявшемся тр1ентскому епископу и тотъ одобрилъ его намерение ехать въ Римъ и далъ ему рекомендацш къ значительнымъ лицамъ курш. Это однако-же не послужило ни къ чему и Калюстро бЬдствовалъ въ Риме, не находя людей, которые приняли бы въ немъ участе. Онъ дошелъ до того, что писалъ къ французскому нацюнальному собрашю, прося у него позво-ления вернуться во Францш въ виду услугъ, оказанныхъ имъ этой стране и свободе. Собраше даже не обсуждало его просьбы, а перешло къ очереднымъ деламъ. 'Тогда онъ попробовалъ опять обратиться къ масонству: ^несмотря ffif угрозу «трапного нцр^шя, въ Риме существовала также масонская ложа. Й^Лгай&уиъ переманивать)1» членовъ ея въ свою египетскую ложу'; деое «зъ йихъ согласились на1ее это   но  когда  онъ  потребовал, съ нихъ вступительный денежный вно'съ, они разсеялись и оставили своего учителя.

Одинъ изъ этихъ масоновъ былъ, кажется, членомъ папской поли-щи   и 27-го декабря 1789 года Калюстро былъ арестованъ въ своей квартире и отведенъ въ замокъ св. Ангела. Въ опечатанныхъ бума-гахъ его нашли обширную переписку и множестко масонскихъ рукописей. Римская инквизищя определяла смертную казнь за принадлежность  къ масонству;   вина Калшстро была очевидна,  но этого было довольно для осуждения его Римомъ, а не остальнымъ светомъ. Поэтому  pnMCKie  судьи  нашли его виновнымъ въ оскорблены релипи своимъ мистическимъ учениемъ, основаннымъ на чувственномъ скептицизме и чрезмерномъ шэтизме. Его обвинили также въ попытке ниспровергнуть основы истинной религш, но въ этомъ онъ не былъ нисколько виноватъ,  какъ  и  въ ниспроверженш монархической власти:   политика была  совершенно  чуждою авантюристу, заботившемуся только о наживе.  Во  время  следств!я и процеса,  длившагося пятнадцать месяцевъ, Калшстро не разъ приносилъ полное раскаяше въ своихъ заблужденияхъ  и  со   слезами на глазахъ благодарилъ свояхъ  судей за то, что они дали ему возможность познать свои грехи и искупить ихъ покаяшемъ. Папсше судьи не порадовались однако возвращетю блуднаго  сына   на  путь  истины,  а  приговорили   его,   21-го  марта 1791 года, къ смерти. Папа Пш VI, въ своемъ апостольскомъ мило-сердии,  шшенилъ  этотъ  приговоръ  на пожизненное  заключение въ темнице. Рукопись  его о   египетскомъ масонстве определено  было сжечь р^кою палача.

Такъ кончился романъ- авантюриста. Четыре года еще томился онъ

въ папской темнице и умеръ въ 1795 году. Жена его, запертая въ

монастыре св. Аполинш, умерла прежде него. Слава его умерла еще

раньше, сильно потрясенная ра,зоблачен1ями его фокусовъ. Но нельзя

не повторить, что Калшстро представлядъ все-таки замечательное

явление своего времени. Имъ интересовались и были обмануты MHOrie

изъ передовыхъ людей его эпохи.

Въ 1786 году вышло въ Петербурге: „Оправдате графа де-Калюстро по делу кардинала Рогана о покупке славнаго склаважа во Францщ" и „Возражете со стороны графини де-Валуа-ла-Моттъ на оправдаше графа де-Калю-стро"—две брошюры по Д'влу объ ожерельи королевы, переведенныя съ французскаго. Въ собранш иностранныхъ сочинейш, относящихся къ Россга и изданныхъ нашею публичною библютекою въ 1873 году, подъ назвашемъ „Rossica" есть только одно сочинение о Калюстро: „Memoires pour servir a l'histoire du comte Cagliostro.

Mundus vult decipi—ergo decipiatur, говоритъ латинская поговорка— и Калюстро слйдовадъ ей вполне. Мы видели, что онъ довольно скромно началъ свое поприще и, вероятно, остался бы такимъже гулякой имел-кимъ мошенникомъ, какимъ былъ въ молодбсти, если-бы, при первыхъ попыткахъ—выдать себя за волшебника и чудотворца—не встрЪтилъ въ окружающей его, неразвитой и легковерной массе полнаго дове-pia къ своимъ словамъ. Онъ воспользовался только глупостью своего времени и былъ въ этомъ отношенш продуктомъ, выражениемъ своего в^ка, представителемъ среды, въ которой такъ легко быть обманщи-комъ, потому что окружающая его лица жаждутъ быть обманутыми. Безъ всякаго образован!е, безъ знашя основныхъ началъ какой-либо науки, онъ более 20-ти летъ эксплуатировалъ сильно верившую ему массу, не видевшую, по недостатку научнаго образовашя, разницы между чудесами науки (для незнакомаго съ наукою всякое явление ея составляете чудо) и чудесами сверхъестественными, нарушающими законы науки и природы. Для невежественныхъ и суеверныхъ людей разницы между возможнымъ и нево.зможнымъ не существуете и Гёте въ своемъ „Веливомъ Кофте" справедливо замечаетъ, что отъ изаиш-ней фанатической виры люди легко переходятъ къ суеверш и тогда еще сильнее верятъ въ разныя нелепости, потому что потребность веровашя въ нихъ не удовлетворяется разумнымъ сознашемъ действительности. Понятно, что такая вера, не знающая границъ, по-рождаетъ и людей въ роде Калшстро, употребляющихъ въ свою пользу это стремление человечества къ сверхъестественному. Шиллеръ въ своемъ „Духовидце" доказалъ, что отъ мистицизма легко перейти къ мистификацш. Въ малообразованномъ, слабохарактерномъ человеке всегда остается тайная боязнь неизвестнаго, которую могутъ эксплуатировать всякаго рода жрецы, становящееся посредниками между человечествомъ и неизведаннымъ миромъ, недоступнымъ из-следовашямъ науки. Недовольный своимъ кратковременнымъ суще-ствовашемъ, часто соединеннымъ съ тяжелыми услов!ями и страда-шями, человекъ стремится продолжить его за пределы возможнаго, создаетъ себе фантастичесшя поняпя о жизни въ другихъ мирахъ, о существахъ въ другой форме, населяющихъ эти Mipbi и имеющихъ сношения съ нащдмъ миромъ, но не прямыя, а черезъ особыхъ по-средниковъ, избранниковъ, въ пользу которыхъ могутъ нарушаться даже неизменные законы природы. Стоитъ допустить только возможность этихъ сношенш и тогда являются Калюстро, Сведенборги, Месмеры, Сен-Мартены, мистики, некроманты, заклинатели и вызыва-тели духовъ, чудотворцы, спириты, жизненные элексиры, амулеты, философсше камни, весь туманный меръ ясновиденш, предсказанш, предзнаменовашй — исчезающей только при свете науки, какъ исче-заютъ при солнечномъ луче все ночные, неясные призраки, зарождающееся не въ действительности, а въ нашемъ воображенш.