Суконный регламент 1741 года и нормы труда. Снижение заработной платы – сколько зарабатывал рабочий на заводе или мануфактуре в 18 веке

Промышленность и мануфактуры в России начала 18 века

Смотрите также:

Всемирная история

Карамзин: История государства Российского в 12 томах

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Татищев: История Российская

Эпоха Петра 1

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Справочник Хмырова

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Любавский. ЛЕКЦИИ ПО ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КОНЦА 16 ВЕКА

На заводах постоянные работники из приписных получали заработную плату сдельно или повременно. Обычный годовой оклад мастера на казенных заводах равнялся 30 руб., подмастерья — 20 руб., ученика или квалифицированного работника — 12 руб.

На частных заводах заработная плата бывала выше и высчитывалась обычно понедельно, что указывает на временный характер работников; мастер получал от 70 коп. до 1 руб., подмастерье — 50—60 коп., работник — 40 коп., т. е. в год от 48 до 19 руб.

В текстильной промышленности окладное жалованье — более редкое явление: оно полагалось мастерам, из работников же — сновальщикам и шпульникам, и то не всегда.

Оклады мастеров — 3—4 руб. в месяц, т. е. от 36 до 48 руб. в год; сновальщик получал 1,5 руб. в месяц, или 18 руб. в год, зато шпульнпк всего около 5 руб. в год

Такого оклада в металлургии не встречается. Все основные производственные рабочие — прядильщики, ткачи, разбиральщики, кардовщики, скроболыцики и другие — получали сдельно.

В этих случаях жалованье зависело прежде всего от норм выработки; последние известны лишь в суконной промышленности.

Официально нормы были установлены в «Суконном регламенте» 1741 г. , в общем они совпадают с показаниями мастеров Суконного двора и частных фабрикантов.

Нормы выработки были чрезвычайно тяжелыми и почти невыполнимыми для рядовых рабочих, так как «умеющие и рачительные» работники могли их выполнить, работая от зари до зари. К тому же фабриканты увеличивали трудность выполнения этих норм, то вводя большую ширину сукна, то приобретая плохую, а иногда негодную шерсть, над которой работа на всех этапах была труднее и неблагодарнее.

«А оной Болотин с товарыщи,— писали рабочие в своем прошении на имя императрицы Анны Ивановны,— дает нам, нижайшим, шерсть в том числе и негодную и репьистую и приказывает прясть тоне, не против силы того образца, чтоб меньше шерсти походило, для своего прибытку...».

Тем самым еще сильнее ухудшались условия работы, особенно для состоявших на сдельной оплате труда. Между тем сдельщина распространялась на 98% рабочих Суконного двора, а также, вероятно, и других аналогичных предприятий.

В результате сравнительно с нормами 1723 г. имело место большое снижение заработной платы.

Это снижение заработной платы в официальном порядке вызывалось двумя соображениями. Первое исходило из непосредственных интересов казны, которая, принимая сукна с частных фабрик, не хотела повышения их стоимости, зависевшей и от размеров заработной платы рабочих.

С другой стороны, суконное дело в значительной степени утеряло свою новизну: русские люди обучились ему, и, следовательно, специалисты разного рода в этом производстве стали не редкостью.

Но для самих работников суконных мануфактур данные соображения не были утешительными, тем более, что стоимость денег за это время понизилась.

Мало того, фабрикант становился все опытнее в разнообразных способах удержания части заработной платы рабочих в форме штрафов или разных «недодач», а то и просто в форме замены денег натурой — харчем или производившимися иа предприятиях изделиями, которые дорого обходились рабочим при этих расчетах и обычно невыгодно ими реализовались.

Так, на медном заводе Строганова частично платили медью, которую рабочие затем продавали «мелочами, но... с малою прибавкою» Рабочие суконной мануфактуры Серикова жаловались, что «за дело сукон» им платят чулками и печеным хлебом, причем и то и другое они продают ниже той оценки, по которой сами получают .

Замена денежного жалованья натурой настолько раздражала рабочих, что даже сама Мануфактур-коллегия предлагала выдавать «заработные деньги деньгами».

В результате всего сказанного совершенно понятны жалобы рабочих на нищету и недоедание, если само правительство признавало, что «заработная цена платится малая, только для пропитания...»

Об остальном рабочий не мог уже думать и ходил по Москве в таком виде, что даже правительственные учреждения обратили на это внимание.

«И понеже,— читаем в «Суконном регламенте»,— поныне очень срамно было видеть, что большее число мастеровых и работных людей так ободранно и плохо одеты находятся, что некоторые из них насилу и целую рубаху на плечах имеют», правительство требовало «той некрасоте народа упредить».

Но понимая, что предъявлять требования к самому рабочему при существовавшей заработной плате невозможно и бессмысленно, опо предлагало фабрикантам выдать «всем сплошь рапную одежду», с вычетом ее стоимости нз жалованья «Красота» народа ложилась новой тяжестью па плечи его самого.

Тенденция к снижению заработной платы, злоупотребления, сопровождавшие ее выдачу — лишь одно из обстоятельств, вызывавших недовольство рабочих. Другие условия их существования были не менее тяжелы.