Драма переходной экономики

Смотрите также:

Особая тема — переходный характер современной российской экономики.

Россия "издергана" резкими сменами социально-экономического строя. Двадцатый век в этом смысле — особо драматический период в многовековой истории России. Думается, что возможность пережить в одном столетии несколько революций и контрреволюций, кардинально меняющих производственные отношения,— удел только очень богатой страны, населенной людьми с высокими адаптационными способностями. Еще живы старики, помнящие Октябрьскую революцию, а уже ходят по улицам люди, готовые пожертвовать жизнью ради очередного политического и экономического переворота.

Экономический организм хрупок и в принципе неустойчив. Экономика не терпит суеты и резких движений. "Природа не делает скачков",— говорил великий Альфред Маршалл. Прыжки — не самое естественное времяпровождение. Но в России всегда находятся люди, носители вируса нестабильности, которые так и норовят куда-нибудь "повести" наш многомиллионный народ в твердой уверенности, что ему, народу, очень хочется в это "куда-нибудь" идти.

Особенно частыми были попытки реформировать экономику России в рыночном направлении. Со времен Петра Великого (и даже его отца Алексея Михайловича) таких попыток было более десятка. Екатерина Вторая, Александр Первый, Александр Второй, Сергей Витте, Петр Столыпин, В. Ленин, Н. Хрущев, А. Косыгин, М. Горбачев, Е. Гайдар, Б. Ельцин — вот неполный (и неравнозначный) список рыночных реформаторов России. Но что удивительно: попыток было много, а результатов мало. Россия много раз пыталась догнать Европу, достичь западных параметров социально-экономического развития, привычных за рубежом стандартов жизни, но еще ни разу не смогла выиграть в этой гонке. Есть в математике понятие "некорректно поставленная задача". Обычно она не имеет решения или решение будет грешить большой приблизительностью. Видимо, и в экономике возможны некорректные задачи. В частности, задачу "догнать и перегнать" не стоит перед собой даже ставить: она, судя по всему, не имеет решения.

Между тем многие рыночные реформаторы ставили перед собой не задачи роста социальной и экономической эффективности, не проблему благосостояния граждан во всех ее аспектах, а амбициозные цели "европеизации" и даже "американизации" страны. Ради этого и начинался трудный процесс рыночного реформирования, а потому еще ни разу он не завершался созданием системы рыночного хозяйства.

В результате, наша страна много раз вступала в период "переходной экономики", да так там и застревала, не достигнув органической системности. Не зря ведь проблемы "переходной экономики" стали излюбленной темой исследования российских экономистов. Отдал много лет жизни этой проблематике и автор этих строк. А воз и ныне там. Хотя движение к рынку (в который уж раз!) действительно началось, "развитостью" еще и не пахнет. В чем же причина? Ведь мы не первые и не последние из тех, кто взялся за рыночные преобразования. Ведь есть же в мире позитивный опыт. Почему у нас всегда получается "что-то не так"?

Ответ, видимо, надо искать все в той же некорректности постановки задач.

Сравним цели рыночных реформ у нас и в послевоенной Западной Германии. Бог любит за что-то Германию и периодически, в трудные моменты истории, посылает ей на помощь гения-спасителя. Вот и после войны такой гений объявился, звали его Людвиг Эрхард. Он поставил перед собой, казалось бы, невозможную цель: за очень короткий период дать западным немцам "благосостояние", достойную обеспеченную жизнь. Он и свою главную книгу назвал "Благосостояние для всех". Подчеркну, что речь шла о немцах не будущих поколений, а о тех, которые жили в разбомбленной стране, в разрухе и нищете, о немцах с уязвленным самолюбием, потерпевших сокрушительное поражение в войне с Советским Союзом. Л. Эрхард, ставший позже канцлером ФРГ, решил эту задачу. В начале 50-х годов Западная Германия вступила в полосу процветания. Знающий историю читатель сразу вспомнит о большой американской помощи Германии, о "плане Маршалла" и будет прав. Но надо учесть еще и то, что немцы не из тех людей, которые сидят и ждут, когда "Запад им поможет". Германия сама — Запад и все проблемы решает своими силами.

Итак, Л. Эрхард ставит своей целью благосостояние немцев. А способом достижения этой цели он избирает формирование развитого либерализированного рынка. В нашей стране сегодня все наоборот: у нас цель — рынок, а способ достижения этой цели — социальные жертвы. Благосостояние мы опять откладываем на потом, на следующее поколение российских граждан, ради которых должны терпеть тяготы "первоначального накопления капитала". Все это серьезно подрывает заинтересованность граждан в рыночных реформах, вызывает тихий внутренний саботаж и делает проблематичным завершение кардинальных преобразований.

Россия вновь топчется в "переходном периоде", и конца этому не видно...