Наука — компонент духовной культуры, поэтому процессы, которые происходят во всей системе культуры в той или иной форме отража­ются и на науке. Так, всплеск в конце XX в. очередной исторической волны ремифологизации духовной культуры, обусловивший ограни­чение рациональной составляющей культуры в пользу иррациональных ее моментов, сказался и на современной науке. Это проявилось, в частности, в существовании постоянно усиливающейся в системе духовной культуры тенденции к образованию синкретических мен­тальных структур, в которых причудливо сочетаются элементы, при­надлежащие, казалось бы, к совершенно различным, разделенным громадной исторической дистанцией и потому в принципе несовмес­тимым, чуждым друг другу формам сознания — науке и мифологии.

В пластах обыденного, массового и околонаучного сознания все большее место занимают паракультурные образования, некие духов­ные кентавры, в которых соседствуют и, более того, в чем-то допол­няют друг друга научное и мифопоэтическое, логико-доказательное и мифологическое, рационально-теоретическое и иррационально-мистическое, предметно-практическое и суеверно-магическое. Эта тенденция приобретает черты масштабного культурного феномена, и есть несомненные основания утверждать, что в системе духовной культуры рельефно очерчиваются границы целостного корпуса ква­зинаучной мифологии как особого способа духовного освоения мира.

«Классическая» квазинаучная мифологическая триада (невероят­ные появления лохнесского чудовища, поиски «снежного человека» и таинственные происшествия в Бермудском треугольнике) много­кратно расширилась и впитала в себя новые мифологемы — поиски НЛО, полтергейст, левитация, идеи реинкарнации («жизни после жизни», точнее говоря, после смерти) и др. Особенно многочислен­ны мифологемы в том, что касается истоков и судеб человеческой цивилизации, организации и населенности Вселенной, взаимодейст­вий человеческой цивилизации с «над(вне)человеческими разума­ми» во Вселенной и др. И все это соседствует с бурным расцветом старых, традиционных форм оккультизма — магии, астрологии, спи­ритизма и др.

Всплеск интереса к мистицизму, расцвет квазинаучного миро­творчества, паракультурных форм сознания — не исключительно оте­чественное явление, а скорее явление мирового, общецивилизационного уровня. Бегство от материализма к мистике стало модой и для отечественного, и для зарубежного безбрежного скептицизма.

Новые формообразования человеческого духа, демонстрирую­щие его неисчерпаемые творческие возможности, в любом их со­держании можно было бы только приветствовать, если бы не одно обстоятельство. «Первопроходцы» квазинаучного мифотворчества пытаются выдать свою деятельность за особую, высшую форму по­знания, которая в ближайшее время будто бы заменит собой науку как систему экспериментального и теоретического исследователь­ского поиска; они все чаще подчеркивают, что такая наука «отжила свой век». Это определенный вызов науке, который она принимает с достоинством и ответственностью, хотя, к сожалению, не всегда достаточно активно.

Научно-рациональный анализ квазинаучного мифотворчества по­казывает, что его возникновение обусловлено рядом определенных социокультурных корней. Укажем на два из них.

Во-первых, любая культура множественна и целостна одновре­менно. В любой культуре, в том числе современной, существуют раз­ные качественно своеобразные уровни, слои, пласты. Разумеется, исторические типы культуры различаются содержанием, структурой и др. Но в любую эпоху все индивиды, вовлеченные в систему воспро­изводства и развития культурных ценностей, в своем сознании содер­жат компоненты всех имеющихся в данной культуре уровней, слоев и пластов. В полной мере это относится и к фольклору, народным верованиям, мифопоэтическим образам, предрассудкам и др. Пласты мифопоэтического сознания не чужды и образованным слоям обще­ства, в частности ученым, прошедшим выучку, тренинг в системе научно-рационального, познавательного освоения мира. Такие вненаучные факторы накладывают свой отпечаток на толкование от­дельными учеными некоторых проблем современной науки.

Во-вторых, наука обязана сделать все, что в ее силах, для про­верки и рациональной интерпретации паранормальных явлений и внести таким образом свой вклад в информированность и образован­ность широких кругов населения, в «окультуривание» массового со­знания. Конечно, ученые не могут «выдворять» из сферы научного познания те или иные аномальные объекты. В истории науки множество примеров радикальных качественных сдвигов в способах позна­ния при попытках осмысления и объяснения именно аномальных явлений. Ученый всегда должен быть открыт новым нетрадицион­ным, нестандартным поворотам мысли и объектам познания. Но он обязан оставаться при этом на платформе рационально-доказатель­ного, обоснованного знания, научного (эмпирического и теоретичес­кого) исследования аномалий. Научный конструктивный скепти­цизм не должен перерастать в свою противоположность — в мифо­творчество, облаченное в одежды науки.

В мире еще много непознанного. Многие явления природы и самого человека, его биологической и духовный составляющих пока не получили убедительного научного объяснения и потому носят загадочный, таинственный характер. Так, не исследованы в доста­точной мере физические и оптические явления в атмосфере, законы макроэволюции, общественного развития, энергетика человеческо­го организма, возможности и пороги ощущений и восприятий, сфера эмоциональных переживаний личности, формы общения, коммуни­кации, глубинные архетипическис структуры духовности и многое другое. Но наука не может сразу и немедленно решить все проблемы познания, немедленно объяснить все непонятное и загадочное. Наука — это не волшебный ключик, которым в одно мгновение можно раскрыть все тайны и загадки природы. Научное познание - это истори­ческая деятельность, которая развивается по мере совершенствования не только целей, но и средств познания. Многие явления научно не объяснены и остаются загадочными не потому, что они в принципы непознаваемы, а потому, что пока не сформировались средства и методы, способы их познания.

Однако можно быть уверенным в одном — все, что не познано сегодня, рано или поздно будет исследовано и объяснено в будущем, когда для этого сложатся соответствующие средства, способы позна­ния. Основания этой уверенности — в истории естествознания, исто­рии цивилизации, которые убедительно демонстрируют мощь и тор­жество человеческого мышления, научно-рационалистического (а не мистико-иррационалистического) отношения к миру.