История и археология

И. В. Волков

Амфоры — это особенный вид изделий, назначение которого и общие закономерности распространения уже давно установлены археологами, преимущественно античниками.

1. Амфора предназначалась для перевозки вина (в значительно меньшей мере — растительного масла) морским транспортом.

2. Массовое производство амфор поэтому появляется в районах товарного виноделия (или производства растительного масла).

3. Производство этой тары почти всегда находилось под контролем государства.

4. Вторичное использование амфор (для хранения и черпания воды и других жидкостей) в областях потребления импортного вина было непродолжительным.

Отклонения от этих правил были настолько немногочисленными, и с ними связано настолько малое количество находок, что при начальном общем анализе этими отклонениями можно пренебречь.

Византийское вино в домонгольское время регулярно поступало на территорию Древней Руси. Новгород, несмотря на отдаленность от источников этого продукта, не был исключением. Находки фрагментов амфор в культурном слое этого города фиксируются и берутся как индивидуальные находки. За время раскопок в Новгороде собрана коллекция приблизительно из 3000 фрагментов, часть из них отреставрирована, что дает представление о форме сосудов. Большая часть находок происходит с Неревского (около 447 фрагментов) и Троицкого (около 1800 фрагментов). Поскольку находки имеют относительно точные дендрохронологические даты, их анализ позволяет выявить некоторые закономерности не только в поступлении вина в Древнюю Русь, но и получить ценную информацию для определения происхождения и эволюции византийских амфор. В X—XIII вв. на территорию Древней Руси поступали четыре основные группы амфор. Остальные группы исключительно редки.

1. «Трапезундская» группа. Амфоры этой группы самые многочисленные в Причерноморье после X в. В настоящее время можно говорить об их эволюции в течение IX—XIV вв. Отличительными особенностями формовочной массы являются цвет, примеси слюды и мелких минеральных отощителей (в основном, остроугольные и резкоугольные зерна кварца и полевого шпата), придающих очень устойчивый вид поверхности черепка. Но есть и устойчивые отличия по цвету и составу внутри группы: от ярко-красного до желтого (обычно с небольшим количеством отощителей).

В пределах времени поступления в Новгород амфоры этой группы изменялись по пропорциям и по технологии.    В XI в. тулово полностью вытягивалось из одного куска глины по емкостно-донной программе, а затем вытягивалось горло из дополнительного глиняного кольца    или излишков глины тулова. Ручки в    это время крепились    значительно    ниже венчика. На рубеже XI—-XII вв.    отдельно вытягивается    не только само горло, но и небольшая верхняя часть тулова.

В дальнейшем величина этого верхнего элемента тулова    возрастает  (на внутренней стороне граница    отдельно сформованных частей фиксируется    по   стыковочному   валику,   на внешней — по гладкому поясу без рифления).   Для первой половины XII в. характерны амфоры, стыковочный валик которых расположен выше нижнего прилепа ручек (в это время часто верхний элемент сделан из глины отличающегося от основной емкости состава: с примесью кварцевого песка в концентрации до 25%, фракция — до 2 мм). Около середины XII         в. стыковочный валик опускается ниже уровня   нижнего прилепа ручек. В это же время или несколько раньше появляются два пояса отпечатков от мерной линейки на внутренней поверхности. Только один экземпляр   с Неревского раскопа имеет следы от мерной линейки, расположенные на месте максимального диаметра, а стыковочный шов — чуть выше уровня максимального диаметра  (переход к более поздней технологической схеме).

Происхождение группы не может считаться окончательно определенным. Несколько раз я уже делал обоснование трапезундского происхождения этой группы амфор,1 поэтому его не стоит здесь воспроизводить полностью, а указать лишь на основные доводы. В первую очередь приходится ориентироваться на поведение фрагментов в культурных слоях и на сведения письменных источников о торговле вином. Находки таких амфор в течение всего периода их бытования максимально концентрируются в Причерноморье, следовательно, их источник должен находиться в его пределах или поблизости. К сожалению, большая часть письменных сведений о торговле вином относится к более позднему времени, к XIII —XV вв. В это время почти единственным и очень крупным экспортером вина в Причерноморье был Трапезунд (вернее, вся область Понт).

Такое определение происхождения группы было признано в некоторых публикациях. Известно и одно возражение.2 Однако из самого текста этого возражения видно, что авторы излагают предложенную аргументацию с грубыми фактическими ошибками (возникают сомнения в самом факте чтения текста, на который авторы ссылаются).

Начиная с 1991 г. ведется целенаправленный поиск мастерских по производству амфор на северном побережье Мраморного моря. Турецкая исследовательница Нергис Гюнсенин издала серию статей о своих разведках, раскопках керамических печей и обследованиях района мастерских геофизическими методами.3 Ганос признан ею как раз тем местом, где производили амфоры «трапезундской» группы. Казалось бы, трапезундскую версию происхождения группы можно сразу отбросить. Однако ряд фактов пока не позволяет этого сделать. Во-первых, среди находок из Ганоса нет экземпляров, выходящих за рамки XI в. (преимущественно, его второй половины). Временный приход на это место мастеров при том, что группа существовала и эволюционировала в течение X—XV вв., объяснить по крайней мере трудно. Примечательно, что именно на время бытования амфорных находок из Ганоса приходится сельджукское завоевание, при котором основной поставщик вина для столицы (западная часть Малой Азии) на какой-то период вышел из-под контроля империи, а Трапезунд остался верным. Во-вторых, при исследовании горнов не найдено ни одного образца специфичёского печного припаса для амфор — цилиндрических или усеченно-конических подставок. В-третьих, среди находск нет ничего, что можно достоверно признать браком (ошлакованные и деформированные фрагменты даже в Новгороде не являются редкостью, но это не повод для Обсуждения возможности их местного производства). Как видим, пока нельзя однозначно утверждать, что группа происходила из Трапезундской империи, но и все возражения легко опровергаются. Удовлетворительный ответ можно было бы получить, например, обнаружив в любом месте Трапезунда массовую кухонную посуду с признаками группы.

2. «Триллийская» группа. Амфоры изготовлены на промежуточном этапе РФК-6-7 путем вытягивания на круге по частям с применением неполного монолитного двухэлементного начина. В процессе изготовления сначала вытягивали тулово амфоры от стенок ко дну, затем тулово переворачивали и на его верхнюю часть налепливали глиняное кольцо, из которого вытягивали горло. Примечательно, что схема формовки амфор этой группы оставалась постоянной в течение всего периода их существования. Формовочная масса, из которой изготовлены амфоры этой группы, имеет незначительную примесь крупнодробленого (до 2 мм в поперечнике) шамота в концентрации до 10% и редкие карбонатные включения. Примечательно, что в процессе обжига эти карбонатные включения часто приводили к разрывам на поверхности черепка, а вокруг образовавшихся пор обычно появлялся небольшой ореол иного цвета с четким контуром. В формовочной массе присутствует также небольшое число пор, ориентированных при вытягивании на круге. Цвет черепка красно-коричневый или кремовый с фиолетовым оттенком. Ручки на образцах XII в. сделаны из формовочной массы другого состава — с обильной (до 1/3) примесью навоза. Это говорит о том, что между формовкой основной части сосуда и налепливанием ручек был перерыв во времени и разницу в усадке стремились компенсировать с помощью добавки.

В течение X—XII вв. форма существенно эволюционирует. Ранние образцы — с массивным воротничковым венчиком и ручками (еще без существенных отличий по составу глины), прилепленными к горлу под венчиком; изгиб ручек не поднимается выше уровня венчика. Внешняя поверхность в это время гладкая, за исключением 3—5 рельефных волн рифления на уровне нижнего прилепа ручки, а также рифления у дна. Постепенно ручка    приближается    к воротничку венчика, затем сливается с ним. К первой половине XII в. относятся образцы, у которых венчик становится не воротничковым, а раструбным, широкое рифление в это время распространяется на 2/3 внешней поверхности тулова сверху. С середины XII в. «трилийские» амфоры приобретают более стройные пропорции, мелкое гребенчатое рифление покрывает 3/4 внешней поверхности тулова сверху, ручки крепятся к венчику с валиком снаружи и резко поднимаются над ним.

Но численности эта группа весьма представительна, хотя и уступает «трапезундской» приблизительно в 4 раза на материалах Неревского раскопа и приблизительно в 6 раз на материалах Троицкого. (В Новогрудке разрыв в их численности больше — 1:Ш).4 ^ приблизительно таким же в целом соотношением мы сталкиваемся на памятниках Северного Причерноморья. Идентификация экспортера может быть проведена по уже использованной для «трапезундской» группы схеме. Поступление этих амфор в Северное Причерноморье продолжалось и в золотоордынское время, но численное соотношение с «трапезундской» группой стало значительно меньшим — приблизительно 1; 100 (другая керамическая винная тара в это время стала представлена еще хуже). Следующим по распространенности после трапезундского в XIII—-XIV вв. было вино из Триллин (на южном берегу Мраморного моря — Triglia, совр. Тирилье).5 Поскольку в XI—XIll вв. амфоры этой группы были распространены в Причерноморье значительно шире, чем за его пределами,6 следует признать, что самый вероятный их источник — это Триллия. Впрочем, очевидна недостаточность источников для окончательного вывода. С этим прекрасно согласуется тот факт, что после падения Константинополя, импорт этой группы керамики в Северное Причерноморье резко сократился (если не прекратился вообще).

Яркую картину этого дают собственно материалы из Новгорода. Однако гистограммы распределения фрагментов амфор с Неревского раскопа по двум основным группам (рис. 6) однозначно указывают на то, что амфоры «триллийской» группы перестали поступать в Новгород на один ярус раньше, чем амфоры «трапезундской». До 16 яруса (1197 г.) их количество постепенно возрастало, а в 15 резко сокращается. Следовательно, это должно было произойти в самом начале XIII в. Естественно, напрашивается вывод о том, что это связано с падением Константинополя в 1204 г. и временной нестабильностью в Проливах, а также с ущемлением интересов греческих торговцев, подчиненных Никее. (То, что на поступлении в Северное Причерноморье амфор «трапезундской» группы практически не сказались последствия IV крестового похода, служит еще одним аргументом в пользу их происхождения из Понта).

Требует объяснения еще один факт в распределении амфор «триллийской» группы по ярусам Неревского раскопа. В несоответствии с общим соотношением между фрагментами основных групп находятся показатели ранних ярусов вплоть до 22-го (1076 г.). До этого времени «триллнйская» группа или является самой многочисленной, или сопоставима по количеству с «трапезундской». С 21 яруса (1096 г.) это соотношение меняется на 1:10 и в дальнейшем не претерпевает кардинальных изменений.

Бросается в глаза хронологическая близость этого перелома с битвой при Манцикерте и последующим завоеванием сельджуками большей части Малой Азии (Трапезунд с областью Понта в это время остался верным империи). Это должно свидетельствовать о том, что экспортер амфор «триллийской» группы попадал на территорию, захваченную сельджуками, сильно пострадал от них, но затем вернулся в состав империи.

3. Группа клейма SSS. Эта группа немногочисленна, причем настолько, что она не попала ни в одну отечественную обобщающую работу по амфорам, а по отдельным публикациям практически не может быть узнана. Единственное клеймо на амфоре этой группы было найдено в Новгороде. Именно оно позволило объединить эти амфоры в группу клейма SSS.7 На всем Троицком раскопе в Новгороде были найдены развалы двух амфор этой группы и отдельные фрагменты, принадлежащие, видимо, еще двум     (общее количество

фрагментов    - 57). Большая часть находок относится к XII в.

Их специфической особенностью является формовочная масса коричневого цвета со значительной, около 1/3, примесью неокатанных зерен и чешуек минерала, более всего напоминающего гидробиотит. Размер частиц — до 1,5—2,5 мм. Имеющиеся фрагменты позволяют говорить о том, что амфоры сделаны по емкостно-донной программе, но каково количество составляющих элементов в настоящее время сказать трудно. Верхняя часть имела полусферическую форму, близкую к «трапезундской», а нижняя — вытянутую коническую. Форма ручек также очень близка к «трапезундской» — верхним концом они прилеплены на венчик, затем поднимаются вверх И после плавного перегиба опускаются на плечико. Верхняя часть (плечико) этих амфор покрыта рифлением специфической профилировки и темно-коричневым ангобом, стекающим полосами на нижнюю часть. Амфорам этой группы присущи морфологические особенности: 1) «треугольное» сечение жгута ручки в месте верхнего прилепа; 2) отрицательный угол наклона ручек рядом с нижним прилепом; 3) специфическая профилировка рифления.

Мне известна только одна опубликованная аналогичная амфора из отечественных коллекций8 и одна из зарубежных.9 В музейных причерноморских коллекциях удалось обнаружить еще три предмета, достоверно относящиеся к этой группе.

Если допустить, что на эпонимном клейме изображены латинские буквы, то источник придется искать или где-то далеко на западе, т. к. в XII в. левантийские владения итальянцев были еще незначительны, или напротив, на территории государств крестоносцев. В первом случае следовало бы ожидать продолжения и увеличения поставок этой группы в XIV в. Факты иллюстрируют обратное. Общеизвестно, что Восточное Средиземноморье было одним из важнейших поставщиков оливкового масла во всей Романии и Леванте. В раннем средневековье этот район был еще и прославленным экспортером вина.

Местная керамика Палестины "характеризуется большим содержанием кальцита, использованного в качестве отощите-ля.10 Отощитель рассматриваемой группы мог быть определен как кальцит в том случае, если исследователи Палестины обращались за быстрыми определениями к геологам (есть спайность, бурно реагирует с 10% раствором НС1 без нагревания). Однако на самом деле бурную реакцию с НС1 дает сама керамическая масса, а не диагностический минерал.

Плано Карпини в 1247 г. видел в Киеве купцов, которые приехали в Русию из Константинополя через землю татар (т. е. уже после взятия Киева монголами, когда амфорный импорт уже перестал поступать в северо-западные и северовосточные города Руси). «Имена же этих купцов следующие: Михаил Генуэзский, а также и Варфоломей, Мануил Венецианский, Яков Реверий из Акры, Николай Пизанский; это более главные».11 Обращаю внимание на то, что один купец происходил  непосредственно  из  Иерусалимского королевства, а венецианцы и генуэзцы были постоянными посетителями Святой Земли.

Для более позднего времени наблюдения основаны на небольшом количестве фактов. Можно определенно утверждать, что после падения Латинской империи поступление «триллийскнх» амфор в Причерноморье восстанавливается, а группа клейма SSS напротив исчезает. Это исчезновение наиболее резонно связывать утратой крестоносцами палестинских владений (верхняя дата — 1291 г.).

4. Группа маломерных желтоглиняных амфор. В настоящее время невозможно построить ее эволюционный ряд, хотя допустимо ее развитие вплоть до XIV в. В Новгороде находки весьма однообразны по форме, хотя есть существенные различия в цвете глины. Общее количество — около 98 фрагментов. Поступление этих амфор в Новгород продолжалось вплоть до монгольского нашествия. После завоевания они также продолжали поступать в Северное Причерноморье. Следовательно, их источник должен или лежать в бассейне Черного моря, или попадать во владения латинян и их союзников. Первый вариант предпочтительнее отбросить, т. к. их находки в Причерноморье немногочисленны, а также совершенно не представлен неамфорный ассортимент керамики этой группы. Единичные находки фрагментов таких амфор в золотоордынских городах позволяют обратиться к данным письменных источников XIV—XV вв. Поскольку существуют единичные упоминания об экспорте вина с Хиоса в это время,12 можно выдвинуть зыбкую гипотезу о происхождении группы с этого острова. Однако, надежных фактов для определения происхождения группы почти нет.

В связи с этой группой отмечу еще одну находку, не поддающуюся пока объяснению. В Новгороде была найдена клейменая ручка, по большинству морфологических признаков относящаяся именно к «хиосской» группе, но отличающаяся по составу и плотности формовочной массы.13 Клеймо очень простое — крест в круге. Других находок клейм на амфорах этой группы мне не известно.