Новгородский частный акт

В.Ф. Андреев

В последнем издании новгородских и псковских грамот опубликовано 27 актов Соловецкого монастыря, относящихся ко времени новгородской самостоятельности (имеются в виду грамоты, в которых обитель является одним из контрагентов). Кроме того, напечатано 14 актов, прежде хранившихся в монастырском архиве. В этих документах сам монастырь не упоминается, но они относятся к земельным владениям, принадлежавшим ему впоследствии.

Один соловецкий  акт XV в., сохранившийся в  пергаменном подлиннике, — данная     Терентия     Яколя,     был     опубликован Н. С. Чаевым, но по непонятным причинам не вошел в ГВНП, а два недавно изданы И. 3. Либерзон.

Из опубликованных в ГВНП актов неподлинность данной Марфы Борецкой (№ 219) убедительно доказана В. Л. Яниным,112 а данная № 330, судя по упоминанию Василия Патрикеева сына Белого, относится к середине XVI в.

Следует заметить, что, согласно сведениям монастырских копийных книг XVII—XIX вв., а также описям монастырского архива, до нас дошли в подлинниках либо в списках почти все грамоты, находившиеся в архиве Соловецкого монастыря в XV в.113/

Поскольку в большинстве соловецких актов упоминаются имена игуменов, во время деятельности которых составлялись соответствующие грамоты, то прежде всего попытаемся установить очереденость игуменов Соловецкого монастыря XV—начала XVI в. Списки игуменов можно извлечь из показаний «Соловецкого летописца», известного в двух редакциях: пространной114 и краткой115 (обе сохранились в списках XVIII в.). Подобные списки на основании известных им источников (житийной литературы, актов, Соловецкого летописца) были составлены соловецким архимандритом Досифеем ш и П. М. Строевым.11' Изучив табл. 3, нетрудно убедиться, что в краткой редакции Соловецкого летописца содержатся лишь отрывочные сведения о первых игуменах монастыря, основанные на данных жития Савватия и Зосимы.118 Можно заметить также, что Досифей в своем сочинении добросовестно следовал сведениям пространной редакции Соловецкого летописца, который имел под рукой.119 П. М. Строев учитывал как сведения летописца, так и факты, почерпнутые им из других источников, прежде  всего из  актового материала.

 Имена первых двух игуменов, упомянутых в Соловецком летописце и в житии Савватия и Зосимы, по другим источникам неизвестны. В летописце и житии про Павла и Феодосия говорится только то, что они были поставлены архиепископом Ионой (1459—1470) и, не выдержав суровых условий жизни на далеком северном острове, после непродолжительных игуменств один за другим вернулись в Новгород!]

Зато имя Ионы, наиболее раннего из достоверных соловецких игуменов, встречается в 10 актах.120 В последнем издании эти грамоты датированы 1459—1469 гг. Основанием датировки послужило упоминание Ионы в жалованной грамоте новгородского веча Соловецкому монастырю (№ 96). На первом месте в преамбуле этого документа стоит имя архиепископа Ионы, годами святительства которого (1459—1469) и датирован акт. Поскольку игумен Иона, согласно жалованной грамоте, оказывается современником одноименного архиепископа, то все другие акты с его участием получили в ГВНП ту же дату. Сразу же несколько уточним датировку нахождения иа кафедре архиепископа Ионы. Он умер 5 ноября 1470. г.121 Следовательно, дата жалованной грамоты— 1459—1470 гг./

Полагаем, что остальные соловецкие грамоты с упоминанием игумена Ионы не обязательно должны датироваться 1459— 1470 гг., ведь Иона мог быть настоятелем и раньше, и позднее указанного хронологического промежутка. Мы имеем право утверждать лишь, что в какой-то определенный момент между 1459— 1470 гг. на его имя вече выдало грамоту Соловецкому монастырю. Существуют аргументы в пользу того, что Иона был игуменом в 1470-е гг. Прежде всего попытаемся датировать данную Марфы Борецкой и ее сына Федора Исаковича Соловецкому монастырю, во главе которого тогда стоял игумен Иона  (№ 307).

Обращает внимание факт отсутствия в данной имени старшего сына Борецкой Дмитрия Исаковича. Объяснение этому находим в конце документа, где монастырь за полученную землю обязан ставить «обед на Дмитриев день», т. е. поминать Дмитрия Исаковича. Вполне очевидно, что грамота была составлена позднее 24 июля 1471 г., когда после Шелонской битвы захваченный в плен посадник Дмитрий Борецкий но приказу Ивана III был обезглавлен. К аналогичному выводу пришел и В. Л. Янин.

При этом данная № 307 не могла быть составлена позднее 26 ноября 1475 г, этот день Федора Борецкого вместе с некоторыми другими новгородскими боярами «поймали» по распоряжению и закованным в кандалы отправили вМоскву. Федору уж но суждено было вернуться в Новгород: он умер в заключении. Таким образом, данная Борецких написана позд-Ное 2/i мюля 1471 г., но ранее 26 ноября 1475 г., а значит, игуменство Ионы продолжалось в 1470-е гг. Следует обратить внимание, что все сохранившиеся в подлинниках данные и купчие Соловецкого монастыря с упоминанием Ионы (за исключением № 305) 125 скреплены свинцовыми печатями, которые, на наш взгляд, совершенно справедливо отнесены В. Л. Яниным ко времени архиепископа Феофила 126 (1471 — 1480).

В связи с установлением факта игуменства Ионы при архиепископах Ионе и Феофиле возникает вопрос: когда же был настоятелем Зосима? Житие определенно отвечает на него: Зосима был поставлен в игумены новгородским архиепископом Ионою в 1452 г., а умер 27 апреля 1478 г.127 Нетрудно увидеть здесь явную ошибку: Иона не был владыкой в 1452 г., а стал им в 1459 г. В том случае, если составитель жития допустил ошибку в дате, написав неверно десятки, то против рукоположения Зосимы в 1462 г. свидетельствуют только что рассмотренные акты, согласно которым на рубеже 60—70-х гг. игуменствовал Иона, а также само житие, относящее к 1478 г. смерть Зосимы в звании игумена. В 1472 г. архиепископом был уже не Иона, а Феофил.

I Изложенные факты позволяют сделать два предположения. Либо, как пишет В. Л. Янин, «игуменство Зосимы представляет собой, по всей вероятности, только тенденциозный факт агиографии, но не факт истории»,128 либо Зосима был игуменом в 1470-е гг., т. е. после игуменства Ионы и в период архиепископства Феофила. В пользу первого предположения говорит явная недостоверность сведений о поставлении Зосимы в игумены в 1452 г. архиепископом Ионой. Второе же предположение не противоречит сведениям, полученным из актов, и времени смерти Зосимы — в апреле 1478

Согласно житию Савватия и Зосимы, преемником Зосимы в апреле 1478 г. стал Арсений. По-видимому, это соответствует истине, поскольку в списке XVII в. до пас дошла данная «каянской рати» Соловецкому монастырю на колокол (.№327), которая в ГВНП датирована в целом XV в. — в ней игуменом назван именно Арсений.

Источники молчат о походе в западную Финляндию, к Каяну морю (Ботническому заливу). Тем не менее грамота должна быть датирована апрелем 1478 г. — не позднее февраля 1479 г., поскольку игумена Арсения сменил Феодосии, который был настоятелем уже в феврале 1479 г.129 Возможно, впрочем, что Арсений игуменствовал совсем недолго и уже в 1478 г. его сменил Феодосии.

Феодосии, помимо данной № 327, упомянут еще в пяти актах, причем два из  них скреплены свинцовыми печатями  архиепископа Феофила, оформлены совершенно одинаково и написаны одним полууставным, близким к скорописи почерком. Это данная Онцифора Есипова (№ 318) и данная Терентия Яколя.130 Тексты обеих грамот заканчиваются одинаково: «А на то послух печать . дому божий святей Софии и архиепископа владыки Феофила». Эта формула дает возможность датировать оба акта 1479 г., не позднее   19  января   1480  г.,   когда     архиепископ   Феофил   был «пойман» и отправлен в Москву.

Еще две грамоты игумена Феодосия (№ 233 и 317) написаны на бумаге и скреплены восковыми печатями. Видимо, их следует датировать временем после ареста архиепископа Феофила, около (но не ранее) 1480 г. Еще одна данная с именем игумена Феодосия известна в списке (№ 222) и может быть датирована временем около 1479—1480 гг.

Шесть соловецких актов (№ 299—303, 320) полностью совпадают по оформлению. В последнем издании грамоты № 299— 303 датированы игуменством Ионы (1459—1469), который упомянут во всех актах, а № 320 — в целом XV в. Все шесть грамот дошли до нас в пергаменных подлинниках. Пергамен ровно обрезан, имеет узкие поля. В начале всех грамот нарисован крест, а в конце — монограмма писца ~: почерк один и тот же, уверенный прямой полуустав, близкий к уставу. Все они скреплены свинцовыми круглыми печатями наместника архиепископа Феофила.131 Заметим, что во всех актах упомянуты участки на р. Выг, «у Золотца». Точно так же был, судя по фотографии, оформлен и подлинник грамоты № 304, ныне утраченный, но еще в 1911 г. экспонировавшийся наряду с другими привезенными из Соловецкого монастыря актами на выставке XV Археологического съезда в Новгороде.132 Почти во всех грамотах упомянут игумен Иона (кроме № 304 и 320), что позволяет датировать грамоты 1472—1477 гг. (Феофил хиротонисан в Москве 15 декабря 1471 г., а в 1478 г., по-видимому, соловецкими игуменами были сначала Зосима, а затем Арсений). Грамоты, скорее всего, написаны монастырским писцом, опытным в переписывании книг, на что указывает почерк.

К 1472—1477 гг. относится и данная Федосьи Харитоновой Соловецкому монастырю (№ 298), которая тоже адресована игумену Ионе и скреплена печатью наместника архиепископа Феофила. Федосья Харитонова дарит монастырю свою долю в участке, приобретенном по купчей № 297 неким Кириллом и его сыновьями Харитоном, Федотом и Степаном. Вдовой Харитона и является Федосья. Купчая № 297 составлена значительно ранее данной № 298, поскольку ко времени составления данной умерли Кирилл, его сын Харитон и дети последнего — Дементий, Федор и Илья. И хотя купчая № 297 скреплена такой же печатью, как и данная № 298, можно предположить, что она первоначально не имела печати, а была ею скреплена одновременно с данной. Такой же печатью наместника архиепископа Феофила скреплены уже упоминавшиеся данная № 318 и данная Терентия Яколя, а также духовная Григория Ивановича (№ 328). Духовная, судя по печати, относится к 1472—1479 г. Впрочем, если предположить, что упомянутый в завещании «духовный отец» Григория Ивановича, «поп Феодосии, служитель Святаго Спаса» — это будущий соловецкий игумен, то дата грамоты № 328 - 1472-1478 гг.

Купчая № 296, отнесенная в ГВНП ко времени не позднее 1459 г., написана ранее купчей № 302, датированной нами 1472—1477 гг.133 Согласно купчей № 296, Иван, Денесья и Максим Менуевы дети купили участок на берегу Белого моря и по рекам, впадающим в море с запада. По купчей № 302 Соловецкий монастырь покупает у Фомы, сына Максима Менуева, его долю в участке, унаследованную от отца. Наиболее вероятная дата купчей № 296 — середина XV в.134

} Пять актов, в которых Соловецкий монастырь не упоминается, но относящихся к участкам, позднее оказавшимся в составе Соловецкой вотчины (поэтому акты и хранились в монастырском архиве), полностью совпадают по оформлению: № 286, 287, 290, 291,  322.  Эти грамоты сохранились в  подлинниках.  Они написаны на бумаге без водяных знаков, ровно обрезанной, без полей. Почерк везде один — поздний устав. Все грамоты имеют отверстия, через которые в свое время были привешены свинцовые печати, а грамота № 291 имеет отверстие и, кроме того, скреплена восковой печатью,]

Купчие № 286 и 287 датированы в ГВНП 1419/20 г., потому что покупателем в них выступает посадник Офонос Есифович, упомянутый в летописи под этим годом. Грамота № 290 датирована не позднее 1447 г., так как в ней упомянут тысяцкий Дмитрий Васильевич (Глухов), получивший посадничество около 1448 г. Грамота № 291 датирована 1448—1458 гг., поскольку в ней действует тот же Дмитрий Васильевич, но уже в ранге посадника. Наконец, грамота № 322 отнесена в целом к XV

Нетрудно заметить, что разнобой в датировках достигает четырех десятилетий. Полагаем, что это невозможно, ибо грамоты оформлены совершенно одинаково, а значит, близки по времени составления. Из датировок наших пяти актов наиболее обоснованными представляются даты грамот №. 290 135 и 291. Действительно, тысяцкий Дмитрий Васильевич получил посадничество около 1448 г. и был посадником еще в 1456 г.,136 в то время как об Офоносе Есиповиче мы знаем лишь, что он был посадником в 1419/20 г.13^ Думается, нет препятствий, чтобы предположить, что Офонос Есифович действовал и в более поздние годы. Такое предположение согласуется с датами грамот № 290 и 291. Полагаем, что грамоты № 286 и 287, а также № 322 следовало бы датировать серединой XV в.