Материалы X международной научной конференции 29 мая - 3 июня 2001 г.

Международные отношения

в бассейне Черного моря в древности и средние века

Издательство Ростовского педагогического университета

Г.Т. Квирквелия (Тбилиси)

С момента основания греческих колоний на восточном побережье Черного моря местные общества вступают в разнообразные контакты с греческим миром. В результате этих взаимоотношений в местную среду, преимущественно в руки представителей колхидской элиты, поступают разнообразные изделия греческого производства, в том числе и предметы вооружения.

Наиболее ранним образцом греческого защитного вооружения на территории Колхиды является бронзовая пластинчатая обкладка щита из могильника Красный Маяк в Абхазии (Трапш, 1969, с. 88-89, рис. 29). Она представляет собой изображение орла в состоянии свободного парения, головой влево. Крылья и хвостовые перья распущены, плечи выдвинуты вперед. Крылья делятся на три части, причем перьями покрыты две из них, а одна (плечевая) - гладкая (Рис 1, 1).

М.М. Трапш, исследовавший Красномаяцкий могильник, определил это изображение в качестве пластинчатой части доспехов ассирийского происхождения (Трапш, 1969, с. 183). Также металлической частью льняных или кожаных доспехов посчитал это изделие и Г. А. Лордкипанидзе, причем на том основании, что подобные доспехи не известны на древнем Востоке, и не исключил возможность их изготовления в Колхиде (Лордкипанидзе Г.А, 1978, с. 48-49.). Первым, совершенно верное мнение о функциональном назначении изображения орла высказал Б.Б. Пиотровский, определивший его в качестве обкладки щита, но почему-то посчитавший его скифским изделием (Пиотровский, 1959, с. 245.). По существу его мнение разделили Е.В. Черненко (Черненко, 1967, с. 111.) и Ю.Н. Воронов (Воронов, 1975, с.225-227). Последний автор первоначально несколько колебался в определении места происхождения красномаяцкого орла и считал равно вероятным его связь как с евразийскими степями (т.е. по существу с тем же скифским миром), так и с переднеазиатским регионом, где также были распространены изображения орлов и грифонов с чешуйчатой грудью и многорядовой [35] манерой изображения крыльев (Воронов, 1975, с. 227). Позднее он пришел к выводу, что щит является образцом восточно-греческого импорта и должен быть датирован второй половиной VI в. до н.э. (Воронов, 1981, с. 334-341). К сожалению, это, на наш взгляд, совершенно правильное умозаключение, осталось у него без всякой аргументации

Нам известно лишь очень малое количество подобных изображений орлов из археологических комплексов. Наиболее близким нашему, является фрагментированное изображение орла (в частности, не хватает обоих крыльев) из раскопок Олимпии зимой 1938-1939 г.г., представляющее собой предмет аналогичного функционального назначения.¹⁾ Еще одна интересная находка происходит с острова Самос, где в развалинах архаического святилища были найдены два бронзовых диска, определенные в качестве накладок на щиты, один с изображением орла, а второй - горгонейона (Bushor, 1959, p. 215, fig. 29). Стиль изображения орла очень схож с красномаяцким, хотя в данном случае крылья представлены пятью рядами перьев, а хвост - шестью, что же касается чешуйчатых перьев, то они покрывают как шею, так и все остальное туловище. Этот орел датируется VI в. до н.э. (Рис 1, 2).

Значение подобных изображений хорошо известно в специальной литературе - они представляли собой нечто вроде распознавательных знаков или гербов, помещаемых на поверхности щитов. По мнению Э. Снодграса, подобные эмблемы сближаются по своему функциональному назначению со средневековыми геральдическими изображениями и их первоначальным предназначением была идентификация воинов (Snodgrass, 1967, p. 55; Chase, 1902, pp. 20, 28; Ducrey, 1985, p.54ff). Разнообразные образцы подобных изображений хорошо известны из раскопок в Олимпии (Snodgrass, 1967).

В литературных источниках наиболее ранние упоминания о подобных гербах идут еще от Гомера: изображением Горгоны были украшены щиты Афины²⁾ и Агамемнона,³⁾ а щит Ахилла, изготовленный Гефестом, был покрыт многофигурной композицией.⁴⁾

Чернофигурные вазы архаического периода дают представление о разнообразии вариантов подобных эмблем, в том числе и об изображениях орлов. В качестве наиболее раннего образца следует упомянуть щит, изображенный на Эретрийской вазе конца VIII в. до н.э. (Cook, 1934, p. 168, note 1), хотя в это время подобные щиты очень редки. В последующее время изображения орлов появляются более регулярно, [36] особенно на Халкидских и Коринфских (в том числе на знаменитой вазе Чиги позднего протокоринфского стиля (табл. 1, 6), а также аттических чернофигурных вазах (Greenhalgh, 1973, figs. 36, 51-53, 56, 61, 75; Arias, Hirmer, 1960, Pl. IV; Payne, 1931, р. 95, figs. 29, 34; Proietti, 1980, Tab. VII, XII, XIII; Charbonneaux, Martin, Villard, 1969, Abb. 86; Pflüg, 1988, S. 81, Abb. 18).

Возвращаясь к нашим орлам, следует отметить, что для всех них характерна единая схема изображения - птицы изображены в положении свободного парения, крылья раскрыты, плечи выдвинуты вперед. Во всех известных случаях крыло делится на три части, т.е. полностью совпадает с принципом изображения красномаяцкого орла. Единственная разница состоит лишь в том, что в нашем случае оперение передано двумя рядами, в то время как у чернофигурных орлов плечевая часть покрыта лаком светлого тона, средняя часть передана фоном, а перьями покрыта лишь нижняя часть. Единственным исключением из этого универсального принципа (вместе с самосским орлом) - это олимпийский статер 490 г.г. до н.э., который по всем деталям весьма похож на Красномаяцкого орла.

Однорядовое изображение перьев на крыльях различных существ является весьма характерным признаком для искусства континентальной Греции (Payne, 1931, figs. 10_{2, 4, 5}; 12₁; 29; 15_{4, 5}; 28₁₀; Mingazini, 1971, Pl. CLXVII, = 1/691-69).

Отличаются от вышерассмотренных изображения восточных крылатых фигур. Во-первых, сама схема крыла отличается от греческой, во-вторых, перья здесь изображаются в два, три и более рядов. Плечевая часть пуста или же покрыта чешуей. Таковым является, например, изображение сфинкса с одного из рельефов Каркемиша (Блэк, 1976, рис. 6.), такие же крылья у всех крылатых фигур на пекторали из Зивие (Godard, 1950, pp. 24-29, fig. 10-25), орлиного грифона из дворца Ашурбанипала из Ниневии (Руденко, 1961, рис. 40). На рельефах из Персеполя крылья часто изображаются в четыре ряда, с чешуйчатыми плечами и перьями в три ряда. Так же в три ряда переданы и хвостовые перья (Godard, 1962, p. 112, fig. 43; Porada, 1963, р. 147). Наконец, обязательно следует отметить изображение орла ахеменидской эпохи из Хамадана (Sept roile ans d'art en Iran. Paris, 1962, cat 671, Pl. LXII), помещенное на дне серебряной чаши. Здесь мы имеем типичную греческую схему изображения орла в полете с восточными элементами оформления отдельных деталей.

Несомненна принципиальная близость красномаяцкого орла именно с хамаданским изображением. К этой же группе примыкает и самосский орел. Сочетание греческих и восточных мотивов на предмете греческого [37] происхождения (в данном случае на обкладке щита), было возможно в одном из восточно-ионийских центров. В то же самое время не исключено его изготовление и в одной из ионийских мастерских Северного Причерноморья. О возможности подобного предположения свидетельствует изображение орла на серебряной обкладке горита из второго Семибратнего кургана в Прикубанье второй половины V в. до н.э. (Артамонов, 1966, табл. 113), который по общему хабитусу и элементам оформления похож на орлов из Хамадана, Самоса и Красного Маяка. Таким образом, хотя и нельзя строго конкретизировать место изготовления красномаяцкого орла, влияние восточно-греческой школы проявляется довольно выпукло.

И, наконец, о датировке. Дата, предложенная Ю. Н. Вороновым - третья четверть VI в. до н.э. - не вызывает принципиальных возражений. Единственно сомнительным является столь точная датировка, к тому же ничем конкретно не подкрепленная. Как мы уже имели возможность увидеть выше, единственная прямая аналогия из Олимпии датируется в общих пределах VI в до н.э. Также весьма общая дата предложена и для самосского орла. Что же касается изображений орлов на чернофигурных вазах, то они появляются уже в росписи протокоринфского стиля (650-640 г.г. до н.э.) и продолжают существовать в течение всего VI в. до н.э.

Не дает ключа к решению этой проблемы и инвентарь погребения № 7 Красномаяцкого могильника (два железных наконечника копья и железный нож).

Непосредственно к этому погребению примыкало конское погребение № 8, в состав инвентаря которого входили бронзовые двухчастные удила (Рис 1, 3) и бронзовый колокольчик с изображением двуглавого орла (Рис 1, 4) (Трапш, 1969, с. 80, табл. XXII, 2,5). Но у этих предметов также большой хронологический диапазон бытования. Что касается двухчастных удил этого типа, то они распространены на обширной территории Ирана и Передней Азии (Muscarella, 1988, pp. 213-214; Schmidt, 1957, p. 100, pl. 78, 2, 4; 79, 7, 9) и в основном датируются VII-VI вв. до н.э. (Portratz A., 1966, p. 116). Однако подобные удила обнаружены в погребении из Итхвиси (Колхида) вместе с киликом группы Хаймона второй четверти V в. до н.э. (Рис 1, 5) (Гагошидзе, XXV-B, табл. II, 9). Аналогичные удила найдены также и на афинской агоре, в слое т.н. <персидского мусора> (Куфтин, 1941, с. 61-62, рис. 58 а), т.е. относятся к 480 г. до н.э. К самому началу V в. до н.э. относятся удила из Олинфа, обнаруженные в доперсидском слое южного холма (Robinson, 1941, р. 487, 494, pl. CLXIII). Таким образом, верхняя хронологическая [38] граница подобных удил может быть отодвинута до второй четверти V в. до н.э.

Характерно, что первые импортные изделия, в основном керамика, на могильнике Красный Маяк и на расположенном поблизости могильнике Гуадиху, появляется лишь в середине V в. до н.э. (Квирквелия, 1979, с. 319-320).

Таким образом, мы затрудняемся определить точную дату для красномаяцкого орла и приходиться довольствоваться общими хронологическими рамками 600-450 г.г. до н.э.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Транш М. М., 1969. Труды, т. II. Сухуми.

2. Лордкипанидзе Г.А., 1978. Колхида в VI-II вв. до н.э., Тбилиси.

3. Пиотровский Б. Б.,.1959. Ванское царство. М.

4 Черненко Е. В., 1967. Скифский доспех. Киев.

5. Воронов Ю.Н., 1975. Вооружение древнеабхазских племен в VI-V вв. до н.э. - Скифский мир, Киев.

6. Воронов Ю.Н., 1981. Местное население Северо-Западной Колхиды в VIII-V вв. до н.э. - Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации // Материалы II Всесоюзного симпозиума по древней истории Причерноморья (Цхалтубо 1979 г.), Тбилиси.

7. Bushor E., 1959. Samos 1952-1957. - Neue Deutsche Ausgrabungen in Mittelmeergebiet und im vorderen Orient. Berlin.

8. Snodgrass A. M., 1967. Arms and Armour of the Greeks. London.

9. Chase G. H., 1979. The Shield Devices of the Greeks in Art and Literature. Chicago, (Reprint of the 1902 Edition, Cambridge, Mass.).

10. Ducrey P., 1985. Guerre et guerriers dans la Grèce antique. Paris.

11. Cook J. M., 1934. Protoattic Pottery. - BSA. 35.

12. Greenhalgh P. A. L., 1973. Early Greek Warfare. Cambridge.

13. Arias P.E., Hirmer M., 1960. Tausend Jahre griechische Vasenkunst. München.

14. Payne H., 1931. Necrocorinthia. Oxford.

15. Proietti G. (Ed.), 1980. Il museo nazionalle etrusco di villa Guilia. Roma.

16. Charbonneaux J., Martin R., Villard M., 1969. Das archaische Griechenland. München.

17 Pflüg H., 1988. Korinthische Helme. - Antike Helme. Mainz.

18. Mingazini P., 1971. Catalogo dei vasi della collezione Augusto Castellani, II. Roma. [39]

19 Блэк В.В., 1976. К вопросу об истоках скифо-сарматского зверинного стиля. - Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии, М.

20. Godard A., 1950. Le Trésor de Ziwiyé. Paris.

21. Руденко С. И., 1961. Искусство Алтая и Передней Азии. М.

22. Godard A., 1962. L'art de l'Iran. Paris.

23. Porada E., 1963. Iran ancien. Paris.

24. Артамонов М. И., 1966. Сокровища скифских курганов. Ленинград.

25. Muscarella O. S., 1988. Bronze and Iron Ancient Near Eastern Artifacts in the Metropolitan Museum of Art. New-York.

26. Schmidt E. F., 1957. Persepolis. Vol. II. Contents of Treasury and other Discoveries. Chicago.

27. Potratz A., 1966. Die Pferdetrensen des alien Orient, Roma.

28. Куфтин Б. А., 1941. Археологические раскопки в Триалети. I. Тбилиси.

29. Robinson D. M., 1941. Excavations at Olynthus. Part X. Baltomore.

30. Квирквелия Г. Т. 1979. Местное население в р-не Сухумской бухты в период греческой колонизации // ПГКСВП, Тбилиси.

31. Sept mille ans d'art en Iran. 1962, Paris, cat. 671, Pl. LXII.

32. Гагошидзе Ю. Итхвисское погребение. - Вестник ГМГ. [40]