ЭКОНОМИКА: Бизнес и финансы

Золото

Раздел: Право, бизнес, финансы

Золотой стандарт — денежная система, при которой роль всеобщего эквивалента играет золото, в обращении же находятся золотые монеты, а также кредитно-бумажные деньги, разменные на металл по твердому соотношению.

Наряду с полным золотым стандартом возможны и исторически существовали его варианты с сохранением лишь части характеристик. Новейшее исследование, проведенное в ходе работы американской Комиссии по золоту (1981 —1982 гг.), перечисляет пять видов золотого стандарта с несколькими подвидами в зависимости от наличия или отсутствия ряда важнейших элементов'. Кроме того, золотой стандарт имеет два главных и во многих отношениях различных аспекта — внутренний и международный.

Проблема золотых денег и основанной на них денежной системы многократно была предметом бурных политических дискуссий и научных споров. Так было в 10-х годах XIX в. в Англии, когда в дискуссии участвовали крупнейшие экономисты эпохи во главе с Рикардо, в 40-х годах в период споров «банковской» и «денежной» школ. В США в 90-х годах прошлого века она выдвинулась даже на передний план политической жизни и занимала важное место в борьбе вокруг президентских выборов 1896 года. В 1897 году в России по инициативе министра финансов С. Ю. Витте была проведена денежная реформа и введен полный золотой стандарт, что тоже было связано с большими дискуссиями. Крах золотого стандарта в 30-х годах XX в. вызвал серию международных конференций капиталистических стран и поток литературы. Хотя послевоенное денежное устройство капиталистических стран и международная валютная система не были в сколько-нибудь реальном смысле основаны на золоте, проблема золотого стандарта сохранила свою остроту.

Несмотря  на   необъятность  научной  литературы  о золоте как деньгах и о золотом стандарте, многое в этой области остается спорным. Нет согласия даже о сущности золотого стандарта, о временных границах его действия и причинах крушения, не говоря уже о современном и будущем статусе золота. Споры по этим вопросам и теперь бывают исполнены не только научной глубины, но и эмоций.

Кроме того, всегда считалось и считается, что по такому вопросу может грамотно высказаться любой интеллигентный человек. К примеру, такие безусловно компетентные в своем деле люди, как Бернард Шоу или Шарль де Голль, наверно поостереглись бы говорить о ядерной физике, но по вопросу о золотом стандарте они высказывались весьма категорично.

То, что будет изложено на последующих страницах, может служить своего рода введением в проблемы современной денежной и международной валютной системы капитализма.

ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ

Время    золотого    стандарта «размыто»  с  обоих   краев — в   начале   эпохи   и   в   конце.

При расширительном толковании начало этой эпохи относят к XVIII веку или, во всяком случае, к 1816—1821 годам, когда в Великобритании был восстановлен после наполеоновских войн размен банкнот на золото. Но в других крупных странах серебро еще оставалось основой денежной системы наряду с золотом и даже единолично. Золото еще не было абсолютно преобладающей формой мировых денег. Такие условия сложились лишь к 60-м годам. Как сообщает Дж. Гэлбрейт, юридически золото было признано единственной формой мировых денег на одной довольно мало известной конференции в Париже в 1867 году2. Начало полного («классического») международного золотого стандарта многие авторы относят близко к этой дате, хотя серебро вело арьергардные бои до конца столетия и даже позже, а во внутреннем обращении многих стран (особенно в Азии) так и не было вытеснено золотом.

Во-первых, кратковременность золотого стандарта никак не исключает того, что золото фактически было деньгами до его введения и что оно сохранило в измененном виде функции денег после его ликвидации. Во-вторых, в эту эпоху золото отнюдь не было единственной и даже количественно преобладающей формой денег; под его эгидой происходило быстрое развитие различных видов кредитно-бумажных денег. В-третьих, золотой стандарт даже в период своего расцвета существовал в полной мере лишь в группе промышленно развитых стран; остальным приходилось волей-неволей приспосабливаться к порядку, установленному сильными мира сего.

Система золотого стандарта включала несколько основных элементов. Не во всех странах и не все время они были полностью в наличии, но действовала несомненная тенденция к их  распространению.

В обращении находились золотые монеты. Они были главной формой денег, по отношению к которой кредитно-бумажные деньги и деньги из других металлов играли функционально подчиненную роль. По оценочным данным, в 1913 году на три главные страны (США, Англия и Франция) приходилось 62% мирового монетного обращения, что по абсолютной величине составляло 3,5 тыс. т. Значительно было также количество золотых монет в Германии. В России было в обращении сравнительно мало золотых денег (0,4 тыс. т, или 7%  мирового итога).

Все остальные виды денег были разменны на золото по номиналу. Первую линию этой разменности обеспечивали частные коммерческие банки, всегда державшие запас золотых монет. В конечном счете раз-менность обеспечивали центральные банки, хранившие национальные запасы золота. На долю США, Англии и Франции приходился в 1913 году 51 % мировых централизованных запасов. Как видим, эта доля ниже, чем их доля в обращении монет. Дело в том, что Англия, являвшаяся центром международной валютной системы, по традиции обходилась весьма скромным золотым    запасом.   

Таким образом, максимально эпоха золотого стандарта охватывает около двух столетий, минимально — полстолетия. Но суть дела состоит в том, что это была денежная система, которая в основном соответствовала определенной стадии развития капитализма — стадии промышленного (домонополистического) капитализма. Приблизительно на рубеже XIX и XX столетий она сменилась стадией монополистического капитализма. Золотой стандарт как бы по инерции существовал и даже расширялся в первом десятилетии нашего века. Но вся последующая эпоха, начавшаяся первой мировой войной и социалистической революцией в России, эпоха общего кризиса капитализма, — есть время умирания золотого стандарта, поскольку теперь он уже не соответствует условиям и потребностям капиталистического хозяйства.

В начале нынешнего века многим наблюдателям казалось, что создана, наконец, идеальная денежная система как внутри главных стран, так и на международной арене. Ее простота, налаженность, автоматизм, независимость от произвола чиновников вызывали восхищение отнюдь не только у платных наем-инков капитала. Она казалась красивой, как правильное математическое построение, как хорошо работающая машина. Эта красота была не без пороков, но об этом позже. Она, как обычно бывает в жизни, оказалась недолговечной. Золотой стандарт'был лишь

(1,9 тыс. т) уже тогда имели США, но втором месте была Россия (1,2 тыс. т ), на третьем — Франция (1,0 тыс. т).

Централизованные золотые запасы были главным резервом мировых денег, международных платежных средств, В 1913 году золотые запасы всех стран мира оценивались в 6,8 млрд. долл., а резервы иностранной валюты — всего лишь в 0,8 млрд. долл. Но доллар здесь использован лишь как счетная единица: реальных резервов в долларах (т. е. иностранных вкладов в банках США и американских государственных ценных бумаг за границей) у центральных банков практически не было, а почти все резервы были выражены в фунтах стерлингов и хранились в лондонских банках.

Золотое содержание каждой денежной единицы было установлено законом и поддерживалось, как правило, неизменным на протяжении десятилетий и даже столетий. В связи с этим были также устойчивы соотношения между денежными единицами (валютные паритеты). Золотое содержание фунта стерлингов составляло округленно 7,323 г чистого золота, а доллара — 1,505 г, паритет фунта в долларах, как частное от деления первой величины на вторую, — 4,87. Столь же твердые соотношения связывали фунт и доллар с французским франком, германской маркой и другими ведущими валютами.

Существовала свободная взаимная обратимость валют (свобода обмена одной валюты на другую) по рыночным курсам, которые отклонялись от паритетов в очень узких границах, обычно не более 1%. Курсы не могли отклоняться больше, потому что должник, который обязан был заплатить долг в иностранной валюте, всегда имел выбор: либо купить на свои национальные деньги эту валюту, либо купить и переслать золото. Например, в течение 1889—1908 годов курс фунта стерлингов в Париже (говорили еще «курс на Лондон») отклонялся от паритета не более чем на 0,67%. Курс доллара в Париже («курс на Нью-Йорк») отклонялся от паритета больше — до 1,18%. Эта разница объяснялась тем, что пересылка золота между Парижем и Нью-Йорком стоила дороже, чем между Парижем и Лондоном.

Вывоз   и   ввоз   золота    был    свободен,   и   золото

постоянно передвигалось между странами. Это не значит, конечно, что каждая внешнеторговая и иная международная сделка завершалась платежом в золоте. Подавляющая масса расчетов производилась безналичным способом (путем перевода валюты между банками). Золото вступало в игру лишь в крайних случаях, как последнее средство для погашения сальдо платежного баланса (т. е. остатка всех взаимных требований и обязательств между странами). Так, международный платежный оборот за 1894 год оценивается в 20 млрд. долл., а движение золота между странами составило около 0,7 млрд. долл. Каждый доллар в золоте «обернул» 30 долл. товаров и услуг3.

Нормальное действие этой системы зависело от золотых запасов центральных банков. Чтобы обеспечить бесперебойную разменность банкнот, были приняты законы, которые обязывали центральные банки всегда иметь золота не меньше определенной доли от суммы выпущенных ими банкнот. Чтобы удержать золото и не прибегать к отказу от разменностн банкнот при большом истребовании металла, банки имели два главных средства. Во-первых, можно было получить кредит за границей в валюте и в случае необходимости обменять ее на золото. Во-вторых, банки проводили в этом случае ограничительную кредитную политику, в первую очередь повышали процентную ставку по своим ссудам частным коммерческим банкам, чтобы уменьшить объем кредита и обращения банкнот.

При повышенной процентной ставке коммерческие банки берут меньше ссуд в центральном банке и сами дают меньше ссуд промышленникам, торговцам, населению. Деньги делаются «дороже», их становится меньше, В результате может сократиться и истребование золота из центрального банка. Кроме того, высокие процентные ставки привлекают в страну иностранный капитал, а это улучшает платежный баланс и уменьшает потребность в золоте для погашения внешнего сальдо, для платежей за границу.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ

В теории, в модели это похоже на систему сообщающихся сосудов. Кик жидкость в таких сосудах, золото в условиях равновесия должно распределяться между странами в соответствии с потребностями хозяйства каждой из них. Если система выведена из равновесия — либо в результате роста добычи металла в одной из стран, либо в результате резких изменений в платежных балансах, — то стихийно возникают силы, которые через некоторое время вновь восстанавливают нормальное положение.

Это нормальное положение, или состояние равновесия, означает, что платежные балансы удовлетворительно сбалансированы и, кроме того, уровни товарных цен в разных странах примерно одинаковы. Последнее условие надо понимать так: на 1 ф. ст. в Англии можно, например, купить приблизительно столько же товаров, сколько на 5 долл. в США (вспомним, что таков был округленно паритет между ними) и на соответствующее количество марок, франков и т. д.

Какой же механизм восстанавливает и поддерживает это равновесие? Рассмотрим его на примере.

Предположим, что в силу каких-то причин платежный баланс Англии со всем остальным миром (будем условно рассматривать его как единое целое) ухудшился. Курс фунта стерлингов понизился, стало выгодно обменивать фунты на золото и последнее отправлять за границу. Происходит отлив золота, уменьшается золотой запас Байки АНГЛИИ. В остальном мире, напротив   золота становится больше.

Это вызывает следующие симметричные процессы. Золото является основой банковского кредита в стране. Когда оно уходит из Англии, резервы банков уменьшаются, и они сокращают своп ссуды промышленности и торговле. При прочих равных условиях в результате этого падает спрос на товары и происходит снижение цен. Напротив, в остальном мире приток золота становится основой расширения банковского кредита, оживления спроса и повышения цен.

Более спорным является наличие другого гипотетического механизма симметричного изменения цен, который связан с количественной теорией денег. Согласно этому взгляду, который ведет свое начало от Давида Рнкардо, отлив золота прямо и непосредствен-

 но вызывает снижение цен, поскольку в стране становится меньше денег. Меньшему количеству денег противостоит прежнее количество товаров, и цена единицы каждого товара должна снизиться. В странах, куда золото притекает, происходит обратное. Напомним, что речь идет о золоте или разменных на золото деньгах.

Марксистская экономическая теория не приемлет это объяснение и не согласна с количественной теорией денег, потому что стоимость золота не устанавливается в обращении независимо от условий производства товаров и золота. Количественная теория видит в деньгах только средство обращения и считает, что цены товаров устанавливаются непосредственно в результате столкновения на рынке товарной и денежной масс. Таким образом, эта теория крайне односторонне рассматривает причины повышения или понижения цен, связывая то и другое только с количеством денег.

Согласно количественной теории, в обращение может войти любое количество золотых денег, а пополнение денежной массы не может произойти ни из какого другого источника, кроме притока из-за границы. Это не соответствует действительности, поскольку излишнее для обращения золото может уйти в сокровища, а дополнительные потребности в деньгах могут быть отчисти удовлетворены за счет выхода золота из сокровищ. При полноценных деньгах причинная связь между деньгами и ценами обратна той, которую изображает количественная теория. Как отмечал К. Маркс, «цены не потому высоки или низки, что в обращении находится большее или меньшее количество денег, а наоборот, в обращении потому находится большее или меньшее количество денег, что цены высоки или низки»4.

Таким образом, прямого воздействия прилива пли отлива золота на цены не существует. Через значительно более сложные механизмы, отчасти описанные выше, воздействие переливов золота на относительные уровни цен в отдельных странах, видимо, может иметь место. Можно с достаточным основанием допустить, что в стране, откуда уходит золото, возникает тенденция к снижению цен, а в стране, куда золото притекает, — к повышению цен. Здравый смысл подсказывает, что товары должны стремиться с дешевого рынка

на дорогой. Поэтому, возвращаясь к нашему примеру, мы можем предполагать, что экспорт Англии возрастает, а импорт сокращается. Улучшается торговый и платежный баланс, повышается курс фунта стерлингов, золото начинает возвращаться в страну.

Обратные процессы происходят в остальном мире, высокие цены притягивают товары из Англии и удерживают от вывоза товары местного производства. Экспорт остального мира в эту страну уменьшается, импорт возрастает, торговые и платежные балансы ухудшаются, курсы валют по отношению к фунту стерлингов снижаются, золото уходит из этих стран в Англию.

Действие этого стихийного механизма подкрепляется описанной выше политикой центральных банков: в Англии процентные ставки повышались и кредит ограничивался, в остальных странах они понижались, кредит становился более доступен. Это оказывало соответствующее воздействие на спрос и цены.

Из ряда высказываний К. Маркса можно полагать, что он считал реальным подобный механизм выравнивания и распределения драгоценных металлов между странами. В гл. 35 третьего тома «Капитала», озаглавленной «Благородный металл и вексельный курс», читаем: «...Как только общий кризис заканчивается, золото и серебро — оставляя в стороне прилив новых количеств благородного металла из стран его производства — распределяются снова в тех соотношениях, в которых они существовали как особое сокровище различных стран в состоянии их равновесия (курсив мой. — А. Л.), При прочих равных условиях относительная величина сокровища каждой страны определяется ее ролью на мировом рынке. Из страны, которая располагала благородными металлами в количестве, превышающем норму, они отливают в другие страны; эти движения прилива и отлива лишь восстанавливают первоначальное распределение сокровищ между различными  нациями»5.

Наше внимание привлекает указание К. Маркса на то, что восстановление равновесия следует за кризисом. Этим его взгляд принципиально отличается от буржуазных концепций, утверждавших, что модель золотого стандарта работает гладко и бесперебойно. Действительность была далека от  идеальной  модели,

которую мы описали. И это неудивительно. Модель золотого стандарта построена на ряде допущений, которые мало или вовсе не соответствуют действительности. Вот главные из них.

В теории предполагается, что все внешнеэкономические операции чувствительны к ценам или процентным ставкам и меняются должным образом под их воздействием. На деле это далеко не так. В течение всей эпохи золотого стандарта Англия вывозила за границу долгосрочный капитал: на английские деньги строились в других странах предприятия и железные дороги, правительства размещали займы на лондонском рынке. Столь же регулярно притекали в Англию доходы от капиталовложений. Эти операции шли своим чередом, несмотря на движение золота и валютные курсы.

Не менее сомнительно допущение, что приток золота в страну непременно вызывает увеличение денежной массы и что это увеличение, в свою очередь, вызывает соответствующее повышение цен , (а в стране, откуда уходит золото, происходит обратное). Этот тезис подверг острой критике еще К. Маркс. Если хозяйство страны не испытывает потребности в деньгах, то навязать ему прирост денежной массы в условиях золотого стандарта невозможно. Ввозимое в страну золото может либо уйти в запасные фонды частной тезаврации, либо остаться мертвым богатством в подвалах центрального банка.

Далее. Даже если денежная масса действительно возросла, то это совсем не означает, что обязательно произойдет повышение цен. Важнейшее значение для уровня цен имеет фаза экономического цикла: цены повышаются обычно в фазах оживления и подъема. Вероятно, рост денежной массы мог способствовать повышению цен лишь в той мере и в тех случаях, когда он совпадал с этими фазами цикла.

Наконец — и это, может быть, самое главное, — в реальной жизни выравнивание, восстановление какого-то равновесия происходило вовсе не в виде гладких процессов приспособления, а через острые экономические и кредитно-денежные кризисы, ценой больших жертв для хозяйства и населения.

Отлив золота из страны был обычно симптомом и спутником экономического кризиса. В свою очередь, он

усиливал этот кризис. Когда золото уходило, банки сокращали свои ссуды. На денежном рынке наступало «стеснение»: трудно было достать наличные деньги для срочных платежей, часто для таких платежей, от которых зависело, быть фирме банкротом или нет. Банкротство одних фирм вызывало банкротство других, непогашение ссуд вызывало банкротство банков. Кредит оказывался подорванным, все требовали наличных денег, золота или замещающих его банкнот и других кредитных денег. Это называлось финансовой паникой. Центральный банк, который в соответствии с «правилами игры» повышал в этих условиях свою учетную ставку и ограничивал кредит, в сущности, еще больше обострял ситуацию.

Что происходило в таких условиях в хозяйстве? Капиталистические фирмы за бесценок распродавали запасы товаров, сокращали или вовсе прекращали производство, выбрасывали за ворота часть рабочих, снижали заработную плату тем, кто оставался на работе. Возрастала безработица, сокращался национальный   доход,   ухудшалось   положение   трудящихся.

Лишь такой ценой и таким путем постепенно изживался экономический кризис, возникали условия для очередного оживления в хозяйстве. При этом возвращалось в страну и золото, восстанавливался золотой запас центрального банка. Чтобы вернуть в подвалы банков золото на несколько миллионов или десятков миллионов фунтов стерлингов, надо было сдвинуть и привести в движение всю махину экономики страны, нарушив при этом нормальный ход ее развития.

Эта процедура, как заметил один западный экономист, напоминает клоуна, который, увидев далеко отставленный от рояля стул, выбиваясь из сил толкает рояль к стулу". Выравнивание и приспособление происходят, но происходят в мучительных судорогах, с тяжкими жертвами, в жестокой борьбе всех против всех.

Можно сказать так: приходится удивляться не тому, что золотой стандарт в капиталистическом мире оказался недолговечен, а тому, что он продержался столь долго. Относительная стабильность денег и валют, которую он обеспечивал, объяснялась не его совершенством, а такими конкретными условиями, в ко-

торых развивался капитализм во второй половине XIX — начале XX века. Среди этих условий надо выделить центральную экономическую и политическую роль Англии, которая могла навязывать остальному миру «правила игры» золотого стандарта. Система эта в значительной мере опиралась на Лондон как на торговый и финансовый центр тогдашнего мира. Центральные банки во главе с Банком Англии поддерживали и охраняли международный золотой стандарт — систему, которая давала им необыкновенную силу и влияние.

До первой мировой войны ни один серьезный экономист не мог даже в мыслях допустить сомнение в благотворности золотого стандарта. Он казался венцом цивилизации, высшим экономическим достижением, символом порядка и буржуазной свободы. Тем более удивительны глубокие и проницательные суждения К. Маркса по этим вопросам, в особенности в нескольких главах оставшегося незавершенным пятого отдела третьего тома «Капитала».

«Центральный банк есть ось кредитной системы. А металлический запас есть в свою очередь ось банка». Отметив этот факт действительности, он говорит «об ужасающем проявлении во время кризисов этого характера „оси"». Буржуазные экономисты разных школ «одинаково признают необходимость огромных жертв реальным богатством для того, чтобы в критический момент удержать металлический базис»7. И в 60-х годах прошлого века, когда эти мысли были записаны К. Марксом, и в 90-х годах, когда они были впервые опубликованы Ф. Энгельсом, они были совершенно   необычны   и   намного   опережали   свое   время.

Идеи К. Маркса о золоте и золотом стандарте тесно связаны с основами его учения о природе капиталистического способа производства и его судьбах. В отливе золота, кредитно-денежном кризисе и их экономических последствиях проявляется сама суть капитализма как системы, в которой общественное по своей сущности производство не подчинено общественному контролю.

В противоположность буржуазным экономистам, К. Маркс видел в капитализме не естественный и вечный строй, а лишь закономерный этап в развитии человеческого общества. С этих позиций подходил он и к

Поясним это на числовом примере, так как вопрос о валютных курсах и внешних рынках будет играть заметную роль во всем дальнейшем изложении. Пари* тет фунта составлял около 5 долл. Но в действительности он «стоил» только 4 долл. в том смысле, что какой-то типовой набор товаров, оцененный в Англии в некоторое количество фунтов, в США выражался суммой долларов, в 4 раза превышающей число фунтов. Эта разница измеряет степень завышенное™ курса фунта. Предположим, английская фирма продавала в США товар за 1000 долл. Обменяв их на свою национальную валюту, она получала 200 ф. ст. (1000:5). Но на деле этот товар мог стоить скорее около 250 ф. ст. (1000:4). При таких условиях английской фирме невыгодно продавать товар  за границей.

Как правило мы можем установить: завышенный курс национальной валюты ограничивает экспорт страны, стимулирует импорт и способствует дефициту торгового и платежного баланса. Понижение курса может при определенных условиях увеличить конкурентоспособность товаров данной страны и помочь выправлению баланса. Такое понижение называют девальвацией.

Вернемся, однако, к Англии 20-х годов. Поколения экономистов обвиняли У. Черчилля в невежестве и роковой ошибке, В 1975 году Дж. Гэлбрейт писал: «Возврат к золотому стандарту в 1925 году был, может быть, самым безусловно вредоносным действием в денежной сфере в современную эпоху»9.

Иные склонны даже утверждать, что сама «великая депрессия» 1929—1933 годов проистекает из этой ошибки. Логика здесь такая. Несмотря на ослабление своих позиций в мировой экономике после войны, Англия все же играла в ней важнейшую роль как крупнейший импортер сырья, финансовый центр и т. д. Восстановление золотого стандарта на базе довоенного паритета и связанная с этим жесткая дефляция сделали Англию слабым звеном в экономике Запада. В 1926 году промышленное производство было на 30% ниже уровня 1913 года, а безработные составляли более 12% всех работоспособных. Англия не могла успешно экспортировать свои промышленные товары и поэтому сокращала импорт сырья. Слабость Лондона лишала устойчивости весь мировой денежный  рынок.

АГОНИЯ      

Более  полувека   экономисты и историки на Западе спорят о том, какие последствия имело восстановление золотого стандарта в Англии в 1925 году. Дело в том, что во время первой мировой войны английское правительство, как и правительства почти всех других стран, фактически отменило золотой стандарт и постаралось сосредоточить все имеющееся в стране золото в своих руках. Неразменный на золото фунт обесценился по отношению к золоту, товарам и твердым иностранным валютам. Финансовые магнаты Сити и консервативные политики не хотели примириться с этим: золотой фунт был символом Британской империи, над землями которой, согласно известному выражению, никогда не заходило солнце. Нашелся и подходящий человек для проведения операции восстановления — министр финансов Уинстон Черчилль, будущий премьер-министр Великобритании. Операция предстояла мучительная. Надо было добиться снижения уровня цен в стране, повышения курса фунта стерлингов на мировом рынке, улучшения платежного баланса и прилива золота. Это достигалось ценой массовой безработицы, снижения заработной платы — одним словом, с помощью политики, которая в последние десятилетия носит название дефляция.

Золотой стандарт был восстановлен на базе довоенного паритета фунта. Это означало, что вновь вводилось и старое соотношение фунта и доллара. Между тем при данном соотношении уровень цен в Англии оказался заметно выше, чем в США. Курс фунта оказался таким образом завышенным. Стране, чей валютный   курс   завышен,   трудно   экспортировать   товары.

Все это помогло превратить биржевой крах в Нью-Йорке осенью 1929 года в мировой кризис невиданных масштабов.

Конечно, мировой экономический кризис был порожден комплексом более глубоких факторов, чем финансовая политика Англии, даже если она была ошибочной. Но способствовать углублению кризиса этот фактор мог. Вспомним, что К. Маркс, который всегда стремился докопаться до объективной сути экономических процессов, не зависящих от действий людей, тем не менее считал, например, что «невежественное и нелепое банковское законодательство... может усилить... денежный кризис»10. Он имел в виду действовавшие в Англии законы, которые жестко ограничивали эмиссию банкнот как раз в те периоды, когда хозяйство остро нуждалось в деньгах.

Общий вывод экономистов-теоретиков и финансистов-практиков в 20-х годах гласил: нехватка золота! Между тем количество золота в государственных запасах было в это время почти вдвое больше, чем в 1913 году. Но потребности возросли еще сильнее. Неравномерность распределения запасов резко усилилась: в конце десятилетия почти 2/ъ всего золота капиталистического мира оказалось сосредоточено в двух странах — США и Франции. Но еще важнее другое: вместе с довоенным капитализмом канула в Лету эпоха сравнительной стабильности, международного доверия, постепенности сдвигов. Скажем, золотой запас Англии был в несколько раз больше, чем до войны, но свои функции он выполнял гораздо хуже. Послевоенный золотой стандарт был лишь бледной тенью довоенного. Обращение золотых монет в небольшой мере сохранилось лишь в США. Англия и Франция восстановили денежную систему в виде так называемого золотослиткового стандарта: центральные байки обменивали банкноты только на золотые слитки стандартного веса (около 12,5 кг). Это практически означало, что реально правом разменности могли воспользоваться лишь крупные капиталисты, особенно частные банки.

Рассказывают, правда, что во Франции, где золотой стандарт продержался дольше всего (до сентября 1936 г.), мелкие тезавраторы порой покупали такой слиток в складчину и делили его у ближайшего

ювелира. Но это уже не нормальное функционирование системы, а ее, так сказать, гримасы и судороги.

Другой формой экономии металла был золотоде-вазный стандарт — система, при которой центральные банки многих стран обменивали свои банкноты не на золото, а на иностранную валюту, которая считалась разменной на золото. Чтобы поддерживать такую раз-менность, центральные банки держали значительные валютные резервы. Если до войны практически единственной резервной валютой выступал фунт стерлингов, то теперь его сильным конкурентом стал американский доллар.

Суть этих разновидностей золотого стандарта сводилась к тому, что желтый металл почти полностью изымался из внутреннего обращения и концентрировался в руках государства как мировые деньги, как всеобщее средство платежа на мировом рынке. Но эта система, воздвигнутая с таким трудом и такими жертвами, существовала всего несколько лет: капиталистический мир стоял на пороге глубочайшего в истории экономического кризиса.

Отход от золота в капиталистических странах происходил по-разному. В Англии золотой фунт пал в сентябре 1931 года под ударами международного финансового кризиса: капиталисты других стран отказали ему в доверии. В США отмена обратимости доллара в золото и мобилизация золота государством были одной из первых антикризисных мер так называемого «нового курса» президента Ф. Д. Рузвельта, который приступил к исполнению своих обязанностей в начале 1933 года в обстановке острейшего кризиса.

Франция была «последним из могикан» золотого стандарта. Его отмена произошла в острой политической ситуации, когда буржуазия боролась против левого правительства Народного фронта (его возглавлял социалист Леон Блюм), в массовом порядке изымая капиталы из экономики своей страны и переводя их за границу. В Германии золото и валюту, как и все хозяйство страны, фашисты подчинили подготовке к войне. Были введены жесткие ограничения на любые платежи за границу, заморожены иностранные счета в марках. Вопрос о золотом стандарте был попросту снят с повестки дня.

Важный   экономический   результат   всех   этих   из-

менений заключался в том, что твердые соотношения между валютами (паритеты) перестали существовать. Валюты пустились в плавание, наподобие того, что произошло в наши дни после 1973 года. Как только страна отходила от золота, курс ее валюты резко понижался. Нередко страна добивалась возможно большего снижения курса, потому что это давало преимущества в конкурентной борьбе за рынки. Твердые золотые паритеты были бы в этих условиях только обузой. Золото теперь изымалось из частного денежного оборота и из внутренней сферы. Государство полностью концентрировало монетарное золото и использовало его для международных расчетов как конечное средство платежа. Изменился механизм международного движения металла. Он теперь мог переходить только из подвала одного центрального банка (или особого государственного фонда) в подвал другого банка. Впрочем, в предвоенные и первые военные годы путь у него был один — за океан, в США.

В 40— 50-х годах главное американское хранилище золота приобрело такую известность, что автор романов о пресловутом тайном агенте 007 Джеймсе Бонде, английский писатель Ян Флеминг сделал сюжетом одного из своих сочинений («Голдфингер») попытку ограбления Форт-Нокса. Этот Голдфингер — патологический обожатель желтого металла и по совместительству «рука Москвы». Лишь необыкновенные качества и решительность Джеймса Бонда не дают ему осуществить этот дьявольский план — при помощи главарей гангстерских банд украсть у Соединенных, Штатов золото на сумму 15 млрд. долл. (по тогдашней официальной цене 35 долл. за унцию). Что касается власти золота, то Флеминг заставляет Голдфингера многословно распространяться об этом предмете и обнаруживает неплохое знание его.

Концентрация мировых золотых запасов в США играла важную роль во внешней и внешнеэкономической политике американского правительства во время и после войны.      

БРЕТТОН-ВУДС

Международная валютная система, сложившаяся после второй мировой войны, обычно называется бреттон-вудской.   Слово  это   происходит  от  названия   неболь-

шого курортного городка в штате Нью-Хэмпшир (США), где летом 1944 года собралась международная финансовая конференция. В ней принимали участие делегаты 44 стран, включая СССР, США, Великобританию и других участников антигитлеровской коалиции. Хотя война еще продолжалась, уже вставали вопросы послевоенного политического и экономического устройства мира.

Конференция обсуждала вопрос о создании всемирной валютно-финансовой организации и международном регулировании валютных отношений через эту организацию. Дело это было новое и исключительно сложное. В итоге продолжавшихся около месяца дискуссий конференция утвердила устав («статьи соглашения») Международного валютного фонда. Устав вступил в силу 27 декабря 1945 г., а с I марта 1947 г. МВФ начал свои операции. Советский Союз не ратифицировал бреттон-вудское соглашение и не вступил в члены Фонда. Очень скоро после окончания воины, выяснилось, что заправляют в Фонде правящие круги США, позиция которых по отношению к СССР становилась все враждебнее.

В настоящее время членами МВФ состоят все про-мышленно развитые капиталистические страны, за исключением Швейцарии, все развивающиеся страны, за исключением немногих малых стран, и некоторые социалистические страны (Югославия, Румыния, Венгрия, Вьетнам, Лаос). В 1980 году в члены МВФ вступила также КНР. Общее число членов на август 1983 года составляло 146.

Перед глазами создателей бреттон-вудской системы стояли тяжелые 30-е годы, годы мирового кризиса. Считалось несомненным, что события в международной экономической сфере (крах золотого стандарта, конкурентное обесценение валют, упадок международного кредита, введение всякого рода ограни-чений торговли и платежей) в большой мере способствовали этому кризису. Страх, что послевоенный период готовит мировому капитализму подобные потрясения, охватил экономистов и политиков.

Меры, которые предлагали создатели системы, шли в двух главных направлениях. Во-первых, предлагалось ввести строгие «правила поведения» в валютной сфере:  не проводить изменения  паритета  валюты без

согласия Фонда, отменить и не вводить вновь ограничения обратимости валют и т. д. Во-вторых, намечалось создание новой системы международного кредита, который Фонд должен б,ыл предоставлять странам, попавшим в тиски валютных трудностей.

На Западе принято считать, что у истоков бреттон-вудской системы стояли два человека: англичанин Джон М. Кейнс и американец Гарри Д. Уайт. Каждый из них разработал свой проект будущей организации, и оба проекта были представлены конференции. Кейнс считался к этому времени признанным корифеем буржуазной экономической науки, создателем теории государственного регулирования хозяйства, авторитетом в области экономической политики и финансов. Незадолго до этого он стал лордом — так сказать, первым аристократом от политической экономии. Уайт был практиком, заместителем министра финансов США. Это был «человек Рузвельта» — один из группы соратников и советников президента, сыгравшего столь значительную роль в истории США.

Кстати сказать, жить обоим оставалось недолго. Кейнс умер в 1946 году, окруженный почетом. Судьба Уайта сложилась иначе. В годы маккартизма и «охоты за ведьмами» он оказался слишком левым, был обвинен в подрывных действиях и вызван в 1948 году в пресловутый комитет по антиамериканской деятельности на допрос. Через несколько дней после этого он умер от сердечного приступа.

Кейнс и Уайт стремились к общей цели — укрепить валютно-финансовую систему и тем самым упрочить мировой капитализм. Но проекты их были во многом различны, потому что Кейнс думал о восстановлении позиций Великобритании, а Уайт — о закреплении руководящей роли США в послевоенном экономическом устройстве. Кейнс предлагал, чтобы кредит Фонда предоставлялся обильно и свободно, ибо было ясно, что Великобритания будет одним из первых претендентов на этот кредит. Это было неприемлемо для США, поскольку они неизбежно должны были стать главным кредитором. Поэтому проект Уайта предусматривал гораздо более жесткие условия кредита. Силы были неравны. Конференция почтительно оыелу-шала Кейнса, но приняла за основу проект, который был представлен от лица правительства США.

Главная цель нового валютного порядка заключалась в том, чтобы сохранить преимущества золотого стандарта, избавившись от его недостатков. При этом к преимуществам относили стабильность соотношений между валютами, их взаимную обратимость, свободу движения товаров и капиталов. Важное значение придавалось дисциплине золотого стандарта: если страна жила «не по средствам», она теряла золото и была вынуждена принимать меры экономии, проводить политику дефляции. Недостатки заключались в негибкости и стихийности этой системы, именно в том, что она навязывала странам дефляцию слишком рано и слишком часто. А дефляция означала безработицу, замедление экономического роста. Поскольку создатели бреттон-вудской системы и без того опасались таких тенденций в послевоенном мире, это был, с их^ точки зрения, главный порок золотого стандарта.

Все же золоту в этой системе была отведена важ- ( пая   роль.   Это   было   связано   и   с   силой   традиции, — и с верой в его благодетельную роль,  и с наличием огромного золотого запаса  у  США.  Но,  как  говорил Кейнс  еще  в   1924  году,   у золота  теперь  хотели   от-;,, нять власть самодержца и оставить его на положении конституционного  монарха.  Правда, делалось  это  на , американский, а не на английский лад.

Золото восстанавливалось в роли измерителя международной стоимости денежных единиц: каждая стра-   . на  обязывалась закрепить золотое содержание своей денежной единицы  (валюты)  и поддерживать его. Зо- =, лото объявлялось также главной формой международ- .-, ных резервов, конечным средством погашения дефицита платежного баланса.

Все   это   совершенно   не   затрагивало   внутренних . денежных   функций   золота.   По   существу,   считалось очевидным,   что   размен   банкнот   на   золото  не  будет восстановлен, что внутри страны золото не будет иг- . рать роль денег. Впрочем, по традиции в большинст- ,, ве стран, в частности в США, продолжали действовать законы, требовавшие, чтобы банкноты и другие виды кредитных денег были  в  определенной доле  покрыты золотом.  В  США эти  нормы  были  отменены лишь  в 60-х годах.

Таким образом, вводился своего рода международ- , ный золотой стандарт.  Но на  поверку выходило,  что это был не столько золотой, сколько золотодоллп-ровый стандарт. Подобно тому, как папа римский считается посредником между верующими и католическим богом, так доллар занимал теперь положение посредника между всеми остальными валютами и золотом.

В сущности, валюты прикреплялись не к золоту, а к доллару, который считался как бы дубликатом, полноправным представителем благородного металла. В уставе МВФ говорилось: «Паритетная стоимость валюты каждой страны-члена будет выражаться в зелоте как общем мериле или в долларах США веса и пробы на 1 июля 1944 г.»  (ст. IV, ч. I).

Реальное экономическое значение имело золотое содержание доллара, или, что то же самое, официальная цена золота в долларах, так как по этой цене оно покупалось и продавалось центральными банками. С 1934 по 1971 год эта цена была неизменна и составляла 35 долл. за унцию. Многим в тот период она казалась своего рода естественной константой мировой экономики, подобной постоянным величинам в физике.

Для каждой страны важнейшее значение имел долларовый паритет валюты, ее соотношение с долларом. Вокруг установления этой величины шли споры, порой развертывалась острая борьба. Ведь от нее зависели выгодность экспорта и импорта товаров, результаты других внешнеэкономических операций. Определив долларовый паритет, брали счетную машинку и подсчитывали, что это будет означать в золоте. МВФ фиксировал ту и другую величину как равнозначные. Первоначальный паритет фунта стерлингов был установлен в 4,03 долл. В сентябре 1949 года Англия провела девальвацию и снизила этот паритет до 2,80 долл. Это было своего рода валютное землетрясение, сдвиг, имевший важные экономические и политические последствия. Гораздо меньшее значение имело соответствующее снижение золотого содержания фунта.

Собрав в бронированных подвалах Форт-Нокса и Манхэттена огромную часть мировых запасов желтого металла, США могли позволить себе роскошь свободно обменивать доллары на золото для иностранных правительств и центральных банков. Ни американские, ни иностранные частные лица, фирмы и банки

такого права не имели. В течение первого послевоенного десятилетия это обязательство не причиняло США никаких хлопот, потому что остальные страны не могли предъявить сколько-нибудь значительных сумм к размену на золото по топ простой причине, что они не имели долларов. Напротив, некоторые разоренные войной страны были вынуждены продавать остатки своих золотых запасов казначейству США, чтобы получить доллары, необходимые для закупки сырья, продовольствия, оборудования.

Разменность доллара на золото по твердому соотношению все же резко выделяла его из числа валют капиталистических стран. Другие страны, в первую очередь Англия, не могли пойти на это. Более того, Англия оказалась не в состоянии ввести обратимость своей национальной валюты в доллары, что еще более подчеркивало особое положение валюты США.

Ограниченная разменность доллара представляла собой тонкую нить, которая связывала всю систему с золотом. Если страна имела валюту, обратимую в доллары, то тем самым эта валюта была косвенно, в конечном счете и в известном смысле, разменна на золото. В первые послевоенные годы все развитые капиталистические страны, подобно Англии, не имели ни возможности, ни желания вводить обратимость своих валют в доллары. Но с конца 50-х годов, по мере восстановления и укрепления хозяйства, страны Западной Европы, Япония и некоторые другие государства ввели такую обратимость для большинства типов операций. Однако доллар оставался безусловным центром системы,

«Доллар так же хорош, как золото», — эта финансовая «истина» стала у американцев почти пословицей. «Доллар лучше золота!» — восклицали энтузиасты и приводили аргументы: держатели долларов (счетов в банках США и американских ценных бумаг) получают проценты на свои деньги, тогда как металл не только не приносит дохода, но даже требует издержек. Теперь эти изречения звучат насмешкой, но в 40—50-х годах они имели известный смысл.

В операциях между центральными банками золото покупалось и продавалось главным образом на доллары, но физически редко покидало пределы США. Оно продолжало играть роль конечного платежного сред-

ства, последнего ресурса для погашения дефицита платежного баланса. Можно было также обратить в золото долларовые накопления центральных банков, предъявив доллары казначейству США для обмена. Поэтому движение металла между государственными хранилищами было довольно интенсивным.

В конце 1949 года золотой запас США достиг рекордной отметки около 22 тыс. т и составлял 70% резервов капиталистического мира. После этого стягивание золота в США приостановилось, а с конца 50-х годов стал нарастать обратный поток. В конце 1960 года США имели 15,8 тыс. т (44%), а в конце 1971 года, когда они закрыли золотое окошко, прекратив обмен долларов на золото, — всего лишь 8,6 тыс. г (21%). На этом уровне золотой запас США застыл, как и запасы других стран. Межгосударственное движение желтого металла приостановилось. После этого, как мы увидим, золотой запас США мог меняться уже в новых формах: путем продажи металла в известных целях на свободном рынке по резко колеблющимся ценам. В международном движении золота заметно уменьшились элементы, свойственные мировым деньгам, и возросли товарные черты.

Изменение золотого запаса США отражает лишь конечный итог (сальдо) его движения между ними и остальными странами. На самом деле США до конца 60-х годов постоянно продавали золото одним странам и покупали у других. За 1951 —1966 годы было продано 13,2 тыс. т и куплено 5,1 тыс. т. Разница и составила отлив золота из США.

Сам МВФ требовал, согласно его уставу, чтобы страны - члены вносили четверть своего пая (так называемой квоты) в золоте. Если у страны было мало золота, сумма взноса устанавливалась иначе: 10% ее золотых и долларовых запасов. Таким путем Фонд стал крупным держателем золота.

В формировании послевоенной валютной системы выразилось приспособление государственно-монополистического капитализма к меняющимся условиям в мире. До известной степени она соответствовала потребностям и условиям развития экономики. Она обеспечила условия для значительного расширения мировой торговли и других форм хозяйственного сближения наций.  С   1949  по  1970 год физический объем  внешней

торговли капиталистических-стран возрос примерно в-4 раза, причем рост мировой торговли обгонял расширение производства. Это значит, что росло международное разделение труда, развивалась специализация и кооперация производства. Расширение внешних экономических связей помогало повышению эффективности экономики.

Конец этой временной и относительной стабильности наступил во второй половине 60-х годов.

На XXIV съезде КПСС (1971 г.) отмечалось, что «приспособление к новым условиям не означает стабилизации капитализма как системы. Общий кризис капитализма продолжает углубляться». Далее, в частности, указывалось, что «последние годы были отмечены... серьезным кризисом валютно-финансовой системы капитализма»11. На XXV съезде КПСС (1976 г.) говорилось о валютном кризисе как одном из серьезных потрясений мирового капиталистического хозяйства и отмечалось, что «особую остроту кризисным процессам придала инфляция»12.

Уже к концу 1967 года США были должны остальному миру около 36 млрд. долл., из них 18 млрд. — правительствам и центральным банкам. В конце 1982 г. задолженность составляла 305 млрд. долл. Это одновременно орудие экспансии американского империализма и источник неустойчивости в валютной системе.

Долги США другим странам носят специфический характер. Они одновременно представляют собой валютные резервы, запасы международных платежных средств, накопленные другими странами. Как монета всегда имеет две стороны, так, скажем, любой вклад в банке выглядит по-разному в зависимости от того, смотрят ли на него со стороны вкладчика (кредитора) или со стороны банка (должника). Обе эти стороны представляют неразрывное единство, но в данный момент и с данной точки зрения преобладающее значение может иметь одна из них. В первые два после-

военных десятилетия на передний план выступала резервная сторона и как-то забывалось, что это вместе с тем американские долги. Когда же накопления достигли десятков и сотен миллиардов, главной оказалась долговая сторона, ибо под сомнение попала платежеспособность должника. Это «преображение» резервов в долги — важнейший фактор валютного кризиса 70-х годов.

Золотой запас США был подобием резерва, который должен иметь каждый банк, чтобы быть в состоянии в любой момент оплатить наличными вклады своих клиентов. При нормальных условиях одни вкладчики изымают свои деньги, другие несут деньги в банк, и он может обходиться довольно скромными резервами. Но когда доверие к банку подорвано, вкладчики начинают опасаться за свои деньги и начинается массовое, паническое изъятие вкладов.

В первые послевоенные годы США могли совершенно не опасаться такого развития событий. В 1950 году их золотой запас почти в 7 раз превышал долларовые активы иностранных государств. Но в 1967 году он составлял уже только 78% таких активов, по которым владельцы могли в любой момент потребовать золото. В 1971 году этот показатель снизился до 22%. Это была критически низкая величина, и на этом этапе правительство США захлопнуло окошечко кассы, отменив размен долларов для иностранных правительств и центральных банков.

^1 Крушению золотодолларового стандарта предшествовали драматические события, которые имели важные политические аспекты. В этих событиях нашли выражение важнейшие процессы, происходившие в мировой экономике и политике, прежде всего укрепление позиций других главных капиталистических стран по отношению к США и обострение трансатлантических противоречий. Особую роль в подготовке почвы для «землетрясения» 1971 года имели франко-американские противоречия и политика Франции.

В конце 50-х годов период сильной инфляции во Франции сменился относительной стабильностью денег и цен. За десять лет промышленное производство почти удвоилось. Проведя модернизацию и рационализацию на предприятиях, французские монополии развернули   наступление   на   внешних   рынках   сбыта,

тесня конкурентов. Платежный баланс, который до этого был хронически дефицитным, заметно улучшился. Франция начала накапливать валютные резервы. К концу 1957 года общая сумма золотых и валютных (практически — долларовых) резервов снизилась до критически низкого уровня — 645 млн. долл. Через десять лет она была в 11 раз больше — почти 7 млрд. долл.

Франция стала проводить гораздо более независимую внешнюю политику. Она вышла из военной организации НАТО, прекратила колониальную войну в Алжире, улучшила отношения с социалистическими странами, отказавшись послушно следовать в фарватере политики США.

Эти сдвиги тесно связаны с именем выдающегося государственного деятеля Шарля де Голля, который возглавлял страну с 1958 по 1969 год. Де Голль был сложной, своеобразной и яркой личностью. Воспитанный на идеях «величия Франции» и преданный этим идеям, он был склонен ассоциировать его с «честными» золотыми деньгами. Ведь золотой франк, верно служивший Франции более ста лет, ввел Наполеон I, любимый герой генерала. Дефициты же и инфляция прочно ассоциировались в его сознании с мелким политиканством, которое он ненавидел.

Своим интуитивным, основанным более на чувстве, чем на разуме, взглядам де Голль нашел подтверждение и опору в теориях влиятельных французских экономистов, среди которых надо назвать Шарля Рис-та и Жака Рюэфа. Эта школа во многом противостоит школе Кейнса, поскольку видит спасение капитализма % не в усилении государственного регулирования, а, напротив, в укреплении «свободного частного предпринимательства», в сохранении стихийных механизмов рынка. Золотой стандарт, конечно, очень подходит к этим идеям.

Во взглядах французских «металлистов» (сторонников металлических денег) отразилось известное пристрастие французов к золоту. Оно связано с историческими особенностями развития Франции и социальной структурой общества. Некоторые авторы ищут корни этого явления в XVIII веке, когда Франция пережила две большие инфляции — крах созданного шотландским    финансистом    и    авантюристом    Джо-

 ном Ло эмиссионного банка и обесценение ассигнатов времен французской буржуазной революции. С тех пор французское крестьянство и городская мелкая буржуазия приобрели антипатию и недоверие к любым денежным экспериментам и веру в золото как в единственно надежные деньги,

Во второй половине XIX — начале XX века Франция была классической страной рантье — денежных капиталистов, живущих доходом на отданный в ссуду капитал. Кредитор, ожидающий погашения займа и выплаты процентов, заинтересован в устойчивости денег. Золото же — самые устойчивые деньги. Французские рантье были разорены инфляцией, начавшейся в 1914 году и имевшей лишь перерыв в 1927—1936 годах, когда страна была на золотом стандарте. Это усилило тягу к тезаврации золота и тоску по устойчивым деньгам.

В конкретных условиях 60-х годов французский металлизм приобрел четко выраженное антиамериканское направление. Сделав доллар резервной валютой, США получили преимущество перед всеми другими нациями: они могли многие годы иметь дефицит платежного баланса и погашать его бумажными долларами, которые вынуждены были принимать и держать другие страны. Отдавая товары и накапливая доллары, другие страны усиливали инфляцию у себя. Во Франции сформировалась четкая позиция: надо лишить американцев этой возможности, заставить их платить по счетам золотом; тогда им волей-неволей придется привести в порядок свою экономику, сдержать рост цен, ликвидировать дефицит платежного баланса.

Рюэф и его единомышленники не предлагали восстанавливать размен денег на золото во внутреннем обращении. Но они считали, что усиление его роли в международной валютной системе могло бы оздоровить ее. Золото, по их мнению, должно быть главной формой международных резервов и интенсивно обращаться между страдами.

Из этих взглядов :очев;идным .образом вытекал драктический вывод:; требовать от казначейства США обмена накапливаемых Францией долларов wa золото. По рекомендации Рюэфа французское правительство т.ак _у ,стдл5> ло£тул.зть. До  1965 .года  Фр.анщш изы-

мала золото из США без особого шума, в порядке, так сказать, финансовой техники. Но 4 февраля 1965 г. вопрос был перенесен в сферу высокой политики. В этот день президент де Голль сделал заявление, которое нанесло доллару хорошо рассчитанный и болезненный удар.

Де Голль подверг резкой критике всю валютную систему Запада в выражениях, соединявших экономический анализ в духе Рюэфа с собственным патетическим стилем генерала-президента: «Мы считаем необходимым, чтобы международный обмен был установлен, как это было до великих несчастий мира, на бесспорной основе, не носящей печати какой-то определенной страны. На какой основе? По правде говоря, трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота. Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, что еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых и косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом. В международном обмене высший закон, золотое правило (здесь это уместно сказать), правило, которое следует восстановить, — это обязательство обеспечивать равновесие платежного баланса разных валютных зон путем действительных поступлений и затрат золота»13.

Под «великими несчастьями» де Голль несомненно понимал мировой экономический кризис 1929—1933 годов и вторую мировую войну. Таким образом, он предлагал восстановить меж военный золотой стандарт, главным содержанием которого была решающая роль золота в международных расчетах.

Заявление де Голля было подкреплено дальнейшим изъятием французского золота из США. Долларовые резервы были доведены до уровня «рабочих остатков», необходимых для текущих операций. Некоторые другие страны последовали примеру Франции, хотя и не так демонстративно и решительно. К концу 1967 года, когда в валютной сфере начались новые бурные события, Франция держала в золоте 75% своих международных резервов, а в иностранной валюте (главным   образом   в   долларах) —- только   12%.   Остаток

составляла так называемая резервная позиция в МВФ, то есть сумма кредитов, которые страна могла в любой момент свободно получить от Фонда. В то же время ФРГ, резервы которой были несколько больше французских, имела 52% золота и 35% валюты, а Япония всего лишь 17% золота и 72% валюты. Две последние страны, а также Италия, Канада, Австралия и некоторые другие промышленно развитые и нефтедобывающие страны держали огромные суммы в долларах и были главной опорой золотодолларового стандарта.

Уже в конце 60-х годов США стали оказывать давление на другие страны, добиваясь, чтобы они воздержались от обмена накапливаемых ими долларов на золото. Скоро такие действия стали определенно рассматриваться как недружественные по отношению к Вашингтону. От давления США перешли к «выкручиванию рук» и угрозам. Отчасти это вроде бы помогло; в 1969 и 1970 годах золотой запас США не уменьшался. Но это был короткий период затишья. В 1971 году поднялась новая волна недоверия к доллару, и некоторые страны Западной Европы вновь стали изымать золото. Это послужило той соломинкой, которая переломила спину верблюда. В августе 1971 года США отменили размен доллара на золото для иностранных правительств и центральных банков. Золотодолларовый   стандарт   перестал    существовать.

Наследники де Гол ля продолжали его валютную политику, но с большей готовностью к компромиссам. Острота «антидолларовых» выступлений Франции не раз менялась под влиянием разных факторов, но все же ее позиция по главным вопросам, в том числе и роли золота, обычно отличается от позиции США и часто противостоит ей.

Крушение золотого стандарта отнюдь не означает ликвидацию функций золота в международной валютной системе и еще менее того — ослабление его экономической роли в целом. Оно означает лишь невозможность существования в условиях современного капитализма как стабильного вн\треннего денежного обращения, связанного с золотом, так и эффективного международного валютного регулирования с опорой на золото даже в той ограниченной форме, в какой это имело место в бреттон-вудской системе.