Экономика

Экономика

Раздел: Бизнес, финансы

В связи с этим четвертую точку зрения на прибыль как на монопольный доход в учебниках экономической теории часто формулируют несколько по-иному, и выглядит она примерно так:

Часть того, что называется прибылью, на деле является доходом, вызванным искусственными ограничениями.

Этот доход принимает форму ренты, заработной платы или процента в зависимости от характера того фактора производства, о котором идет речь, и от договорных отношений, которыми закрепляется данная конкретная операция (например, инвестор может купить земельный участок для строительства моста по полной капитализированной стоимости, соответствующей обеспечиваемому данным участком монопольному доходу. В таком случае для него этот доход будет выступать в форме процента). Итак, монопольные прибыли неразрывно связаны с заработной платой, процентом и рентой.

ПРИБЫЛЬ С ЭТИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

Любое обследование общественного мнения обнаруживает известную враждебность в отношении прибыли. Один ученый недавно провел выборочный опрос среди группы предпринимателей, выясняя, «стремятся ли они довести до максимального уровня свои прибыли». Все как один предприниматели решительно отрицали это, и, может быть, это происходило потому, что они представляли себе человека, стремящегося довести свои прибыли до максимума, как какого-то законченного вымогателя или скрягу. Но вслед за этим ученый спросил тех бизнесменов: не думают ли они, что всякие изменения в осуществлявшейся ими в данное время политике цен могли бы расцениваться, в конце концов, как попытка улучшить эту политику? Тогда предприниматели, все до одного, ответили, что они уже осуществляют все разумные изменения, которые позволяют им надеяться на такое улучшение.

Все разговоры о «системе прибылей» являются заблуждением. Нашей системой является не «система прибылей», а система прибылей и убытков. Прибыли являются приманкой, находящейся в отдалении, они служат стимулом к повышению эффективности, а убытки являются наказанием за использование неэффективных методов производства или за такое использование ресурсов, которое не удовлетворяет желаниям потребителей, расходующих свои средства.

Предположим, что мы остаемся в рамках нынешних законов и обычаев, когда добавление песка в сахар является одновременно действием незаконным и идущим против существующих обычаев. Что может означать в таких условиях погоня за прибылью? Она означает, что бизнесмен, как и всякий другой человек, стремится получить возможно больше за те ресурсы, которые находятся в его распоряжении. Это ничем не отличается от поступков рабочего, когда рабочий меняет свою профессию или вступает в профсоюз. Если конкуренция оказывается совершенной, то бизнесмен не может, в конце концов, получить никакой сверхприбыли. Если бы конкуренция функционировала самым совершенным образом, то все участники пытались бы извлечь сверхприбыли, а в конечном результате этого не удалось бы достигнуть ни одному человеку. Для того чтобы устоять на месте, конкурентам приходится бежать изо всех сил. Парадоксально, но тем не менее дело обстоит именно так.

Если прибыль в процессе конкуренции исчезает, может ли это означать, что принадлежащая предпринимателю земля, его проницательность, напряженная деятельность и вложения капитала останутся без вознаграждения? Нет, безусловно, не означает. Даже в условиях совершенной конкуренции владение факторами производства обеспечило бы ему заработную плату, процент и ренту. Отрицательное отношение к прибыли в действительности большей частью сводится к протесту против тех случаев, когда наблюдается крайнее неравенство в распределении денежных доходов; последнее же проистекает из неравного распределения собственности на факторы производства. Такие протесты следует отличать от враждебного отношения к прибыли, вызванного несовершенством самого процесса конкуренции.

НЕВОЗМОЖНОСТЬ ИЗМЕРЕНИЯ ПРИБЫЛИ

Каких размеров достигает каждый из описанных выше четырех видов прибыли? Мы не располагаем возможностью определить это каким-либо способом. Конечно, было бы очень хорошо, если бы мы могли сказать, что столько-то миллиардов долларов из состава официально объявленной прибыли является безусловной заработной платой, столько-то миллиардов долларов — безусловным процентом и столько-то миллиардов — безусловной рентой, а из оставшейся суммы такая-то часть представляет собой вознаграждение новаторов, а такая-то часть является алгебраической суммой доходов и убытков, связанных с существованием общей неопределенности перспектив. Было бы великолепно также, если бы мы могли разделить общую сумму наших доходов, получаемых от всех факторов производства, на две различные части: 1) доход, связанный с так называемыми искусственными ограничениями, и 2) установившиеся в процессе конкуренции рентные доходы, порожденные так называемой естественной ограниченностью.

Однако мы, вероятно, никогда так и не сможем точно рассчитать такие данные. Да и много ли мы получили бы, если бы смогли проделать такие расчеты? Ну прежде всего некоторые реформаторы верят в то, что если бы только конгресс мог легко определить каждую ситуацию, в которой существуют незаконные искусственные ограничения, то можно было бы надеяться на принятие специальных мероприятий, направленных на более эффективное использование ресурсов1. Или некоторые граждане могут думать, что если бы конгресс мог определить размеры временной прибыли, которую приносят технические нововведения, то можно было бы попытаться обложить эти доходы более высокими налогами. А некоторые могут проповедовать устранение существующих в налоговом законодательстве льгот в отношении прибылей от продажи активов и предлагать, чтобы конгресс обложил прибыли, получаемые благодаря неопределенности перспектив, по более высоким налоговым ставкам, чем облагаются обычные доходы.