Стихи Сергея Есенина 

За горами, за желтыми долами

Опять раскинулся узорно

Выткался на озере алый свет зари

Матушка в Купальницу по лесу ходила

Калики

Край любимый! Сердцу снятся

Шел господь пытать людей в любви

Не ветры осыпают пущи

Сохнет стаявшая глина

За темной прядью перелесиц

В том краю, где желтая крапива

Не бродить, не мять в кустах багряных

Колокольчик среброзвонный

Корова

Пропавший месяц

О товарищах веселых

В лунном кружеве украдкой

Лисица

То не тучи бродят за овином

О пашни, пашни, пашни

Я по первому снегу бреду

Песни, песни, о чем вы кричите

Я последний поэт деревни

Устал я жить в родном краю

Я покинул родимый дом 

Песнь о собаке 

Закружилась листва золотая 

По-осеннему кычет сова 

Хулиган 

Сторона ль ты моя, сторона 

Не жалею, не зову, не плачу 

Я обманывать себя не стану 

Да! Теперь решено. Без возврата 

Сыпь, гармоника. Скука... Скука 

Годы молодые с забубенной славой 

Письмо к матери 

Этой грусти теперь не рассыпать 

Мне осталась одна забава 

Дорогая, сядем рядом 

Отговорила роща золотая 

Песня 

Ах, как много на свете кошек 

Я спросил сегодня у менялы  

Шаганэ ты моя, Шаганэ

Отчего луна так светит тускло

Свищет ветер, серебряный ветер

Клен ты мой опавший, клен заледенелый

Письмо к женщине (Любимая, меня вы не любили)

Кобыльи корабли

До свиданья, друг мой, до свиданья

Сторона ль ты моя, сторона!

Дождевое, осеннее олово.

В черной луже продрогший фонарь

Отражает безгубую голову.

Нет, уж лучше мне не смотреть,

Чтобы вдруг не увидеть хужего.

Я на всю эту ржавую мреть

Буду щурить глаза и суживать.

Так немного теплей и безбольней.

Посмотри: меж скелетов домов,

Словно мельник, несет колокольня

Медные мешки колоколов.

Если голоден ты — будешь сытым.

Коль несчастен — то весел и рад.

Только лишь не гляди открыто,

Мой земной неизвестный брат.

Как подумал я — так и сделал,

Но увы! Все одно и то ж!

Видно, слишком привыкло тело

Ощущать эту стужу и дрожь.

Ну, да что же? Ведь много прочих,

Не один я в миру живой!

А фонарь то мигнет, то захохочет

Безгубой своей головой.

Только сердце под ветхой одеждой

Шепчет мне, посетившему твердь:

«Друг мой, друг мой, прозревшие вежды

Закрывает одна лишь смерть».