Беседы об экономике

Затраты и результаты

Раздел: Бизнес, финансы

 «Увидеть можно ведь только то, что есть, а то, что есть, это уже но будущее, а настоящее. И когда о будущем говорят, что его видят, то видят не его - будущего еще нет,- а, вероятно, его причины или признаки, которые уже налицо».

Аврелий Августин. Исповедь

Чудеса не входят в предмет наук. Но мы встречаем людей, профессия которых - научное предвидение будущего. И хотя чудеса наука не изучает, она их создает.

Действительно, прогнозирование — в наше время вполне легальная научная дисциплина. У пас издана даже «Рабочая книга по прогнозированию» 14, открывай, читай, действуй. Как у всякой уважающей себя науки, у прогностики есть и своя кабалистика: современный математический аппарат, по сравнению с которым всякие «магические треугольники» — детские считалки.

Нас уверяют: только бог видит сразу прошедшее, настоящее и будущее. По сути дела, и прогнозист должен уметь видеть так же. Но прав Августин, полагая вполне материалистически, что смертным такое не дано. Поэтому в буквальном смысле слова прогнозист не прорицает и даже не предвидит. Он — прогнозирует, т. е. смотрит вперед сквозь сеть содержательных гипотез: «если.., то.,.». Он исследует прошлое, сплавляет с настоящим и выдает за будущее те «причины и признаки, которые уже налицо». Тем прогноз и отличается от пророчества.

Созданы даже очень научные процедуры прогнозирования: ведь заглянуть за горизонт не только любопытно, а и полезно. Но чем больше отрыв от «причин и признаков, которые уже налицо», тем большую универсальность приобретает воображаемое будущее.

Известный советскому читателю специалист по анализу систем: Ф. Акофф подметил в перспективном планировании некую «неразрешимость: чем более точно мы предвидим, тем менее эффективно можем подготовиться... чем эффективнее наши приготовления, тем меньше мы нуждаемся в прогнозе».

Может быть, это и так. Но при всех трудностях, связанных с попаданием в завтра до того, как опо наступит, люди пытались прогнозировать с незапамятных времен. Однако история и философия прогнозирования — предмет особый, к экономике непосредственно не относящийся.

Мы сосредоточимся главным образом на технике составления экономических и технико-экономических прогнозов. Поскольку социальное и экономическое неразделимо, всех проблем в сжатых рамках раздела нам не охватить. Заинтересованный читатель сможет найти рассказы о различных типах прогнозов, включая и социальные, в других популярных и специальных изданиях.

В технике прогнозирования важное место занимает математика. Однако основу прогноза всегда составляют содержательные посылки. Роль их существенно возрастает, если «по стартовым условиям» объект в будущем сильно изменится. Например, в стране идет перестройка — процесс не эволюционный, а революционный. Простая экстраполяция на перспективу нашей сложившейся экономики в данном случае как метод прогноза не годится. В «воспитательных» же целях такую работу выполнить надо бы. Прикидки делались, вывод — тупик. И знаете, результат этого типа прогноза входит в число веских аргументов перестройки. Нужно было задать вопрос: почему тупик? Честный ответ потребовал изменений в экономике, которые нельзя провести без изменений в общественной жизни, и цепочка мероприятий стала выстраиваться в концепцию перестройки.

Экстраполяция — метод так называемого поискового прогноза. Что произойдет, если всю атрибуцию «меланхолических» времен застоя взять да и обрушить на перспективу? Посмотрели, и родилось, говоря словами Салтыкова-Щедрина,   «какое-то   совсем   особенное   чувство, в котором первенствующее значение принадлежало не столько инстинкту личного самосохранения, сколько опасению за человеческую природу вообще».

В технике прогнозирования обязательно обращение к прошлому, так называемый ретроспектишшй анализ, изучение прошлого опыта. Часто применяется метод исторических аналогий. Но для применения его надо отыскать в истории период, достойный стать зеркалом, взглянув в которое, можно было бы исправить сегодняшние недостатки. И заметим попутно, что действовать по аналогии — не значит копировать.

Такой период в истории СССР есть. Тогда наш народ строил социализм по ленинскому плану. И делал это чрезвычайно успешно. Отсюда наше сегодняшнее пристальное внимание не только к новой экономической политике, а к ленинскому наследию вообще. Это и есть содержательная посылка кратко-, средне- и долгосрочных прогнозов и концепций перестройки. И важнейший стержень всех концепций — их направленность на человека, на социальное, на совершенствование и производительных сил и производственных отношений. В последней части нашей книги мы расскажем об общих чертах кардинальной перестройки. Это будет не более чем прогноз. Итак, при прогнозе важно выявить в ретроспективе истинные закономерности объекта, суметь отвлечься от случайностей, не возводить частные отклонения (сколь бы масштабными ни были последствия этих отклонений в законе, по которым и в будущем должен развиваться объект).

Укажем на некоторые закономерности, полезные для проведения экономических прогнозов. Репрессированный в 30-х годах советский экономист Н. Д. Кондратьев выдвинул концепцию длинных волн или циклов в развитии капиталистической экономики. Он установил эту цикличность статистически. В основе длинных, 40—60-летних циклов, по Кондратьеву, лежит смена пассивной части основного капитала, т. е. заводских зданий, сооружений, подъездных путей. Иначе говоря, индустрия в начале каждого длинного цикла коренным образом меняет свое лицо. В границах длинных волн Н. Д. Кондратьев выделял средние промышленные циклы (7-11 лет), когда осуществлялась смена изношенных орудий производства: станков, машин, аппаратов. Наконец, он указал и на наличие коротких волп (3—3,5 года), вызванных конъюнктурными колебаниями рынка.

Н. Д. Кондратьев сделал в 20-х годах правильные прогнозы относительно сбалансированного развития хозяйства Советской республики и пагубности курса на оголтелую коллективизацию и индустриализацию за счет ограбления деревни. Понятно, что на долгие годы в советской экономической науке п «большие циклы конъюнктуры» всуе упоминать не рекомендовалось, однако теория Н. Д. Кондратьева получила признание за рубежом, и в солидных прогнозных исследованиях не просто-иа нее ссылаются, а плодотворно применяют.

Более того, идеи Н. Д. Кондратьева развил затем известный австрийский экономист Шумпетер, работавший в Гарвардском университете (США). На преемственность с «большими циклами конъюнктуры» указывает содержание фундаментальной книги Шумпетера «Деловые циклы» (1939 г.). В этой книге указаны три типа экономических циклов: длинные — 60 лет, средние — 10 лет, короткие — 3,5 года. Шумпетер связывал возникновение циклов с техническими и организационно-управленческими нововведениями. Предприниматели, реализующие эти нововведения первыми, обеспечивают себе на некоторое время монопольные прибыли. Компании—новаторы растут и развиваются. Затем происходит широкое распространение, диффузия нововведений. Монопольная прибыль исчезает, новшества отрабатывают свой ресурс, начинается спад. Этот спад сменяется вновь подъемом по мере появления и освоения новых, технологических и управленческих решений.

По Шумпетеру, первый цикл (70-е годы XVIII в,— 1.842 г.) совпал во времени с промышленной: революцией. Второй цикл (1842—1897 гг.) был вызван бурным развитием машинного производства, железных дорог, пароходов. Третий цикл, начавшийся по Шумпетеру с 1898 г., связан с появлением в промышленности электроэнергии, изобретением двигателя внутреннего сгорания, развитием химических производств.

В литературе встречается периодизация технического прогресса, основанная на концепции ((сверхдлинных» волн, по сути дела целых технологических эпох. Так, американский философ и социолог Льюис Мемфорд положил в основу периодизации современной техники исторически оформившиеся технологические системы, базирующиеся на определенных видах используемых обществом энергии п материалов. Мы опустим здесь изложение соцпологдческих    и   философских   взглядов    Мемфорда, а назовем только периоды в развитии современной техники, выделенные им по указанному принципу.

Первая фаза технического развития Западной Европы, по мнению этого автора, продолжалась с 1000 по 1750 г. Это, в терминологии Мемфорда, «эотехиическая эпоха», которая опирается па технологический комплекс воды и ветра как энергетического источника и дерева как основного промышленного материала. Со второй половины XVIII в. наступает «палеотехпическая эпоха», ее энергетическая база — уголь, основной: промышленный материал — железо. Свой труд «Техника и цивилизация» Мемфорд закончил в 30-х годах. И современный выходу книги период он назвал «неотехпической эпохой», базирующейся на связке «электричество—сплавы». В своем анализе Мемфорд пе только пытается вывести чисто технологические способности выделенных им эпох, но- и связывает с видами используемых материалов в энергии духовную и материальную культуру общества, рассматривая и столь актуальные сегодня проблемы экологии, хищническое отношение к природным ресурсам.

Это, как говорилось, пример все тех же длинных п даже сверхдлинпых воли развития. А обладает ли на различных, более коротких этапах промышленного развития той или иной страны структура использования конструкционных и других материалов диагностическими и прогностическими свойствами? Указывает ли эта структура на состояние экономики, направленность научно-технического прогресса, объемы потребления энергии? Для выявления таких свойств надо доказать наличие устойчивых соотношений между основными видами используемых материалов, парком оборудования, энергоемкостью производства, объемом национального дохода.

Если такие соотношения есть, то можно диагностировать и прогнозировать, например, потребность в энергии. В самом деле, зная сценарий будущего экономики, целевую установку в виде, например, душевого национального дохода, можно определить вероятную структуру требуемых материалов. Поскольку эта структура во мпогом диктует способы переработки их в изделия, то можно, например, определить потребность в энергии.

Разумеется, структура материалов не единственный фактор, который может заинтересовать прогнозиста, делающего более или менее дезагрегированные прогнозы. Это просто один из примеров множества связок, применяемых в прогнозировании.

Перечислим теперь методы, составляющие вкупе то, что можно назвать технологией прогнозирования: анализ временных рядов, структурный анализ, инвариантный анализ, анализ межотраслевых связен, анализ предельных значений, анализ пороговых значений, анализ замещения, стратегический анализ ''lG.

По объектам, состояние которых мы прогнозируем, может существовать ретроспективная информация. Иначе говоря, нам известны какие-то количественные оценки, характеризующие данный объект в каждом году прошедшего периода.

Дело тут в особом поведении потребителей. Когда они видят, что цена на сталь начинает повышаться, то спешат делать закупки: не ровен час — цена подскочит и того выше. Это прогноз в прогнозе! Когда цена на сталь начинает падать, то, как ди странно, потребитель не спешит ее покупать в надежде, что цены снизятся еще больше.

Поэтому в работах прогнозного характера нам чаще всего встречаются многофакторные уравнения регрессии. Прогнозировать с их помощью — дело не простое. По правилам математической статистики все факторы в правой части таких уравнений друг от друга зависеть не должны (в противном случае прогпозпое значение величины левой части искажается; параметры в правой части будут неправильно отражать вклады факторов в формирование прогнозируемого числа). В реальной действительности такая лезависимость маловероятна. Думается, что и в выше рассмотренном уравнении уровень цены на сталь как-то связан с индексом промышленного производства.

Статистиками изобретены методы «борьбы» с взаимовлиянием факторов. Но подробности этих методов имеют уже отношение к разделам математической статистики, а не экономики.

Часто при помощи временных рядов прогнозировать так и не удается (и содержательно, и математически результат оказывается некорректным). Тогда используют метод структурного анализа. Если   мы   в   будущем хотим уменьшить электроемкость производства в целом по трем отраслям, то надо бы уменьшить долю первой отрасли. Логично. Но, как следствие, можно ожидать и общего снижения производительности труда. Желая сохранить суммарный выпуск по трем отраслям хотя бы на прежнем уровне, плановик должен отыскать свободные ресурсы рабочей силы. Эти дополнительные ресурсы требуются для компенсации снижения производительности труда.

Инвариантный анализ основан па поиске в прошлом каких-то постоянных устойчивых связей. Скажем, в комплект одного автомобиля входят пять шин (в том числе одна запасная). Если каким-либо надежным способом удастся выполнить прогноз выпуска автомобилей, по приведенной инвариантной связке легко определить минимальный (без учета замены) уровень производства шин. Другой пример, постоянная во времени доля затрат энергии на освещение в общем объеме потребляемой энергии. Прогнозируя общий объем потребления энергии, однозначно определяем ее количество, которое пойдет в источники освещения:

Прогностическую значимость в экономических исследованиях имеет анализ межотраслевых связей. Учет этих связей можно проводить различным образом, например с помощью так называемых производственных функций.  

На производственных функциях линейного типа основан широко используемый в практике плановых и прогнозных работ так называемый межотраслевой баланс (метод «затраты—выпуск»).

Довольно большое число объектов и явлений можно прогнозировать, применяя анализ предельных значений. Что такое предельное значение? Скажем, человек в среднем может съесть за день при любом аппетите счетное количество хлеба и других продуктов. Иначе говоря, существует предел сытости, который для экономически развитых стран оценивается в 3000 кал. на человека в день, в том числе обязательно 100 г белков.

Пределы всякого рода отчетливо просматриваются в технических системах. На этом их свойстве основываются многие подходы к прогнозированию технологии. Например, для любого химического процесса можно, применяя законы термодинамики, найти предельные величины производительности. ЭТИ величины характеризуют теоретические расходные нормы сырья и энергии на получение единицы продукции. На основе таких норм можно рассчитать и минимальные капитальные вложения на ведение процесса. Далее, с этим идеальным вариантом сравнивают показатели реальной технологии, производящей тот же продукт. Путем такого сравнения устанавливают: есть ли экономический резон для усовершенствования реально работающей технологии, или следует создавать новый процесс. Если реальные технико-экономические показатели -близки к идеальным (термодинамическим), то выгоды от улучшения существующей технологии будут ничтожны. В этом случае надо думать о разработке принципиально нового процесса. Если же реальные технико-экономические показатели от идеальных далеки, то в существующей эксплуатируемой технологии есть резервы, В этом случае нужно сосредоточиться на поиске таких резервов.

Понятно, что на основе идеальных характеристик можно предсказать сроки, в которые та или иная технология выработает свой ресурс эффективности и с большой вероятностью будет заменена новой. Этот метод прогнозирования оказывается связанным с процедурой анализа так называемых пороговых значений. Ведь и у любой повой техники ость собственные пределы эффективности, так что прогнозные оценки можно осуществлять непрерывно, предвидя загодя очередной  «порог».

В свою очередь, анализ предельных и пороговых значений примыкает к методам прогнозирования, основанным на анализе замещения. Изучаются процессы вытеснения нз хозяйственного оборота, например, одних типов техники другими. Скажем, во времени произошли такие замещения первичных энергоносителей; с древесины перешли на уголь, с угля — па нефть, с нефти постепенно переходят на природный газ. Здесь раскручивается интересная цепочка связей с оргапической химией: сухая перегонка древесины сменилась коксохимией, затем наступила эра нефтехимии, которая продлится до тех пор, пока из недр, помимо нефти, будет извлекаться так называемый «жирный» природный газ (содержащий, кроме метана,   более   тяжелые  углеводороды,   так   называемые

сжиженные газы). На всякий случай сегодня химики-органики исследуют процессы производства химической продукции из довольно-таки инертного метана. Если предположить, что уже завтра будут исчерпаны все запасы нефти и газа, химическая промышленность вернется к переработке бурого угля.

В последние 10—15 лет много внимания уделяется так называемому глобальному моделированию, другими словами, прогнозированию социально-экономического развития в планетарных масштабах. Правда, массовый читатель у нас был лишен возможности ознакомиться с такого рода прогнозами, например с докладами Римского клуба. Публиковались только критические замечания на эти доклады, где западные прогнозисты объявлялись неомальтузианцами. Л ведь большинство глобальных исследований, сделанных за рубежом, собственно, и показали, во что превратятся Земля и люди, если пренебречь экологией.

Скажем, в первом докладе Римского клуба — «Пределы роста», по сути дела, спрогнозирован «конец света». Это вызвало бурю негодовапий, в том числе, конечно, и у наших соотечественников. Но ведь авторы доклада попросту продлили в будущее проявившиеся в настоящее время причины или призпакн.

Все зависит от того, какую цель прогноз стаэпт. А чаще всего любое прогнозирование начинается с ответа на вопрос, что будет через 10, 20, 50, 100 лет, если все останется таким, какое сегодня. Оказалось, что в этом случае через некоторое время вообще ничего не будет. Кто же виноват? Те, кто продлили нынешнее в будущее? Или те, кто создал нынешнее, содержащее смертоносный ген и угрожающее самой жизни на планете?

А теперь мы хотим поделиться с читателями собственными прогнозными соображениями об основных этапах перестройки. К сожалению, такой прогноз — дело трудное, поэтому не следует воспринимать его как свод неких предписаний. Конкретика перестройки — пока что открытая книга.