Бизнес

Введение в бизнес. Основы рыночной экономики

Раздел: Бизнес, финансы

При решении вопроса об организации внешней торговли часто вступает в силу фактор политический. Соображения экономической выгоды как бы отступают на второй план. Советский Союз развивал торговлю со странами Восточной Езропы, не в последнюю очередь руководствуясь стремлением поддержать их социально-политическую ориентацию. После революции на Кубе США в 1962 г. ввели эмбарго (запрет) на торговлю с этой страной. Куба, почти полностью зависевшая от экспорта сахара в США, оказалась на грани финансового краха. Тогда СССР взял на себя закупку кубинского сахара по ценам, даже выше мировых. Правда, США также понесли ущерб, отказавшись от торговли с Кубой. Американцы, большие любители курения сигар, лишились и кубинских сигар, считающихся лучшими в мире.

США и другие страны Запада долгие годы запрещали экспорт новейшей технологии в СССР и страны Восточной Европы. Советский Союз, в свою очередь, препятствовал вывозу в страны НАТО стратегических видов сырья, которые могли быть использованы в военных отраслях.

Соображения политического и военно-стратегического характера, однако, не единственный ограничитель торговли между странами. Существуют и другие, к рассмотрению которых мы переходим.

Теория абсолютных и относительных преимуществ во внешней торговле вполне убедительно доказывает, что «основное правило каждого здравомыслящего главы семьи» следует применять и в отношениях между государствами. Участвуя в международном разделении труда, каждая нация, а благодаря этому и мир в целом могут получить большой доход от использования тех ресурсов, которыми они располагают. Тем не менее совершенно свободная торговля между странами по сей день остается благим пожеланием. В той или иной форме каждое государство регулирует, а значит, и ограничивает свою внешнюю торговлю. Барьеры на пути внешней торговли то усиливаются, то ослабевают.

Среди экономистов также нет единства мнений о том, следует ли регулировать внешнюю торговлю. Еще меркантилисты, например, доказывали необходимость ограничивать импорт во избежание истощения золотого запаса страны. Их последователей сегодня принято называть протекционистами. Их противники, именующие себя фритредерами, наоборот, ратуют за максимальную свободу внешней торговли, отказ от ее государственного регулирования. Каждая сторона выдвигает по-своему убедительные аргументы в защиту своей позиции.

Самой распространенной формой внешнеторговых ограничений являются тарифы, или таможенные пошлины. Они представляют собой налог на импортные товары. Тарифы устанавливаются либо в виде определенной суммы денег с единицы импортируемого товара, например 20 тыс. руб. за 1 тонну (так называемый специфический тариф), либо как процент от цены.

Введение таможенных пошлин может преследовать две цели: во-первых, извлечение доходов для государственного бюджета, во-вторых, защиту отечественных производителей от иностранной конкуренции. Первый вид тарифа называется фискальным (от латинского слова fiscus, что значит государственная казна). Сегодня ставки его в большинстве развитых стран относительно невелики. Но так было далеко не всегда. Например, в 1S0O году фискальные тарифы давали 85 % доходов федерального бюджета США, в начале нынешнего века — 50%, сегодня — немногим более 1%, В России в 1861г. на таможенный доход приходилось 50% поступлений госбюджета, сегодня — менее 1 %. В развивающихся странах фискальные тарифы по-прежнему дают значительную часть доходов государственного бюджета.

Второй вид тарифов — для защиты от иностранных конкурентов — называется протекционистским. Поскольку тариф устанавливается в виде надбавки к цене импортного товара, цена последнего искусственно завышается (этот импортный налог, естественно, также поступает в бюджет страны-импортера). Если цена импортного товара при этом становится выше цены сходного отечественного продукта, потребитель, скорее всего, отдаст предпочтение «своему» изделию. Национальный производитель оказывается, таким образом, защищенным от ценовой конкуренции со стороны иностранных соперников. Когда ставка протекционистского тарифа поднимается высоко, он может превратиться, по сути, в запретительный. Чрезмерно дорогой импортный товар просто не найдет сбыта.

Другой тип внешнеторговых барьеров — квоты, т. е. ограничения на максимальное количество определенных товаров, которые могут быть ввезены в страну или вывезены из страны в течение года. Импортные квоты, как и таможенные пошлины, служат средством защиты национальных производителей от иностранных конкурентов, причем, пожалуй, даже более действенным, чем тарифы.

Например, в середине 1993 года Комиссия Европейских сообществ ввела ограничение на ввоз алюминия из стран СНГ — 60 тыс. тонн в год (в 1992 году он реально составил 350 тыс. тонн). Сделано это было под давлением европейских производителей, опасавшихся конкуренции более дешевого импортного алюминия. Или другой пример. Японские автомобили, несмотря на высокие пошлины (в среднем 2,5 тыс. долл. на машину), пользуются большим спросом на американском рынке и успешно теснят «большую тройку» автомобильных гигантов США. Американские промышленники давно добиваются от своего правительства, чтобы оно ввело низкую импортную квоту на японские автомобили. Именно под давлением такой угрозы Япония в 1981 году взяла на себя «добровольные» экспортные ограничения, т. е. обязательства ограничивать свой экспорт в США 1,7 млн автомобилей в год (впоследствии эта квота была расширена).

Квоты и пошлины могут устанавливаться и на экспорт, если страна желает ограничить «утечку» редких ресурсов или новейших технологий к зарубежным конкурентам.

Существует и целый ряд по сути административных, неэкономических мер регулирования внешней торговли, получивших название нетарифных барьеров. Правительство, например, может потребовать, чтобы для ввоза товаров в страну или их вывоза необходимо было получить специальное разрешение, или лицензию (так называемое лицензирование внешней торговли)- В некоторых странах устанавливают чрезвычайно высокие стандарты качества для ввозимой продукции или просто настолько усложняют бюрократическую процедуру, требуя заполнения огромного количества детальнейших документов, что отбивают у желающих всякую охоту заниматься экспортно-импортными операциями. Великобритании, например, удалось практически запретить импорт угля в страну, ограничив выпуск лицензий на его ввоз. Таким образом, по своей действенности нетарифные барьеры мало чем уступают протекционистским тарифам и поэтому часто даже именуются «невидимым тарифом».

К мерам, препятствующим «нормальному» товарообмену между странами, иногда относят субсидирование экспорта. Правительство доплачивает своему экспортеру, чтобы он мог реализовать свою продукцию за рубежом по ценам ниже внутренних. Такую практику сознательного занижения экспортных цен называют демпингом. Теоретически она запрещена в законодательстве многих стран. Однако часто доказать, что экспортер реализует свою продукцию по заниженной цене, довольно сложно, поэтому на практике демпинг служит действенным способом завоевания новых рынков.

Пожалуй, самый жесткий комплекс мер по регулированию внешней торговли — это установление государственной монополии на нее. В этом случае правительство определяет объем экспортных поставок и импортных закупок, утверждает экспортные и импортные цены.

Перечень барьеров во внешней торговле этим далеко не исчерпывается. Многие из новейших их форм заставляют лишь удивляться богатству фантазии государственных чиновников, способных изобретать «налоги на бороду и дым». Но сам по себе постоянный поиск таких новых форм заставляет задуматься над более общим вопросом. Почему, несмотря на все теоретические достоинства «свободы торговли», все страны посредством тарифов, квот и других мер эту свободу постоянно ограничивают?

Президенту США Аврааму Линкольну приписывают такое высказывание: «Я мало что знаю о тарифах. Но я знаю, что когда я покупаю пальто в Англии, я получаю пальто, а Англия — деньги. Когда же я покупаю пальто в Америке, я получаю пальто, а деньги — Америка». Таков первый и самый очевидный довод в пользу регулирования внешней торговли, иногда именуемый неомерхантл-листским. В основе его — вполне здравая идея о необходимости поддержания определенного баланса между вывозом и ввозом. Страна, ввозящая товаров больше, чем в состоянии продать за рубеж, становится должником. Отрицательное сальдо торгового баланса сегодня не редкость и уже не считается столь страшным грехом, как во времена первых меркантилистов. Но накапливаемый из года в год долг и необходимость выплачивать проценты по непогашенным обязательствам — вещь малоприятная. Кроме того, при современной системе международных расчетов задолженность страны рано или поздно оборачивается продажей национальной собственности. Мало кто из американцев, даже ярых поклонников идеи свободной торговли, выражает сегодня восторг по поводу того, что одно из самых известных зданий Нью-Йорка —- Рокфеллер-центр — стало собственностью японской компании.

Другой не менее веский аргумент в пользу протекционизма — необходимость защиты отраслей, имеющих ключевое значение для национальной безопасности. В эпоху противостояния военных блоков СССР не покупал в США систем наведения ракет и не продавал им своих разработок в области противовоздушной обороны. Военные отрасли обеих стран конкурировали, но не посредством свободной торговли.

На их развитие шли огромные средства из национальных бюджетов. Происходило перераспределение ресурсов в пользу стратегических отраслей, что нередко приводило к снижению производственной эффективности в масштабах страны. Степень таких издержек мы пока не в состоянии оценить.

Некоторые экономисты утверждают, что в защите нуждаются не только оборонные, но и молодые, еще лишь зарождающиеся отрасли экономики. На первых порах они не Е состоянии конкурировать с более зрелыми и эффективно работающими иностранными фирмами. У последних цены оказываются ниже, и для спасения соотечественников от разорения считается целесообразным первое время ограничивать импорт и облагать его высокими пошлинами. Так, действовали, например, в XIX веке США, создавая свою обрабатывающую промышленность. И возможно, что без жестких протекционистских мер многим отраслям их экономики так и не удалось бы окрепнуть.

Сегодня аргумент о необходимости защиты молодых отраслей вполне оправданно используют в своей таможен-нон политике развивающиеся страны, но к нему нередко прибегают и развитые государства. Япония, например, причисляет к разряду молодых отраслей чуть ли не всякую новую технологию.

Близок к аргументу о необходимости защиты молодых отраслей лозунг «диверсификация (т. е. разнообразие) ради стабильности». Узкоспециализированная экономика многих развивающихся стран, ориентированная на экспорт какого-либо одного продукта, сильно зависит от конъюнктуры мирового рынка. Неурожай или резкое падение мировых цен могут поставить их в крайне тяжелое положение. Поэтому правительства этих стран стремятся диверсифицировать экономику, создать новые отрасли, - которые поначалу приходится защищать тарифами и квотами или субсидировать для экспорта.

На практике самый распространенный повод для введения внешнеторговых ограничений — это ответные меры на аналогичные действия партнера. Реакция по-человечески понятная, но экономически далеко не всегда оправданная. Дело в том, что при помощи протекционистских мер страна часто, решая одни проблемы, создает новые, не менее серьезные.

Что происходит, например, когда государство вводит ограничения для защиты какой-либо отрасли своей экономики? Прежде всего сокращается импорт соответствующих товаров и увеличиваются производство и сбыт отечественных аналогов. Предприниматели и рабочие данной конкретной отрасли выигрывают — растут число рабочих мест и, возможно, заработная плата. Но цены на отечественные товары защищаемой отрасли оказываются выше, чем они были бы в условиях свободной конкуренции с иностранными производителями, и потребители вынуждены платить за них более высокую цену. Далее, введение импортных ограничений может вызвать аналогичную реакцию со стороны страны-экспортера. Она тоже введет ограничения на свой импорт, что ударит по экспортным отраслям страны, первой применившей протекционистские меры. В конечном счете, от протекционизма проигрывают все, кроме занятых в одной конкретной защищаемой отрасли.

Не случайно поэтому развитые страны вводят сегодня протекционистские меры практически только в двух, но отнюдь не редких случаях — если существует давление на правительство заинтересованных групп национальных производителей или в ответ на протекционизм стран-партнеров. Для развивающихся же стран, как правило, остро нуле дающихся в импорте, ограничения его — мера вынужденная. Она служит средством балансирования их внешней торговли, поскольку экспортные возможности их невелики даже с учетом абсолютных и относительных преимуществ международной специализации.

Найти баланс между свободой внешней торговли и необходимостью ограничения этой свободы достаточно трудно. Соразмерить же понятие национального интереса, которым оперируют протекционисты, с еще более абстрактным понятием экономической эффективности в мировом масштабе, за которую ратуют фритредеры, видимо, вообще вряд ли возможно. Поэтому и спор между этими двумя направлениями в экономической науке, длящийся уже много веков, далек от завершения. На практике каждая страна решает этот вопрос по-своему, в зависимости от положения в своем народном хозяйстве и тех экономических проблем, которые перед ней стоят.