Всемирная история

История Древнего Рима

Учебники

1. Религиозная жизнь Римской империи в 1—II вв. н. э. Одним из важнейших средств укрепления своей власти Август и последующие императоры считали поддержание древнеримской религии. Наряду с другими титулами они носили звание верховного жреца города Рима и Римского государства. Август и его преемники установили круг богов, почитаемых в Риме и провинциях, следили за состоянием храмов, устанавливали календарь празднеств, отпускали средства на содержание жречества. Они лично как верховные жрецы принимали участие в ряде религиозных церемоний, являвшихся обязательными для римских граждан.

Однако уже в I в. до н. э. в высших слоях римского общества относились весьма скептически к древним наивным представлениям о богах и героях, а на выполнение религиозных церемоний, в особенности на различные формы гаданий, смотрели как на бессмысленные формальности.

Не внесло изменения в отношение к религии населения города Рима и установление новых культов — почитания «гения» императоров, объявлявшихся после смерти «божественными», и почитания богини Ромы как божественной покровительницы всей Римской державы. О скептическом отношении к культу почивших императоров можно судить по сатирической поэме Сенеки «Апоколокинтозис», высмеивавшей объявление «божественным» императора Клавдия.

Представители высших слоев римского общества I в. н. э. все больше склонялись не только к религиозному скептицизму, но и к философскому мировоззрению — стоицизму, изложенному в трактатах Сенеки, Эпиктета и в сочинении императора Марка Аврелия «К самому себе». Согласно учению стоиков, мир прекрасен и неизменен, отдельные проявления зла, подобно теням на картинах художников, не могут изменить его положительных качеств. Поэтому истинный мудрец должен выработать в себе спокойное отношение ко всему окружающему, он не должен привязываться к внешним благам, огорчаться в несчастьи. Счастье заключается в спокойствии духа, в сознании исполненного долга перед природой и обществом.

Подобное философское учение как нельзя более подходило рабовладельческой знати Римской империи. Оно призывало к терпению низшие слои общества, угнетаемые римскими и местными рабовладельцами. Однако мировоззрение стоицизма было чуждо огромному большинству населения Римской империи.

Среди масс городского и сельского плебса Италии и особенно провинций Империи вызывали большое сочувствие проповедники киники. Длинноволосые, бородатые, зачастую прикрытые одним рваным плащом, имея лишь посох да сумку для подаяния, учителя кинической философии бродили по городам и селениям, выступая с обличительными речами против знати. Киники учили, что богатство и знатность не дают счастья человеку. Счастлив по-настоящему может быть лишь тот, кто сведет до минимума свои потребности, отказавшись от всех удовольствий и радостей жизни. Зачастую речи киников, в которых они нападали на знать, вызывали неудовольствие власть имущих, что еще более усиливало симпатии к ним народных масс.

Наиболее популярны в Римской империи были культы богов «спасителей», о которых их последователи рассказывали, что они победили смерть и нашли способы даровать верующим в них бессмертие в загробном мире. Тяжелое положение большинства свободной бедноты и рабов, невозможность добиться улучшения в земной жизни заставляли их искать надежду и утешение в иллюзорных религиозных учениях о загробной жизни «бессмертной души», о справедливом загробном суде, когда злые понесут должное наказание, а невинно страдавшие праведники получат «вечное» блаженство. В разных провинциях Империи, особенно в восточной ее части, еще в эллинистическую эпоху возникла вера в божественных спасителей, которые, будто бы явившись на землю, уничтожат зло и несправедливость и принесут людям справедливость и счастье. В ряде восточных стран издревле существовали культы богов-«стра-дальцев», умиравших и вновь воскресавших. Это Дионис в Греции, Осирис в Египте, Аттис в центральных областях Малой Азии, Адонис в Финикии. Вместе с ними почитались и их божественные супруги, считавшиеся покровительницами плодородия и материнства, — египетская Исида, «Великая мать» Кибела, финикийская Астарта. В основе этих верований лежало обожествление умирающей на зиму и воскресающей весной растительности, зарываемого в землю зерна, возрождающегося в виде нового растения. Но с течением времени (со II в. до н. э.) в древние мифы об умирающих и воскресающих богах угнетенные массы рабовладельческого общества стали вкладывать новое содержание — обещание вечной загробной жизни.

Постепенно восточные культы умирающих и воскресающих богов-«искупителей» стали распространяться далеко за пределы стран своего возникновения, а их почитатели стали считать божество, которому они поклонялись, верховным, а в ряде случаев и просто единственным богом, повелевающим природой и людьми.

После восточных походов Гнея Помпея был заимствован культ иранского божества Митры, а с первых лет принципата Августа все большее и большее распространение в западных провинциях Римской империи стал получать культ Исиды и Осириса.

По верованиям поклонников Митры, этот бог, порожденный скалой, был защитником справедливости, света, воителем пославшего его на землю верховного божества — Ормузда. Постоянно сражаясь с темными силами зла, возглавленными злым божеством Ариманом, Митра убил олицетворение зла — громадного темного быка, из крови и мозга которого он сотворил полезные для людей растения и животных. По совершении своих подвигов Митра вознесся на небо, где он продолжает борьбу со злом. Однако в конце существования земного мира Митра снова спустится на землю, уничтожит огнем злых людей, а добрым, верующим в него, даст напиток бессмертия.

Чтобы заслужить благоволение Митры, его почитатели омывались чистой водой, вкушали «священные» хлеб и вино, торжественно праздновали день рождения бога (25 декабря). Молельни в честь Митры с изображением его подвига (Митра убивает быка) были разбросаны по всей Римской империи. Основными почитателями Митры были воины, рабы и вольноотпущенники.

Широкое распространение сначала в восточной части Римской империи, а с I в. н. э. в Италии получил и культ иудейского бога Яхве. В эллинистическую эпоху поселения иудейских ремесленников, купцов, воинов появились во многих городах Сирии, Малой Азии, Греции, а с I в. до н. э. — в Италии и даже в самом Риме.

Многочисленное иудейское население вне пределов собственно Иудеи получило название диаспоры1. Где бы ни проживали выходцы из Иудеи, они продолжали почитать бога Яхве как единое божество.

К началу современного летосчисления в Иудее сложилась богатая религиозная литература, называвшаяся иерусалимским жречеством торой (законом) или Священным писанием. В «священные» книги входили миф о создании богом Яхве Вселенной, земли, растительного и животного мира и первых людей — Адама и Евы, эпические сказания о легендарных предках и древних вождях, летописные своды и эротическая лирика, «пророческие» сочинения, предсказывавшие освобождение с помощью посланного Яхве вождя-освободителя — Мессии, который не только освободит «народ Яхве» от иноземного ига, но и сделает его «первым народом земли». Вера в появление Мессии особенно усилилась в эпоху эллинизма, когда Иудея оказалась под властью эллинистических царей, первоначально Птолемеев, а с конца III в. до н. э. — Селевкидов.

С 30-х годов II в. до н. э. правителями Иудеи стали цари-жрецы («первосвященники») из дома Хасмонеев, опиравшиеся на совет жрецов иерусалимского храма Яхве (синедрион), многочисленных служителей храма — левитов, и учителей «закона» — знатоков и толкователей священной литературы.

В середине I в. до н. э. в пылу ожесточенной междоусобной борьбы за власть иудейские правители обратились к Помпею с просьбой о помощи. Римские войска вторглись в Палестину, захватили Иерусалим и храм Яхве и превратили Иудею в зависимую от Рима страну. Сохраняя существование синедриона и верховных жрецов храма Яхве, позволяя им распоряжаться в вопросах религиозной жизни и внутреннего управления, римляне назначали в Иудею царями своих ставленников. Таким царем Иудеи был уроженец соседней с Иудеей области — Иду-меи — Ирод, управлявший страной под контролем римского легата Сирии и особого уполномоченного («прокуратора Иудеи») во время правления Августа.

Масса иудейского населения испытывала двойной гнет — как от римских наместников, так и от своих собственных угнетателей, которые жили в постоянных усобицах и борьбе за власть. Кроме того, жрецы и учителя «закона» смотрели с презрением на массу земледельцев и дали ее представителям кличку «амхаарец» (народ земли). В свою очередь, сельские жители и ремесленники ненавидели представителей знати и «законоучителей», которых они стали называть фарисеями. Постепенно в Иудее сложились три религиозно-политические группировки: высшая жреческая знать, из которой комплектовался синедрион и выбирались, вернее назначались, римлянами верховные жрецы иерусалимского храма — «первосвященники», называемые саддукеями; низшее жречество — учителя и толкователи «закона», кичившиеся дотошным исполнением всех религиозных правил, обрядов и церемоний, — фарисеи; сектанты, жившие в особых поселениях и пустынных местах, занимавшие оппозиционную по отношению к жреческой знати и фарисеям позицию, — ессены. О жизни и обычаях ессенов сообщает Иосиф Флавий. Он пишет, что «...они признают бессмертие души и считают стремление к справедливости высшей целью... это наилучшие люди, которые всецело отдаются земледельческому труду... имущество у них общее, и богач пользуется у них не большим, чем ничего не имеющий бедняк... Они не имеют ни жен, ни рабов... Живя сами по себе, они услуживают друг другу. Для заведования доходами и произведениями почвы они с помощью голосования избирают наиболее достойных лиц... последние должны заботиться о доставке хлеба и других припасов...»1

В конце 40-х годов текущего столетия археологи открыли остатки поселения ессенов поблизости от северного берега Мертвого моря и полностью подтвердили рассказ Иосифа Флавия о быте ессенов. Кроме того, в пещерах побережья Мертвого моря было обнаружено много древних рукописей, названных по высыхающей речке Вади-Кумран «кумранские документы». В пещерах Кумрана кроме отдельных библейских сочинений были найдены различные поучения и толкования (комментарии) на книги древних пророков, а также аллегорические произведения, призывавшие верующих к борьбе с вратами. К таким произведениям относится трактат о «Войне сынов света с сынами тьмы». Был найден и устав общины ессенов.

Среди иудеев Палестины и областей Восточного Средиземноморья существовали и другие секты — назареи и терапевты, которые, подобно ессенам, хотя и сохраняли веру в бога Яхве, но не признавали официальных обрядов, установленных иерусалимским жречеством.

Среди иудейских сектантов, особенно за пределами Палестины, широкую популярность приобрели философские идеи уроженца Александрии египетской — Филона (ок. 20 г. до н. э. — 54 г. н. э.). В своих многочисленных произведениях Филон стремился к эклектическому объединению идей греческой философии (стоицизма, идеализма Платона и пифагорейства) с иудейскими религиозными догмами, к аллегорическому Истолкованию некоторых греческих мифов и книг Библии.

Согласно учению Филона, первоначалом мира и окружающей человека действительности является «сущий» (бог Яхве) — недоступный человеческому познанию и обладающий мудростью и всемогуществом. Он — творец окружающего человека чувственного мира, который существует и развивается по воле своего творца. Божество наполняет мир и поддерживает с ним связь, посылая в него своих бестелесных вестников (ангелов). Высшим из этих посланцев «сущего» является логос (божественное слово), который есть «сын божий». Говоря о человеке, Филон резко противопоставлял бессмертную душу, заключенную в теле, и само тело: душа деятельна, а материя тела бездеятельна и косна. В теле сосредоточено все худшее, что тянет человека к грубому, материальному миру, в душе — все лучшее, что помогает человеку приблизиться к «сущему» путем доведения своей веры до экстаза. Филон проповедовал «подражание» божеству путем аскетизма, отречения от мирских благ, покаяния, духовного очищения. 2. Возникновение христианской религии. В середине I в. н. э. Римская империя пережила тяжелый политический кризис, вылившийся в ряд провинциальных восстаний и жестокую гражданскую войну 68—69 гг. н. э.

Особенно остро проявился этот общественный катаклизм в Иудее и других восточных провинциях Империи. Восстания против римлян и связанной с ними иудейской знати вспыхивали неоднократно, но в 66 г. восстание охватило всю страну. Повстанцы, изгнав и уничтожив римские отряды в Иерусалиме и других местностях Палестины, обратились за помощью к иудеям диаспоры, .среди которых распространялись пророческие сочинения о близком «конце мира», о приходе «агнца» (Мессии), который уничтожит господство злых и установит «тысячелетнее царство бога» в Иерусалиме. Одно из сочинений подобного типа, написанное в начале 69 г. н. э., сохранилось и вошло в число «священных» книг христианской религиозной литературы под названием «Апокалипсис Иоанна».

Однако после отчаянной борьбы римские легионы сломили сопротивление иудейских повстанцев. Иерусалим был взят штурмом и сожжен. Восстание было подавлено. Подавлены были восстания ив других провинциях Римской империи. Многие тысячи иудейских пленных, в том числе и различных сектантов, были проданы в рабство. Тысячи других бежали из Иудеи, спасаясь от преследований (73 г. н. э.).

Большинство' переселенцев осело в богатых торговых городах Малой Азии, но некоторые из иудейских беженцев поселились в Греции, Македонии, Италии и самом Риме.

Неудачный исход вооруженной борьбы с римлянами, тщетность надежд на появление Мессии вызвали среди масс угнетенного населения провинций чувство глубокого разочарования, стремление найти утешение в вере, в таинственном и чудесном. «...Во всех классах должно было быть известное количество людей, которые, отчаявшись в материальном освобождении, искали взамен него освобождения духовного, утешения в сознании, которое спасло бы их от полного отчаяния. Этого утешения не могла дать ни стоическая философия, ни школа Эпикура... Утешение должно было выступить именно в религиозной форме...»  

Создавалась весьма благоприятная обстановка для проповедей новых религиозных учений. «Не только Палестина, но и весь Восток кишмя кишел такими основателями религий, среди которых господствовала, можно сказать, прямо по Дарвину борьба за идейное существование», — писал Ф. Энгельс].

В последней трети I в. н. э. в западных провинциях Малой Азии, а также в соседней с ними Македонии и в Александрии стали возникать среди низших слоев городского населения общины людей, веривших, что обещанный Яхве Мессия — божий помазанник, по-гречески Христос, приходил на землю. Но он явился не в виде победоносного военного вождя, а как скромный проповедник, принесший людям духовное освобождение, призывавший к миру, милосердию и всепрощению.

В результате изучения рукописей, найденных в кумранских пещерах, выяснено, что первые упоминания о подобном проповеднике встречаются в рукописях ессенов, написанных еще до восстания 66—73 гг. н. э. В «Комментарии на книгу пророка Хабаккука (Абакку-ма)», найденном в Кумране, упоминается некий «учитель справедливости, которому бог поведал все тайны слов его пророков — рабов...». Однако «злой жрец» стал преследовать «учителя справедливости» и убил его. Но в «конце дней» «учитель справедливости» появится вновь и, наградив верующих, восстановит попранную справедливость. Как звался этот проповедник и когда он жил, в рукописи не упоминается. Наряду с этим, как уже говорилось, среди сектантов ходили сочинения о «конце мира» — апокалипсисы, когда божий посланец воскресит всех умерших и сотворит «страшный суд» над живыми и мертвыми.

Из подобных верований в сочетании с учением Филона о «сыне божьем», посланном на землю, постепенно стали складываться и рассказы о «божьем сыне» Иисусе Христе, якобы проповедовавшем в Иудее в конце принципата императора Тиберия (30—33 гг. н. э.). Возникли эти верования далеко не сразу. В «Апокалипсисе Иоанна» упоминается лишь «агнец божий», являющийся на землю для суда над живыми и мертвыми. В другом древнейшем христианском произведении — «Пастырь Ерма», повествующем о видении автора, говорится лишь о «сыне божьем», который одновременно является и «духом святым». Лишь в более поздних письмах («посланиях»), приписываемых одному из легендарных христианских проповедников Павлу, называется имя Иисуса Христа как основоположника новой религии.

Послания с поучениями создавались проповедниками, переходившими из одной общины сектантов в другую. Эти проповедники назывались апостолами. Они выступали на собраниях верующих с проповедями и предсказаниями близкого «конца мира» и прихода грозного судьи — «сына божия», пострадавшего при своем первом нисхождении на землю в виде проповедника. В одном из древнейших христианских сочинений— «Дидахе» или «Учение 12 апостолов»— указывается, что истинный проповедник новой веры не должен ничего брать у членов общины, кроме хлеба на дорогу, что ему надлежит оставаться в общине не более трех дней.

Образ Мессии — Христа первоначально упоминался в самой общей форме и лишь несколько позже, в конце I и в первой половине II в. н. э., появились жизнеописания легендарного основоположника новой религии. Эти повествования, содержавшие рассказы о некоторых моментах жизни, проповеди о страданиях, смерти и чудесном воскрешении Христа, получили название Евангелий. Их было более десяти. Впоследствии, в IV в. н. э., главы христианских религиозных объединений объявили истинными — каноническими1 — лишь четыре из них: Евангелия по Матфею, Марку, Луке и Иоанну. Болыпинство других повествований о жизни и деятельности Христа — «Изречения Христа», «Акты Пилата», Евангелия Петра, Фомы, 12 апостолов, Богоматери и другие были объявлены   ложными — апокрифическими.

Согласно канонической версии, принятой и до настоящего времени поддерживаемой христианскими церковниками, основателем христианской религии являлся некто Иегошуа (греческая форма имени Иисус), прозванный своими последователями Христом и Спасителем. Он будто бы родился в древнем, священном для иудеев городке Вифлееме в конце 30 г. принципата Августа. Семья Иисуса была вынуждена бежать с новорожденным в Египет, так как царь Ирод, прослышав о рождении Мессии, приказал перебить всех новорожденных мальчиков в Вифлееме. Позднее Иисус жил на севере Палестины в Назарете. Тридцати лет он уходит из семьи и, явившись к проповеднику Иоанну, предсказывавшему явление Мессии и очищавшему приходивших к нему от грехов омовением в реке Иордане, совершает священное омовение (крещение). После этого Иисус начинает проповедь обновленной религии. Вокруг Иисуса собирается группа учеников — Андрей, Матфей, Петр, Фома, Иоанн, Иуда, Иаков, Филипп и др. — всего двенадцать. Впоследствии в христианской литературе они назывались апостолами.

Сопровождаемый апостолами, Иисус в течение трех лет странствовал по Иудее, проповедуя свое религиозное учение и совершая «чудеса» (превращение воды в вино, насыщение 5000 людей пятью рыбами и хлебами, исцеление больных и даже воскрешение мертвых). Одновременно он обличал лицемерие, ханжество, корыстолюбие и алчность иерусалимского жречества и учителей «закона» (фарисеев), чем вызвал против себя их крайнее озлобление.

Когда на третий год своей проповеди Иисус пришел на празднование Пасхи в Иерусалим, то после совершения ритуальной трапезы он был предательски схвачен благодаря измене одного  из  учеников —  Иуды  Искариота.

Ночью же совет жрецов — синедрион — приговорил его к смертной казни. Приговор синедриона был утвержден римским прокуратором Иудеи — Понтием Пилатом, хотя и видевшим полную невиновность осужденного, но не пожелавшим ссориться со жречеством и демонстративно «умывшим руки».

Иисус был распят на кресте вместе с двумя разбойниками, как самозванец, назвавший себя царем иудейским. Втайне похороненный учениками, он будто бы воскрес на третий день после смерти. В последующие дни Иисус несколько раз «являлся» ученикам, а на 40-й день после воскресения он вывел их на соседнюю с Иерусалимом гору и в их присутствии вознесся на небо, обещая вернуться на землю в конце существования мира для суда над живыми и мертвыми. После вознесения Иисуса на небо апостолы разошлись по разным странам мира и сделались основателями общин, веривших в Иисуса как Христа и в земное воплощение божества.

Это мифологическое объяснение возникновения христианской религии, окончательно сложившееся около середины II в. н. э., сохраняется до настоящего времени и является основой христианских религиозных верований во всех ветвях христианства. 3. Древнехристианские общины и их развитие во II—III вв. н. э. Каноническая (церковная) версия истории раннего христианства представляет развитие первых христианских общин как единого религиозного течения, от которого иногда ответвлялись отдельные группы заблуждавшихся и искажавших учение Христа и его апостолов, создававших неправильные — еретические — толки. Впервые подобное освещение развития древнейших христанских общин было дано в «Церковной истории», написанной Евсевием, епископом Кесарийским в IV в. н. э. Анализ древнехристианской религиозной литературы и свидетельства античных авторов, описывавших древнейшие христианские общины, показали полное несоответствие этой картины с действительной историей раннего христианства.

В конце I — начале II в. н. э. существовали различные общины верующих в Христа, но зачастую их религиозные представления сильно отличались друг от друга, никакого единого общепризнанного учения о Христе еще не существовало. Отдельные проповедники, переходившие из общины в общину, излагали учение Христа, опираясь на различи ные религиозные сочинения. Одни верили в скорое вторичное пришествие Христа и призывали отказаться от семейной жизни и всех жизненных благ, готовясь к «концу мира». Другие придерживались более спокойных представлений. Некоторые из христиан считали, что, прежде чем сделаться членом христианской общины, вступавший в нее должен принять иудейскую религию и совершить все принятые обряды. Против этих «иудеохристиан» выступали сторонники проповедника Павла, настаивавшие на том, что религиозное учение Христа является заменой древнеиудейской религии, а потому новые члены христианских общин не обязаны выполнять иудейские религиозные обряды.

В ряде общин, возникших в Сирии, Египте, Малой Азии, получило широкое распространение учение проповедников (Василида, Валентина, Сатурнина, Маркиона из Понта), называвших себя гностиками (познающими). Смешивая положения древнеиранских религиозных представлений (борьба светлого божества неба с темным началом материи, духов света — ангелов и духов тьмы), идеалистической греческой философии, идей Филона о «Логосе», проповедники гностических учений считали, что в мире происходит борьба высшего духовного начала с творческим началом, «демиургом», создавшим материальный мир, в том числе и человека. Но божество вдохнуло в человеческое тело бессмертную душу. Оно же посылает в земной материальный мир своих духовных посланцев — эонов, одним из которых был Христос, являвшийся Параклетом (Утешителем) людей. Свое учение о зонах они называли гносисом (познанием). Во II в. н.э. гностические учения получили широкое  распространение среди членов раннехристианских общин.

Распространение евангельских повествований, в которых Христос изображался в виде реальной человеческой личности, вызвало своеобразную реакцию. Стараясь примирить учение гностиков с евангельскими рассказами, некоторые из проповедников утверждали, что воплощение Логоса (сына божия) в земном человеке было не реальным, а лишь кажущимся, иллюзорным. Сторонники этого учения называли себя докетами1.

Все вышеперечисленные группы и ряд их ответвлений вели между собой ожесточенную полемическую борьбу, в которой лишь постепенно получали преобладание сторонники взглядов апостола Павла и евангельских повествований. К концу II — началу III в. н. э. они стали считать себя единственными «истинными», ортодоксальными христианами, называя представителей других течений заблуждающимися, еретиками.

Древнейшие общины, верившие в Мессию — Христа, первоначально состояли из низших слоев городского населения — рабов, вольноотпущенников, мелких ремесленников и торговцев. Лишь в конце II и особенно в III в. н. э. обострение социально-политической обстановки в Римской империи привело к появлению среди христиан сначала отдельных представителей, а позднее — многих знатных рабовладельцев, воинов и государственных служащих имперской администрации.

В древнейший период своего существования члены христианских общин собирались на свои молитвенные собрания в ночные или раннеутренние часы. Зачастую эти собрания происходили в укрытых от посторонних местах, в загородных домах, сараях, иногда в склепах умерших членов общины, подземных кладбищах — катакомбах. Собиравшиеся пели хором гимны в честь Христа, слушали поучения и проповеди любого, кто считал себя «орудием духа Бога», зачитывали повествования о Христе. Заканчивались собрания скромной общей трапезой, состоявшей из белого хлеба и разбавленного водой красного вина. Собранием руководил выборный общиной старшина — пресвитер, которому помогали служители и служительницы — диаконы и диакониссы. С течением времени в крупных общинах стали появляться особые хозяйственные руководители — епископы.

До середины II в. н. э. не было никаких изображений Христа и других персонажей христианской мифологии. Во второй половине II в. н. э. появились изображения Христа в виде доброго пастыря, несущего на плечах заблудшую овцу, или же в виде молодого •мужчины с длинными спускающимися на плечи русыми волосами и такой же бородой, одетого в розовую тунику с наброшенным на нее голубым плащом. Позднее появились изображения матери Христа с ребенком на руках, заимствованные из культов Кибелы и Исиды. Стали изображать также проповедника Иоанна («Иоанн Креститель») и апостолов. Впервые подобные изображения появились в Александрии египетской в III в. н. э. на стенах уже специальных молельных домов или на особых досках, украшенных цветами, перед которыми верующие ставили зажженные светильники.

Изменялось и положение руководителей христианских общин. Если в древнейшее время пресвитеры и епископы ничем не отличались от массы рядовых членов, то по мере изменения социального состава — вступления в ряды общин состоятельных и знатных лиц — именно из их среды стали выбираться старшины. Во второй половине III в. н. э. епископы становятся единоличными руководителями общин, опирающимися на пресвитеров и диаконов. Исчезают женщины-диакониссы, устанавливаются, согласно обычаю, специальные (белые) одежды для клириков, как стали называть старшин и священнослужителей. Только клирики могли проводить молельные собрания и совершать служение Христу. Появляются особые, праздничные богослужения, проводимые по специальному ритуалу. Особенно торжественно отмечался в весенние месяцы праздник в честь воскресения Христа. Сначала изображались смерть и погребение Мессии, ритуал которых был заимствован из аналогичных празднеств в честь Осириса, а затем — радость по поводу воскресения Христа. Этот праздник христиане, так же как и древние евреи, стали называть Пасхой. Изменилось и объяснение заключительной общей трапезы. Теперь она стала изображать мистическое единение верующих с божеством путем поедания куска тела (кусочек белого хлеба) и крови (глоток красного вина) бога. Изменилось и материальное положение общин. Если в конце I — начале II в. н. э. единственным видом пополнения средств общины были добровольные взносы ее членов, то в III в. н. э. многие из общин владели землями, домами и рабами, полученными по завещаниям богатых верующих, стремившихся путем крупных даяний получить после смерти вечное блаженство в потустороннем мире.

Таким образом, к концу II — началу III в. н. э. христианские общины превратились из небольших сектантских групп в мощную общественную силу, что заставило правителей Римской империи обратить самое серьезное внимание на взаимоотношения императорской власти и христианских религиозных объединений.

4. Взаимоотношения императорской власти и христианства во II—III вв. н. э. В древнейший период своего существования (конец I — начало II в. н. э.) христианские общины вызывали подозрение и неприязненное отношение со стороны императоров и римской провинциальной администрации. В период правления Траяна был издан специальный императорский эдикт, запрещавший тайные сборища и общества. Кроме того, от жителей Италии и провинций требовали официального участия в почитании «гения» императора (выражавшегося иногда в символическом, а иногда и в реальном жертвоприношении перед статуей правящего императора) и в жертвенном пире. От почитания «гения» императора были освобождены только иудеи, что было их особой привилегией, остальные же подданные Римской империи должны были в качестве доказательства своей политической лояльности принимать участие в культе «гениев» императоров и их обожествленных предшественников.

Члены сектантских общин отказывались от почитания статуй императора и участия в жертвенных пирах. Кроме того, привлекая в свои общины рабов и беднейших свободных, они вызывали недовольство как рабовладельцев, так й римской администрации. Сектантские собрания, происходившие по ночам или на рассвете, окутанные дымкой некоторой таинственности, еще более усиливали атмосферу недоброжелательства.

Подозрения по отношению к членам христианских общин всячески усиливались и подогревались  жрецами  местных  храмов, торговцами жертвенными животными, ремесленниками, обслуживавшими местные культы, изготовлявшими изображения божества и другие «священные» предметы. Про собрания христианских общин рассказывали, что на них при непристойных обрядах почитается божество с ослиной головой, что члены общин позволяют себе самые аморальные поступки.

Вызывающее поведение отдельных представителей христианских общин по отношению к верованиям и культу большинства населения иногда приводило к расправам над христианами. Недоброжелательство выливалось в. доносы на христиан, о чем прямо пишет Плиний Младший в письме на имя императора Траяна. Однако Траян предложил не производить специальных розысков христиан, ограничиваться наказанием лиц, открыто упорствующих в своем суеверии.

По мере роста и распространения христианских общин в западных провинциях Римской империи (Галлия, Испания, Африка) увеличивалось и количество расправ с отдельными членами христианских общин. Особенно подозрительно стали относиться представители императорской администрации к тайным и полусекретным общинам и собраниям после второго и третьего иудейских восстаний.

Подобное положение вызвало стремление среди наиболее образованных членов христианских общин объяснить сущность христианских религиозных верований и отмежеваться от иудейских повстанцев в глазах римской власти. В середине II в. н. э. императору Антонину Пию были адресованы два произведения христианских публицистов — Аристида и преподавателя философии Юстина, в которых авторы стремились убедить императора в клеветническом характере обвинений, возводимых на христиан их идеологическими конкурентами и соперниками. Подобные защитные произведения — «Апологии» — появлялись и в более позднее время. В конце II в. н. э. опубликовал ряд полемических произведений пресвитер карфагенской общины Тертуллиан, в начале III в. н. э. — епископ той же общины Киприан.

В произведениях Тертуллиана и Киприана содержались не только апологетическая защита основных положений христианской религиозной догмы, но и высказывания по' спорным вопросам, которые все более и более обострялись при трактовке верований и решении проблем организации увеличивавшихся количественно и изменявшихся по своему социальному составу самих христианских общин. Так, в сочинениях Киприана решительно отстаивалось право единоличного руководства епископами христианских общин и право епископов давать директивные указания по спорным вопросам трактовки христианской догматики.

Одним из наиболее авторитетных христи-^ анских писателей-апологетов был пресвитер александрийской общины Ориген (ок. 185—254 гг. н. э.). Он выступил с полемическим произведением «Против Цельза» — одного из критиков христианских религиозных верований. Ориген стремился доказать, что ряд христианских положений можно примирить с философскими взглядами Платона и Аристотеля.

Позднейшая христианская церковная традиция связывает начало преследований христиан с правлением Нерона, когда будто бы христиане были обвинены в поджоге города Рима в 64 г.! н. э. и казнены в большом количестве. Следующее гонение будто бы было организовано императором Домицианом. Однако аналитическое изучение источников советскими исследователями привело их к заключению, что сознательно организованных преследований христиан за их религиозные верования правительство Римской империи не проводило до середины III в. н. э. Имели место лишь расправы с отдельными лицами или группами лиц христианского вероисповедания, являвшиеся результатами самосудов, частных доносов и вызывающего поведения самих христиан. Только в период кризиса в середине III в. н. э. в связи с крайним обострением социально-политической обстановки ка# внутри Римской империи, так и на ее границах император Деций (249—251 гг. н. э.) в 250 г. потребовал поголовной присяги, которая выражалась в участии в императорском культе. Всем, принесшим установленные жертвоприношения перед статуями императора, выдавались особые свидетельства. Лица, отказавшиеся воскурить фимиам и принести жертву перед статуей императора, рассматривались как враги Империи и подвергались наказаниям. Многие из членов христианских общин были брошены тогда в тюрьмы,

другие казнены. В числе пострадавших во время гонения Деция был и Ориген. Однако с гибелью Деция преследования были прекращены.

Но несколько лет спустя, в 257 г., новый император Валериан, нуждавшийся в средствах и стремившийся конфискациями пополнить обедневшую императорскую казну, вновь установил обязательность участия всего населения Империи в императорском культе. В эдикте, опубликованном по этому поводу, прямо назывались христианские общины как организации, враждебные Римскому государству. На этот раз гонение приобрело более широкие размеры и было более жестоко. Ряд христианских общин был разгромлен, их имущество конфисковано, а многие из их членов, в первую очередь члены клира (пресвитеры, диаконы, епископы), подверглись заключению в тюрьмы, пыткам и казням. В числе казненных был и глава карфагенской общины Киприан.

В 260 г. н. э. Валериан попал в плен к персам, а его сын Галлиен был вынужден вести постоянную борьбу с различными претендентами на императорский престол. Занятый этой борьбой, Галлиен фактически прекратил какое-либо преследование христиан. Таким образом, начиная с 260 г. до начала IV в. христианские общины были предоставлены самим себе, что не могло не сказаться на их развитии. S? Гонения не ослабили христианские общины, напротив, они усилили религиозный фанатизм; более того, некоторые из свидетелей казни мучеников под впечатлением их стойкости вступали в ряды христианских общин. Память погибших почиталась остальными членами общины, которые начали собираться на молитвенные собрания у захоронений мучеников, чтить их надгробия, изображать их наряду с другими почитаемыми христианскими лицами. Так, со второй половины III в. постепенно стал оформляться культ «мучеников», который позднее превратился в культ одной из категорий «святых». К последней четверти III в. н. э. христианство получило в Римской империи самое широкое распространение. Если в предшествующее время основная масса верующих христиан состояла, по словам критика христианской религии Цельза, «из...малолетних, низкородных, некультурных рабов», а также из «...шерстобитников, сапожников, валяльщиков и других грубиянов...», то к концу III столетия в христианство начали переходить воины, состоятельные горожане и даже некоторые из представителей аристократии, особенно женщины.

Какие же причины способствовали успеху христианской проповеди? В противоположность другим древним культам христианство не знало племенных или сословных ограничений. В одном из посланий Павла говорилось: «...Для бога несть эллина и иудея, ни свободного, ни раба, но все и во всем Христос...».

Христианство в своем первоначальном виде до крайности упростило религиозные обряды и формы культа. Христиане решительно отказались от страшных обрядов кровавых жертвоприношений, заявляя, что мифический основатель религии Христос добровольно обрек себя на жестокие страдания и смерть и тем самым раз и навсегда избавил своих последователей от необходимости кровавых жертв. Христианство обещало верующим бессмертие — вечную жизнь в загробном мире и в то же время вечное наказание всем злым и обидчикам. При этом христианские проповедники вкладывали в уста Христа положение, что после смерти «последние да будут первыми!» и что Христос призывал: «Придите ко мне, все страждущие и обремененные!»

Подобных положений не выдвигали сторонники ни одного из конкурировавших с христианством восточных культов, а тем более жрецы культа императоров. В условиях обострявшегося кризиса общественно-политического строя Римской империи, бесконечных войн и усобиц христианство становилось моральным прибежищем все более и более широких общественных слоев. Как отмечал Ф. Энгельс, «отрицая... все национальные религии и общую им всем обрядность, и обращаясь ко всем народам без различия, христианство само становится первой возможной мировой религией».