ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО НА РУСИ

Великая Яса Чингисхана. Государственная организация Золотой Орды. Потомки Чингисхана

На протяжении первого столетия своего существования Золотая Орда была одним из улусов Великой Монгольской империи. Потомки Чингисхана правили Золотой Ордой даже после падения империи, а когда Орда распалась, они владели государствами, пришедшими ей на смену. Монгольская аристократия являлась высшим слоем общества в Золотой Орде. Поэтому правление в Золотой Орде основывалось, главным образом, на принципах, которыми руководствовалось правительство империи в целом. «Великая Яса» Чингисхана составляла его правовую основу. В то же время, однако, как и в других частях империи, применение основных принципов монгольского правления в Золотой Орде обусловливалось географическим положением, этническим составом населения и духовной атмосферой на той или иной территории.

Монголы составляли национальное меньшинство в золотоордынском обществе. Большей частью населения в Орде были тюрки. С религиозной точки зрения, распространение ислама как среди монголов, так и среди тюрков в Орде стало фактором огромной важности. Постепенно мусульманские институты утвердились наряду с монгольскими.

Большинство монголов Золотой Орды были выходцами из того четырехтысячного войска, которое было передано Джучи Чингисханом; они относились к племенам Хушин, Кыйят, Кынкыт и Сайджут.[1] Вдобавок, были также и мангкыты, но они, как мы знаем, держались в стороне от остальных и, со времен Ногая, составляли отдельную орду. Как уже упоминалось, тюрки были признаны полноправными членами степного общества. В западной части Золотой Орды тюркский элемент был представлен, главным образом, кипчаками (половцами), а также остаточной частью хазар и печенегов. К востоку от среднего течения Волги, в бассейне реки Кама, жили оставшиеся булгары и полутюркизированные угры (башкиры). К востоку от нижней Волги мангкыты (ногаи) и другие монгольские кланы правили рядом тюркских племен, таких, как кипчаки и огузы, большинство из которых смешалось с иранскими аборигенами. Численное превосходство тюрков делало естественным то, что монголы постепенно должны были тюркизироваться, а монгольский язык, даже внутри правящих классов, уступить место тюркскому. Дипломатическая переписка с зарубежными странами (такими как Египет) велась по-монгольски, но большинство документов конца XIV и XV веков, касающихся внутреннего управления, из тех, что мы знаем – на тюркском языке (в основном, на чагатайском тюркском). Из неофициальных текстов недавно была обнаружена рукопись монгольского стихотворения (написанного на бересте), относящаяся к началу XIV века.[2] На более низком политическом уровне, чем тюрки, находились русские, аланы и черкесы с предоставленными им слободами в городе Сарае. Племена финно-угорского происхождения, такие, как черемисы, мордва и мещера, жили в бассейне нижней Оки, а много итальянцев и греков – в Крыму и на Азовском море.

С экономической точки зрения Золотая Орда представляла собой симбиоз кочевого и оседлого населения. Южнорусские и северокавказские степи предоставляли монголам и тюркам обширные пастбища для табунов и скота. С другой стороны, некоторые части этой территории на периферии степей использовались также для выращивания зерновых. Страна булгар в районе средней Волги и Камы была также сельскохозяйственной с высокоразвитым земледелием; и, конечно, Западная Русь (Украина) и южные княжества Центральной и Восточной Руси, особенно Рязань, производили зерно в изобилии. Сарай и другие большие города Золотой Орды с их высокоразвитыми ремеслами служили пунктами пересечения кочевничества и оседлой цивилизации. Как хан, так и князья часть года жили в городах, а на протяжении другой части года следовали за своими табунами. Большинство из них владело также земельными угодьями. Значительная часть городского населения проживала там постоянно, так что был создан городской класс, состоявший из разнообразных этнических, социальных и религиозных элементов. Как у мусульман, так и у христиан были свои храмы в каждом крупном городе. Города играли роль первостепенной важности в развитии золотоордынской торговли. Сложный экономический организм Орды был сориентирован на международную торговлю, и как раз от нее ханы и вельможи получали большую долю своего дохода.

Как мы знаем, Золотой Ордой правила ветвь Джучидов из дома Чингисхана. Юридически, вплоть до падения Монгольской империи, хан Золотой Орды являлся вассалом великого хана, и он был также в определенном смысле пайщиком имперского концерна, поскольку имел уделы в других улусах. Хан избирался ассамблеей князей-Джучидов, региональным курултаем. Церемония вступления нового хана в свою должность следовала модели возведения на трон великих ханов. Согласно Иоганну Шильтбергеру, немецкому путешественнику, который посетил Золотую Орду в начале XV века, «когда они выбирают хана, они берут его и усаживают на белый войлок, и трижды поднимают на нем. Затем они поднимают его и проносят вокруг шатра, и усаживают его на трон, и вкладывают ему в руку золотой меч. По обычаю, ему должны присягать».[3] Ритуал пронесения нового хана на войлоке по-тюркски называется khan kutermiak.[4]

Кроме функционирования в качестве избирательного органа в периоды междуцарствия, курултай регулярно собирался, чтобы обсудить вместе с ханом все важные вопросы внутренней и внешней политики. Более того, члены курултая княжеского рода занимали самое важное положение в армии и администрации. Со временем их стали называть oglan. Как и в других монгольских государствах, женщины, принадлежавшие к правящему клану – хатун – играли активную роль в политической жизни. Не менее важным был и тот факт, что каждый член правящего дома, включая женщин, получал удел, независимый от общего государственного управления. Таким образом, мы можем сказать, что Джучиды правили в Золотой Орде двумя путями: как суверены и как феодальные сеньоры.

Ниже князей находились те, кого можно назвать монгольскими и тюркскими вельможами: первоначально именовавшимися нойонами (монгольский термин), а позднее – беками (тюркский термин); а также высшие управленческие и судебные чиновники. Многим из них даровались земельные наделы феодального типа, которые назывались soyurghal.[5] Часто хан выдавал вельможе ярлык о неприкосновенности, освобождающий его и людей, закрепленных за земельным наделом, от налогов и государственной службы. Владелец такого надела назывался даркханом. Нередко этот термин применялся по отношению к более мелким землевладельцам, поскольку предполагалось, что вельможи в любом случае пользовались неприкосновенностью. В результате такой политики к середине XV века «феодальный» сектор (назовем его так условно) расширился значительно больше, чем «государственный» сектор. Этот фактор сыграл огромную роль в распаде Орды.

Организация армии в Золотой Орде строилась в основном по монгольскому типу, установленному Чингисханом, с десятичным разделением. Армейские части группировались в два основных боевых порядка: правое крыло, или западная группа и левое крыло, или восточная группа. Центр, по всей вероятности, составляла гвардия хана под его личным командованием. За каждым большим армейским подразделением был закреплен букаул  (интендант).[6] Как и в других частях Монгольской империи, армия составляла основу ханской администрации, каждой армейской части был подчинен отдельный район в Орде. С этой точки зрения мы можем сказать, что в административных целях Золотая Орда была разделена на мириады, тысячи, сотни и десятки. Командир каждого подразделения отвечал за порядок и дисциплину в его районе. Все вместе, они представляли собой местное управление в Золотой Орде. Ярлык о неприкосновенности хана Тимур-Кутлуга от 800 г. гиджры (1397-1398 гг.), выданный крымскому тархану Мехмету, был адресован «огланам правого и левого крыла; почтенным командирам мириад; и командирам тысяч, сотен и десятков».[7]

Для сбора налогов и других целей военной администрации помогал целый ряд штатских чиновников. В ярлыке Тимур-Кутлуга упоминаются сборщики налогов, гонцы, лица, обслуживающие конно-почтовые станции, лодочники, чиновники, отвечающие за мосты, и рыночная полиция. Важным чиновником был государственный таможенный инспектор, которого называли «даруга » (в русских летописях произносится также как «дорога»). Основное значение корня этого монгольского слова – «нажимать» в смысле «штамповать» или «ставить печать».[8] Термин может быть передан как «хранитель печати». В обязанности даруги входило наблюдение за сбором налогов и учет количества собранного.

Вся система администрации и налогообложения контролировалась центральными правлениями (диванами ). В каждом из них дело, фактически, вел секретарь (битикчи ). Главный битикчи заведовал ханским архивом. Иногда хан доверял общий надзор над внутренней администрацией особому чиновнику, которого арабские и персидские источники, говоря о Золотой Орде, называют «визирем»[9]. Неизвестно, был ли это в действительности его титул. Такие чиновники при ханском дворе, как стольники, виночерпии, сокольничьи, содержатели диких животных, егеря, также играли важные роли.

Судопроизводство состояло из Верховного суда и местных судов. В компетенцию первого входили наиболее важные дела, затрагивающие государственные интересы. Следует вспомнить, что целый ряд русских князей представал перед этим судом. Судьи местных судов назывались яргучи  (дзаргуджи ).[10] Согласно Ибн-Батуте, каждый суд состоял из восьми таких судей под председательством главного (амир яргу ).Он назначался специальным ярлыком хана. В XIV веке мусульманский судья (кази ) вместе с адвокатами и писарями также присутствовал на заседаниях местного суда. Все вопросы, подпадающие под исламское право (шариат), относились к нему.[11]

Ввиду того, что торговля играла важную роль в экономике Золотой Орды, было вполне естественно, что купцы, в особенности имевшие выход на заграничные рынки, пользовались большим уважением со стороны хана и вельмож. Хотя официально и не связанные с правительством, именитые купцы могли достаточно часто оказывать влияние на направление внутренних дел и внешних сношений. Фактически мусульманские купцы представляли собой международную корпорацию, контролирующую рынки Центральной Азии, Ирана и Южной Руси. Индивидуально они давали клятву верности тому или иному правителю, в зависимости от обстоятельств. Коллективно они предпочитали мир и стабильность во всех странах, с которыми им приходилось иметь дело. Многие из ханов зависели от купцов в финансовом отношении, поскольку те распоряжались большим капиталом и имели возможность одалживать деньги любому хану, чья казна истощалась. Купцы также с готовностью собирали налоги, когда от них этого требовали, и были полезны хану во многих других отношениях.

Основную часть городского населения составляли ремесленники и самые разнообразные работники. В ранний период формирования Золотой Орды одаренные мастеровые, захваченные в плен в завоеванных странах, становились рабами хана. Часть из них отсылалась к великому хану в Каракорум. Большинство же, обязанное служить хану Золотой Орды, селилось в Сарае и других городах. В основном они являлись уроженцами Хорезма и Руси. Позднее и свободные работники тоже, видимо, стали стекаться к ремесленным центрам Золотой Орды, главным образом – в Сарай. В ярлыке Тохтамыша от 1382 г., выданном Ходже-Беку, упоминаются «старейшины ремесленников».[12] Из этого можно заключить, что кустари были организованы в гильдии, скорее всего, каждое ремесло формировало отдельную гильдию. Одному ремеслу отводилась особая часть города для мастерских. Согласно свидетельствам археологических исследований, в Сарае были кузницы, ножевые и оружейные мастерские, фабрики по производству сельскохозяйственных орудий, а также бронзовых и медных сосудов.[13] Большое количество работников занималось выделкой кожи и ткачеством. Ткачи производили, главным образом, шерстяные ткани, хотя для некоторых тканей использовался и хлопок-сырец, ввозимый из Центральной Азии. Керамические изделия высокого качества также изготавливались в Сарае, в основном, по хорезмским образцам.

Немногое известно о положении крестьян в земледельческих районах Золотой Орды. Они упоминаются в ярлыке Тимур-Кутлуга как сабанчи  (пахари) и уртакчи.  Последние были издольщиками.[14] Крестьян, вероятно, сильно отягощали налоги, но в некоторых случаях, видимо, они с выгодой пользовались своим положением, если были приписаны к поместью с гарантированной неприкосновенностью. Однако в этом случае, без сомнения, на них налагались различные поместные обязанности. Некоторые крестьяне, видимо, были свободными людьми – потомками военнопленных, осевших на земле. Обычно военнопленных обращали в рабов, но если они были умелыми мастеровыми, то, как упоминалось выше, их реквизировал хан. С остальными завоеватели могли делать все, что пожелают: использовать на работе у себя в доме или продать. Для итальянских, как и для мусульманских купцов, торговля рабами была прибыльным делом.

Смотрите также:

Всемирная история

Карамзин: История государства Российского в 12 томах

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Татищев: История Российская

Эпоха Петра 1

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Справочник Хмырова 

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Любавский. ЛЕКЦИИ ПО ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КОНЦА 16 ВЕКА