Рабочие на олонецких заводах. Крепостные Демидова и Строганова

Промышленность и мануфактуры в России начала 18 века

Смотрите также:

Всемирная история

Карамзин: История государства Российского в 12 томах

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Татищев: История Российская

Эпоха Петра 1

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Справочник Хмырова

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Любавский. ЛЕКЦИИ ПО ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КОНЦА 16 ВЕКА

Другая форма фактического освобождения приписных от заводских работ — это замена приписного работника наемщиком, осуществлявшаяся не администрацией завода, а самим крестьянином или еще чаще крестьянским миром.

Эта практика на олонецких заводах началась еще в первой четверти 18 в.во второй четверти 18 в. она стала распространяться на Урале, причем наемщик получал, сравнительно с «плакатной» ценой, очень высокую плату.

Наконец, в Олонецком крае установились также весьма своеобразные отношения приписных к казенным заводам крестьян с частными заводчиками. В период сокращения деятельности казенных олонецких заводов их администрация охотно разрешала приписным крестьянам наниматься на частные заводы.

При этом заводчик старался поставить такого наемщика в тяжелую кабальную зависимость, хотя он никак не мог рассчитывать превратить казенного приписного крестьянина в собственного крепостного.

Приведенные данные свидетельствуют, что даже в казенной промышленности крепостные отношения начинают разлагаться, отношения же найма проникают в ее сферу, хотя и в очень своеобразных формах.

На частных заводах, кроме строгановских, для которых рабочая сила комплектовалась из собственных крепостных, социальный состав рабочих был сложным.

Наиболее многочисленную группу почти на всех заводах составляли приписные как из государственных крестьян, так и по указу 1736 г.

Собственные крепостные в значительном количестве имелись тишь у Демидова. Не наряду с этими группами рабегников, привлекавшихся путем внеэкономического принуждения, почти на всех заво дах работали «пришлые».

При этом на уральских заводах среди пришлых рабочих было немного законно ушедших с паспортами; в подавляющем большинстве — это пришедшие «без отпусков», т. е. беглые, по официальной терминологии того времени.

Но во второй четверти 18 в. на Урал уходили больше из Среднего Поволжья, где административный надзор был слабее; отсюда же на Урал, в частности на заводы, скрывалось довольно много раскольников. Помещичьи крестьяне среди пришлыл систавлчли небольшой процент, что совершенно естественно, так как многочисленными специальными указами их запрещалось принимать без паспортов под страхом наказания и штрафа.

По данным «сказок» самих рабочих 30— 40 х годов 18 в., уход с места, как правило, вызывался нуждой, отсутствием пропитания или «хлебной скудостью», особенно в неурожайные годы. Многие, уйдя с места, до прихода на завод кормились работой по найму или подаянием; в массе — это беднота, лишенная уже до поступления на мануфактуру средств производства.

Но и на заводе их ждала горькая участь. Если в начале 18 в. наемные пришлые рабочие выполняли по преимуществу квалифицированную работу внутри предприятия, теперь она была уделом постоянных и даже потомственных рабочих из собственных крепостных или приписных.

Пришлые же выполняли главным образом подсобные, плохо оплачиваемые работы, производившиеся в тяжелейших условиях.

Уйти же беспаспортному, всегда опасавшемуся попасть в руки правительственных агентов, было некуда. Закрепить за заводом пришлых всячески старался и сам заводчик, привязывая работника материальными средствами: предоставлением жилья, выдачей авансов и ссуд. Официальное закрепление пришлых без паспортов, называвшихся в 30— 40-х годах «непомнящими родства», произошло при второй ревизии.