Психология

Раздел: Экономика и юриспруденция

Для классификации культур в кросскультурной психологии были предложены понятия «культурный синдром» (Triandis Н., 1994) и «измерение культур» (Hofstede G., 1980,1984). Культурный синдром — это определенный набор ценностей, уста­новок, верований, норм и моделей поведения, которыми одна группа культур отлича­ется от другой. Триандис выделил три культурных синдрома: «простота — сложность», «индивидуализм—коллективизм» и «открытость—закрытость».

Чем более сложной является культура, тем более внимательно люди в ней отно­сятся ко времени. Например, на вопрос «Если у вас назначена встреча с другом, как долго вы намерены ждать его?» люди в индустриальных культурах (США, Япония) давали ответ в минутах, люди в культурах, средних по сложности (Греция, Италия) — в часах, а в наименее сложных (некоторые культуры Африки, Латинской Америки) — в сутках. Представления о времени различны в разных типах культур: на Западе вре­мя понимается как линейный вектор от прошлого через настоящее к будущему. Во многих культурах Востока время рассматривается как непрерывность повторяющих­ся циклов в природе и человеческой жизни. В западных культурах принято делать одно дело в единицу времени и разговоры вести последовательно, а не одновременно. В других культурах (например, Саудовская Аравия) вполне приемлемо вести разго­воры одновременно с несколькими людьми.

Также, чем более сложной считается культура, тем более специфичны в ней роли, в менее сложных культурах роли более диффузны, размыты. Например, в сложных культурах от продавца ожидается определенная модель поведения, основанная на его социальной роли, и покупателя совершенно не интересуют религиозные взгляды про­давца, его партийная принадлежность и т. д. В менее сложных культурах, например в Иране, религиозная принадлежность человека — главный определяющий фактор его социального поведения, и это может влиять на оценку его социальной роли окружа­ющими.

В результате разного отношения ко времени может возникнуть непонимание: представители сложных культур могут расценивать длительное опоздание или одно­временный разговор со многими людьми как неуважение к ним лично. Различия в степени специфичности ролей также могут привести к непониманию: в культурах, где роли диффузны, трудно разделить человека и его идеи, поэтому критика идей небез­опасна, — она может быть воспринята как критика данного человека в целом, что в таких культурах недопустимо. С другой стороны, в культурах с диффузными ролями к вам могут демонстрировать хорошее отношение, считая в душе полным ничтоже­ством, что практически невозможно в западных культурах. Но при этом представите­лям культур с диффузными ролями поведение людей из культур Запада представля­ется грубым и высокомерным.

«Индивидуализм—коллективизм» выделяется теоретиками разных дисциплин как главное измерение культур. Индивидуалистической может быть названа культу­ра, в которой индивидуальные цели ее членов не менее (если не более) важны, чем групповые. Коллективистская культура, наоборот, характеризуется тем, что в ней групповые цели превалируют над индивидуальными. В каждой культуре люди имеют как индивидуалистические, так и коллективистские тенденции сознания и пове­дения, однако индивидуализм характерен для Запада, а коллективизм — для Востока и Африки.

В индивидуалистических культурах личная идентичность превалирует над груп­повой, которая является определяющей в коллективистских культурах. В индивиду­алистических культурах поведение личности определяется ее мотивацией к достиже­нию, а в коллективистских — принадлежностью к группе. Уверенность в себе — ценность, значимая в обоих типах культур, но по-разному: в коллективистских куль­турах это означает: «Я не являюсь обузой для своей группы», а в индивидуалистичес­ких: «Я могу делать то, что мне надо».

Современные исследования разделяют коллективизм на два типа: горизонтальный (характеризует взаимную зависимость людей друг от друга) и вертикальный (озна­чает служение индивида группе). Оба типа коллективизма тесно коррелируют меж­ду собой. Люди в индивидуалистических культурах часто отдают приоритет своим личным целям, даже когда они входят в конфликт с целями значимых групп (семья, рабочий коллектив, приятельская компания). Представители коллективистских куль­тур, соответственно, отдают преимущество целям группы, что особенно заметно у тех, кто придерживается вертикального коллективизма. Например, в коллективистских культурах люди могут жить рядом с состарившимися родителями, даже когда при этом страдает их карьера или им не нравится климат данной местности. В индивиду­алистических культурах взрослые дети выберут лучший климат или работу вне зави­симости, близко это или далеко от их родителей. Людям из коллективистских куль­тур такое поведение может представляться эгоистическим.

Главная предпосылка индивидуализма, по мнению Г. Триандиса, — уровень благо­состояния. Г. Хофстед выявил значимую корреляцию между долей валового нацио­нального продукта на душу населения и выраженностью индивидуализма (Hofstede G., 1980). Считается, что финансовое благополучие ведет к социальной и психологической независимости. Наиболее состоятельные и образованные слои об­щества в любой культуре имеют тенденцию быть более индивидуалистически настро­енными. Миграции, социальная мобильность и урбанизация также способствуют ро­сту индивидуализма. В то же время, проявление индивидуалистических или коллективистских тенденций зависит не только от культуры, но и от социального контекста: человек может демонстрировать коллективистские тенденции в семье и среди близких друзей и индивидуалистическое поведение — на работе или с незнако­мыми людьми.

Чем отличается поведение людей, придерживающихся норм индивидуализма или коллективизма? Исследования показали, что в коллективистских культурах поведе­ние людей трактуется с позиций норм, принятых в данной культуре, а в индивидуа­листических — объясняется личностными особенностями и установками самого ин­дивида. В коллективистских культурах успех человека чаще приписывается помощи других людей, богатству и т. д., а в индивидуалистических культурах успех приписы­вается способностям личности. Неудача, в свою очередь, в коллективистских культу­рах трактуется как следствие лени, а в индивидуалистических — как результат небла­гоприятного стечения обстоятельств. В коллективистских культурах человек чаще сам приспосабливается к ситуации, чем меняет ситуацию «под себя», в индивидуалистических же культурах, наоборот, он стремится изменить ситуацию «в свою пользу». В коллективистских культурах людям свойственно знать (и рассказывать) больше о других, чем о себе, а в индивидуалистических культурах индивид больше склонен знать (и говорить) о себе, чем о других. Г. Триандис с коллегами разработал тренинг общения индивидуалистов с коллективистами и наоборот. Ими было предложено 46 практических советов для межкультурного общения (Лебедева Н. М., 1999). В тра­диционных культурах обычно ниже уровень преступности, что связано с типом соци­ализации. Забота о детях, поощрение взаимной зависимости позволяют в большей степени избежать проблем, связанных с алкоголизмом и наркоманией.

К недостаткам коллективизма относятся: авторитаризм и давление на личность (например, детей часто заставляют выбирать не то, что нравится им самим, а то, что нравится родителям); высокая вероятность установления автократических режимов; низкая ценность отдельной человеческой личности и даже человеческой жизни.

Для культур, основанных на индивидуализме, характерны акцент на правах от­дельной личности, демократия, мультикультурализм. Наказывается один человек и только за свои проступки в соответствии с законом. Личность может развивать свои таланты, и это выгодно всему обществу, так как экономика развивается в результате предприимчивости отдельных людей.

Недостатками индивидуализма являются одиночество, семейные конфликты, раз­воды. Свобода приводит к отчуждению, детской преступности, наркотикам, СПИДу. Моральные авторитеты отсутствуют, и все держится на законах. Возрастает риск сер­дечно-сосудистых заболеваний. Исследования показали, что высокая ценность и ожи­дание богатства негативно коррелируют с успехом и благосостоянием. Оказалось, что поведенческие нарушения и преступления выше среди «материалистов». С высоким стремлением к власти, желанием контролировать, подавлять других (комплекс мо­тивов, свойственных индивидуалистическим культурам) связан высокий уровень дистрессов. Сейчас многие международные корпорации осознали, что индивидуализм в какой-то степени тормозит развитие экономики — сложность обучения персонала требует больших затрат от компаний на подготовку служащих, которые в любой мо­мент могут уйти в другую компанию, повинуясь психологии индивидуализма. Поэто­му компании, не желая готовить персонал для своих конкурентов, часто не хотят тра­титься на достойное обучение своих сотрудников.

Согласно измерениям Г. Хофстеда, культурами индивидуалистического типа яв­ляются культуры США, Австралии, Великобритании, Канады, Нидерландов, Новой Зеландии, Швеции, Бельгии, Дании, Франции, Италии, Ирландии, Германии и др. Коллективистскими же культурами можно считать культуры Кореи, Пакистана, Перу, Тайваня, Колумбии, Венесуэлы, Коста-Рики, Гватемалы, Эквадора, Индонезии, Португалии, Японии, Китая и др. Русскую культуру Хофстед также причисляет к культурам коллективистского типа.

В «закрытых» культурах люди должны вести себя в соответствии с групповыми нормами, и нарушение норм строго карается. В «открытых» культурах наблюдается большая терпимость к отклонению поведения индивидов от общепринятых норм. Для людей из «закрытых» культур значимы предсказуемость, определенность и безопас­ность: им важно знать, что другие люди намерены делать, и если те поступают непред­сказуемо и неожиданно, это психологически травмирует членов «закрытых» культур.

Индивиды из «закрытых» культур склонны воспринимать людей из «открытых» культур как недисциплинированных, своевольных и капризных, в то время как люди из «открытых» культур, в свою очередь, трактуют поведение представителей «закры­тых» культур как негибкое и бескомпромиссное.

Здесь необходимо отвлечься от конкретных персон и подумать об условиях жиз­ни и аспектах социализации в данных культурах: в «закрытых» культурах индивид, если отступит от норм, попадет в сложную ситуацию, поэтому он вынужден их соблю­дать и ждать этого соблюдения от других (часто коллективный гнев в «закрытых» культурах направляется на смельчака, осмелившегося все-таки нарушить нормы: «нам нельзя, а ему можно?!»). А в «открытых» культурах, чтобы чего-то достичь, не­обходимо быть свободным, в том числе и от ограничивающих индивидуальное твор­чество и деятельность норм. Подобный анализ помогает избавиться от собственного этноцентризма при анализе поведения людей из других культур.

Еще три измерения культур были выявлены Хофстедом в результате большого эмпирического кросскультурного исследования: избегание неопределенности (uncertainty avoidance), дистанция власти (power distance) и маскулинность—феминность (masculinity-feminity) (Hofstede G.,1980).

Культуры в исследовании Хофстеда были условно поделены на культуры с высо­ким и низким уровнями избегания неопределенности. Культуры с высоким уровнем избегания неопределенности (в основном, культуры коллективистского типа) имеют низкий уровень толерантности к неопределенности, что выражается в высоком уров­не тревожности и тенденции к «выбросу энергии» (агрессивному поведению). Инди­видам из таких культур свойственна высокая потребность в формализованных пра­вилах и нормах поведения и в «абсолютном доверии». Данные культуры также характеризуются низкой толерантностью к людям или группам с отличающимися идеями или поведением. В таких культурах присутствует выраженная тенденция к внутригрупповому согласию. В то же время представители данных культур характе­ризуются ярким проявлением эмоций в отличие от членов культур с низким уровнем избегания неопределенности. Индивиды из культур с высоким уровнем избегания неопределенности больше сопротивляются любым изменениям, имеют более высокий уровень тревожности, нетерпимы к двусмысленности, больше беспокоятся о бу­дущем, считают верность своему правительству самой большой добродетелью, име­ют низкую мотивацию к достижению, мало склонны к риску.

Культуры с низким уровнем избегания неопределенности имеют более низкий уровень стрессов, принимают разногласия в своей среде и характеризуются большей склонностью к риску.

Высокий уровень избегания неопределенности характеризует культуры стран Латинской Америки, Африки, а также культуры стран Ближнего Востока, Грецию, Бельгию, Францию, Испанию, Израиль, Японию, Корею, Португалию, Югославию и др. Низкий уровень избегания неопределенности характерен для культур таких стран, как Дания, Великобритания, Гонконг, Ямайка, Сингапур, Малайзия, Ирландия и ряда других.

Дистанция власти определяется как степень неравномерности распределения вла­сти с точки зрения членов данного общества. Индивиды из культур с большой дис­танцией власти считают, что власть — это наиболее важная часть общественной жизни, поэтому люди, облеченные властью, рассматривают своих подчиненных как силь­но отличающихся от них самих. В культурах такого типа акцент делается в основном на принудительную власть, в то время как в культурах с низкой дистанцией власти господствует мнение, что только легитимная власть подлинна, и компетентная власть предпочитается власти простой силы и принуждения. Родители из культур с высо­ким уровнем дистанции власти поощряют в своих детях обязательность и исполни­тельность, а студенты в данных культурах демонстрируют более конформное пове­дение и более авторитарные установки, чем в культурах с низкой дистанцией власти.

В социальных организациях культур с высокой дистанцией власти господствует более жесткий стиль управления; подчиненным свойствен больший страх перед вы­ражением несогласия с начальством, потерей доверия сослуживцев в сравнении с культурами с низкой дистанцией власти. «Путь к благоденствию» в понимании чле­нов культур с низкой дистанцией власти включает знания, любовь и счастье, а в по­нимании членов культур с высокой дистанцией власти — родовитость, наследство, скупость, хитрость и временами даже нечестность.

Согласно данным Хофстеда, высокий уровень дистанции власти характерен для большинства африканских, латиноамериканских и восточных культур, а также для таких стран, как Индия, Индонезия, Малайзия, Филиппины, Сингапур, Турция, Та­иланд, Югославия, Бельгия, Франция и др. Культуры с низкой дистанцией власти — это культуры таких стран, как Австрия, Дания, Израиль, Швеция, Швейцария, Фин­ляндия, Германия, Великобритания, Канада, США и др.

Высокая степень маскулинности (выраженности «мужского начала»), согласно Хофстеду, означает высокую ценность в данной культуре материальных вещей, вла­сти и представительности. Культуры, в которых в качестве главных ценностей прева­лирует сам человек, его воспитание и смысл жизни, считаются феминными (или ос­нованными на «женском начале»).

В культурах маскулинного типа подчеркивается различие в половых ролях, испол­нительность, амбициозность и независимость. В культурах феминного типа половые роли обычно не столь строго фиксированы, и упор делается на взаимную зависимость и служение друг другу. Люди в маскулинных культурах имеют более сильную моти­вацию к достижению, в работе они видят смысл жизни, склонны считать интересы компании своими собственными интересами и центром своей личной жизни, способны очень напряженно работать. В данных культурах существуют значимые расхож­дения в оценке мужчин и женщин, занимающих одно и то же положение, в сторону более высокой оценки мужчин, а признание, успех и конкуренция рассматриваются как главные источники удовлетворенности работой.

Иногда люди из разных культур смотрят друг на друга со взаимным пренебреже­нием: для представителей маскулинных культур люди из феминных культур недо­статочно деятельны, а для вторых первые недостаточно заботливы и щедры. Приме­рами могут служить Швеция (феминная культура), которая помогает бедным странам больше других стран в мире, и Япония (маскулинная культура), которая по этому показателю «скупее» всех.

Культурами маскулинного типа считаются культуры Австралии, Австрии, Колум­бии, Германии, Великобритании, Ирландии, Италии, Японии, Мексики, Филиппин, Южной Африки, Швейцарии, Венесуэлы, США, Канады и др. Культурами феминного типа являются культуры Чили, Коста-Рики, Дании, Нидерландов, Норвегии, Шве­ции, Югославии и др. Согласно мнениям некоторых зарубежных исследователей, Россия относится к странам с культурой феминного типа.  Используя данные измерения, необходимо помнить, что со временем общества и культуры претерпевают значительные изменения. Согласно данным исследований, студенты в Японии в настоящее время более являются индивидуалистами, чем кол­лективистами, несмотря на то что в целом японская культура коллективистская.