ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ ИГО НА РУСИ

Князь Михаил Микулинский и князь Еремей Дорогобужский. Мамай. Нападение на Москву Ольгерда литовского

В начальный период великой смуты русские князья продолжали действовать согласно установившемуся ранее порядку и испрашивали у каждого нового хана подтверждения своих ярлыков. При быстрых переменах на золотоордынском троне иногда случалось, что правящий хан не успевал выдать новые ярлыки, и русским приходилось ждать в Орде, чтобы это сделал следующий хан.

Когда власть делили два, или иногда больше соперничающих ханов, возникала ситуация как во времена Ногая. Тогда русские могли использовать одного хана против другого в своей собственной дипломатической игре. Результатом явилось падение авторитета ханов и рост духа независимости у русских. В русских летописях нет упоминаний о каких-либо решениях Кульпы относительно русских дел. Он правил только около пяти месяцев, и когда русские прибыли в Орду, им уже пришлось иметь дело с новым ханом, Неврусом. Тот подтвердил большую часть ярлыков на удельные княжества. Но отказался выдать великокняжеский ярлык юному сыну Ивана II Дмитрию Московскому (родился в 1350 году), а вместо этого назначил великим князем владимирским Дмитрия Суздальского. Московские бояре были возмущены, поскольку привыкли рассматривать великое княжение как наследственную вотчину князей московских. Составитель Троицкой летописи замечает, что принятие Дмитрием Суздальским Владимирского стола противоречило закону наследования от отца к сыну[1].

Как только Хидур убил Невруса, московские бояре повезли своего малолетнего князя к новому ханскому двору. Им не удалось получить для Дмитрия ярлык, и они были счастливы уже тем, что покинули Орду до нового дворцового переворота. Дмитрий Суздальский, в свою очередь, отправился в Орду за подтверждением ярлыка и оказался свидетелем волнений. Он посчитал удачей, что остался в живых, и поспешно вернулся домой. Возможно, русское слово «кутерьма»  обязано своим появлением впечатлению от этих насильственных и бессмысленных возведений ханов на престол (с церемонией «несения на войлоке» – «кутермяк»  – совершаемой каждый раз) и последующими дворцовыми переворотами.

Когда ханом Сарая стал Мюрид, оба Дмитрия возобновили попытки получить великокняжеский ярлык. Помня о своих недавних испытаниях, никто из них не поехал в Сарай лично, а каждый послал к хану своих киличей (полномочных Представителей). Мюрид выдал ярлык Дмитрию Московскому. Поскольку Дмитрий Суздальский не желал расставаться с великокняжеским столом, московские бояре, взяв с собой своего князя, повели московское войско на Переславль, где сосредоточил силы Дмитрий Суздальский. Сражения не произошло, потому что суздальский великий князь бежал в собственный удел. Дмитрия Московского торжественно возвели на владимирский стол.

В этот момент правитель западной части Золотой Орды, Мамай, счел необходимым продемонстрировать право хана, которого он поддерживал – Абдуллы, произносить свое слово в русских делах. Послы Мамая доставили в Москву ярлык Абдуллы, утверждающий Дмитрия великим князем владимирским. Московские бояре не имели ничего против того, чтобы получить второй ярлык для своего князя и оказали послам подобающие почести (1363 год). Но их акция оскорбила хана Мюрида Сарайского, выдавшего первый ярлык. Он лишил Дмитрия Московского прав на Владимир и издал новый ярлык в пользу Дмитрия Суздальского. Тот бросился во Владимир, но смог удержаться у власти лишь двенадцать дней. На этот раз москвичи не только выбили суздальского князя из Владимира, но также штурмовали Суздаль. Дмитрий Суздальский вынужден был отказаться от всех претензий на владимирский стол.

До поры до времени москвичи, казалось, восстановили прежнее верховенство своего города в Восточной Руси. Больше того, с ослаблением Золотой Орды они почувствовали себя более независимыми от монгольской опеки. Они ликвидировали угрозу власти Москвы со стороны суздальских князей, что, с их точки зрения, могло послужить предостережением также и тверским князьям. Но, тем не менее, тверские князья вскоре предприняли еще одну попытку перехватить у Москвы лидерство в русских делах. Не полагаясь в данных обстоятельствах на монголов, они теперь обратились за помощью к растущей державе Западной Руси, Великому княжеству Литовскому. Великий литовский князь Ольгерд, напомним, еще в 1349 году предлагал монголам заключить союз против Москвы, но тогда его план провалился. С тех пор силы Ольгерда многократно возросли и, как нам известно, теперь он контролировал часть понтийской степи, которую отнял у монголов в 1363 году. Это, в конце концов, поставило его в выгодное положение для ведения переговоров с монголами (некоторые из них поступили к нему на службу). Позже, при его преемнике Ягайло, была достигнута определенная степень монголо-литовского взаимодействия против Москвы. Пока же, однако, монголы, казалось, были бесполезны, и Ольгерд обратил свое внимание на Тверь как на возможного союзника[2].

После 1363 года отношения между Ольгердом и Москвой осложнились. Несколько лет, однако, открытой войны между ними не было, частично потому, что потенциальные союзники Ольгерда, тверские князья, были поглощены внутренними распрями. Серия междоусобных столкновений произошла между тверским великим князем Василием, князем кашинским (сыном великого князя Михаила I, неудачливого соперника Юрия III Московского) и его племянником, князем Михаилом Микулинским. В 1368 году великий князь Дмитрий Московский предложил свое посредничество в этом конфликте. Однако, когда Михаил Микулинский прибыл в Москву, то был немедленно арестован, вероятно, по наущению его двоюродного брата Еремея Дорогобужского. Михаила освободили только после того, как он пошел на некоторые уступки Еремею. Из Москвы Михаил Микулинский уехал уязвленный до глубины души и обратился за поддержкой к Ольгерду.

Все годы тверского кризиса правителей Москвы беспокоила возможность интервенции Ольгерда. Они сочли разумным принять некоторые меры предосторожности, самой важной из которых – и оказавшейся весьма своевременной – была замена в 1367 году деревянных укреплений Кремля на каменные стены. Ольгерд, судя по всему, был готов напасть на Москву, когда князь Михаил появился при его дворе. Уже вскоре он вел на запад объединенную литовско-русскую армию. Ольгерд являлся мастером скрытных военных передвижений.

Московская армия была застигнута врасплох, когда Ольгерд, по дороге разбив несколько небольших передовых отрядов московских войск, появился у новых кремлевских стен (ноябрь 1368 года). Хотя он не смог взять Кремль штурмом, его войска безжалостно разграбили селения вокруг Москвы. Это было первое вражеское нашествие, которое испытала Москва с 1293 года. Князь Михаил Микулинский, поддерживаемый Ольгердом, был признан великим князем тверским (Михаил II) – зловещее событие с точки зрения московских политиков. Удар для Москвы не был, однако, смертельным, и в 1370 году, пользуясь тем, что Ольгерд и его брат Кейстут сражались тогда с тевтонцами в Пруссии, московские войска опустошили тверское княжество. Великий князь тверской бежал в Литву и еще раз обратился к Ольгерду с мольбой о помощи.

Ольгерд снова появился у стен Москвы в декабре 1370 года, но опять попытка штурмовать Кремль ни к чему не привела. Тогда он предложил подписать мирный договор; Дмитрий, однако, согласился только на перемирие до дня Св. Петра и Павла (29 июня) 1371 года. Разочарованный в своих надеждах, Михаил Тверской теперь отправился к Мамаю и получил ярлык нового марионеточного хана Мухаммед-Булака на великое княжение владимирское. Специальный посол Мамая Сары-Хоя был уполномочен возвести Михаила на владимирский престол. Однако жители Владимира, действуя по инструкциям Дмитрия, отказались принять Михаила и Сары-Хоя. Вместо этого посла пригласили в Москву, обласкали, одарили и отправили к Мамаю. По совету Сары-Хоя Мамай предложил Дмитрию нанести визит в Орду. Дмитрий прибыл ко двору Мамая с богатыми дарами и самому Мамаю, и хану, и ханшам, и мурзам. В результате Мамай согласился устроить отмену ярлыка Михаила, и Дмитрий был утвержден великим князем владимирским. По этому случаю Дмитрий предложил выплатить 10 000 рублей кредиторам сына Михаила, молодого князя Ивана, пребывавшего в Орде. Предложение было принято, деньги выплачены, и Дмитрий забрал тверского князя в Москву, где его держали, пока отец не вернул деньги полностью. Этот эпизод, как справедливо отмечает Соловьев, ясно показывает насколько большими финансовыми средствами располагали московские князья по сравнению с тверскими[3].

Тогда как тверские проблемы, казалось, разрешились в пользу Москвы, новый вызов Москве бросили из Рязани. Мотивы оппозиций Дмитрию со стороны великого князя Олега Рязанского неясны. Наиболее вероятно, что она являлась следствием соперничества монголов в делах Руси – если предположить, что Олег был вассалом не Мухаммед-Булака, хана Сарайского. В любом случае, между Москвой и Рязанью началась война. Московской армией руководил литовский князь Дмитрий Боброк-Волынский, сын Кориаты, муж московской княжны Любови[4]. Судя по всему, он был одаренным стратегом и являлся выдающимся русским полководцем того времени. Войска Олега потерпели жестокое поражение. Его двоюродный брат князь Владимир Пронский воспользовался ситуацией и объявил себя великим князем рязанским (1371 год). В следующем году, однако, он был свергнут Олегом. Это столкновение между Москвой и Рязанью было несчастьем для русского союза, поскольку в последующей войне Москвы с монголами Олег оказался на стороне монголов.

Смотрите также:

Всемирная история

Карамзин: История государства Российского в 12 томах

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Татищев: История Российская

Эпоха Петра 1

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Справочник Хмырова 

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Любавский. ЛЕКЦИИ ПО ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КОНЦА 16 ВЕКА