Медицина и здоровье

 Мы – мужчины

Медицинская библиотека

Автобус подкатил к водохранилищу. Яркое весеннее солнце, на чахлой прошлогодней траве небольшие островки серого снега, крепкий ветерок. По всему водохранилищу до самого горизонта тянутся ледяные поля метровой толщины. У бесчисленных лунок — окаменевшие изваяния рыболовов в тулупах и ватниках, словно печальные памятники вечной надежде человечества на счастливый случай. А между ними беспечными чайками весело лавируют белые паруса буеров. Синее небо, белые паруса, голубой ноздреватый лед, черная вода у берега... Эга вот полоска воды метров в сорок шириной и стала предметом вожделения моих спутников.

Мужчины быстро разделись и в одних плавках и кедах побежали на разминку. Со многими я уже успел познакомиться. Длинную цепочку бегунов возглавляет председатель секции Александр Николаевич Колгушкин, за ним бегут геолог Рудольф Лутков, инженер Юрий Дробинский, экономист Ростислав Тихонов, полковник Иван Поляков. Следом за рабочим Валерием Романовым возвышается импозантная фигура народного артиста СССР Николая Олимпиевича Гриценко. Знаменитый вахтанговец — гордость секции «моржей». К нему относятся с подчеркнутым  почтением...

—        А вы, разумеется, не решитесь? — обращается ко мне кто-то из дам.

—        Отчего же? — неожиданно смущаюсь я.— Вот только немного акклиматизируюсь...

Я точно знаю, что мне лучше сейчас не бегать. В, такую пору в одних плавках мне еще не доводилось совершать пробежек. Тем более этот сильный и холодный ветер... Но я все-таки покорно раздеваюсь и пристраиваюсь к бегущим. «Беспокоиться не стоит,— пытаюсь утешать себя.— Я человек закаленный. Ползимы хожу без шапки, не признаю теплого белья. Еще неделю назад в солнечном  мартовском  подмосковном лесу ходил  на лыжах сняв рубашку. Правда, тогда не было ветра...»

Через минуту я уже не чувствую холода, а еще минут через двадцать появляется даже легкая испарина. Я смотрю, как мои спутники один за другим прыгают в воду, и удовлетворенно говорю себе: «А я сейчас натяну теплый свитер». Но тут же с ужасом ловлю себя на мысли, что я сейчас тоже полезу в эту ужасную черную ледяную воду

Зачем? У меня есть уже печальный опыт. Однажды в Финляндии поздней осенью нас, нескольких советских журналистов, пригласили в настоящую деревенскую сауну — этакий прокопченный сруб на берегу озера. Мы славно попарились, а потом вслед за финскими коллегами прыгнули в озеро. Помню, что тут же легкомысленно решил переплавать всех, включая финнов. Переплавать-то я их переплавал, но в тот же день меня прихватила жесточайшая простуда. Говорят, еще легко отделался. Впрочем, тогдашнюю ошибку можно объяснить неосведомленностью в методике закаливания. А сейчас-то я точно знаю, какие этапы надо пройти, прежде чем, прыгнуть в ледяную воду!..

Быстро перебираю в памяти эти самые этапы, в слабой надежде отговорить себя от опрометчивого шага. На одно обтирание у людей уходит год. Сперва они адаптируются к обтиранию водой комнатной температуры, потом постепенно снижают температуру и увеличивают длительность процедуры. Обтиранием я никогда не занимался.

Потом душ. Контрастный душ — это прекрасно. Стой под краном и крути ручки горячей и холодной воды. Пока разница температур невелика, никаких неудобств не испытываешь, но как только приучишь себя чередовать совершенно холодную воду с горячей (а на подготовку к этому тоже уходит год), получаешь ощущения достаточно острые. Контрастный душ считается лучшим средством от простуд — я с этим совершенно согласен. Следующий этап — холодный душ.

Таким образом, после двух-трех лет подготовки более или менее молодые (детям и подросткам «моржевание» категорически противопоказано!) и к тому же совершенно здоровые люди могут подумать и о высшей форме закаливания — круглогодичном плавании. В первый год, начав весной пли летом с купания в воде температуры 18—20 градусов, они продолжают это благое дело до октября-ноября, во второй год — до декабря, а на третий или четвертый год уже можно плавать среди льдин. Да и то не дольше 40—60 секунд. Даже очень опытные «моржи» не плавают больше полутора-двух минут.

Меланхолично, рассуждая об этом, я медленно направляюсь к воде и уже точно знаю, что не отступлюсь: в мозгу сработало некое реле, которое сняло тормоза с механизма принятия рискованных решений, поскольку успело подсчитать, что пробелы в методике закаливания в данном случае компенсируются профессиональной необходимостью.

Я ступаю в черную воду, энергично плыву. Прислушиваюсь к/ себе. Ну как? А никак! Обыкновенно! Ты что, никогда не обливался холодной водой? Точно такие же ощущения. Пожалуй, даяе помягче, потому что там стоишь неподвижно под холодной струей, а здесь усиленно работаешь. Ничего особенного! Господи, а разговоров-то сколько!

Быстро плыву к кромке льдов. По льдине прыгают розовые «моржи», машут мне руками. Замечаю, что животы и руки у них сильно исцарапаны: весенний лед весь в острых шипах. Сейчас доплыву до кромки и сразу обратно, вылезать не стану. Э нет! Руки и ноги йдруг стали быстро остывать, зябнуть, коченеть, будто час проторчал на морозе без движения. Потерпеть, конечно, можно. Но не нужно. Это как раз тот случай, когда не стоит преодолевать себя. Подвиги здесь не вызываются необходимостью и потому неуместны. Не допльив каких-нибудь пяти метров до кромки, решительно поворачиваю и изо всех сил выгребаю к берегу.

Наконец-то выскочил! Мне протягивают банное полотенце, одеяло. Крепко растираюсь. А вот одеяло мне ни к чему. Подставляю тело яркому солнышку и ветру, который, оказывается, вовсе не обжигающий, а ласковый. Кожа мгновенно обсохла, в нее вселились тысячи радостных иголочек. Тело поет. Весело! Чудесно!

Одеваться совсем не хочется. Тихонько бегаю по поляне и думаю о том, что, наверное, зимнее купание хорошо прежде всего тем изумительным ощущением, которое испытываешь после выхода из воды. Примерно так же было, когда я впервые попробовал поголодать два дня. Тоже наползали всякие страхи, но превозмочь себя оказалось гораздо легче, чем можно было предположить! Зато в тот момент, когда позади остались первые терзания и трудности, пришло ощущение удивительной легкости во всем теле, необыкновенной ясности в мыслях, огромного душевного подъема и работоспособности.

Хочется подольше сохранить в себе это состояние рвущейся наружу радости. Вдали застучал мяч. «Моржи» затеяли футбол. Ноги сами понесли туда. До мяча я с детства жаден, а сейчас тем более не удержаться!

Какие там пасы! Сам, сам, вперед, через ноги, сквозь защитников! Отняли. Вот незадача! Да еще по ногам стукнули. Никакого почтения. А всего полчаса назад стеснялись обратиться, вежливо так шептали: «Товарищ корреспондент...» Да что я! Вот на воротах стоит сам Николай Олимпиевич Гриценко. В автобусе кто-то из ребят все хотел взять автограф у знаменитого артиста, но так и не решился. А сейчас тот же паренек орет самозабвенно: «Олим-пыч, бей сюда!» Что и говорить, футбол упрощает контакты...

Сорок минут бешеной беготни, и никакой усталости. Опять хочется в воду, но делать этого не следует. Теперь, по всем выкладкам физиологов, я имею право нырнуть в холодную воду не раньше, чем через двое суток: надо дать организму время восстановиться. Что бы я там ни ощущал, а купание в ледяной воде — огромная встряска.

Пока мужчины были заняты замечательной игрой в футбол, женщины развернули скатерти-самобранки. Хороший загородный обед отлично вписался в программу праздника проводов зимы.