Бизнес

Риск, неопределенность и прибыль

Раздел: Бизнес, финансы

В современном мире типичная организационная единица в сфере бизнеса - это корпорация. Ее важнейшая характеристика-сочетание рассредоточенного права собственности и концентрированного контроля1. Теоретически такая организация представляет собой представительную демократию многоступенчатого типа. Собственники корпорации избирают директоров, основная функция которых - выбирать служащих, которые должны фактически заниматься бизнесом компании. Однако и сами директора реально руководят общей стратегией корпорации. Далее, в случае крупного предприятия управленцы, которых назначают директора, осуществляют лишь общий надзор над деловой политикой, а главная их функция, в свою очередь - отбор подчиненных, призванных принимать большую часть текущих решений по контролю над фирмой. И конечно же процесс не останавливается и на этом этапе; иерархическая лестница функционеров, основные обязанности которых заключаются в выборе подчиненных, может состоять из большого числа ступеней.

Именно это обстоятельство необходимо усвоить в качестве первого шага к пониманию распределения контроля и ответственности в современном бизнесе: то, что мы именуем "управлением", в основном заключается в отборе других лиц для осуществления ''управления". Суждение в сфере бизнеса -это чаще всего суждение о людях. Мы знаем о вещах благодаря знанию сведущих в них людей и управляем вещами таким же косвенным путем. И от этого вывода никуда не деться, хотя имеет место определенная тенденция обойти его, проводя грань между суждениями о целях и о средствах. Все проблемы, которыми мы озабочены, - это только проблемы средств. В конечном счете экономическая деятельность преследует единственную цель, которая ставится еще до того, как основано деловое предприятие, - "делать деньги". А все решения участников делового предприятия, на каком бы "высоком" уровне они ни принимались, относятся к средствам; различия между решениями по поводу общей политики и деталей оперативного характера суть различия только в степени, причем налицо все степени, так что данное различение произвольно. Решения же по поводу целей в каком-либо адекватном смысле этого слова принимаются исключительно потребителями, т.е. лицами, вообще не имеющими отношения к производственной организации.

Эти утверждения справедливы не только для сферы бизнеса, но и для всех прочих видов организованной общественной деятельности. А к политической организации они имеют даже больше отношения, чем к бизнесу. Вряд ли будет преувеличением сказать, что работа чиновника в том и состоит, чтобы, получив назначение на должность, найти другого человека, который бы выполнял его служебные обязанности. В сфере организации качество так называемого ответственного управления зависит не от знания ситуаций, проблем и средств проведения в жизнь соответствующих изменений, а от знания об осведомленности других людей в этих вопросах. Тот факт, что суждение человека о вещах обладает в некотором содержательном смысле "истинной ценностью", судить о которой с той или иной степенью точности может либо он сам, либо другие люди, имеет настолько важное значение для понимания сути контроля над организованной деятельностью, что проблема оценки способности людей к суждениям по поводу возникшей ситуации заслоняет проблему оценки самой си- > туации. И если это так применительно к знаниям, то уж тем более верно, когда речь идет о неопределенности. При организованном взаимодействии с внешним миром внимание и интерес переключаются с ошибок в мнениях людей о вещах

на ошибки их мнений о людях. Осуществление организованного контроля над природой гораздо меньше зависит от возможностей познавать природу, нежели от возможностей оценивать степень точности знаний других людей о природе и их способности применять эти знания.

Следовательно, главный принцип, лежащий в основе организованной деятельности, - это уменьшение неопределенности, присущей отдельным суждениям и решениям, путем группировки решений конкретного индивида и оценки соотношения его успехов и неудач, т.е. среднего качества его суждений, трактуемых как группа случаев. Это приложение общего принципа объединения рисков, но применительно к специфическим обстоятельствам. Здесь результат никогда не1 поддается вычислению ни на основе априорных данных, ни путем классификации наблюдаемых случаев. Это - чистейшей воды оценка, и ей мало чем могут помочь предыдущие наблюдения. Мнения о ценности мнений человека и о его возможностях формируются у нас на основе интуитивного представления о его личности, причем сравнительно маловажно, что мы знаем о его умении справляться с задачами, подобными тем, которые мы намерены перед ним поставить. Конечно, мы используем, насколько это возможно, и такие прямые свидетельства, но наши возможности в этом отношении не так уж велики. Окончательное решение носит настолько интуитивный характер, насколько это вообще можно себе представить. В его основе лежит непосредственное восприятие, столь же загадочное, как чтение мыслей или эмоций другого человека по едва уловимым изменениям его лица.

Особенности распределения ответственности в организации сильно осложняют и затрудняют анализ неопределенности в сфере бизнеса и прибыли как вознаграждения за ее преодоление. Имеет место явное разделение функций принятия решений и несения "риска" ошибок в решениях. Оно отчетливо видно, например, в случае наемного менеджера корпорации, когда лицо, принимающее решения, получает фиксированное жалованье и не несет никакого риска, а те, кто несут риск и получают прибыли, т.е. акционеры, не принимают никаких решений и ничего не контролируют. И все же если немного поразмыслить, принимая во внимание предшествовавший разговор о косвенном знании и косвенной ответственности, то выяснится, что это разделение функций иллюзорно: при точно определенном характере контроля функции принятия решений и ответственности за их правильность едины и неделимы

Самый наглядный способ осмысления этих явлений - начать с самого "низа" иерархии, т.е. с простого, неквалифицированного рабочего. Тогда станет очевидно, что даже самая грубая механическая работа в каком-то смысле сопряжена с преодолением неопределенности, так как и тут приходится сталкиваться с ситуациями, которые невозможно точно предсказать. Похоже, справляться с "новыми ситуациями" - главная функция всей сознательной жизни. Сознание никогда бы не развилось, если бы среда обитания живых организмов была совершенно единообразна и неизменна, подчиняясь только законам механики. В таком мире организмы были бы автоматами. Существует явная тенденция "экономить" сознание: всюду, где это возможно, адаптация носит характер бессознательной рефлекторной реакции. У человека мы наблюдаем такие сложные виды адаптации, как умение играть на музыкальном инструменте ниже порога слышимости. Если бы необходимые движения были одни и те же из поколения в поколение, то скорее всего они закрепились бы в зародышевой плазме в ходе медленного процесса естественного отбора (коль скоро мы исключаем более прямой путь - наследование благоприобретенных признаков).

Более того, в индустриальном обществе чисто рутинные операции выполняются механизмами. Функции рабочего, управляющего машиной, могут показаться автоматическими и однообразными, но если проследить все его операции, то окажется, что это не так. Его задача-довести производи! вен-ный процесс до такого уровня однообразия, что машина в состоянии с ним справиться, либо же, получив стандартную продукцию машины, приступить к изготовлению разнообразных изделий. Какая-то часть этой работы практически всегда требует сознательного суждения, т.е. преодоления неопределенности и ответственного подхода в обычном смысле слова.

И все же, учитывая рассматриваемый выше принцип косвенного знания и перекладывания ответственности, нельзя сказать, что с точки зрения организации труд простого рабочего сопряжен с существенной неопределенностью или ответственностью. Даже в тех случаях, когда саму работу нельзя свести к таким рутинным операциям, которые может выполнять машина (как правило, из-за неоднородности обрабатываемого материала, т.е. из-за элемента неопределенности), можно с большой степенью точности судить о способности индивида справляться со специфическими для его рода занятий нестандартными ситуациями Функция рабочего-станочника в промышленности в том и состоит, чтобы рутинным образом   преодолевать   неопределенность!   Точный   характер

действии, которые ему придется совершать, предсказать нельзя, но его способность к таким действиям - можно, и поэтому неопределенность как элемент предварительного расчета устраняется; незнание обстановки уступает место знанию о суждении человека.

Но даже в случае рабочего низшей квалификации контраст не является абсолютным. Время от времени лицам этой категории приходится сталкиваться с непредвиденными ситуациями, требующими навыков и способности к суждениям, превосходящих их собственные. При этом начальник такого рабочего не может абсолютно точно знать, насколько его подчиненный способен справляться со своей работой. Так что рабочий должен выносить суждение о собственных способностях: когда действовать самостоятельно, а когда обращаться за руководящими указаниями. А должностному лицу, принимающему его на работу и назначающему вознаграждение за ее выполнение, приходится выносить более квалифицированное суждение при оценке возможностей данного рабочего. Чистый эффект здесь заключается в том, что неопределенность и ответственность не снимаются полностью, а частично перекладываются на того, кто занимает более высокое положение в иерархии организации. В данном случае истинная неопределенность связана именно с суждением должностного лица о своем подчиненном, разумеется, в связи с местом последнего в производстве. Что же касается человека, находящегося на низшей ступени иерархии, то он свободен от всякой ответственности, если не считать "рутинной" обязанности в конкретной ситуации максимально использовать свою способность к суждениям. За него отвечает начальник, который получает за это фиксированную заработную плату.

Уже ясно, что этот процесс переноса ответственности не кончается на первой, самой нижней ступени иерархии, и цель, к которой ведут наши рассуждения, теперь хорошо видна. Скажем, бригадир, выносящий суждение о способностях рабочих и отвечающий за то, что их работа оправдает его ожидания, в свою очередь оказывается в таком же, как и они, положении относительно своего начальства. На этом уровне компетенция бригадира выносить суждения о рабочих и справляться с исключительными, непредвиденными обстоятельствами, по поводу которых рабочие к нему обращаются, становится рутинной функцией и подлежит суждению, аналогичному суждениям самого бригадира о качестве работы его подчиненных; в свою очередь его ответственность перекладывается на вышестоящее должностное лицо, к примеру, на начальника производства, который назначает его бригадиром, дает ему производственные задания и выслушивает от него обращения по поводу еще более редких, чем в ситуации с рабочими, вопросов, требующих решения на уровне выше бригадирского. И опять же знание, на котором базируется этот контроль более высокого уровня, еще в большей мере является знанием о том, насколько то или иное лицо в состоянии справиться с данной проблемой, а не конкретным знанием самой проблемы. На самом деле начальник более высокого уровня, возможно, достаточно компетентен, чтобы самостоятельно решить возникшую проблему, но он не будет этим заниматься. Кстати, совсем не исключено, что он и не обладает соответствующей компетентностью. Вне сомнения, иные начальники были бы лучшими бригадирами, чем их подчиненные, и занимают более высокое положение, чем последние, исключительно потому, что способность выносить суждения по поводу работы бригадиров и управлять ими встречается реже и представляет большую ценность. Но бесспорно и то, что есть очень много весьма толковых начальников производства, из которых никогда бы не получилось хороших бригадиров, и, пожалуй, чаще встречается именно такой вариант.

Та же схема отношений сохраняется на всех уровнях вплоть до руководителя предприятия. Для простоты предположим, что этот индивид совмещает в одном лице все управленческие функции: он и президент компании, и генеральный директор, и т.д. и т.п., причем правление никак его не контролирует - просто назначает на должность, устанавливает размер жалованья и предоставляет полную свободу действий. Но в контексте проблемы организации положение даже такого индивида в существенных аспектах аналогично положению скромного рабочего-станочника. Его способности справляться с ситуациями, с которыми ему приходится сталкиваться, подлежат оценке и реально оцениваются. Его работа также сводится к "рутинному" вынесению наилучших суждений, предоставляя другим отвечать за их последствия. Реальная ответственность снова перекладывается, поскольку истинная неопределенность сосредоточена в суждении, которому он обязан своим положением. Ответственное решение заключается не в непосредственной выработке стратегии, а в назначе-

нии "трудяги", призванного ее вырабатывать. И вся полнота ответственности за последствия неминуемо ложится на инициатора этого решения. Таким образом, как и предполагалось, видимое отделение контроля от принятия риска оказывается иллюзорным. Парадокс наемного менеджера, с которым связано столько путаницы в анализе прибыли, возникает из непонимания того фундаментального факта, что ключевым решением в рамках организованной деятельности является отбор людей, призванных принимать решения, а принятие любых других решений или вынесение суждений автоматически сводится к рутинной функции. Как показал проведенный нами анализ, это вытекает из самой природы крупномасштабного контроля, в основе которого лежит замещение знания о вещах знанием о людях.

Нас не должно дезориентировать поверхностное сходство между повседневной работой наемного менеджера и человека, руководящего собственным бизнесом. Гораздо глубже различие между ними. Задание для первого разрабатывают другие люди, и они же назначают его исполнителем; последний же сам ставит перед собой задачу, адекватную собственной оценке своих возможностей, и сам приступает к ее выполнению. Здесь налицо реально ответственное решение, принимаемое независимым предпринимателем для исполнения наемным менеджером. Где бы мы ни находили видимое отделение контроля от несения бремени неопределенности, на поверку всегда окажется, что мы смешиваем по сути рутинную деятельность с реальным контролем1.

Как и многие практические проблемы деловой жизни, да и жизни вообще, проблема отбора людей, способных справляться с непредвиденными ситуациями, носит парадоксальный характер, и ее решение представляется теоретически невозможным. Но, как и масса других "невозможных" явлений жизни, она постоянно решается. Нам не дано предвидеть конкретную ситуацию настолько точно, чтобы можно было справиться с ней, обойдясь без сознательного суждения в тот момент, когда она возникнет. И все же можно предсказать, что при определенных обстоятельствах положение дел будет таким, что потребуются способности определенного типа, отбор и оценку которых можно заранее осуществить. Сам факт образования и успешного функционирования крупномасштабных   организаций   подтверждает   состоятельность   этого

принципа, равно как и то, что в реальности для неразрешимых" проблем находят больше правильных, чем неверных решений. Отчасти благодаря действию принципа уменьшения неопределенностей путем объединения случаев, а отчасти по причинам, неразрывно связанным с нашим таинственным даром постигать ближних, знание способностей других людей познавать вещи точнее, чем непосредственное знание о самих вещах.

Другим аспектом предпринимательства, основанным на том же фундаментальном факте перекладывания ответственности и еще больше затрудняющим анализ, является неполнота специализации. Рассмотрение этой проблемы можно трактовать как продолжение предыдущих рассуждений, если задаться вопросом: на кого в конечном итоге ложится ответственность в ситуации, когда все руководство бизнесом и выработка стратегии сосредоточены в руках наемного менеджера? Ответ очевиден: на собственников производственных услуг, используемых в данном бизнесе, т.е. на плечи тех, с кого та же ответственность снимается в варианте специализации функций при заключении контракта с независимым предпринимателем. В последнем случае предприниматель, который сам осуществляет отбор, принимает на себя и всю неопределенность, сопряженную с данным бизнесом, и контроль над ним. Но у такой формы организации очень ограниченные возможности роста, так как в случае крупного предприятия одному индивиду трудно предоставить адекватные гарантии выполнения всех контрактов. Ведь ясно, что только владелец уже произведенного движимого богатства (потребительских или капитальных благ) или потенциальных производственных мощностей в той или иной форме может предоставлять гарантии, нести бремя реальной неопределенности или брать на себя риск за других лиц. И человек, который "берет на себя" любое направление бизнеса в качестве предпринимателя, почти всегда отдает ему часть собственного богатства или производительной силы. В любом случае предприятие попадает под контроль одного или нескольких собственников части производственных услуг - тех, чьи ресурсы окажутся не защищены, когда в ходе бизнеса будут понесены потери; собственникам же остальных "земли, труда и капитала" гарантируется полная компенсация в случае провала предприятия.

Полная специализация предпринимательства или существование его в чистом виде невозможно, если не считать редкой и маловероятной ситуации, когда человек ничем не владеет в конкретном деловом предприятии и "инвестирует" в него только свою ответственность. Примером чистого предпринимательства не может служить даже руководство предприятием, у которого весь капитал заимствованный, а вся рабочая сила - наемная, поскольку значительная часть управленческой работы, как мы видели, сводится к рутине и может оплачиваться фиксированной заработной платой. Вариантом, наиболее приближенным к чистому предпринимателю, была бы ситуация, когда человек заимствует все ресурсы, необходимые для данного бизнеса, а затем нанимает менеджера, предоставив ему полную свободу действий. Но такому человеку либо пришлось бы в отношении какого-то другого бизнеса стать чем-то большим, нежели предпринимателем, либо он не был бы истинным предпринимателем, принимающим ответственные решения, в первом бизнесе.

Естественным результатом такого положения дел является сложное разделение, или диффузия предпринимательской функции; при типичной для наших дней организации бизнеса предпринимательство распределяется посредством эмиссии разнокалиберных ценных бумаг, обеспечивающей любые мыслимые градации и сочетания прав контроля и свободы от неопределенности по поводу дохода и инвестированного капитала. Обычно придают мало значения такой характерной черте данной системы, как значительный элемент реального контроля, замаскированный под видом формального контракта, предусматривающего фиксированный доход. Редко бывает, что предоставляемые гарантии можно считать абсолютно надежными. А если нет, то, очевидно, собственник ресурсов несет определенную долю ответственности или риска. Тот факт, что он также осуществляет контроль, становится очевидным, если учесть влияние, которое оказывает на масштаб деловых операций его решение позволить использовать, на определенных условиях, свою рабочую силу или собственность. Полное исключение контроля из функции обеспечения предприятия производственными услугами имеет место лишь в случае действенных гарантий их точно определенной конкурентной ценности, так что собственник этих услуг полностью безразличен ко всему, кроме денежного вознаграждения.

На самом деле мы знаем, что поставщики ресурсов предприятию, как правило, сохраняют за собой весомое право совещательного голоса в вопросах непосредственного руководства бизнесом. Механизмом реализации этого права служит голосующий траст, важное значение которого обусловлено необходимостью гарантировать акционерам компетентность управления предприятием, если нет возможности обеспечить адекватную защиту их интересов иным способом, особенно в ситуации, когда ценность их собственности во многом зависит от разумного ее использования в тех целях, ради которых она была предоставлена в распоряжение предприятия. С ростом специализации в промышленности такое положение дел встречается все чаще и чаще, предоставлять надежные гарантии становится все труднее, поэтому инвесторы считают необходимым все более настойчиво требовать участия в управлении бизнесом. Стираются различия между акциями и облигациями1. Трудно найти пример безусловной передачи ресурсов деловому предприятию, осуществляемой исключительно ради встречного денежного удовлетворения без какой-либо прямой передачи прав собственности на предприятие. Владельцы облигаций, обеспеченных первой закладной, выпуск которых ограничен, в случае угрозы их интересам в качестве последнего средства добиться честного управления предприятием обращаются в суд. Только ситуации типа сдачи в аренду расчищенной площадки для застройки, использование которой не уничтожает и вообще не изменяет ее ценность, могут служить примером дохода, никак не связанного с элементом ответственного контроля.

Некоторая специфика проявляется на стороне труда - по той причине, что рабочие подчас легкомысленно подвергают опасности и свою жизнь, и свои доходы. Трудно усомниться в том, что в условиях свободной конкуренции значительная часть потерь, которые несет фирма, приходится на рабочую силу, так как рабочие готовы на свой страх и риск участвовать в опасных предприятиях ради увеличения заработной платы, рассчитывая, что их решимость будет адекватно вознаграждена. Но общество, заинтересованное и тех, кто не в состоянии выдержать бремя потерь, приходит на помощь, издавая законы о преимущественном требовании (prior claim laws), о страховых вычетах из дохода работника (mechanics' liens) и т.п., так что уровень заработной платы рабочей силы мало отличается от доходов, гарантированных контрактом. При фиксированной заработной плате и эффективных контрактных соглашениях, предусматривающих отказ от рискованных предприятий, безразлично, чем конкретно заняты разные наемные работники, и соответственно не остается места тому элементу контроля, который связан с зависимостью бизнеса от рабочих, склонных к участию в авантюрах.

Следует сделать еще несколько замечаний по поводу связи между прибылью и обусловленными контрактами долями дохода. Мы уже говорили в историческом введении (гл. II), что старые английские экономисты употребляли термин "прибыль" в смысле дохода собственника делового предприятия, причем последний, по сути, трактовался как инвестор. Следовательно, поскольку классическая экономическая теория занималась в основном проблемами долгосрочного периода, в ее рамках почти не проводилось различия между прибылью и процентным доходом. Признавалось, что одним из элементов дохода является заработная плата; кроме того, учитывался фактор риска. Но очень мало говорилось о том, что именно этот фактор лежит в основе различия между прибылью и процентным доходом: ведь обычный процентный доход по контракту очевидным образом содержит элемент платы за риск. А если учесть приведенные выше аргументы в пользу того, что принятие на себя риска равносильно осуществлению эффективного контроля, то тем более правомерно отодвинуть этот фактор на задний план.

В Америке • экономическая дискуссия развернулась под влиянием теории предельной полезности, представляющей собой взгляд на проблему ценности в краткосрочной перспективе. Существует определенная связь между данным обстоятельством и тем фактом, что в этой стране принято делать больший акцент на "заработной плате менеджмента" и отделении этого элемента от дохода предпринимателя, вследствие

чего термин "прибыль" или "чистая прибыль" употребляется здесь в более узком смысле, нежели у старых авторов. Дело в том, что благодаря весьма "динамичному" развитию американской промышленности роль управления в этой стране особенно бросается в глаза. В долгосрочной перспективе или при "статичном состоянии" оно имело бы относительно меньшее значение. Этими же обстоятельствами (динамичный фон и особый интерес к краткосрочным изменениям) объясняется и большое внимание, уделяемое фактору риска в дискуссиях, проходящих в Америке (как и в Германии).

В последнее время в связи с развитием теории бухгалтерского учета вопрос о том, следует ли считать процент на инвестиции частью прибыли, приобрел особую остроту в ином аспекте и стал предметом спора между экспертами по анализу балансов и финансовой отчетности и экономистами-теоретиками. Несомненно, спор здесь неуместен, так как различия в позициях сторон обусловлены, очевидно, разными подходами. Экономическая теория занимается факторами, определяющими цены благ, и издержками производства как условиями предложения благ. Само собой разумеется, в долгосрочной перспективе доход на капитал, равный конкурентной ставке процента, является одним из условий производства и, таким образом, в этом смысле частью издержек. (Тот факт, что в краткосрочной перспективе картина может быть иной, служит источником все большей путаницы.) Эксперта же интересуют права собственности, связи между деловым предприятием и его владельцами и издержки, трактуемые как изъятие из дохода последних. Более того, научный подход к бухгалтерскому учету вырастает из проблем корпорации, а в корпорации ответственный собственник считается инвестором, а его процентный доход- процентом на капитал независимо от того, вкладывал ли он какие-либо деньги в данное предприятие или нет, и обладает или нет последнее какой-либо ценностью, превышающей размер долгов. А прибыль, будучи отдачей от инвестиций, естественно, трактуется как норма окупаемости капиталовложений.

В большинстве случаев попытки провести четкую грань между прибылью и процентом неплодотворны1, поскольку чистый процент - почти столь же редкое явление и расплывчатое понятие, как и чистая прибыль. Главным фактом организации бизнеса является специализация предпринимательской функции, но по причинам, которые теперь должны быть понятны, она не может быть теоретически полной. Предприниматель почти всегда должен обладать какой-то собственностью, а владелец собственности, используемой в бизнесе, вряд ли будет свободен от всякого риска и ответственности. Однако целесообразно проводить различие между выручкой, ре-' ально получаемой предпринимателем, и "конкурентной" ставкой процента по первоклассным ценным бумагам "с золотым обрезом", ибо в последнем случае фактор риска и ответственности имеет пренебрежимо малое значение. Разницей как раз и будет прибыль, или "чистая прибыль", в том смыс-i ле, в каком этот термин употребляется в экономической тео-; рии. Наконец, именуя процент на инвестиции предпринимателя разновидностью издержек производства товара, следует сделать еще одну оговорку. Общепризнано, что, если в долгосрочной перспективе капиталовложения не окупаются в среднем по данной норме, инвестиции в данный бизнес прекращаются. Но если строго придерживаться истины, то очевидно, что собственник должен ожидать в будущем отдачи от свободно перемещаемых на другие цели инвестиций, эквивалентной той, в получении которой в каком-то месте он не сомневается. И разумеется, следует сделать поправку на связи между разными элементами инвестиций, а также на возможные технологические изменения. Если половина инвестиций в предприятие представляет собой машинное оборудование, оборотный капитал, землю и т.п., т.е. их можно переместить в другой бизнес, а другая половина-долговременные капиталовложения, бесполезные за пределами данного конкретного бизнеса, то издержки производства в нем (после того, как инвестиции осуществлены) равны ожидаемой конкурентной отдаче только от перемещаемой половины капитала. Конечно, эту половину нельзя изъять, не обесценив при этом оставшуюся часть.

Связь между прибылью и доходом от собственности (в пределах, обсуждавшихся выше) характерна для большей части деловых предприятий, но существуют важные исключения. Независимый предприниматель, пока еще отнюдь не вымерший вид. Такое лицо, как правило, поставляет бизнесу и материальные ресурсы, и трудовые услуги, причем под последними имеется в виду личная деятельность, которую можно нанять и оплачивать фиксированной заработной платой. В такого рода ситуации в предпринимательский доход входит и элемент заработной  платы,  и элемент процентного дохода.

Утверждение некоторых экспертов, что следует делать поправку на жалованье за работу собственника, а остаток рассматривать как отдачу от его инвестиций, не представляется аргументированным. Оно основано на предубежденности, истоки которой ~ привычное положение дел в корпорациях, где ответственный собственник не поставляет трудовых услуг. Столь же логично было бы вычитать из дохода собственника конкурентную ставку процента и назвать остаток заработной платой менеджмента или просто заработной платой. Единственное существенное различие-это различие между совокупным доходом и "чистой прибылью", получаемой путем вычитания из него конкурентной платы за труд и конкурентного процента на инвестиции, осуществленные собственником. Определение адекватной ставки заработной платы чревато затруднениями того же рода, что и в случае нетто-процента, но только в гораздо более усугубленной форме; оценить труд и найти в конкурентной среде аналогичные услуги в качестве основы для сравнения намного труднее.

В некоторых случаях независимый предприниматель может не вкладывать в бизнес никакой собственности, ограничиваясь лишь предоставлен нем услуг труда. Правда, это относится, пожалуй, к сравнительно малой части реальных предприятий, причем средний размер такого предприятия невелик. Но именно рассматриваемой ситуации придается особое значение в традиционной для американской науки интерпретации прибыли и заработной платы менеджмента. По причинам, о которых шла речь выше, очень необычно должен выглядеть человек, использующий наемный труд и арендованную собственность других людей, не вкладывая при этом ни своего труда, ни своей собственности. Если потенциальный доход такого человека достаточно велик, то он может, в известных пределах, предоставить внешним поставщикам ресурсов адекватные гарантии выплаты фиксированного вознаграждения.

Но в реальности подобные явления не имеют места в сколько-нибудь значительном масштабе, тем более в случае предприятий большого размера. Однако следует учесть такие факторы, как владение имуществом, используемым в других предприятиях, а также ''моральная поддержка" богатых родственников или друзей. А такая "моральная поддержка" может порождать или не порождать разделение предпринимательской ответственности. Так что единственной полной гарантией по-прежнему остаются потенциальные доходы самого предпринимателя; однако по причине субъективного риска такой гарантии может оказаться недостаточно, если не подкрепить ее деловыми связями с владельцами собственности.

В целом мы должны признать, что уделили чрезмерно много внимания обсуждению прибыли в связи с заработной платой менеджмента. Ведь связь прибыли с доходом от собственности гораздо более тесная, прямая и естественная. Остаточная доля дохода неминуемо поступает лицу, ответственному за управление бизнесом, а значит, в большинстве случаев - одному из тех, кто получает доход от собственности. Кроме того, он либо получаст еще и трудовой доход, либо не получает его. Для целей теоретического анализа очень важно различие между чистым остаточным доходом, или чистой прибылью, и доходом от собственности. Значение связи с трудовым доходом сравнительно невелико и, поскольку эта связь носит аналогичный характер, во всяком случае не требует много места при обсуждении прибыли. Если же проводить различие между землей и капиталом, то следует признать, что тот, кто получает прибыль, может также быть и получателем ренты, в дополнение к процентному доходу или заработной плате, или и к тому, и другой. А в исключительных случаях он может получать только ренту, как, например, фермер, который владеет землей, но заимствует весь оборотный капитал и пользуется исключительно наемным трудом. В подобном случае практическая проблема заключалась бы в отделении чистой прибыли от ренты. Но эта ситуация в чем-то искусственная, а различие между землей и другим имуществом в таком смысле-тем более.

Владение имуществом приобретает еще большее и более очевидное значение в связи с прибылью, если отнести к разряду имущества "неосязаемый капитал", деловые связи, установившуюся репутацию и т.п. Если все эти категории капитализировать и включить в состав инвестиций, то лишь в действительно редких случаях наниматель труда и капитала других лиц не осуществляет собственных инвестиций в предприятие. Что же касается вопроса об адекватной процедуре использования такого рода вещей, считать их имуществом или нет, ответ зависит от того, насколько они пользуются спросом. Если осязаемый капитал отделим от других элементов, используемых в деловом предприятии, т.е. его можно продать отдельно от них без ущерба для их ценности, то он сам по себе является имуществом, и при вычислении чистой прибыли следует вычесть конкурентную норму отдачи от его продажной ценности из дохода его обладателя. Если же ом неразрывно связан с каким-то другим элементом имущества, например с площадкой для застройки, то он является одним из факторов, определяющих ценность последнего, и тогда доход от совокупной ценности следует считать доходом от собственности, а не чистой прибылью. Однако если неосязаемый капитал неотделим от личности своего владельца, то он - не имущество, а элемент личных услуг, и доход с него следует считать не прибылью, а заработной платой. В той мере, в какой ценность неосязаемого капитала (самого по себе или как источника дохода) допускает оценку, следует считать, что он порождает доход по контракту, но отнюдь не прибыль в узком смысле слова. Теперь мы можем в нескольких сжатых тезисах подвести итог рассмотрения смысла прибыли. Организация предполагает концентрацию ответственности, т.е. установление централизованного контроля над ресурсами, принадлежащими большому числу индивидов. Исследование показывает, что в совокупность функций людей в производстве входят принятие решений и осуществление контроля, но этот контроль становится окончательным, только если сочетается с ответственностью за последствия принятых решений. Ответственное решение принимается по поводу людей, а не вещей; главный менеджер - это тот, кто планирует организацию, намечает необходимые функции, отбирает людей для их выполнения и дает оценку ценности последних для организации в целом в условиях конкуренции со всеми другими участниками рыночных торгов. Для такого высшего руководства существует лишь одно возможное вознаграждение-часть продукта, остающаяся после того, как осуществлены платежи за все услуги людей или вещей, являющиеся объектами конкуренции, по ставкам, установившимся в ходе конкуренции со всеми участниками рынка. Этот остаток и есть прибыль; она является результатом вычитания из ценности, реализованной в "ходе продажи продукта, ценностей всех факторов производства, допускающих оценку, или то, что остается от продукта после вменения производительным элементам всего, что им может вменить механизм конкуренции. Прибыль как особая часть совокупного дохода собственника делового предприятия - доход, который не может быть вменен. Обычно в совокупном доходе есть и другие элементы, которые можно назвать не подлежащими вменению, поскольку предприятие их не выплачивает; их можно также описать термином "остаточно вмененные".

Чистая прибыль теоретически не подлежит вменению в том смысле, в котором промышленная организация вменяет ценность продукта производственным ресурсам. При конкурентном процессе вся ценность продукта, которую можно ассоциировать с каким-либо ресурсом, причитается последнему. Суть этого процесса заключается в торгах между предпринимателями или потенциальными предпринимателями по поводу использования в будущем производственных услуг, причем нормы вознаграждения определяются дисконтированной общей конкурентной оценкой рыночной стоимости этих услуг, тогда как выручка, получаемая от их использования, может не совпадать с этой оценкой ввиду фактора неопределенности и подверженности ошибкам всех человеческих прогнозов. Как только появляется возможность заблаговременно установить связь между некоторой частью дохода и вынесением неким лицом компетентного суждения, эта часть вменяется данному лицу, обладающему недюжинными способностями, и становится заработной платой менеджмента, тем самым переставая быть прибылью. Между заработной платой менеджмента и оплатой рутинной работы нет принципиальной разницы; если правильно понять смысл термина "менеджмент'" в данном контексте, то это - рутинная работа. Истинная неопределенность в организованной жизни ~ это неопределенность, присущая оценке человеческих возможностей, которые всегда сводятся к способности преодолевать неопределенность.

На практике владение собственностью является необходимым условием принятия на себя подлинной ответственности, и в типичной современной организации в сфере бизнеса ответственный собственник поставляет предприятию только услуги собственности, но не труда. В такой ситуации прибыль в нашем смысле этого термина является разностью между нормой отдачи от инвестиций данного собственника и общей конкурентной нормой отдачи от инвестиций. Поэтому научную интерпретацию термина "прибыль" следует отличать от всевозможных вольных употреблений этого слова в сфере бизнеса и в особенности от чистого дохода собственника; чтобы на теоретическом уровне отличать долю дохода, в точности являющуюся остаточной, от дохода, который конкуренция вменяет лицам, выполняющим рутинные функции, целесообразно пользоваться каким-нибудь специальным выражением вроде "чистая прибыль". Мы, однако, не должны

упускать из виду, что вмененный, или конкурентный, элемент дохода собственника не находится в абсолютно таком же отношении к цене продукта, как фактически понесенные издержки. Ожидания такого рода поступлений по общей конкурентной норме являются одним из условий производства, т.е. внесения данным предприятием вклада в общее предложение товара, но эти ожидания могут и не сбыться.

Раз необходимо отличать прибыль от заработной платы, то столь же важно и противопоставлять прибыль плате за принятие риска в любом обыденном употреблении этого словосочетания. Если страховой бизнес поставлен на научную основу, то какой-либо риск вообще отсутствует: риск, присущий случаю отдельно взятого страхуемого, растворяется во множестве случаев, с которыми имеет дело страховщик. И неважно, образуют ли эти "случаи" однородную группу "двойников", или каждый из них сам по себе объективно принадлежит одному из классов, коль скоро можно установить истинную вероятность. "Риск", порождающий прибыль, - это недоступная оценке неопределенность, связанная с такой ситуацией, когда невозможна группировка ни на какой объективной основе. Если индивидуальным решениям можно, рассматривая их как группу, придать приближенно объективную ценность, то они сводятся к рутине и не предусматривают полной ответственности; в той степени, в какой способности предпринимателя поддаются оценке, его деятельности вменяется определенный доход, который является уже не прибылью, а разновидностью заработной платы3.

Единственный вариант "риска", ведущий к прибыли, -это уникальная неопределенность, возникающая из несения полной ответственности, которая по самой своей природе не может быть ни страхуема, ни капитализируема, ни оплачена жалованьем.  Прибыль вырастает из органической, абсолютной непредсказуемости хода событий, из того элементарного грубого факта, что порой не только нельзя предвидеть результаты человеческой деятельности, но даже вероятностные расчеты по их поводу невозможны и не имеют смысла. В отдельно взятом конкретном случае можно утверждать, что извлечение прибыли является результатом очень компетентного суждения; но это - суждение о суждении, особенно о своем собственном суждении, и в отдельно взятом случае невозможно отличить правильное суждение от удачи, а если накапливается достаточно большое число случаев, позволяющее давать оценку суждению или определять его вероятную ценность, то прибыль сводится к заработной плате.

Главным фактором организованной деятельности является тенденция преобразовывать неопределенности, присущие мнениям и поступкам людей, в измеримые вероятности путем формирования приближенных оценок суждениям и способностям человека. Главные характеристики руководителя - способность судить о людях в связи с проблемами, с которыми им предстоит сталкиваться, и умение "воодушевлять" их на эффективные суждения о других людях и вещах.

Если такие способности известны, то вознаграждение за их реализацию можно вменить на конкурентной основе, и тем самым оно является заработной платой; и лишь в той мере, в какой они неизвестны или известны только самому их обладателю, они действительно порождают прибыль. Присущие руководству способности и качества - наиболее загадочный и жизненно важный дар, позволяющий роду человеческому вести организованную и цивилизованную жизнь; он даже ценнее способности осмысливать и соотносить разные качественные признаки и связи, составляющей подлинный характер того, что мы именуем логическим мышлением." Единственная истинная неопределенность в функционировании конкурентной организации (как и любой другой) сопряжена с пределами погрешности, присущей этой главнейшей способности судить о способностях, реализация которой составляет самую суть ответственного управления. И именно такая неопределенность объясняет существование прибыли, если употреблять этот термин должным образом, т.е. в том смысле, к которому ощупью пробирается экономическая терминология: чистый остаточный доход, который механизм конкуренции не может вменить никакому производственному ресурсу.

Нам остается детально проследить эту линию аргументации, т.е. показать, каким образом значительная часть явлений, связанных с организацией текущей экономической жизни, является результатом факта существования неопределенности и главного способа ее преодоления. Но пожалуй, лучше отложить дальнейшее обсуждение этого вопроса до тех пор, пока мы не исследуем влияние прогрессивных изменений на вид и степень неопределенности, присущей экономической жизни. В последних двух главах мы рассматривали только наиболее важные характеристики свободного предпринимательства, имеющие место даже в обществе настолько статичном, насколько это вообще физически возможно, где неопределенность присутствовала бы лишь в минимальной степени. Мы абстрагировались от многих важных свойств предпринимательства, связанных с фактором прогресса или наличием условий для такового, поскольку прогресс сопряжен с высокой степенью неопределенности, проявляющейся ь весьма специфических формах. Теперь обратимся к рассмотрению воздействия на экономическую организацию различных динамических факторов или элементов прогресса и связанной с ними неопределенности.