ЖЗЛ: Жизнь Замечательных Людей

ДАНТЕ

 Биографическая библиотека Ф. Павленкова

Поэма Данте «Божественная комедия».— Письмо Данте к Кангранде, объясняющее название, значение и цель его произведения— Мрачный лес и встреча с Вергилием.—Преддверие Ада: безразличные и бездействовавшие.— Девять кругов Ада.—Чистилище.—Катон Утический.— Четыре предварительные ступени.— Входная дверь в Чистилище и семь его кругов.—Земной Рай и разлука Данте с Вергилием.—Беатриче.—Десять сфер Рая.— Конец странствования

Находясь в изгнании Данте носил в груди своей гнев, желание мести, презрение, общественные и личные тревога, все страсти, могущие волновать сердце человека. Но удары судьбы не сломили его мощного духа, и талант его только выиграл от жестокой школы испытаний. Дыхание бурной, тревожной жизни коснулось его поэзии; оторванный от активного участия в общественных делах, поэт сосредоточился в самом себе, и все поэтические силы его развернулись еще пышнее и ярче. «Божественную комедию», великую свою поэму, Данте написал именно в изгнании. Когда, собственно, были написаны первые песни «Божественной комедии», нельзя точно определить. По разным данным, предполагают, что, вероятно, около 1313 года, после окончания неудачного римского похода Генриха VII. Первые две части поэмы — «Ад» и «Чистилище» — были известны публике еще при жизни их творца, а «Рай» стал известен только после смерти Данте.

Обыкновенно идеи великих поэтических произведений не появляются внезапно и не осуществляются тотчас; мысль о них таится перед тем долго в душе поэта, развивается мало-помалу, пускает корни глубже и глубже, расширяется и преобразуется, пока, наконец, зрелый продукт долгой, незримой внутренней работы не выступит на свет Божий. Так было и с «Божественной комедией». Первая мысль о великой его поэме зародилась, по-видимому, в уме Данте очень рано. Уже «Новая жизнь» служит как бы прелюдией к «Божественной комедии».

В первой канцоне сборника «ангелы просят Бога вернуть им Беатриче, но Бог говорит им, чтобы они еще потерпели немного, пока она побудет на земле с тем, который, потеряв ее, скажет в аду грешникам, что видел надежду блаженных». В этих словах ясное указание на путешествие Данте в Ад. И в конце «Новой жизни» Данте рассказывает о том, что он имел дивное видение, заставившее его решиться не говорить более о Беатриче, по крайней мере до тех пор, пока он не будет в состоянии сделать это более достойным ее образом. «Чтобы достигнуть этого, я занимаюсь наукой, сколько у меня хватает сил. И если Создатель всего сущего захочет, чтобы мою жизнь продлить еще на несколько лет, то я надеюсь сказать о Беатриче то, что никогда еще не было сказано ни о какой другой женщине. И тогда да будет Ему, Богу милостивому, угодно допустить душу мою лицезреть славу своей владычицы». Так писал поэт еще в 1292 году.

Название «Комедии» дал своей поэме сам Данте, а эпитет «Божественная» был добавлен восхищенным потомством уже позже, в XVI столетии, не вследствие содержания поэмы, а как обозначение высочайшей степени совершенства великого произведения Данте. 1 «Божественная комедия» не принадлежит ни к какому определенному роду поэзии: это совершенно своеобразная, единственная в своем роде смесь всех элементов различных родов поэзии.

Сохранилось весьма интересное и довольно объемистое латинское письмо поэта, сопровождавшее посылку ЕМ «Рая» Кангранде делла Скала, где он сам -объясняет значение и содержание своего произведения. Смысл его — разносторонний; прежде всего буквальный, затем аллегорический нравственный, т. е. скрытый внутренний, и потому самая тема поэмы — двойная; первая — буквальная: состояние душ после смерти; вторая — аллегорическая: человек, смотря по тому, чему он подвержен вследствие своей свободной воли, награждается или казнится по справедливости. «Комедией» же Данте назвал свою поэму потому, что «по содержанию начало ее ужасно и печально (Ад), а конец прекрасен и радостей (Рай); как, наоборот, трагедией (Данте назвал «Энеиду» трагедией) называется то произведение, которое начинается спокойно и приятно, а кончается печально и ужасно. Точно так же и в способе выражения различаются они между собой тем, что трагедия — торжественна и величава, а комедия — смиренна и беспритязательна, причем язык ее народный, «volgare», на котором разговаривают между собой и женщины».

Цель поэмы — освободить живущих на земле от состояния греховности и привести на путь к блаженству.

Итак, «Комедия» Данте заключает в себе, в форме аллегорического видения загробной жизни, нравственно-религиозную мысль с поучительной целью. Эту же нравственно-религиозную мысль, а именно освобождение души от греховности и земных уз, встречаем мы в виде основной мысли народной религиозной поэзии, предшествовавшей Данте. Народные поэты того времени, Фра Йко-поне, Джаколико и др., пробуждали души от суеты земной, обращали их к вечному, повествуя о чудесах, рассказывая легенды, описывая Страшный суд, ужасы ада и блаженство рая. Это был самый действенный и популярный путь достичь цели яоучекйя и исправления. Великий вопрос того времени был вопрос о будущей ЖЙЗЯИ, которая начнется, когда кончится суетное земное существование, считавшееся лишь подготовлением ко второй, лучшей жизни. Естественной формой этой литературы было видение, которое срывало покров с загробного мира и дозволяло человеческим взорам вникать в его тайны. Существовали легенды о видениях воскресшего Лазаря, апостола Павла и множество других, из которых самыми значительными и распространенными в XII веке были три загробных видения ирландского происхождения, именно: «Путешествие св. Прандануса с его монахами», «Чистилище св. Патриция» и «Видение Тундалуса». Со счастливым вдохновением гения Данте зыб-рал именно из народного материала религиозной поэзии изображения загробного мира, как внешнюю оболочку для своих отвлеченных идей, для «высокой фантазии», как он называет свою поэму. Многочисленные сказания о загробных странствованиях, о видениях неба и ада нашли свое высшее художественное выражение в «Божественной комедии». Данте внес систему в нестройную смесь образов; эта система навеяна учением церкви и еще в большей степени учениями Аристотеля и Цицерона. Вообще в поэзии Данте видения играют большую роль. Первый его сонет заключал в себе видение; в прекрасной канцоне, где он говорит о своем предчувствии смерти Беатриче,™ тоже видение; и, наконец, видение и в «Божественной комедии»; Но народ понимал такие легенды и предания в буквальном смысле: он думал, что душа расставалась с телом и действительно видела все то, о чем шел рассказ. В таком смысле народ понимал даже и поэму Данте, на что указывает, между прочим, анекдот Боккаччо о тех двух женщинах в Вероне, которые, видя проходившего мимо них Данте, обменялись по этому поводу следующими словами: «Посмотри, вот тот, который спускается в ад и, возвращаясь оттуда, когда пожелает, приносит весть о пребывающих там грешниках». Другая возразила: «Должно быть, ты права: посмотри, как борода его курчава, и лицо его черно от дыма и копоти адского огня». Если народ и толковал так поэму, то намерение поэта, как мы знаем, было, конечно, иное. Для него нет истинной поэзии без более глубокого смысла, без нравственного и философского содержания, скрытого под аллегорией. Истина, облеченная в красивые образы,— вот как Данте определяет поэзию. Он выступает в своей поэме реформатором, апостолом, учителем заблудившегося человечества, которое он желает вести к блаженству. Цель эта доказывается не только ярким выставлением на вид последствий пороков и добродетелей, но и несомненными словами; например, апостол Петр в 27-й песне «Рая», после пламенной речи против вырождения папства, поручает поэту при возвращении его на землю «отверзнуть уста и не скрыть ничего из того, чего он от него не скрыл». Беатриче в «Чистилище» говорит поэту: «Наблюдай хорошенько и перескажи все виденное тобою людям, живущим тою жизнью, которая есть дорога к смерти». А раньше, в 17-й песне «Рая», когда предок поэта предсказывает ему изгнание, и Данте говорит, что в таком случае вдвойне важно сообщить миру то, что он узнал во время своего загробного путешествия по трем царствам, так как многим высказанное им покажется весьма жестоким, Кач-чагвида отвечает: «Все равно, расскажи все, что ты видел, и этим заставь людей почесать те места, где у них болячки. Если слова твои и покажутся сначала непереваришлми, все же содержащаяся в них пища, раз проглоченная, дарует жизненное питание... Крик, который ты испустишь, будет подобен ветру, поражающему самые высокие вершины».

«Божественная комедия» состоит из ста песен и заключает в себе 14 230 стихов.

В середине жизненного пути, т. е. в 35 лет (таким образом, время видения отнесено поэтом к году его приоратства, в 1300 г.), рассказывает Данте, заблудился он в жизненном лесу. Поэт заснул и не может дать себе отчета, как он попал в этот дикий, мрачный и непроходимый лес. «В испуге решается он выбраться оттуда. Перед ним подошва горы, вершина которой озарена лучами восходящего солнца. Данте собирается подняться по пустынной крутизне и направляется к горе. Пантера, затем лев и, наконец, волчица — особенно последняя,— пересекая ему дорогу, наполняют его сердце смертельным страхом, так что он спешит вернуться в темную долину. Тут является ему образ человека или, вернее, легкой тени: это Вергилий, тот Вергилий, который был для Данте величайшим поэтом древности, учителем и наставником. Данте обращается к нему с мольбой, и Вергилий поучает его, говорит ему о вредных свойствах волчицы и о злом ее нраве, о том, что она причинит еще много вреда и несчастий людям до тех пор, пока не явится гончий пес, «veltro», который прогонит ее обратно в Ад, откуда зависть сатаны напустила ее на мир. Затем Вергилий объясняет поэту, что для выхода из этих дебрей надо избрать другой путь, и обещает провести его через Ад и страну раскаяния к вершине солнечного холма, «где встретит тебя душа достойнее меня; ей передам я тебя и удалюсь», заканчивает он свою речь. Но Данте колеблется, пока Вергилий не сообщает ему, что его послала Беатриче. Теперь поэт следует за Вергилием, наставником и руководителем своим, до порога Земного Рая и спускается с ним в Ад, где читает над вратами страшную надпись: «Lasdate ogni speraaza voi quentrate» («Оставьте, входящие сюда, всякую надежду»). Тут, в преддверии Ада, в беззвездном пространстве слышен плач и стенания,— тут страдают люди «ничтожные на земле», те, которые не грешили и не были добродетельны, безразличные, тот печальный род, что жил «без хулы и славы бытия». В числе их к папа Целестин V, который «из низости великий дар отверг», т. е. отрекся от папской тиары благодаря проискам своего преемника Бонифация VIII, а также и «недостойные ангелы, которые, ке изменив Богу, не были его верными слугами и помышляли только о себе». Мука этих «безразличных» людей состоит в беспрерывном терзании их крылатыми насекомыми. Но главное страдание их — сознание собственного своего ничтожества: их отвергли навсегда «Господь и враг, ведущий с ним раздоры».

Переправившись через Ахерон, Данте со своим наставником вступает в первый круг Ада. Тут — «глубокая скорбь без мучений», так как здесь находятся люди добродетельные, но непросвещенные христианством, жившие до пришествия Христа. Они осуждены на «вечное желание, не освежаемое надеждой». Отдельно от них, за окруженной семью стенами и защищенной прекрасной рекой башней, в которую ведут семь ворот,-— местопребывание, среди зелени и при свете солнца, прославившихся поэтов, ученых и героев древности. Тут и Вергилий, и вместе с ним Гомер, Гораций, Овидий, Лукан, составляющие особый кружок, а дальше, на цветистом лугу, Данте видит Энея, Цезаря, Аристотеля, Сократа, Платона и др.

Второй круг Ада — область, где трепещет сам воздух. Вход в него сторожит Минос, «всех прегрешений ведатель»; он исследует грехи у входа и отсылает грешников, смотря по их проступкам, в подобающий им круг. Здесь слышен плач, здесь полное отсутствие дневного света, «будто пораженного немотою». В этом круге казнятся увлекавшиеся чувственной любовью, и муки их — беспрерывное кружение в адском вихре. Данте видит здесь Семирамиду, Клеопатру, Елену, Ахиллеса и др. Он встречает здесь Паоло и Франческу да Римини, и трогательный рассказ последаей о ее любви и несчастии так поражает его, что он падает без чувств.

Вихрь второго круга производит вечный дождь, смешанный с градом и снегом; в воздухе стоит зловоние — это третий круг.

Тут подвергаются наказанию обжоры, и вдобавок ко всему их терзает Цербер, «зверь свирепый, безобразный», который, «хватая злых, сдирает с них кожу».

В четвертом круге помещаются расточители, любостяжатели и скряги; они катят огромные тяжести, сталкиваются, осыпают друг друга бранью и снова принимаются за ской тяжелый труд.

Ливень третьего круга образует поток, который в пятом круге разливается в озеро стоячей воды и образует смрадное болото Стикс, j окружающее адский город Дит. Тут мучаются гневные; они бьют друг друга ногами, головой, грудью и разрывают зубами, а завистливые погружены в болотную тину и постоянно в ней захлебываются. У окраины болота возвышается башня, на вершине которой являются три фурии и показывают Данте голову Медузы, чтобы превратить его в камень. Но Вергилий охраняет поэта, закрывая ему глаза рукой. Вслед за тем слышен гром: сухими подошвами по смрадному болоту проходит через Стикс посланник неба. Вид его укрощает демонов, и они беспрепятственно впускают Вергилия и Данте в ворота адского города Дита.

Окрестности этого города составляют тестой круг. Тут перед нами обширные поля, «усеянные скорбью и жесточайшими муками», и всюду со всех сторон открытые могилы, из которых змеится пламя. В вечном огне горят здесь материалисты, проповедовавшие о смерти духа вместе с телом, сомневавшиеся в бессмертии души, а также еретики и распространители ереси.

Вдоль крутого обрыва поэт и его вождь подходят к пропасти, из которой несутся нестерпимые смрадные испарения и которая охраняется Минотавром. Это седьмой круг, предназначенный для пытки виновных в насилии; у него три подразделения. В первом, изображающем собою широкий ров, наполненный кровью, погружены «сильные земли», посягавшие на жизнь и на достояние людей, тираны и вообще убийцы, провинившиеся в насилии против ближнего. По берегу рза бегают взад и вперед центавры, вооруженные луками, и пускают стрелы в того, кто подымается из кровавых волн больше, чем дозволяет степень его грехов. Во втором подразделении седьмого круга наказываются виновные в насилии против самих себя, т. е. самоубийцы. Они превращены в ядовитые и сучковатые деревья с листьями не зеленого, а какого-то серого, мрачного цвета. В ветвях их свили себе гнезда отвратительные Гарпии, которые рвут и едят их листья. Этот страшный лес — лес несказанной скорби — опоясывает степь, покрытую горючими и сухими песками,— третье подразделение седьмого круга. Медленно, но безустанно падает здесь огненный дождь. Тут место казни грешников, виновных в насилии против Бога, отвергавших в своем сердце святое имя его и оскорблявших природу и ее дары. Одни из грешников лежат распростертые, другие сидят скорчившись, третьи беспрестанно ходят, причем без отдыха «мечутся их бедные руки туда и сюда, отбрасывая от себя беспрестанно падающие на них огненные капли». Здесь поэт встречает своего учителя Брунетто Латини. Следуя по этой степи, Данте и Вергилий доходят до реки Флегетон, волны которой страшно багрового, кровяного цвета, а дно и берега — совершенно окаменели. Она течет в нижнюю часть Ада, где и образует Коцит, ледяное озеро Джудекки. Вода ее, равно как и воды других адских рек, получает начало от слез статуи Времени, воздвигнутой из различных металлов и возвышающейся на острове Крит.

Но вот и восьмой круг. Путники наши спускаются туда на Герионе, олицетворении обмана и лжи, крылатом чудовище, которое по легенде привлекало к себе в дом чужестранцев дружескими словами и потом убивало их.

Восьмой круг называется «злыми рвами»: их — десять; здесь наказываются разного рода обманы. В первом из этих рвов рогатые демоны (заметим, что это единственное место, где черти у Данте являются рогатыми) беспощадно бичуют обольстителей. Во втором вопят и стонут льстецы, безвыходно погруженные в жидкую, смрадную грязь. Третий ров занимают симонисты, торговавшие святыми вещами и обманывавшие этим суеверно-невежественных людей. Грешники этой категории страшно мучаются: они уткнуты головами в отвратительные ямы, ноги их торчат кверху и беспрестанно со-жигаются пламенем, Сюда помещены поэтом многие папы, в том числе Николай III, и здесь же приготовлено место Бонифацию VIII. В четвертом рве вдут молча и со слезами люди, у каждого из которых повернуты лица к спине, вследствие чего они должны пятиться назад, потому что не могут ничего видеть перед собой. Это — волхвы, прорицатели и т.п.: «за желание слишком далеко видеть вперед они смотрят теперь назад и движутся вспять». Взяточники, продажные люди, помещены в пятом рву, где они погружены в озеро кипящей смолы. В шестом казнятся лицемеры. Окутанные в монашеские рясы, снаружи ослепляющие позолотой, а внутри свинцовые и невыносимо тяжелые, с такими же капюшонами, свисшими над глазами, молча и плача ходят они тихими шагами, как в процессии. Седьмой ров, где мучаются воры, весь наполнен страшным количеством змей, между которыми бегают в ужасе взад и вперед грешники. Руки у них связаны змеями за спиною; змеи впиваются им в бедра, клубятся у них на груди и подвергают их разновидным превращениям. В восьмом рву носятся злые и фальшивые советники, заключенные в пожирающие их огненные языки. Казнящийся здесь Улисс, пустившись в открытый океан, проник далеко, но буря разрушила его корабль и потопила его со всеми товарищами. В девятом рву помещены сеятели соблазна, раскола, всяких раздоров, политических и семейных. Демонт вооруженный острым мечом, подвергает их страшным и разнообразным рассечениям; но раны тотчас заживают, тела подвергаются новым ударам — и нет конца этим прометеевским мукам. Но вот и последний, десятый ров восьмого круга: тут мучаются люди, посягавшие на различные подлоги; они покрыты страшными язвами, и ничто не может уменьшить и унять бешенство их чесотки.

Ад кончается. Вергилий и Данте подошли к мрачному тесному колодцу, стены которого поддерживаются великанами. Это дно вселенной и вместе с тем последний —• девятый — круг Ада, где карается высшее человеческое преступление — измена. Круг этот изображает собою ледяное озеро, состоящее из четырех частей: Каины, Антеноры, Толомеи и Иудаины. В Каине (от Каина) помещены изменившие близким и родственникам, посягнувшие на жизнь этих последних. В Антеноре,— названной так по имени троянца Анте-нора, подавшего неприятелям совет ввести в Трою деревянного ко-НЯз—мучаются изменники отечеству, в их числе и Уголино, помещенный сюда за предательскую сдачу крггости, грызет голову своего врага, архиепископа Руджери, умертвившего его и его детей голодом. В Толомее (по имени египетского царя Птолемея, пригласившего однажды к себе на обед якобы друзей и умертвившего их) терзаются изменники друзьям. Они уткнуты в лед головами; «пролитые ими слезы замыкают исход другим слезам, и горе отливает назад и увеличвает истому, потому что первые слезы замерзают и подобно хрустальному забралу завешивают впадины глаз». Наконец, в четзертом отделе девятого круга, в Иудаине, казнятся изменники против Христа и высшей государственной власти. Тут резиденция Сатаны, «владыки царства скорби», создания «некогда столь прекрасного». Он до половины груди погружен в лед. У него три лица и шесть громадных крыльев, двигая последними, он производит ветер, который леденит воды всего девятого круга. Каждым ртом своих трех лиц он дробит по одному грешнику. Строже всех казнится Иуда, предавший Христа, затем Брут и Кассий, убившие Цезаря.

По шерсти Люцифера Вергилий и Данте спускаются к центру земли, а отсюда начинаю» подниматься вверх по расщелине. Еще немного, и они вне страшного царства тьмы; над ними снова засверкали звезды. Они у подножия горы Чистилища;

«Чтобы поплыть с этой минуты по лучшим водам, ладья моего гения распускает паруса и оставляет за собою столь бурное море».

 Такими словами начинается вторая часть поэмы, и тут же чудесное описание рассвета, составляющее разительный и высокохудожественный контраст с картиною тьмы при вступлении в Ад.

Чистилище представляет вид горы, подымающейся все выше и выше и опоясанной одиннадцатью уступами или кругами. Стражем Чистилища является величавая тень Катона Утического — тип свободы духа, внутренней человеческой свободы в глазах Данте. Вергилий просит сурового старца, во имя свободы, бывшей столь драгоценной для него, что ради нее он «отказался от жизни», указать путь Данте, который ходит всюду, отыскивая свободу. Воздушная лодка, управляемая светлым ангелом, «на челе которого начертано блаженство», привозит души к подножию горы. Но прежде, чем проникнуть собственно в Чистилище, надо пройти как бы преддверие в него — четыре предварительные ступени, где пребывают души ленивых и нерадивых, желавшие покаяться, сознавшие свои заблуждения, но все откладывавшие покаяние и так и не успевшие совершить его. Узки и круты лестницы, ведущие с одной ступени на другую, но чем выше поднимаются наши путники, тем для них легче и легче восхождение. Ступени пройдены; Данте — в чудесной долине, где души, очищающиеся в ней, поют хвалебные гимны. Два ангела сходят с неба с пламенными мечами, острия которых обломаны,™ указание на то, что здесь начинается жизнь милосердия и прощения. Их крылья и одежды зеленого цвета — цвета надежды. После того заснувший Данте просыпается у ворот Чистилища, где стоит ангел с обнаженным и блестящим мечом. Острием зтого меча он пишет семь раз Р (peccato —- грех) на лбу Данте, впуская его таким образом в Чистилище уже не в виде пассивного лица, как в «Аде», но в виде лица активного, которому тоже потребно очищение. Дверь открыта. Вергилий и Данте входят при звуках гимна. «Ах, как эти ворота не похожи на адские! — восклицает Данте,— Сюда входят при звуках пения, туда — при страшных воплях».

Собственно Чистилище состоит из семи кругов: в каждом очищается один из семи смертных грехов. Гордые двигаются, сгибаясь под тяжелой ношей. Завистливые, с мертвенным цветом лица, опираются один на другого, и все вместе прислонены к высокой скале; они одеты в грубые власяницы, их веки сшиты проволокой. Гневные бродят в непроницаемом мраке и густом смрадном дыме; ленивые беспрерывно бегают. Скупые и расточительные, имевшие привязанность лишь к земным благам, лежат на земле ничком, со связанными руками. Обжоры, страшно худые, с бесцветными глазами, испытывают муки Тантала: они ходят около дерева, обремененного сочными плодами и раскинувшего ветви над свежим источником, падающим с высокой горы, и терпят при этом голод и жажду. Увлекавшиеся чувственной любовью искупают свой грех в пламени, которое, исходя из горы, обдает их своими языками, отбивается обратно ветром и снова беспрерывно возвращается. На каждой новой ступени Данте встречает ангела, который концом крыла стирает одно из напечатанных на его лбу Р. С гордыми и он шел согбенный под тяжелой ношей, и вместе с увлекавшимися чувственной любовью проходил пламя.

Данте и Вергилий достигли наконец вершины горы, осененной прекрасным, вечно зеленеющим лесом. Это Земной Рай. Посреди леса текут из одного и того же источника, но направляясь в разные стороны, две реки. Одна течет налево: это — Лета, река забвения всего дурного; направо — Эвноя, напечатлевающая все доброе и хорошее навсегда в душе человека. Вергилий, исполнивший свою задачу, доведший поэта до Земного Рая, до Эдема, прощается тут с ним. Здесь, в Эдеме, где все дышит истиной, невинностью и любовью, происходит встреча поэта с Беатриче. Его купают в Эвное, откуда он возвращается, «как новое растение, которое только что переменило свою листву», чистый и совершенно готовый вознестись к звездам.

И вознесение начинается: Данте уносится по воздуху вслед за Беатриче; она все смотрит вверх, он же не спускает глаз с нее. Вот ш самый Рай.

Рай (все по той же системе Птолемея) состоит у Данте из десяти сфер. Сперва семь планет, населенных праведниками, тоже в известном иерархическом порядке.

Первая, ближайшая к земле планета —Луна,-где обитают души лиц, давших на земле обет остаться в безбрачном, девственном состоянии, но нарушавших его, вопреки собственному желанию, вследствие насильственного противодействия со стороны.

Вторая планета — Меркурий, жилище праведных и сильных государей, стяжавших себе громкую славу добродетелью, составивших счастье своих подданных посредством добрых дел и мудрых законов. В числе их император Юстиниан, с которым поэт ведет разговор.

Третья планета — Венера, где находятся души людей, любивших высшею, духовною любовью, вдохновлявшей их на земле на добрые дела,

Четвертая планета — Солнце — населена теми, которые исследовали тайны веры и богословия. Тут Франциск Ассизский, Бона-вентура, Фома Аквинский и др.

На пятой планете — Марс — обитают души лиц, распространявших христианство и жертвовавших своей жизнью за веру и церковь.

Шестая планета ~ Юпитер; здесь находятся дупж тех, которые на земле были истинными блюстителями правосудия.

Седьмая планета — Сатурн; тут обитают души живших на зем

ле созерцательной жизнью. Данте видит здесь лучезарную, золотую

лестницу, верхушка которой теряется далеко в небе и по которой

восходят и нисходят светлые духи.

Переходя от одной планеты к другой, Данте не чувствует этого нерехода, так легко совершается он, и узнает о нем каждый раз только потому, что красота Беатриче становится все лучезарнее по мере приближения к источнику вечной благодати...

И вот они поднялись на вершину лестницы. По указанию Беатриче Данте смотрит отсюда вниз, на землю, и она кажется ему такою жалкою, что он улыбается при ее виде» «И я, добавляет он пессимистически, одобряю тех, кто презирает эту землю, и считаю действительно мудрыми тех, кто устремляет свои желания в иную сторону».

Теперь поэт со своей руководительницей — в восьмой сфере, сфере неподвижных звезд.

Тут Данте впервые видит полную улыбку Беатриче и теперь уже способен вынести ее блеск — способен вынести, но не выразить какими бы то ни было человеческими словами. Дивные видения услаждают зрение поэта: раскрывается роскошный сад, растущий под лучами Божества, где он видит таинственную розу, окруженную благоухающими лилиями, и над ней луч света, падающий от Христа. После испытания в вере, надежде и любви, делаемого ему св. Петром, Иаковом и Иоанном и выдерживаемого Данте совершенно удовлетворительно, он допускается в девятую сферу, «кристальное небо». Тут, в виде ярко светящейся точки, без определенного образа, присутствует уже слава Божья, сокрытая еще завесою из девяти огненных кругов. И наконец — последняя сфера — эмпирей, жилище Бога и блаженных духов. Кругом сладостное пение, дивные пляски, река со сверкающими волнами, с вечно цветущими берегами; из нее брызжут яркие искры, подымающиеся в воздух и обращающиеся в цветы, чтобы снова упасть в реку, «как рубины, оправленные в золото». Данте смачивает веки водой из реки, и его духовный взор получает полное просветление, так что он может теперь понять все окружающее его. Беатриче, на миг исчезнувшая, появляется уже в самом верху, на престоле, «венчая себя короной из вечных лучей, из нее самой исходящих». Данте обращается к ней со следующей мольбой: «О, не побоявшаяся ради моего спасения оставить след своих шагов в Аду,— я знаю, что тебе, твоему могуществу и твоей благости обязан я теми великими вещами, которые видел. Ты меня от рабства привела к свободе всеми путями, всеми средствами, какие были в твоей власти. Сохрани же ко мне твои щедроты, чтобы душа моя, тобою уврачеванная и достойная тебе нравиться, могла отделиться от телаЬ.» «Тут сила воображения покинула меня,— так заканчивает свою поэму Данте,—- но желания мои, моя воля уже были приведены навсегда в движение любовью, движущей также солнцем и звездами», т. с. царственно правящей всем миром